Моя прекрасная грязнокровка.

Тишина. Пронзающая, оглушающая, та тишина, от которой закладывает уши и сердце начинает стучать как сумасшедшее, а мозг отказывается трезво соображать. Тишина.Вот уже неделю, как Гермиона Грейнджер, выдающая маглорожденная ведьма, отличница, сидит в подземельях поместья Малфоев, спрятанная за прутьями клетки.Гарри и Рон остались в том лесу, а она, принесенная сюда егерями во главе с Фенриром, сидит в этой темнице, и может только и делать, что бездумно следить за капельками воды, что медленно, как змейки, стекают по испещренным мельчайшими трещинами стенам, да получать похлебку от Хвоста, которой довольно скалится и прихрюкивает от удовольствия, созерцая вид и состояние девушки, хотя, Гермиона понимала, почему.Волосы, некогда густые, пушистые, свалялись в грязи и пыли, став сухими и безжизненными, одежда порвалась в нескольких местах и была грязной, и единственное, что оставалось неизменным, были глаза.Все та же горячая патока, шоколад, или расплавленный темный мед, они хранили в себе тот отчаянный огонек, что не давал Гермионе окончательно сойти с ума в этом одиночном мучении.Она могла бы и дальше уходить в себя, но тишину, по обыкновению своему, такую неприкосновенную, прервал топот каблуков и чей-то приглушенный разговор.Звуки становились все ближе, и наконец, открылась дверь в общий коридор и из-за железных прутьев показались две белобрысые головы.Хотя нет, блондинистые, так гордо держались Нарцисса и Драко Малфой.По выражению лица наследника ничего нельзя было понять, а вот некогда «железная» леди Малфой нетерпеливо поджала губы, и тихо, будто прошелестев, проговорила: -Мисс…вас вызывают, Лорд. Гермиона сглотнула комок.Неожиданно.Тем временем, женщина уже открыла дверь, и небрежно бросив «Инкарцеро!», связала девушке руки, удивляясь ее немой покорности.Драко, как по обыкновению, съязвил: -Что, Грейнджер, хватку потеряла? Ответом ему послужил строгий вгляд матери, но Гермиона, усмехнувшись, произнесла вдруг твердым голосом: - Нет, Малфой, просто повзрослела. Путь до назначенного места прошел в тишине, и только безумные крики Беллатрисы заставили девушку передернуть плечами. Когда они уже дошли до какого-то зала, Нарцисса развязала ей руки, тихо шепнула «Удачи, мисс», и подтолкнула в открытую дверь. Почему-то, Гермиона уже знала, что теперь ее жизнь если не оборвется в ближайшее время, то будет разделяться на "до" и "после".