***
Все уроки я просидел как будто в забытье. Я не слышал учителей, не слышал участливые реплики Танигути и Куникиды… Я не слышал ничего. Все мои мысли были заняты ей… Я не мог выкинуть её из головы. «Что же со мной происходит? – думал я. – Я не могу выкинуть Харухи из головы… Я не могу выкинуть её из сердца… Может, я правда её люблю?.. Да нет, не может быть! Это же Харухи – вездесущая, недисциплинированная, и вечно помыкающая всеми! Как её можно любить?!» Но в то же время сердце мне подсказывало, что я правда люблю её. «Чёрт, я этого не выдержу! – лихорадочно думал я, идя в кружок. – Мне нужен совет… Хоть чей-нибудь!» Я пулей залетел в кабинет нашей команды. Все уже были на месте: Асахина-сан готовила чай, Нагато, как всегда, читала книгу, а Коидзуми улыбался. — А где Харухи? – спросил я. — Она ещё не приходила, — ответил мне Коидзуми. – А что? Собравшись с мыслями, я сказал: — Мне нужно с вами со всеми поговорить. О… о Харухи. Все как один посмотрели на меня. Даже Нагато оторвалась от книги, и с проблеском интереса посмотрела на меня — Что же случилось? – спросил Коидзуми. Я немного помедлил с ответом, прикидывая, как лучше сформулировать. — Понимаете, — сказал я, собравшись с мыслями, — в последнее время Харухи не выходит у меня из головы. Я… я не знаю, что происходит… Я весь день думаю только о ней, даже на уроках не могу сосредоточиться. По мере того, как я говорил, у всех отваливалась челюсть. — Хочешь сказать, что ты влюбился в Судзумию-сан? – справившись с собой, спросил Коидзуми. — Неприятно это признавать, но, кажется, да, — помедлив, выдавил я из себя. У всех, кто присутствовал в кабинете, глаза полезли на лоб. — Что собираешься делать, Кён-кун? – спросила Асахина-сан. — Я… я не знаю… — ответил я. — А ты не хочешь ей признаться? – спросил Коидзуми. — С ума сошёл?! – крикнул я. – Чтобы я – и признался ей… Да никогда! И к тому же, — добавил я уже поспокойнее, — я не могу предсказать её реакцию на эти слова. Мне кажется, она просто даст мне в лоб, и уйдёт. — Не говори так! – крикнула Асахина-сан. – Всем нам видно, что Судзумия-сан лю… Громко хлопнула дверь. Мы сразу оборвали разговор. — Чего вы все такие кислые? – спросила вошедшая Харухи. — Да нет, у нас всё нормально, – натянув на лицо свою неизменную улыбку, сказал Коидзуми. Я молча сидел и смотрел на неё. «Какая же она милая… — думал я. – У неё такие затягивающие глаза…» — Кён! Прекрати пялиться! – крикнула Харухи. Я будто бы очнулся. На меня смотрели все, кто присутствовал в кабинете. Асахина-сан понимающе улыбнулась, Коидзуми покачал головой, а Нагато молча взирала на меня. — Какой-то ты сегодня странный, — с подозрением проговорила Харухи. – Весь день ходишь как в воду опущенный. — Да нет, всё нормально, — соврал я. – Я просто устал. Харухи с подозрением смотрела на меня. Но внезапно её взгляд изменился. Она смотрела на меня так… как будто поняла, что происходит. Но секунду спустя я понял, что мне показалось. — От чего ты устал? – спросила Харухи. – Ты весь день бездельничаешь! Я молча смотрел на неё, оставив без ответа её реплику. В кабинете повисло неловкое молчание. — Я приготовлю чай, — к счастью, нашлась Асахина-сан. Я заставил себя отвести взгляд от Харухи. «Блин, что со мной происходит?! – лихорадочно думал я. – Как так получилось?! Она просто невыносима! Как такую можно любить?.. Но всё же это случилось. Мне очень неприятно это признавать, но… но… я люблю Судзумию Харухи! И что мне теперь делать?..» — Твой чай, Кён-кун. – Асахина-сан протянула мне мою чашку. — Спасибо, — сказал я в пустоту, и принял из её рук чашку. — Нет, ты сегодня очень странный, Кён, — внезапно сказала Харухи. – У тебя что-то случилось? Все как один посмотрели на Харухи. Она никогда не спрашивала подобные вещи у членов команды. Для неё это слишком… слишком человечно. — Нет, всё в порядке, — вяло ответил я. – Я просто устал, вот и всё. Не беспокойся, Харухи, я в полном порядке. — Не ври! Ты весь день ходишь, повесив нос! У тебя точно что-то случилось. Незаметно для себя я разозлился. — Да, случилось! И что это меняет? Тебе ли не всё равно, что у меня случилось??? – крикнул я Харухи. — А вот и не всё равно! – крикнула она. – Как командир я обязана заботиться о своих подопечных! Что случилось?! Я разозлился ещё сильнее. Да как она не понимает?! — Случилось! Я понял… понял… — Я изо всех сил старался сдержать эти три слова, готовые сорваться у меня с губ… но не смог. – Я люблю тебя, Харухи! В кабинете повисло молчание. Все как один, вытаращив глаза, смотрели на меня. У Харухи и вовсе отвисла челюсть. Внезапно я осознал, что сказал. Схватив свои вещи, я выбежал из кабинета. — Эй, подожди! – Крикнули мне в спину. Я толком и не понял, кто это был, но я не стал останавливаться. Я только ускорил бег. Мне хотелось бежать прочь от этой школы, от этой жизни…***
Сколько бы не пытался, я не смог вспомнить, как добрался до дома. Весь оставшийся день я сидел истуканом у себя в комнате, даже ужинать не ходил. Телефон разрывался весь вечер, но я не поднимал трубку. Проснувшись на следующее утро, я понял, что моё состояние нисколько не улучшилось. Наоборот, оно стало хуже. Ведь мне сегодня надо идти в школу. А в школе я увижу Харухи… «Я даже приблизительно не могу сказать, что она сделает, когда увидит меня, — думал я, уныло бредя уже по знакомому косогору. – Наверное, даст в лоб». Но, придя в школу и зайдя в класс, я не поверил своим глазам. Харухи сидела с таким грустным и потерянным выражением лица… Это непередаваемо. — Привет, — поздоровался я с ней. Никакой реакции в ответ. — Харухи, что-то случилось? Опять никакой реакции. Но я, кажется, догадался, почему она такая. — Харухи, насчёт вчера… — Я запнулся. – Те слова, что я вчера сказал… это… короче, эти слова – правда. Ты меня слышишь, Харухи? Я… я действительно люблю тебя. Но я не требую от тебя ответа… Я не успел закончить фразу. Харухи выбежала из кабинета. На нас смотрел весь класс. Я смог взять себя в руки, и побежал вслед за Харухи. — Харухи, подожди! – крикнул я ей. Видимо, она не желала останавливаться. Но я упорно бежал за ней. Когда я её догнал, мы выбежали на улицу. — Харухи! – Я схватил её за руку и повернул лицом к себе. Когда я увидел её лицо, у меня перехватило дыхание. Оно всё было красное, из глаз капали слёзы. — Харухи… — Кён, ты придурок! – крикнула Харухи. Я молча смотрел в её глаза… в эти родные, затягивающие, милые глаза… — Харухи, зачем ты убежала? – тихо спросил я. – Я понимаю, что это неожиданно, но… Харухи не дала мне закончить. Она молча приблизилась к моему лицу, и поцеловала меня в губы. Мои глаза вылезли из орбит от неожиданности. — Кён… Я тоже тебя люблю… — покраснев, сказала Харухи. С тех пор, как мы открыли друг другу свои чувства, прошло около недели. По словам Коидзуми, замкнутые пространства стали появляться всё реже и реже. Впрочем, это и так было заметно, поскольку Харухи стала намного более спокойной. Да и её отношение ко мне поменялось. Если раньше она постоянно меня оскорбляла, придиралась ко мне, то сейчас мы вполне ладим с друг другом. Вероятно, все в школе уже знали, что Судзумия Харухи встречается с Кёном. То-то на меня все так косятся… Впрочем, мне всё равно. Главное, что я могу быть вместе со своей любимой.