Ненавижу

      Охико никогда не знала горя. Она не знала, что такое проблема. Для нее не существовало самого понятия этого слова. Она была избалованна. Была дерзка, была отчаянна и не знала меры, не знала границ, не знала, когда нужно вовремя остановиться. Зато она знала отличное слово: хочу. Она все время чего-нибудь хотела. Чего-нибудь или кого-нибудь. Не имело значения. Младшая принцесса, любимая своею старшею сестрой, избалованная ею, Охико не знала отказа ни в чем. Она была единственным близким человеком, что остался у правительницы Фуу, который являлся ее прямым родственником. Охико и Фуу — единственные выжившие после пожара дети правителя страны Снегов. Вот почему принцесса Фуу так баловала свою младшую сестру и закрывала глаза на все ее проступки, предпочитая не замечать, что она вытворяет.       Но Охико была той еще стервочкой. Она не знала меры. А еще она была больна. Ее болезнь называлась нимфоманией. Нимфы — мифические существа, которые завлекали мужчин своей красотой, а потом убивали, прежде хорошенько с ними позабавившись. И Охико тоже любила мужчин. Очень любила. Ей от роду всего было шестнадцать лет, но она, словно коршун, высматривала среди обитателей дворца какого-нибудь симпатичного мужчину. И любила быть в центре внимания. Все знали ненасытность и невоспитанность младшей принцессы в этом плане. Ее никто особо не уважал, но из любви к принцессе Фуу ее подданные терпели выходки Охико. Никто из здешних мужчин не хотел сталкиваться с ней. Кому нужны проблемы с малолетней принцессой, охочей до любви, словно самка во время течки? Никому. И принцесса Охико томилась в четырех стенах, страдая от невыносимой скуки.       Но вот буквально недавно прибыли шиноби из Конохи, которых заказывала ее сестра, чтобы устранить неполадки в государстве и справиться с бунтовщиками. И среди них… Ум-м-м… Охико лежала ночью в своей великолепной постели под балдахином и с шикарным пологом, молча глотала слюни. Среди них был один парень, который не мог не обратить на себя ее внимание. Он был великолепен. Длинные — достающие до пояса — темно-каштановые, почти черные волосы; ясные, светлые, прозрачные глаза, отражающие спокойность и невозмутимость поверхности озера; чувственные полные губы, волевой подбородок… Высокий, статный, мускулистый, сексуальный, желанный, прекрасный, невозмутимый, умный, холодный и далекий… Охико захотела его с первого взгляда. Он безумно притягивал ее к себе. Великолепный в своей холодности, высокомерии, надменности, невозмутимости и брутальности. Он был лучшим из лучших. Он был тем, кого хотят девушки. Он был тем, кто всегда впереди. Он был сильным.       А его взгляд… А-а-ах, его взгляд пробирал до костей. Холодный, высокомерный, непроницаемый и отстраненный. Ничего не прочесть в его глазах. Ничего не увидеть. Ноль эмоций. Его глаза были так же чисты, прозрачны, спокойны и невозмутимы, как и поверхность воды. Охико таяла от вожделения, когда замечала на себе такой его взгляд. Один лишь вид этого парня разжигал в ней страстный огонь.       А его имя… Чего стоило одно только его имя! Незабываемое. Создающее абсолютный контраст с его холодной, недосягаемой натурой. Неджи Хьюга. Имя, своим звуком вызывающее ощущение чего-то мягкого, ласкового и нежного. Полная противоположность своего обладателя. Охико ночами не спала, перекатывая это имя на губах с тем наслаждением, с каким поедают какое-нибудь лакомство, например клубнику или мороженое…       Она хотела его. Ками-сама, как она его хотела! И не могла получить ни при каких обстоятельствах. Там, в спортзале, он тихим, но убийственным тоном сказал: «Я могу проникнуть своими глазами даже в твою душу, избалованная принцесса. Я могу прочесть твои мысли по твоим глазам. Так что будь поосторожнее с желаниями. Прямо сейчас я знаю, чего ты хочешь. И я отказываюсь тебе это дать». Его взгляд пробрал ее до дрожи во всем теле. Убийственный. Пристальный. Ничего не упускающий. И когда его сильное мускулистое тело прижало ее к стене, Охико окончательно потеряла голову от желания. Между ног у нее стало мокро, а в голове стучало только одно слово: хочу. Хочу Неджи Хьюгу! Запах терпкого мужского пота ударил ей в ноздри и вскружил голову. Охико хотела только одного — оказаться под ним, извиваться от ласк и стонать, шепча его имя…       Но Неджи был к ней абсолютно равнодушен. Он не просто не хотел ее или не обращал внимания. Он презирал ее. И это презрение, как ни странно, лишь еще больше ее привлекало. Охико просто сгорала от желания, таяла от вожделения, когда он смотрел на нее таким вот презрительным взглядом… Охико никогда не отступалась. Но сейчас поняла, что проиграла, даже не вступая в битву. Неджи был для нее недосягаем…       Она отчаялась было, но тут внимание ее переключилось на Шикамару-сана, с которым она флиртовала в вечер их прибытия. Он, конечно, значительно уступал во многом Неджи Хьюге… Но был неплох. Очень даже неплох. Его нельзя было назвать симпатичным, но и уродом тоже назвать бы язык не повернулся. А еще он был невероятно умным человеком. Таким, какие редко встречаются, если не никогда. Охико была не просто впечатлена — она была восхищена его гениальностью. Неджи был позабыт… Она переключилась на Шикамару. Высокий, с хвостом темно-каштановых волос на макушке, чуть сонными, всегда полузакрытыми глазами цвета темного ореха, руки всегда в карманах, отстраненный, по-своему невозмутимый, ничем не прошибаемый и непоколебимый. Его нельзя было удивить. Его нельзя было озадачить. Его нельзя было заставить. Он был необычайно умен и в то же время невероятно ленив. Его манера разговаривать очень нравилась Охико — Шикамару всегда лениво тянул слог, а еще ее просто сводило с ума, когда он, засунув одну руку в карман, а вторую запустив в свои волосы, недовольно протягивал: «Бли-и-ин, как же все лениво…»       Дни пролетали, и постепенно Охико убеждалась, что не просто хочет Шикамару. Она его любит… Такого с ней еще никогда не было. Она не умела любить никого, кроме себя. Но что-то зацепило в этом ленивом, но гениальном юноше девушку. Что-то, что было неуловимо человеческому взгляду. В нем таилась какая-то изюминка. Шикамару ничего не хотел. Ничто его не волновало. Он мог целыми днями пялиться в окно, глядя на небо. И постоянно теребил кольцо, висевшее на его шее. Чье оно было? Оно принадлежало его любимой. Об этом Охико узнала только к концу их пребывания в стране Снегов, когда, будучи раненым, Шикамару пробормотал в бреду: «Темари…» Таким же путем Охико узнала, что Темари любит называть его ленивым клоуном. Он сам это сказал, горя в лихорадке. И тогда Охико подумала, что Шикамару Нара действительно похож на ленивого клоуна.       Она окончательно поняла, что с ним ей счастья не светит. И тут юную принцессу поджидала неудача. Ленивый гений был, пожалуй, еще покрепче, чем Хьюга. В отличие от него, Шикамару был более мягок и обходителен. Он не стал угрожать ей, не сказал, что убьет. Он просто умело и ловко уклонялся от всех ее притязаний. Так ловко, словно только и делал, что отшивал назойливых поклонниц. А под конец и вовсе окончательно ее сломал. Вместо того, чтобы говорить: «Уйди, Охико, отвали от меня, отстань!» — и тому подобное, он обнял ее и сказал, что она красива, мила, умна и хороша. Но не для него. И все. У него был совершенно другой подход к девушкам. Неджи и вовсе просто отрезал — убью. А этот… умный черт! Сначала комплиментами осыпал, а потом с сожалением отказал. Мол, взял бы я тебя, красавица, да только у меня уже есть своя… Действительно гений. Ленивый клоун.       «Шиноби из Конохи… Вы самые стойкие парни среди всех, что я встречала. И я ненавижу вас за это».