Выбор

      Эсмеральда сидела на толстой меховой подстилке, расстеленной на земле, кутаясь в теплый мех, и с удовольствием вдыхала прохладный весенний воздух. Судья сидел рядом, опершись спиной на лежавшее тут же бревно, согнув ноги в коленях, и задумчиво смотрел в никуда.       Эсмеральда перевела свой взгляд на него и подумала, что Фролло сейчас меньше всего похож на человека, зажавшего весь Париж в своем стальном кулаке. Да и кулаки у него не похожи на стальные. Это скорее руки ученого человека с тонкими, длинными, очень ухоженными пальцами и изящными запястьями, какие нечасто увидишь у мужчины. Красивые руки.       Судья почувствовал на себе ее внимательный взгляд и посмотрел на Эсмеральду.       — Что ты так на меня смотришь, дитя? — мягко спросил он.       Эсмеральда в очередной раз подивилась, как мастерски он владеет своим голосом. Приговоры от Фролло обычно звучат на всю Гревскую площадь, как раскаты грома, а сейчас его голос больше похож на синий, такого глубокого темного оттенка, бархат. Почему именно синий, Эсмеральда объяснить не бралась, просто у нее возникали именно такие ассоциации. Судья, между тем, терпеливо смотрел на нее, ожидая ответа на свой вопрос. Эсмеральда тряхнула головой.       — Скажите, ваша честь, почему я? У вас высокое положение в обществе, среди знатных женщин наверняка есть дамы гораздо красивее, чем я. Так почему же вы решили, что вам нужна именно я?       — Уверяю тебя, ты затмеваешь собой всех женщин, — усмехнулся судья. — К тому же, у тебя, помимо красоты, еще есть то, чего нет у них.       — Я не понимаю… — Эсмеральда растерялась.       — У тебя есть смелость. У тебя есть дерзость, — объяснил судья. — Видишь ли, дитя мое, со мной еще никто и никогда не разговаривал подобным тоном, какой ты позволила себе на том празднике. Меня побаиваются даже такие безусловные храбрецы, как капитан Феб де Шатопер, а уж он был на войне героем. Про женщин и говорить нечего, я вижу, как они прикладывают усилия, чтобы от меня не шарахаться, как они шарахаются от моего приемыша Квазимодо. Я им внушаю страх, они, видимо, боятся, что я их обвиню в колдовстве и пошлю на костер.       — Дуры какие-то, — пробурчала Эсмеральда.       Судья неожиданно для себя прыснул. Эсмеральда, удивленно вздернув свои густые брови, смотрела на него.       — Вот об этом я и говорю, — он всеми силами старался унять такое непривычное для себя веселье, — ты имеешь смелость сказать то, что думаешь. Когда ты надерзила мне, я, конечно, был в ярости. Но одновременно я был восхищен тобой. Если бы ты не пыталась подорвать мой авторитет, я бы вдоволь повеселился, глядя на то, как ты расправилась с солдатами. Сейчас я могу признать, это было действительно смешно. Но не мог же я этого показать. Тем более, я тогда сам не понял, что именно я чувствую. Со мной еще никогда в жизни такого не происходило. А в ту ночь, когда ты сбежала из Собора, я понял, что желаю тебя, как никогда и никого не желал. Из-за тебя я чуть не сжег этот город.       — А как же ваши слова о том, что вы видите веревку на моей… как вы там выразились? А, да! Дивной шейке? — хихикнула Эсмеральда.       — О, полноте, моя дорогая! — фыркнул судья. — Ты ведь прекрасно поняла, что я откровенно вру. Единственное, что я хотел сделать с твоей шейкой — это припасть к ней своими губами.       Он буквально прожигал ее своим взглядом. Эсмеральде стало от этого жарко, и она покраснела. Выглядела она при этом так, что судья просто не смог удержаться.       Эсмеральда глазом не успела моргнуть. Он поцеловал ее, и она от неожиданности приоткрыла рот, чем судья тут же воспользовался и углубил поцелуй. Его язык коснулся ее языка, и она почувствовала его прерывистое дыхание, отдающее гвоздикой. Где-то она уже слышала этот запах… Эсмеральда отшатнулась от Фролло.       — Так это был не сон! — в возмущении рявкнула она. — Вы просто ужасны! Вы набросились на меня, когда я была под действием вашей дряни!       Судья запаниковал.       — О, боже, прости меня! — он не знал, что ему сказать, чтобы исправить положение. — Дитя, я ведь не железный, я просто не смог противиться! Это было всего одно мгновение!       — И что же вы еще успели сделать за это мгновение?! — зарычала она.       — Только поцеловал тебя! Уверяю тебя, ничего больше! Я смог остановиться, я не… Я не входил в тебя! — простонал он.       — Я вам не верю! Вы врете!       — Я говорю правду! Я клянусь! Это повторится только тогда, когда ты мне позволишь!       — Повторится?! Вы смеете говорить, что это повторится?! — возмущению Эсмеральды не было предела.       — Я очень на это надеюсь, — отчаянно брякнул судья, который понял, что терять ему уже нечего. У Эсмеральды перехватило дух, но судья смотрел на нее такими кроткими невинными глазами, что ее возмущение неожиданно перешло в веселье.       — Ваша честь, вы просто невозможно, удивительно нахальны! — сказала она сквозь смех.       Судья с облегчением понял, что буря прошла стороной. Он осознал, что его нечаянная шутка спасла ситуацию. Может, зря я воспринимал смех, как нечто постыдное, подумал он. Если ей такое нравится, то почему бы это не использовать…       — Спасибо, — заявил он. — Я постараюсь и дальше тебя не разочаровать.       У Эсмеральды это вызвало новый приступ веселья.       — Признавайтесь, что вы сделали с судьей Фролло? — звонко расхохоталась она. — Куда вы его спрятали?!       Судья с задумчивым видом поискал несуществующий кошелек.       — Еще недавно был здесь. Возможно, его у меня украли, но, быть может, я его просто куда-то засунул… Не помню, куда… Позже найдется, — он легкомысленно махнул рукой.       Эсмеральда уже стонала от смеха. Она даже не подозревала, что судья способен на подобные выходки. Возможно, подумала она, судья и сам об этом не подозревал. Сам же судья смотрел на нее с улыбкой, которую она находила… приятной. Ведь может же быть человеком, когда захочет! Наверное, у него просто не было повода, заключила она.       Подул довольно прохладный ветерок, и цыганка поежилась.       — Я думаю, что нам пора ехать домой, — с беспокойством сказал судья. — Я бы не хотел, чтобы ты простудилась, моя дорогая.       Эсмеральда с улыбкой кивнула, и судья на руках отнес ее в карету.       Фролло отвез ее в свой дом, после чего уехал во Дворец Правосудия — у него там были дела. Когда он почти подъехал к зданию Дворца, то ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Он резко обернулся и краем глаза успел заметить этого человека. Им был лысый коротышка, который тут же скрылся в подворотне. Судье он показался смутно знакомым. Он напряг память и вспомнил. Двадцать лет назад он осудил этого человека, он даже припомнил, как его звали — Пьер Капгаруп. В судье это вызвало беспокойство, и он, хмурясь, вошел во Дворец. Зачем Капгарупу понадобилось следить за ним? Фролло твердо решил с этим разобраться.