Я не знаю

      Их общение началось совершенно спонтанно. Когда Алма и Шэрон впервые увидели друг друга, они испытали, наверное, не самые приятные чувства. Алма посчитала лодочника неотесанным бандитом, который понятия не имеет о культуре и манерах, а он — счел имбрину холодной и бессердечной леди, которая не способна на сопереживание. Но первое впечатление было обманчивым. Шэрон не был таким уж грубым и, Алма не вела себя надменно и не презирала его за ошибки прошлого.              Прошло еще немного времени и они сблизились. Алма, искавшая способ забыть личную трагедию, и Шэрон, когда-то упавший на дно и теперь искавший способ вернуться к нормальной жизни, стали отличным дополнением друг для друга. Они сами не заметили как влюбились…              Шэрон и Алма общались на «ты», но во время секса он часто говорил ей «мисс Сапсан» и Вы. И этим заставлял ее ужасно смущаться. Это напоминало ей о статусе имбрины и «обете безбрачия». А когда шлепал по заднице и говорил на ушко, что она идеальная женщина и любовница, то вовсе заливалась пошлым румянцем.              Когда они скрывались от чужих глаз в укромных местечках и руки Шэрона скользили под ее юбками, Алме казалось, что им по семнадцать лет и они прячутся от строгих родителей.              Узнав от мисс Королек, что ей с Шэроном предстоит поездка в Плимут, она не могла скрывать улыбку. И даже наличие еще нескольких человек в их группе не испортило ее настроения. Имбрина ни секунды не медлила когда они остались одни в комнате отеля.              Живя в доме у Джейка, она часто вспоминала о возлюбленном. Они обменялись несколькими письмами. Шэрон очень интересовался как они добрались и все ли хорошо. Имбрина счастливо улыбалась, получая новый конверт и исписывала несколько листов для ответного письма. К одному она приложила несколько фотографий.              Но спустя месяц Алма перестала писать, она даже перестала забирать их и открывать. Она кое-что узнала. То, что заставило ее смотреть на свою жизнь по другому. Поспешное возвращение в Акр Дьявола из-за появившейся опасности только усугубило ситуацию. Имбрина замкнулась в себе, стала невнимательной и нервной.              Она узнала, что беременна.       

***

             Жёсткий корсет, который плотно сжимал ее и без того тонкую талию, ужасно мешал в моменты близости. От него постоянно хотелось избавиться, хоть это строго противоречило правилам хорошего тона. Это было раньше. Теперь Алма отказалась от корсета. Она это сделала как только наметился живот. И прекрасно понимала, что скоро и шнуровку платья затягивать будет нельзя и все узнают о ее маленьком секрете.              Ещё месяц назад имбрина преспокойно и с достоинством носилa платья с красивыми декольте. Которые, или то что они открывали, не обделил вниманием Шэрон, доставляя ей наслаждение даже легкими прикосновениями. Теперь они причиняли дискомфорт, стоило их только надеть. И платья нашли своё место в шкафу рядом с корсетами.              Туфли на каблуках вскоре тоже будут заменены. Алму иногда тревожат головокружения и она совершенно не хочет в такой момент неудержаться на ногах и неудачно упасть. Им на смену придут милые туфельки на плоской подошве.       

***

             Но куда сложнее Алме изменить свой образ жизни и уклад мыслей. Кажется, она абсолютно не готова к такому повороту событий. Кажется, она даже не уверенна в своих чувствах к Шэрону. Он был с ней милым, зажег какую-то новую искру в сердце. Добавил красок в жизнь и помог забыть ужас заточения. В часы, проведенные с ним, Алма теряла чувство реальности и отдавалась наслаждению.              Теперь за это наслаждение приходится платить. Почему-то ей казалось именно так. Платить за развлечение и безрассудство. Появление родного ребёнка казалось чем-то неправильным и страшным. Имбрина столько лет жила с мыслью, что собственной семьи у неё никогда не будет, что с появлением такой возможности она не знала как поступить.              Как рассказать колллегам, детям и… ему. Алма так боялась услышать от Шэрона «нет», что решила вовсе с ним не объясняться. Она решила, что так будет проще для них и приняла решение за двоих. Молчать было сложно, особенно, когда Шэрон стоял рядом. Однажды он попытался взять ее за руку и начать разговор, но Алма трусливо сбежала.              Когда пришло время обьясняться перед Советом имбрин, Алма чувствовала себя подростком. Строгие и неодобряющие взгляды большинства имбрин заставляли ее прятать глаза и краснеть. Хотелось закрыться от них и прикрыть живот. По окончании их «серьезного разговора», Баленсьяга увела разволновавшуюся Алму пить чай. Но ее слова приободрения не смогли успокоить мисс Сапсан.              Вероятно, Алма ЛеФей Сапсан не ощущала уверенности в будущем из-за отсутствия поддержки возлюбленного. А чтобы получить ее, наверное, надо было хотя бы поговорить с ним, на что имбрина никак решиться не могла и всячески отрицала необходимость такого действия.