no pain that can't be cured

Король не носит корону с самого момента коронации, - как глупую игрушку швыряет в угол и забывает, оставляет ее там, в грязи, на полу. Утер сказал Вортигерну держать ее как можно крепче, а Артур не держит проклятый металл ни секунды. Вортигерну остается лишь скрипеть зубами, и ими же стучать в особо холодные ночи, - И цепями тоже. С немыслимой болью утраченной власти, ведь когда ты теряешь все до последнего камня твоей прежней жизни - все свершения обращаются в бесполезный прах. В общем и целом, бывший король знает, зачем Артур посадил его на цепи, как собачонку. Артур ему рассказывает. - Видишь ли, я бы может и сверг тебя, отправил бы на каторгу или куда еще отправляют преступников, но у тебя был шанс, - с неожиданной горечью выплевывает Артур дяде под ноги, а тот и так едва касается пола, и все же не понимает. - Шанс? - Я говорил, что могу уйти, Вортигерн, ты бы никогда меня не увидел. Тебе досталось бы большее с куда меньшими жертвами, а я бы исчез, что твои магические силы вместе с башней. Артур, вообще-то, жалеет, что оставил бывшего короля в своем подземелье, ведь он больше не спит крепко, как раньше, так и сейчас. Но магия меча растет, как и - Его собственная. - И я бы мог обратить в прах твои земли и твои народы, но кому нужен король без короны, - Вортигерн ничего не видит, потому что пламя и пепел поставили на глаза заслонку, чисто-белую, и на Артура он уже не посмотрит. Оставшимися крошками магии тянется к живому источнику, чувствует тепло, но ледяные цепи и вода под ногами превращают заключение в живую пытку. И бывший король конечно бы не признался, что ждет появления нового короля, как приход весны, ведь зимы бывают очень долгими.

Carving a road, through this narrow valley No I'm not afraid, to take more than I can carry. Feeling your heart, beat down these fears of mine Blooming in spring, the garden you brought back to life.

Эта зима была особо тяжелой, пришли волки из лесов, за городом стало невозможно работать. Артур многое потерял, но куда большее - за спиной.

There's no need to prove, what you know is true No stone that can't be moved, no pain that can't be cured

Он оставил жизнь Вортигерну, чтобы он потерял все, как и он сам - из-за него. Но никто в целом мире не знал, что Вортигерн потерял куда больше, и укрыл в сердце двух прекрасных птиц, его девочек, его прекрасных королев, которых так и не успели короновать, и даже похоронить. Сила Артура превращается в хаотичную магию, рвущуюся из него с угрожающей силой, как и его молодость. Вортигерн смеется и гремит цепями, обращаясь к водам. - Ты ведь уже топил свою силу, Артур? Ради меня, - Вортигерн смеется и смотрит всегда мимо, ориентируясь лишь на источник тепла. Артур бы убил его, так, из жалости, но погибшие призраками приходят в его сны и стонут, никогда не отпуская короля.

Wake up young lovers, lay down old scars Sleep now my brother, rest your weary heart.

- Тебе бы найти королеву, Артур, - говорит Вортигерн и король впервые бьет заключенного. Бьет не жалея, в живот, что у бывшего короля тонкая струйка крови изо рта, пенится на губах. Вортигерн понимает, ведь он своими руками убил самую прекрасную на свете королеву. И он бы вскрыл себе глотку, только вот Артур не позволяет. У Артура волосы длиннее и власть добавляет стати; Артур старше и мудрее, ему не нужны смешливые рекомендации Вортигерна, но он исправно навещает дядю, рассказывая ему мелочи. О том, кто умер. Кто потерял семью. Сколько гроз было весной и сколько ночей он не спал. Хотя, про ночи немного лишнее. Вортигерн много раз рвется рассказать про меха, про Игрэйну и про солнечные дни Утера, когда королевство было светлым и чистым, как магия Артура, но - Знает, что Артур убьет его. А ведь осталось совсем немного. Артур приходит чаще, и ему уже не так легко. Меч что-то шепчет ему в темноте, светится ярко, а у Артура в сердце каменные куски могил. Тогда Вортигерн шепчет: "сними цепи". И тот снимает. Цепи и - Одежду, давая меха. Протянутой Вортигерном магии хватает, чтобы коснуться Артура и увидеть клок темноты среди залитого белом сердца. Артур не возвращает корону, но вытаскивает дядю из подземелья на своем плече. И тяжелые меха немного окрашиваются в красный от содранной цепями кожи. Править Артур смог, а противостоять магии так и не научился. Но руки Артура почему-то слишком сильно сжимают в объятиях, якобы ради прощения. И почему-то так нестерпимо обжигает болью возле сердца. И почему-то звонит знакомый колокол три раза. Вортигерн закрывает невидящие глаза и не чувствует опоры под спиной, но чувствует знакомо-ледяную воду. И ничего не говорит, но на прощание улыбается Артуру. Ведь кто-то наконец должен достроить чертову башню.