this love is tainted

— Здравствуйте, я Мин Юнги, новый ученик. Пожалуйста позаботьтесь обо мне. — белоснежная улыбка и поклон на 60 градусов. Садится за свободную парту, и чует сильный запах никотина. Сзади. Поворачивается и смотрит на соседа, вид у него не лучший, у соседа, сам Юнги выглядит как новоиспеченная булочка. Морщит носик, отворачивается, в то время как, никотиновый парень со всей силы пинает его стул от чего Юнги прижимает к парте. Кряхтит и хочет отодвинуться, но сильная сторона не дает. Весь урок он сидел впритык к парте. Да, очень удобно, не чего не скажешь. На обеде он с недовольным лицом подошел к компании, где сидела эта скала. — Зачем ты прижал меня к парте? — сказал очень громко, то что звучит очень двусмысленно на все помещение. Тот промолчал. Лишь помассировал виски и пробормотал как сильно у него болит голова. — Я видел твои оценки в табеле, умом ты не блещешь, молчишь потому что словарный запас маленький? — пытается быть смелым, получается на четыре с минусом. Со стороны послышались удивленные вздохи учеников. — Ты не я, чтобы выебываться. — наконец подал признаки жизни — Да ты не он — прошептал парень сбоку и покачал головой, от чего никотин закатил глаза. — А у вас неповторимый показатель IQ — десять. Пять из которых были даны при рождении и остальные пять до трех лет, дальше вам не суждено в развитии. — все так же продолжает Юнги. Тем самым выводя парня из себя. — Свали, пока я тебя вилкой не расчленил! — с тихого шепота он перешел на бас и бросил в него вилку, Юнги испугался и рефлекторно присел, вилка пролетела прям над ним, и чуть не прошла сквозь деревянную дверь. — Ты… Да ты… Больной — Его глаза начали наполняться кровью. Тонкая нить между спокойствием и гневом, порвалась. — Прибью… — Решительные шаги заставили обоих парней поднять глаза. Юнги бросил папку с проектом на стол и ударил по нему руками. Тот сглотнул от неожиданности, но быстро вернулся на свое место. Юнги снес всю еду со стола и вытащив ту вилку из двери, выцарапал слово «Идиот» — Удачного дня. Глаза парня за столом стали словно сферы и медленно сузились, в его голове проявлялись картинки зверского убийства и главным героем был он, а жертвой — особа напротив. — Иди сюда, змея, я задушу тебя. Никотин встал с места и перешагнул свой сегодняшний обед. Юнги вмиг растеряла былую уверенность и сглотнул. — Чего же ты отходишь, м, Горгона? — Я не … медуза. — Возмутился парень и схватила свою серую папку со стола, о который ударился бедрами. — Да? Ядовитая змеюка. — парень с размером скалы медленно расстегивал ремень. Юнги еле слышно проскулил и смылся с всеобщего обозрения. Господи, он чуть в штаны не наделал. Сосед парня посмотрел на своего друга. — Чонгук чего ты так, он милый, истеричный, но милый, ты хоть знаешь как его зовут? — спросил сосед Чона — Имена демонов нельзя произносить вслух. — Чон.Чон Чонгук! — Библия в помощь, брат мой. — проговорил он обходя стороной теперь уже испорченную пищу. Придя домой, Чонгук переоделся в обычную одежду. Он решил прогуляться. Пошел в супермаркет «Give it all». Взял пару пакетов сока, потом искал прилавки с раменом. Есть хочется. Возле прилавка где была разложена лапша которую он искал, стоял тот самый новенький. Юмин? Юджин? Унги? Стоп, Юджин это женское имя. Хотя, ему и это сойдёт. — Я могу стать твоей мечтой, твоим мерзким желанием. — шепчет на ухо, опаляя нежную кожу дыханием — Медуза. Будешь извиняться за свое утренние поведение? — Юнги лишь встрепенулся от неожиданных действий. — Почему я должен извиняться за монстра, которым стал? Никто не извинялся, когда делали меня таким. — фыркает Юнги и не посмотрев на парня уходит. — Ох как холодно, и я не про погоду. — сарказм, следует за Мином — Тяжелый день? — спросил Юнги как невзначай — Да, есть такое. — ответил Чонгук, набирая в тележку бичпакеты. На кассе ему пробили две банки пива. «Но он же не совершеннолетний», подумал Юнги. — Не буду объяснять, почему не совершеннолетнему пробили алко. — проговорил Чон и подмигнул кассиру — Не буду спрашивать. Сами не заметили как уселись на скамейку, открыли пиво и как давние друзья начали пить и болтать о личных жизнях. Чуть ли не под рассвет, пошли по домам. И Юнги наконец узнал его имя. Не то чтобы он этого хотел, Чонгук сам сказал. — Мы теперь в френдзоне? — заикнувшись спрашивает Юн и качается из стороны в сторону Чонгук усмехается и подходит в плотную. — Посмотрим — то ли это алко на них так действует, или же гормоны, а может коктейль того и другого. Было бы не плохо. Спустя время. Сказал посмотрим, и теперь осмелился целых четыре месяца отвергать мысли о том что Юнги ему нравится, нет не нравится. Далеко не нравится. Он любит, любит как сумасшедший. Покрывает их черной вуалью, тем самым причиняя боль себе. «Ты не знаешь, как это: звать тебя по ночам, а днём тобою бредить.» — Футбол. Делитесь на две команды, у вас 5 минут, и начинаем. — проговаривает физрук и уходит к своему коллеге чтобы обсудить новые сплетни школы. Юнги и Чонгук оказались в противоположных командах. Лидеры команд, Намджун и Джин. Это бывшая пара. Расстались из-за того что Джин постоянно включал в себе сучку, и вел себя как… да, последняя сучка. И теперь оба ведут себя как идиоты. — Посмотрим не ослабил ли ты хватку, цапля — с насмешкой говорит Джин и сам же поедает взглядом эти накаченные ножки бывшего. Джун усмехается над жертвой и игра начинается. Лидирует команда Сокджина. Он не показывает счастья, держится молодцом перед бывшем. Чонгук забирает мяч, и нарочно ведет его к Юнги, играя с ним, от чего тот психует, и ловко отбирает мяч, забивая в чужие ворота. — Гол! — кричит Намджун и показывает большой палец вверх забившему парню. 4.3 в пользу команды Ким Сокджина. Решающий раунд. Намджун делиться с командой бодростью и начинают игру. Мяч снова выпадет Чонгуку, он видит помеху впереди и решает провести мяч еще ближе. Но тут появляется брюнет пихая его боком и Чонгук валится от неожиданности. Юнги замирает, но быстро приходит в себя забивая решающий гол. Довольные возгласы команды Нама. — Молодцы, хорошо справились — похвала от учителя, и все уходят переодеваться. Намджун куда-то уводит Джина. Тот закатывает глаза и что-то бормочет. Чонгук уходит бросив взгляд Юнги, то бишь, выйдем. — Тяжело, когда ничего не укладывается в старые рамки? — спрашивает Мин снимая футболку. — Могу тебя уложить в старые рамки, м? — Нужно уметь проигрывать — буркнул Юнги и вытер пот с шеи. — Да сдалась мне эта победа, ты вел себя как последний ублюдок, что? Включилось чувство гордости на поле? — Ублюдок? Да пошел ты, идиот. Прошло два месяца, они больше не разговаривали, разве что Чонгук хотел поговорить с Юнги, но тот опускал глаза и уходил отпуская руку того. Есть люди, к которым относится Мин Юнги. Не выделяется красивой речью, не блещет красотой. Да и вещи их не от «Gucci» и «Prada». Он может быть смелым на словах. Но редко задевает своей речью других. Он старается говорить на высокой планке, опуская вниз речь, которой место на дне. Он может перенести побои, они заживут. Он знает. А слова, он может их перенести на людях и остаться гордым, но потом его грудь будет ныть так же сильно, как и от удара. Так и же и сейчас, знает, надо все объяснить Чонгуку. Но ему больно было слышать это слово. В детстве Юнги постоянно бил его отец, и чуть ли не при каждом ударе выкрикивал это слово. Он просто вжилось в его жилы, теперь так просто от него не избавиться. Теряет рассудок, и отвергает людей которые говорят это слово в его сторону. — Как будем выбирать дежурных? — спросил староста. — У меня есть предложение, тянем жребень. — Идет. — староста написал имена всех и сложил в коробку. Перемешал, подошел учитель и вытащил одну бумажку — Мин Юнги. Твой помощник, — снова сует руку. — Чон...Чон Чонгук. Чонгук сразу проснулся на последней парте и встрепенулся. — Юнги и Чонгук, убираете класс, потом вы сегодня едете на два дня в дом к бабушке, ей надо помочь убраться по дому. Сходить за продуктами. — Кто-то пожелал им удачи, а кто-то над ними поржал, вот так всегда. Переодевшись в свободную форму и захватив запасную одежду Чонгук вышел из дома. Вроде и лень, а вроде то что будет Юнги, не лень. Мы немного больше, чем друзья и немного меньше, чем пара. Закончив уборку в классе. Они молча направились в дом к бабушке Ким. — Здравствуйте. — Здравствуйте, заходите. В доме пахло свежестью, наверное к ней часто приходят школьники. Все было очень чисто, поэтому даже самый брезгливый человек на свете не смог бы тут к чему то придраться. — Только вчера тут была пара ребят, они мне тут все вычистили, и мусор весь вынесли, у меня кажется после них как-то пусто стало… осталось протереть люстру, и сходить за продуктами. — ну очень милая бабуля, от нее так и пышет добротой и обаянием. Чонгук поставил лестницу, Юнги намочил тряпку холодной водой и полез наверх. — Так и будем постоянно молчать? — спросил Чонгук, пытаясь заглянуть в глаза Юнги, одному Богу известно, что скрывают те потухшие и запавшие глаза. — Смотря на тебя, это чувство распространяется как инфекция, чувство боли. — продолжает Чонгук и тяжело вздыхает, аккуратно кладя руку на ногу Мина. Юнги молча облизывает сухие губы и хочет дотянуться до крайнего тюльпана на люстре, не замечает как наступает на воздух и падает. Не успев и звука произнести, он чувствует крепкие теплые руки, которые не дают ему упасть, и наверное, некогда не дадут. Юнги хнычет, и удобнее устраиваясь у того на руках так, что теперь Чонгук держит его за бедра сам Юн сцепил руки за широкой спиной. — Испугался? — шепотом спрашивает Чон наклоняя голову и аккуратно гладя по щеке Юнги кивает головой и дышит тому в шею, щекотя ее горячим дыханием. Облизывает губы, вскидывая голову, и надевая улыбку, Чонгук рад что неподступный Юн настолько близко к нему, и не отталкивает. «И тогда, между нами начнется бесконечная буря.» Уже 23.00, а они сидят на кровати и болтают. Как сидят? Половина тельца Мина находится на никотиновом парне, удобненько. Юнги одет в широкую белую футболку и до колена черные шорты, Чонгук почти так же, только в черной футболке, Юнги про себя отмечает, что ему чертовски идет черные цвет. — Я соскучился по тебе, соскучился очень — тихо говорит Чонгук и зарывается в волосы которые пахнут шампунем и дождем. В этом доме очень уютно, особенно сейчас, когда на улице гром и ливень. — Уверен, ты целовал многих, а потом заставлял их плакать — Юнги меняет тему. Чон кусает губу и отводит взгляд будто провинился. Так и есть. — У меня есть идея — — Какая? — кажется что Юн спрашивает совсем безразлично, но на самом деле интересно. Чонгук достает свой рюкзак и вытаскивает оттуда пару гирлянд. — А елка? — Сегодня мы, будем елками — на этот ответ Юнги смеется и они встают с кровати. Чон совсем не громко включает Blackbear — Do Re mi. Дурачась, оба парня начинают обматывать друг друга гирляндами. Ноги, руки, в общем тело, все обмотано светящимися разноцветными лампочками. Последний кусок гирлянды, Чонгук наматывает Юнги на шею и притягивает к себе. Тот ахает и автоматически обнимает Чона за талию. — Чонгук. — выдыхает и отпускает взгляд вниз, потому что, неловко, очень, неловко. — Мы зашли слишком далеко, особенно после того, что ты сейчас сделал. — говорит Мин и пытается выпутаться, но выходит, как… совсем не выходит. — Разве ты не хочешь моих чувств? — спрашивает Чонгук и целует в скулу запуская руку под просторную футболку. — Я хочу больше, я хочу тебя всего. — аккуратно распутывая Чонгука от гирлянды, Юнги становилось все хуже и хуже. Они избавились от лампочек вовсе, и хотели перейти дальше, как в дверь постучали и зашла бабушка Ким. — Ах, я так и знала что вы не спите, пойдемте чай попьем, мне одной скучно. — Чай в пол первого? — недопонимая шепчет недовольно Чонгук и кивает на свой стояк. — Прикройся чем-нибудь — хихикает Юн и выходит из комнаты. — Это банановая шарлотка, вот чай, приятного аппетита. Бабушка сидела отвернутая от ребят, она смотрела телевизор. На секунду им показалось что у нее провалы со временем. Но сейчас не об этом. Юнги пачкает пальчик в сладком пироге и облизывает, засасывая его и чмокая. Дальше еще интереснее, он пьет чай, и Чонгук уже успокоился как чувствует чью-то ногу у себя на паху, он чуть не подавился. Юнги надавливает и гладит вызывая мычание со стороны Гука, от чего конкретно сносит крышу. — Ох малыши, вкусно да? — спрашивает бабушка отвлекаясь от телевизора. Чонгук нервничает и быстро кивает улыбаясь бабуле. — Ну я пошла. Спокойной ночи. — как только она исчезла с горизонта, они рванули в комнату закрывая ее на ключ. — Бля, Юнги.- охает Чонгук и лохматит волосы, прыгая на месте пытаясь придти в чувства Юнги фыркнул и, развернувшись к Чону, наклонился, чтобы подтянуть носки с коалами. Гук шлепнул того по упругим ягодицам и подался своими бедрами вперед, имитируя интимную связь. Юнги улыбается и разворачивается. — Ты хочешь меня? — тихо спрашивает Юн и двигается ближе к Чону создавая эффект трения. — I’m a walking sex. (Я ходячий секс) — хрипя произносит Мин. — Засранец — шипит Чонгук хватая второго за задницу. Мин тихо стонет. — I’m a man. — проговаривает Чон — I’m a virgin. (Я девственник) — выдыхает Мин потираясь пахом об живот старшего, после того как переместились на кровать — I’m a man. — хрипит Гук подвиливая бедрами в такт Юнги. Чону надоедает и он снимает футболку. — I’m a man. — тихо-тихо хрипит Чонгук в шею второму. — I’m your little boy. (Я твой маленький мальчик.) — стонет, отзываясь на ласки. Он — открытие в грехе, затуманенным разумом думает Гук и резко целует, проваливая податливое тельце на кровать, наваливаясь сверху всем весом. — У меня не получится взять себя в руки, но ты можешь попробовать взять меня в свои. — через поцелуй говорит Юнги и смотрит в темные глаза. Чонгук улыбается предвкушая этот момент, как безумец целует в губы последний раз, и загребая к себе Юнги ложатся спать. — Мы ведь потому что...- начинает Мин — Да, потому что это кровать бабули Ким, не будем оставлять здесь свои следы. Кончено можно было заняться тут этим прямо здесь, прямо на этой кровати, но получится совсем не элегантно, совсем не культурно. То чувство, то что сейчас Мини лежит прямо попой к стояку Гука, возбуждает конкретно обоих. Никотин целует в шею и медленно пальчиками идет к резинке шорт Юнги, запускает ладонь и вставляет один палец. Юнги тихо постанывает и впивает ногти в мягкую подушку. — Не шуми малыш, а то в следующий раз одену кляп. — добавляет еще один палец и теперь вводит их во всю длину. — Ммм...ах — не сдерживаясь Юнги наполовину разворачивается и находя губы второго, рвано целует, чтобы заглушить свои стоны. Утром они просыпаются переплетая свои руки под теплым одеялом. Позавтракав горячими блинчиками с вишневым джемом, они пошли выполнять последнюю миссию. Купить продукты. Брали все, что было в списке. А конце концов, стало невыносимо скучно. Поэтому Чонгук залез в коляску и Юнги пришлось катать его по всему супермаркету. Милая бабулечка поблагодарила парней, и сказала что второй день им там не чего делать. Они пришли в дом Чона. Каждый уголок пропах духами Гука, Юнги просто ходил и вдыхал все больше и больше. — Я сейчас​ приду, ты пока посиди — проговорил Гукки и скрылся в кухне. Его долго не было, и из-за недосыпа прошлой ночью он лег на диван, подкладывая руки под голову. Вообще в его планах не было спать в доме Чонгука, просто, так получилось. Мин заснул надолго, если он лег спать только тогда когда они пришли, а это было 11 часов дня. То сейчас полноценные 18.00 вечера. Он очень мило и по-детски лежа подтягивается и раскрывает глаза. Чонгук видит перед собой это помятое, сонное чудо, но такое родное. — Ты так долго спал, я соскучился. Юнги лишь улыбается как котенок и садится на руки Чонгука — Моя попа соскучилась по твоим рукам — эротично шепчет и кусает мочку уха. Даже после сна, в нем просыпается пошлый развратник. — Мои руки соскучились по твоей попе — отвечает Чонгук и слегка подбрасывая того в воздух несет в спальню. — Не обещаю, что завтра ты спокойно сможешь сидеть за партой. — избавляет от лишней одежды обоих. Оставляет багровые засосы на белоснежной коже и целует уже и без того измученные губы в кровь. — Расслабься Чонгук входит резко и до конца, сжимая тонкую талию, рычит, совсем глубоко, рвано вдыхает загустевший воздух, сотканный из нервного дыхания Юнги и его коротких, обрывистых стонов, начинает медленно двигаться внутри, положив влажную от смазки ладонь ему на бедро, гладит и сжимает, походу завтра останутся следы. Узкие стенки обволакивают член Чонгука, отчего становится очень-очень хорошо. Младший срывается на бешенный темп, все сильнее сжимая талию Юнги. Меняют позиции, и теперь Юнги властно сидит сверху, немного ерзая и поскуливая царапая твердый торс Гука. Чонгук не много приподнимает за бедра Юна, от чего тот ложиться на младшего и опирается локтями и коленками об мягкий матрас. Чон переходит на быстрый темп, выбивая из того пошлые стоны и мычание. После Юнги приподнимается и начинает сам насаживатся на член. От всего возбуждения которое проходит по телу, он больно кусает губы и глазами накрытые пеленой смотрит на Чонгука, который ловит кайф. Оба находятся на пике. Юнги выгибается в судорогах, его губы пошло раскрываются и замирают в немом стоне, а глаза закатываются. Кончают почти одновременно, устало целуются. Юн ложит голову на тяжело вздымающеюся грудь и засыпает. В школе Мин ходил шеркая по паркету, потому что по другому было трудно. Попа болит, ноги в синяках. Чонгук видет это бедное существо, и усмехается в то же время жалея его, толкает его в туалет и просто чтобы насытить себя любимым, вдыхает запах Юнги с шеи. — Болит? — спрашивает Чон притягивая к себе за ягодицы. Второй вздыхает. Больно. Любовь — это сложно, но возможно. Спустя четыре года. Скоро лето. На улице вечер после дождя, как бы ванильно не звучало, но за густыми деревьями виднеется радуга. Даже если вы живёте в городе, то сейчас воздух чистый как не когда. С другой стороны аллеи, группа детишек играет в «камень-ножницы-бумага», а после весело крича разбегаются в стороны. Чонгук сидел на кровати за просмотром 3 сезона «Бесстыжих» и поглощая попкорн который купил в ближнем магазине. Сейчас день, а его шторы зашторены, и выглядит так будто сейчас ночь. После расставания с Юнги, в нем что-то замкнуло. Начались частые дожди, и Чонгук твердит себе, то что это небо плачет по их тупым отношениям. Сейчас Юнги работает официантом в ресторане, подрабатывает так сказать. Основной доход ему идет от магазина который он открыл после выпуска из школы, сразу через год. Там продаются бас-гитары, барабаны, микрофоны, звукозаписывающие аппаратуры. Даже если выглядит мелко, то ему этого до смерти точно хватит. В один день, Юнги решил зайти в свой магазин, проверить как обстоят дела. Людей было мало, хотя это же не продуктовый, тут в 8 утра многого не ожидай. Слышится как открывается входная дверь. Через козырек кепки смотрит на посетители, и в области груди начинает не приятно болеть. — Что хотите взять? — Гитару, поможете подобрать? — Да конечно. ИдиТЕ за мной — вся неловкость, и это тупое правило, разговаривать с покупателем формально. Юнги проходит вперед, Чонгук пялится на его ноги, которые плотно облегает серая ткань джинс, упругая попа, которая так нравилась Чону...нет не нравилась, все еще нравится, и будет нравится. Спустя долгое время, они выбрали гитару. Юнги ходил и тянул время, чтобы не упустить шанс, ему нравится присутствие Чона рядом. Все загвоздка, и нахрена было расставаться. И сейчас уже было похуй на девиз по жизни «Не жалей о том что ты сделал, на тот момент это было то чего ты хотела». На тот момент они были пьяны болью и разочарованием. И сейчас Юнги готов разрыдаться, и в истерике попросить вернуть все обратно. Пока Чонгук​ оплачивал свою покупку, в магазин зашел парень. Он подмигнул Юнги, что не скрылось с глаз Чона. Что-то шепнул на ухо владельца магазина и уходя в сторону, вызывая у того смешок. — Мы едва успели расстаться, а у тебя уже новый дружок, который дрючит тебя ночами. Если бы я знал, что ты такая шлюха, то не притронулся бы к твоему блядскому телу, от упоминания о котором меня выворачивает теперь наизнанку. Это были, если не самые самые жестокие слова то что тогда? Принимать их от горячо любимого человека, невыносимо больно. Юнги просто, впал в ступор. Из его глаз полились слезы. Он не смог сдержать себя, не сейчас, не так. Теперь он зарыдал в голос, наплевав на обстоятельства. Упал на пол и что-то тихо говорил от чего становилось все больнее на это смотреть. Чонгук запускает руки в волосы и пытается держать себя в руках. Потому что моментально жалеет о своих словах, хочется подойти и утешить это родное существо. На горькие звуки пришел Чимин. — Ты что не нормальный? Что ты сделал? — Что ты, я вполне уравнобешанный — саркастично отвечает Чонгук и кусает губу смотря в сторону Юнги — Я скучаю по тому, как я себя чувствовал, когда не был разочарован в тебе. — тихим охрипшим голосом, их перебивает Мин — Это Чимин, мой двоюродный брат, а теперь, уходи, пожалуйста уходи из моей жизни — выдавливает из себя Юн и уходит куда-то в глубь магазина. Через пару секунд, заиграла мелодия, она издевалась от пианино. Единственного пианино, стоящего в последнем углу помещения. Под эту душераздирающею мелодию, весь мир бы заплакал если бы всю боль парень не держал в себе. — Мое сердце разбито, но я люблю тебя каждым сломанным фрагментом. - проговорил он и понял, что теперь все точно кончено Чонгук хочет сказать что-то, но не может. Сейчас он вообще не чего не чувствует. Он только что, в их косвенных отношениях, через все запятые дошёл до точки.