Падает звезда, - с неё одно желание, Я загадаю вечность рядом с тобой... Пусть плачут небеса - не обращай внимания, Пройдут дожди, выглянет солнце, тучи долой ... ♥ Аня Варданян
Я раздражённо дёрнула ногой, когда Боня, желая играться, лаяла и прыгала вокруг меня, мешая готовить. - Боня, фу! – крикнула я на всю кухню, однако, это не внушило страх маленькой озорной собачке. Я хлестнула полки быстрым взглядом. Ничего особо интересного для Катиного питомца не нашлось, а давать прихватку мне совсем не хотелось, ведь я была почти уверена, что она её сгрызёт. Кое-как управляясь, я умудрялась чистить картошку, отгонять ногой собаку и то и дело посматривать за закипающим мясом. Чувствую себя Цезарем, если честно, однако никакого удовлетворения от этой мысли у меня нет – мультизадачность уже давно призналась неэффективной и нерациональной, но у меня не было другого выхода, ведь лишних рук рядом не было. В кармане зазвонил телефон. Я выпнула наконец Боню из кухни, чтобы ответить на мамин звонок. - Привет. - Привет, как у вас с Катей дела? Не кончились дома продукты, мы как раз сегодня будем проезжать мимо вас, может, привезти что-нибудь? Я лихорадочно начала вспоминать, что нам нужно. Моей спутницы рядом не было, но я не могла ничего не заказать от её имени и не порадовать её чем-то вкусным, но и особо нагружать маму не хотелось. Я вспомнила всё то, что любит моя девочка (мне всё время хочется назвать её своей сестрёнкой, но наши отношения этого не позволяли, а на инцест у меня жуткая аллергия. Поэтому даже в мыслях она у меня кто угодно, девушка, вторая половинка, предмет воздыхания, но только не сестра): шоколад Max Fun, Fresh Bar, элитную жвачку «5» с необычайно долгим вкусом, спиртные напитки (которые нам, конечно, никто не купит), пышные ярко-красные розы и кольца из белого золота, но это я уже копнула глубже. - Купите с папой, пожалуйста, мне мороженое Экзо с арбузом или малиной, а Кате Extreme с шоколадной крошкой или тоже с малиной, если будет; захватите Fresh Bar нам пару штучек, но не берите с кокосом, мне не нравится; коробочку рафаэлок и нашу элитную жвачку, а ещё у нас кончилось молоко, - выпалила я на одном дыхании, боясь что-то забыть или упустить. - Хорошо, мы заедем часика через два, заодно посмотрим, не угробили ли вы квартиру. Отлично, теперь ещё надо убираться. Кто-то может подумать, что я сейчас мысленно проклинаю свою жертву любви за то, что она так не вовремя поехала в кино, но это было не так. Катюша заслуживала свой отдых, ведь это она каждый день так старательно убиралась у нас дома, частенько делала за меня уроки, пока я спала, а потом на уроке я с полным удивлением обнаруживала в тетради сделанную домашку. Я наизусть знала её почерк и если бы нас однажды перепутали и попросили расписаться, я бы с точностью повторила её подпись так, что никто бы и не подумал, что перед ним совсем не Катя. Она всегда писала очень импульсивно и у неё не было времени вырисовывать буквы так, как я, но при надобности она тоже может симитировать мой почерк. На телефон пришло сообщение. В моих глазах на секунду затмилась усталость и блеснула радость, когда я увидела отправителя, подписанного как «Самая-Самая». Смс-ка была не длинная, но я увидела всё то, что и хотела прочитать: «Мы уже в кино, буду совсем скоро». Конечно, мне не хватало парочки мыльных слов, но сейчас у меня не было времени на свои капризы. Я хотела написать ей, что сегодня заедут родители, но боялась, что её могут выгнать с сеанса за использование телефона. Я закрыла все приложения в телефоне и вернулась на главный экран, где на обоях, конечно, была её фотография. Первым делом я решила начать уборку с бытовых мелочей: надо было помыть посуду и развесить бельё. Я не поскупилась и доверила посуду нашей посудомойке, а сама пошла в ванную доставать мокрые вещи. Принеся тазик в комнату, я быстро поставила металлическую сушилку и грозно вытолкнула из комнаты Зевса и Боню, чтобы они мне не мешали. Мне льстила мысль о том, что я знаю каждую её футболку, рубашку, свитшот – всю одежду, вплоть до нижнего белья так, что могла быстро разобрать стиранные вещи на свои и её. Особенно мне нравилось гладить её вещи, расправляя каждую складочку: ничто не могло укрыться от моих глаз. Иногда мы специально надевали вещи друг друга, и хоть я часто скрывала, но мне нравилось, когда она потом даже не стирая одевала их обратно, будто мы действительно были одним целым и у нас было всё общим. Зато в момент ссор каждая из нас ревностно оккупировала свою одежду и только попробуй кто из нас прикоснуться к чужим вещам. Перемирие начиналось тогда, когда мы просто бросали все вещи переодеваясь утром на нашу кровать в одну кучу, ну или хотя бы рядом, учитывая то, что переодеваясь во время ссоры мы вообще переодевались в разных комнатах, держа всю одежду на руках. Я аккуратно повесила на вешалки в шкаф её школьную форму и разложила по стопкам футболки и шорты. Теперь нужно было разобрать стол, вытереть везде пыль и пропылесосить. Под стать себе, я начала с самого приятного – вытирания пыли. На первый взгляд это скучное и ничем не привлекающие занятие, но мне оно доставляло удовольствие из-за одной простой вещи: вытирая пыль на рамках фотографий, я могла коснуться наших самых ярких воспоминаний, вспомнить, как всё начиналось, даже увидеть отрывки той жизни, когда я ещё не знала Катю и вовсе. Я не знаю, какой бы была тогда моя жизнь, но сейчас я точно не жалею, что моя соседка по комнате самый близкий человек в моей жизни. А то, что произошло сегодня до того, как она пошла в кино, ещё раз подтверждает то, что с каждым днём мы становимся лишь ближе друг к другу. У нас было три полки для фотографий – на самой верхней полке была довольно крупная чёрная рамка с фотографией моей семьи – мне там было лет семь, это было на даче, когда мама, папа, бабушка и дедушка собрались на шашлыки. Чуть правее неё была синяя рамка, разрисованная белыми снежными узорами – моя школьная фотография второго класса, когда меня поставили на зимний фон с перекинутыми через плечо коньками. А вот слева была уже совсем другая фотография – аж из пятого класса. Я сильно изменилась за какие-то три года, не просто выросла, а знатно изменилась в характере, лице и образе. Позади этих рамок, в более интимном месте полки хранилось что-то очень важное, докуда добирается взгляд далеко не каждого гостя или даже знакомого. Стопочкой лежали два фотоальбома тех времён, когда и фотографии ещё были чёрно-белыми. Там хранились фотографии из детства моей мамы, бабушки, дедушки, ну, и конечно, мои совсем детские фотографии от рождения до десяти лет. Если любопытная рука окажется настолько дерзкой, как моя сегодня с моей возлюбленной, то она доберётся до самого сокровенного, что хранилось в самом дальнем углу полки этого шкафчика – фотографии моей умершей прабабушки и прадедушки. На них скорбно висела чёрная ленточка на уголке, мы и когда жили с родителями редко доставали эти фотографии. Вторая полка была самой счастливой, самой главной, центральной, самой любимой из всех трёх, потому что там были наши совместные фотографии с Катюшей. Конечно, вовсе не те, которые были у неё и у меня на телефоне, где мы держимся за руки или прижимаемся друг к другу, но зато говорящие о нашей близости с первого взгляда. В самом центре была крупная рамка с вызывающе-красным цветом, нашим любимым с ней. Внутри была заключена фотография, где мы смеёмся и толкаем друг друга; скажу честно, это была моя любимая наша совместная фотография, которую мы всегда показывали нашим нечастым гостям. В отличие от первой полки, интимной части у этой полки особо не было – все самые сокровенные фотографии были на наших телефонах и мы не могли позволить себе их распечатать и туда поставить. Зато там красовались наши фотографии со всем классом, что тоже довольно интересно. Ну и даже упёршись рукой в дальнюю стенку этой полки, вы не найдёте там ничего особенного, кроме грамот и всяких похвал из школы. Думаю, нет смысла объяснять кому посвящена третья часть нашего шкафчика. На первой фотографии Катюне было всего тринадцать лет, но всё не так просто – это была фотография с пляжа в салатовом купальнике, а рядом стояли её фотографии с сестрой и мамой. Она специально выбрала себе последнюю полку и никогда не показывала гостям, что скрывалось глубже самых первых фотографий. Но если бы кто и дерзнул тайком туда влезть, то был бы нескрываемо удивлён. Вместо каких-то семейных или детских фотографий там были фотографии Донецка – её родного города. Те, кто знают историю Екатерины поймут. Её родной город Донецк, и судьба свела нас по очень несчастливой случайности, на самом деле, ведь ей пришлось переехать в Москву из-за войны на Украине. Она сама рассказывала те ужасные вещи, происходившие на её родине, и наверно не было бы человека, у которого бы не пробегали мурашки по телу после этих рассказов. В её дом дважды прилетал снаряд, по ночам постоянно слышалась винтовочная дробь и глухие, но громкие удары из танков. Тяжело вздохнув, я тряхнула головой, скидывая с себя внезапную тоску. Пора было доставать пылесос. Мне жутко не нравился этот парень. Мне приходилось сильно сгибать спину, чтобы достать самые дальние уголки комнат, радовало хоть то, что на кухне не было ковра. Закончив процедуру, я с чувством потянулась. Усталость валила с ног. Добить меня решила и следующая ситуация: притихшие во время моей уборки животные в это время устроили настоящий погром в соседней комнате. Я грозно шлёпнула Боню и развалившегося на полу Зевса, отчего он обиженно топнул задней лапой и побежал за своей собакой-подружкой вон. Пришлось опять нагибаться, чтобы поднять с пола разбросанные игрушки. Я делала всё это в темпе, игнорируя боль в спине, потому что нутром чувствовала, что и в той комнате звери опять могут натворить дел.***
Прозвенел звонок в дверь. Едва я открыла дверь, в неё вбежали запыхавшиеся родители с сумками. Краем глаза я уже успела заметить лежащие на верху пакета шоколадки. - А где Катя? – запыхавшимся голосом спросила мама, войдя в главную комнату. - Она поехала в кино, - я уже чувствовала, как начинаю жалеть о сказанном. - В кино? С кем? Почему ты не поехала? - Не захотела на этот фильм, - уверенным и беспристрастным голосом соврала я. Мама задумчиво кивнула; у неё не было времени сейчас что-то выяснять, по всей видимости, она куда-то сильно торопилась. - Вот вам то, что просили. Если что, вы звоните, не стесняйтесь, мы очень переживаем, что вы живёте здесь одни… нам точно не приехать к вам?.. - Точно! – выпалила я, испуганная маминым предложением. - Ну смотри. Как она и обещала, прошлась по всем комнатам и всё галопом осмотрела: не пренебрегла заглянуть в холодильник, некоторые ящики и даже на балкон. На всякий случай. После вполне одобрительного кивка, она вновь закинула свою сумку на плечо и подошла обуваться к стоящему в дверях отцу. - Пока, - я закрыла за ними дверь, когда они ушли. Ноги у меня уже подкашивались после такого дня, но я нашла в себе силы дойти до кухни и наконец поесть приготовленный азу. Интересно, сколько время? Словно в ответ на мой вопрос, послышался ещё один звонок в дверь. Еле поднявшись, я, наконец, дошла до двери. Буквально с порога моя любимая кинулась ко мне, но я уже не могла держаться на ногах и полностью расслабилась в её объятьях. Она знала, что я очень устала, да и сама по хватке ощущала, что я уже не собираюсь вставать обратно на ноги. Взяв меня на руки, Катюша донесла меня до кровати, чтобы положить. Я чуть ли не сразу начала вылетать из сознания и с минуту на минуту понимала, что отключусь. Избранница заботливо стянула с меня одежду, переодев в ночнушку, словно куклу. Мне было конечно же уже не до наших постельных сцен, поэтому в её движениях не было ничего пошлого, наоборот, аккуратность и забота. Для полного счастья мне не хватало, чтобы она лежала рядом. Быстро раздевшись сама, без лишних вопросов и расспросов о сегодняшнем дне, моя вторая половинка легла рядом. Обычно мы спим в обнимку или ещё как-то очень сближенно, но сегодня она просто-напросто боялась лишний раз потревожить меня. Мне было немножко неуютно и холодно. Потому что её не было рядом. Рядом, но не настолько. Я легонько коснулась её ногой и она без лишних слов поняла меня, но всё равно обнимала не слишком крепко, чтобы этой ночью я могла хорошо выспаться и чувствовала себя как можно свободнее. Не прошло и минуты, как я провалилась в сон.