Парные тату

      — Нет, Юнги, и ещё раз нет.       Летний парк. Уютные, так и манящие присесть, лавочки тянутся вдоль каменной дорожки. Голубое небо над головой, куда устремлен твой взор, пока голова покоится на коленях парня. Он с нежностью перебирает твои волосы, и твой разум затуманивается от его мягких движений.       Но не тут то было. Голос парня то и дело возвращает тебя в реальность, к его умоляющему взгляду, которым он пытается тебя уломать на самый немыслимый поступок в твоей жизни.       — А я хочу, чтобы ты это сделала, - кто-то начинает сердиться.       — Зачем?       — Чтобы все видели, что ты – моя.       Ты усмехнулась и снова прикрыла глаза.       — По-твоему, этого сейчас не видно? Ты так липнешь ко мне, как банный лист.       Парень недовольно фыркнул, прошипев сквозь зубы, и продолжил:       — Я не липну. И вообще, я не могу всегда находиться рядом. Репетиции, туры, съёмки, сама понимаешь. И мне бы не хотелось, чтобы в это время возле тебя ошивались какие-нибудь полудурки.       — Ты же понимаешь, что это их не остановит?       — Остановит. Меня здесь все знают. И каждый в курсе, что лучше не трогать то, что принадлежит мне, - ты буквально упиваешься зрелищем, как на его губах расцветает хищная улыбка, а в груди невольно что-то екает от этих слов, но пытаешься прикрыть это возмущением.       — Вот и в этом тоже причина! Я не твоя вещь. Я – твоя девушка. Милый, я, скорее... не знаю… Соглашусь выйти за тебя, чем на это.       — Выйти за меня! - восклицает он, и ты подскакиваешь на его коленях. - Серьёзно? Что есть замужество? Штамп в паспорте и железяка на пальце, и только.       — А это штамп на мне! - ты прерываешь его и открываешь глаза. - Это… это слишком серьёзно, понимаешь?       — Я понимаю, - парень с прищуром смотрит на тебя. - Понимаю и действительно хочу, чтобы ты была моя на всю жизнь и даже больше.       Ты вздыхаешь и уже открыто улыбаешься. Тебе, несомненно, приятно слышать то, что любимый мужчина хочет навсегда связать вас. Пусть и таким странным способом… Но способ этот действительно пугает. У тебя остался последний существенный (на твой взгляд) аргумент:       — А что скажет мама? Она же прибьёт меня…       — Т/И! - говорит он достаточно громко для того, чтобы ты замолчала. - Твоя мама нормально отнеслась к радуге на твоей голове, - он провёл рукой по волосам, в которых действительно мелькали разноцветные прядки, - Она не разозлилась от того, что ты сделала со своими ушами, - дотронулся пальцами до левого ушка, в котором красовались пять разных серёжек-гвоздиков, - Хотя тогда ты тоже жуть как переживала. И, как выяснилось, зря. Она любит тебя любую...       — В отличие от тебя, - говоришь тихо и совершенно не подумав. Но он слышит. Внезапно от осознания сказанного ты широко распахиваешь глаза и тянешь ладошку ко рту. Юнги опешил и убрал от тебя руки.       — Что ты сказала?       Ты садишься боком, подогнув под себя ногу.       — Юнги, прости, я не это хотела…       — То есть вот как ты думаешь? - он скрестил руки на груди.       — Нет, Юнги, я не… - ты уже начала подыскивать оправдания, но вдруг поняла, что в твоих словах есть доля правды. И поэтому ты идёшь в атаку: - А что, разве не так? Кто меня уговорил всё это сделать? Кто таскал меня по салонам, выбирая «лучшего мастера своего дела»? Кто… - твой словесный поток он прерывает одним взглядом. Взглядом, который насмехается и будто говорит: «Правда, что ли?» И ты осознаёшь абсурдность своих слов. Ведь именно ты завистливо смотрела на девушек — да и на парней тоже — с разноцветными причёсками. А когда на пути попадались ювелирные магазины и лавочки с украшениями, именно ты будто сорока рассматривала все эти серьги, а вид твой так и кричал: «Хочу!». Но ты всегда слишком боялась реакции родителей, реакции мамы, которая при виде молодёжи с пирсингом везде, где только можно, закатывала глаза и говорила: «Я бы себе такого никогда не позволила».       И ты понимаешь, что всегда была так взбудоражена, когда Юнги всё-таки уговаривал тебя в очередной раз перекрасить волосы или сделать ещё одну дырочку в ухе. И становится вдвойне стыдно за свои слова. Поэтому ты снова пытаешься извиниться:       — Прости, Юнги, я была не права... На самом деле я благодарна тебе за то, что на всё это решилась. И ты меня действительно любишь, потому что изо всех сил стараешься сделать меня счастливей… - ты снова прерываешься, потому что этот засранец даже бровью не повёл. Он сидит в прежней позе, устремив равнодушный взгляд вперёд. Тебя это слегка злит.       — Мин Юнги! Я здесь вообще-то пытаюсь перед тобой извиниться!       Ноль реакции.       — Так значит, да? - ты, под его удивленный взор, садишься к нему на колени, обхватываешь его лицо ладонями, касаешься губами его губ… И снова ничего. Он не отвечает на поцелуй, по-прежнему держа руки скрещенными. Отстраняешься и видишь в его глазах усмешку. Он смеётся над тобой!       — Ладненько, - кладёшь руки себе на колени. - Что мне сделать, чтобы ты перестал дуться? - он неопределённо пожал плечами и слегка наклонил голову в сторону. И ты сдаёшься.       — Хорошо. Я согласна сделать эти парные татуировки.       Он встретился с тобой взглядом, приподняв бровь.       — Да? А если ты откажешься от своих слов через пару часов?       Ты закатываешь глаза и вздыхаешь.       — Клянусь своим годовым запасом рамёна, что сделаю с тобой парные тату. А ты знаешь, я люблю рамён.       Он улыбается.       — Что, больше, чем меня?       — Нет, тебя я люблю больше всего на свете, - теперь он притягивает тебя для поцелуя.