Дорогу осилит идущий.

В голове Джина всегда было огромное количество нехороших мыслей. Настолько нехороших, что вслух такое не говорят. И никому никогда не признаются. Но ведь каждому терпению рано или поздно приходит конец? — Уйди оттуда! – Велел Рагна, метлой пройдясь по месту, где секунду назад стоял его непутёвый братец. Отойдя, Джин продолжал что-то сосредоточено разглядывать в отрывном календаре. — Ты меня слышал? – Повысил голос старший из братьев. – Если не помогаешь, хотя бы не мешай. Словно игнорируя Рагну, Джин начал что-то считать. — Джин!!! — Не кричи! – Из комнаты выглянула их бабушка. – Сая ещё спит. Джин вздрогнул, как от удара, и быстро поднял на бабушку вмиг потемневшие глаза. Рагна не успел удивиться такой перемене, как обычная придурковатая улыбка расползлась по лицу его брата и Джин выдал: — Десять! — Чего десять? – Не понял Рагна. — Десять дней! — Ну и?... — Как «ну и?» ?! — Тихо вы! – Шикнула бабушка. Кровать в комнате Саи тихо скрипнула. – Разбудили… Дверь открылась, являя за собой взлохмаченную девчушку, потирающую заспанные глаза. — С добрым утром! – Рагна улыбнулся даже шире, чем Джин минуту назад. Сая рассеянно кивнула, ещё не окончательно проснувшись. — И тебя с добрым… Джин попятился к стене. Такая картина ему претила, но если он проявит хоть толику недовольства, завяжется ссора, как минимум на целый день. — С доб-брым утром… Сая… — Дрожащими губами вымолвил он . Сая быстро кивнула, чуть слышно ответив и тут же нырнув за бабушку. Джина словно окатили ведром ледяной воды. Сая его боялась. Хоть он и играл в дружелюбность, у сестры была хорошая интуиция. Она всегда, абсолютно всегда, разгадывала его умелый обман. Всякий раз, когда она вот так пряталась за бабушку, Рагна и бабуля бросали на него полный немого укора взгляд. Ни Рагна, ни бабушка, не могли знать, в чём укоряют Джина, но нельзя не признать, что почва у их опасений была неплохая. Потому что Джин ненавидел сестру. Особенно в такие моменты, когда его старший брат равнодушно от него отворачивался и начинал о чём-то с ней говорить, полностью игнорируя Джина. Джин сжал и медленно разжал кулаки. Порой ему очень хотелось сжать пальцы на горле сестры. И с каждым днём это желание становилось всё сильнее и сильнее. — Бабушка! – Звонко позвал Джин, обратив на себя всеобщее внимание. — Что такое? – Бабушка поправила крупные квадратные очки. — Мы так же будем праздновать 27 августа, да? Бабушка кивнула. — А как же. В тот день ваши родители поженились. Рагна сморщился. — Так ты из-за этого у календаря плясал? Джин поспешно кивнул, хотя у календаря он «плясал» вовсе не из-за этого. — А через месяц…. Девять лет, как от них нет вестей, так? – Тихо спросила Сая, сделав шаг в сторону из-за спины бабушки. Джин снова кивнул. — Молодец, что не забыл. – Рагна отвернулся. – Даже я не всегда помню. Гнев Джина растаял как туман под лучами солнца и он улыбнулся: по настоящему, искренне, не пытаясь привлечь внимание или скрыть эмоции. — Ничего. ----------------------------------------------- Всё выше написанное было чем-то вроде объяснения касательно того, как Джин дошёл до… Того, до чего он дошёл. Череда именно таких дней длилась уже порядка пяти лет. С того самого дня, как он понял, что старший брат интересует его НЕ только как брат. — Эй, Рагна! – Джин встал на колени на кровать, практически уткнувшись в сидящего Рагну носом. Старший из братьев отполз сантиметров на тридцать. — Чего тебе? — Завтра на рынок обещали привезти ручных драконов. Они малюсенькие, как ящерицы! Сходим посмотреть? Рагна на секунду отвёл взгляд, но когда решился ответить, вновь пристально смотрел на Джина. А тот уже знал, что Рагна ответит. Кашель Саи за стеной был слишком громким, чтобы его игнорировать. — Не могу. Ты сам знаешь, Сая болеет, бабушке нужно помогать, и… — А если ей завтра полегчает, ты пойдёшь? – Очень тихо, так, что брат едва разобрал его слова, спросил Джин. Рагна опять отвернулся. — Не уверен. Ей вновь может стать хуже. И вообще, ты...– Рагна замер на полуслове, заметив абсолютно несчастный взгляд Джина. Джин спустился с кровати. Холод стылых досок не мог сравниться с тем равнодушием, которым его щедро одаривал Рагна. Так ему, по крайней мере, казалось. А всеобщая жалость к Сае для него была словно пощёчина. Раз за разом, день за днём. — Понятно. – Джин лёг на свою кровать, натянув одеяло до самой макушки. – Ну да. Разумно. Выключи свет, пожалуйста. Спустя пару минут, уже в полной темноте, Рагна промолвил: — И не обижайся. Сходим в следующий раз, все вместе. Джин тихо скрипнул зубами, стиснув в кулаке угол одеяла. Если старший братец скажет ещё хоть слово по поводу их сестры, он просто задушит его этим самым одеялом. И подушек сверху накидает. Для пущей верности. Джин, расхрабрившись, высунул голову из-под одеяла и, удивляясь собственной смелости, заявил: — Я не хочу идти с ней. Я хочу сходить с ТОБОЙ. Даже в кромешной тьме, рассекаемой лишь тонким лучиком лунного света из завешенного окна, Джин почти физически ощущал, как Рагна сверлил его взглядом . — Ты не заболел? — Ничуть. Просто я эгоист, и ты уже много раз говорил мне это. Я не хочу, чтобы ты был чьим-то, кроме как моим. — Ты придурок! Я, вообще-то, пока что, себе принадлежу. А не тебе. Ещё немножко бабушке и Сайе. — Заткнись. – Почти по буквам проговорил Джин. Рагна вмиг вскочил на постели. — Чего?! — Заткнись!!! Не произноси при мне её имя!!! Вновь закутавшись в одеяло и глядя в сторону от кровати Рагны, Джин услышал, как старший брат спрыгнул на пол и спокойными шагами приближается к его постели. Младший из братьев замер в ожидании, даже не дыша. Сейчас он лежал спиной к Рагне и видеть его не мог. И не хотел. Что теперь? Рагна встанет рядом, нависнув над ним, Джином, как охотник над освежёванной добычей и выдаст очередную речь, как важно поддерживать больную Сайю, при этом искренне надеясь, что она поправится? А может, просто рявкнет, что Джин в последнее время превратился в законченного эгоиста? Рагна остановился у края кровати. В ту самую секунду, когда Джин уже собирался сдаться и вдохнуть, его щеку обжёг удар. Джин сипло выдохнул и притронулся к вмиг запылавшей левой половине лица. Больно. Очень. Да чёрт возьми, как больно!... Хлёсткий удар вмиг оглушил все его чувства, оставив после себя пустоту и ощущение, как из носа вниз, по щеке пробегает полоска щекотки. Джина никогда никто не бил. Родителей он помнил смутно, а бабушка, видящая в них двоих свою опору и поддержку, никогда не поднимала на них руку. И их мелкие с Рагной ссоры ещё ни разу не переходили в драки. Такого не было ни-ког-да. Джин молча сел, смахнув с лица кровь. Рагна, стоящий со всё ещё поднятой рукой, тоже молчал. Младший из братьев первый нарушил молчание. — Я тебя ненавижу. Рагна, отшатнувшись, застыл. И, спустя секунду, медленным, угловатым движением, словно марионетка, опустил руку. Джин, вновь замолчав, внимательно смотрел на него с совершенно стеклянными глазами. Старший из братьев поддался вперёд, напряжённо всматриваясь в лицо младшего. На какое-то краткое мгновенье Рагне почудилось, что на месте Джина сейчас – совсем не Джин. — Не трогай меня! – Рявкнул Джин и Рагна обнаружил, что сейчас стоит, протянув к нему руки. — Прости. – Рагна отвернулся, направляясь к своему спальному месту. – Я не хотел. Джин сполз по спинке кровати обратно под одеяло. — Я тебя ненавижу. — Не говори такого! – С жестокой радостью Джин отметил, что сумел сделать брату больно. Но всё же ему самому от этого делалось гораздо больней. Словно оправдываясь, Рагна добавил: -Мы же братья… Джин едва не зашёлся в истерическом хохоте. Вспомнил, называется! Но ему пришла в голову мысль, что на чувстве вины брата можно неплохо отыграться… — Рагна. Старший из братьев пробубнил в одеяло: — Что? Джин на секунду до крови прикусил губу, а затем попросил: — Можно лечь к тебе? Повисла неловкая пауза. — Я не думаю, что это хорошая идея… — По голосу Рагны можно было понять, как он мечется между железным принципом того, что все члены семьи должны спать раздельно, и всепоглощающим чувством вины. Уж что-что, а то, что Рагна всегда очень остро ощущал свою вину, Джин прекрасно знал. — Так можно или нет? И вновь напряжённое молчание. -Подушку захвати. Джин решил уж, что он ослышался, как в темноте сумел разглядеть Рагну, отодвинувшегося к краю кровати. Нарочно бросив и одеяло, и подушку, Джин забрался на кровать к брату. — А… — На одной поместимся! – Торопливо отмахнулся Джин, залезая под холодное одеяло. Кто бы сомневался, Рагна всё-таки улёгся к нему спиной! – У нас широкие подушки. Устраиваясь поудобнее, Джин отчаянно пытался запомнить это ощущение. От близости желанного тела сердце с бешеной силой билось о рёбра, а соблазн прямо сейчас зарыться рукой в светлые волосы брата был просто невероятным. Уняв дрожь восторга, младший из братьев под одеялом обвил рукой за торс старшего. — Эй, давай без… Джин, второй раз улыбнувшись без скрытых мотивов, а просто от того, что ему хотелось улыбаться, потребовал: — Тогда повернись ко мне лицом. — ?! — Пожалуйста. Вполголоса выругавшись , Рагна перевернулся. Но зато сейчас отодвинулся на край кровати так, что едва с неё не падал. — Ближе. Рагна, поморщившись, придвинулся. — Устроит? Джин кивнул, счастливо улыбаясь и быстро сложил обе руки на подушку, не то соединяя, не то разделяя их лица и ощущая ладонями дыхание брата. — Спокойной ночи. — И тебе. Приятных сновидений. Джин ещё долго разглядывал спящего брата. Он, Джин, солгал. Потому что на самом деле он его любит. Любит до боли, до безумной ревности к любому, кто приблизится к его самому дорогому брату. Но вслух, разумеется, он ничего не скажет.