Затмение

Музыкальная тема: The Nobility Рики Лучшая секс-кукла Первого Консула. И сегодня меня выставят в витрине. Вставят... вернее... Я закусываю губы, чтобы они не дрожали. Скрестив ноги, вжавшись спиной в стену, я сижу на кровати, ухватившись за пальцы ног. В комнате работает кондиционер, но я весь горю, как будто у меня лихорадка. Я слизываю пот. Даже губы соленые. При воспоминании об утренних манипуляциях с моим телом блевать хочется. Все эти масочки, притирания, обертывания. Из волос на теле остались только ресницы, брови и скальп, налакированный. Я стараюсь особо не дергаться, чтобы избежать лишних поползновений Дэрила к моим патлам. Он мне еще ногти на руках и ногах накрасил... Я с шумом выдыхаю воздух. Краска прозрачная, но все равно я сижу, закрыв пальцы ног руками, чувствуя себя шлюшкой в заведении Лу. Серебристых кисточек на сосках не хватает. Но, может, мне еще что-то такое подгонят. Дверь раздвигается, и я уже готов сказать что-нибудь подобающее торжественности момента, чтобы у Дэрила уши враз отсохли, но это ты... я сглатываю ругательства... Ты смотришь так... что не вырваться. Ясон Он волнуется. Я, если честно сознаться перед собой, тоже. Но я должен. Мы должны... Как трудно, не объясняя, не имея возможности, права объяснить, дать все же понять. Я осмотрел костюм, заказанный для него. Это костюмированное шоу. Рауль любит такие. И устраивает их достаточно часто. Отказываться далее было бы просто небезопасно. А я не хочу им рисковать. Моим Рики. Костюм. Черный латекс и кожа. Металл, цепочки, стразы и серебро. Высокие сапоги, тонкие, состоящие почти из одних ремешков, пряжек и подошвы, на небольшом каблуке. С широкими браслетами-фиксаторами на щиколотках. Скорее для красоты, нежели для реального применения. На этом шоу он не даст себя никому. Я не... хочу этого. Узкий корсет, открывающий соски. Съемный гульфик. Я знаю, как он стеснителен, и пах будет открыт только перед подиумом. Но полностью. Ошейник, наручни, все в связках из ремней и цепочек. Я вызвал Дэрила, чтобы он помог Рики одеться для выхода. Он сидел в своей комнате. Обнаженный и растерянный и немного злой. Но, мне кажется, что последние дни воспитания пошли ему на пользу. - Ты хорошо выглядишь. Вижу, что ты готов. Дэрил шагнул из-за моей спины и развернул его одежду. - Надень это. И, надеюсь, ты помнишь, как себя вести? Рики Мне казалось, я буду рад увидеть хоть какую-нибудь одежду. Мои джинсы, куртка и ботинки пропали без вести и, вероятно, давно похоронены. Но когда я увидел то, во что меня собрались обрядить, мне захотелось побиться головой о зеркало еще раз, и я пожалел, что не догадался повторить этот трюк до твоего прихода. Лучше быть дохлым, чем сдохнуть от стыда в этом... в этом... Что это за хрень? Я спрыгнул с кровати. Дэрил пошел на меня со всем этим барахлом. Он бы еще руки растопырил. Тогда было бы полное впечатление, что я загнанная крыса, которую сейчас поймают и нацепят костюмчик. Я легко вывернулся из рук Дэрила и рванулся к тебе, сжимая кулаки. - Это несерьезно, да?!! Ясон? Я это не надену!!! - Ты хочешь поехать голым? Дэрил берет меня за локоть, но ты останавливаешь его жестом. Это мучительно - иметь выбор. Оказывается, это может быть мучительно. Я думаю о кольце, которым ты... подчеркнул мое предназначение... Если только оно и ошейник будет моей одеждой... Меня все равно заставят снять все эти тряпки и... Но мне придется пройти голым через холл... и ехать в машине... По крайней мере, это буду я сам! Мое тело! А а не... вот это... - Да. Ясон Я приказываю Дэрилу одеть тебя в стандартную сбрую. Сандалии, цепочка на ошейник. И перед тем, как набросить тончайшие полупрозрачные стринги, я парой движений довожу тебя до сильнейшей эрекции и фиксирую кольцо, чтобы она не спадала. - Сейчас я не буду тебя наказывать. Но после шоу можешь не рассчитывать на мое снисхождение. А если ты попробуешь испортить его, то... Я держу многозначительную паузу, глядя тебе в глаза. В самое дно твоих расширенных зрачков. Долго. Дэрил подает мне цепочку. Я одеваю на мизинец кольцо, которым она заканчивается. Это просто формальность. Цепочка легкая, но сверхпрочная. - Иди за мной. И не забывай вести себя, как положено пэту Первого Консула. Мы выходим. Я немного раздражен, но это не проявится ни малейшим движением ресниц. Ты следуешь за мной. Мы впервые вместе выходим из моих апартаментов. Пустой лифт вниз. - И последнее, Рики. Я не хочу, чтобы тебя кто-то взял на этом шоу. Ты должен быть только активным. Это мое требование. Если хочешь что-то сказать, говори сейчас, потом это будет невозможно, пока мы не вернемся домой. Рики Прошло три минуты, как ты появился, и уже столько эмоций. Не думал, что буду испытывать облегчение от того, что ты позволишь мне остаться практически голым, и в таком виде выведешь на публику. Но это жестоко... возбуждать меня на пороге. Я и без того постоянно на взводе... когда ты рядом. Это еще можно было бы терпеть. Если бы не твои грубые подгибающие колени прикосновения. Схватить твою руку... положить сверху свою и... Спокойно! - Сейчас я не буду тебя наказывать. Но после шоу можешь не рассчитывать на мое снисхождение. А если ты попробуешь испортить его, то... Твой голос похож на голос статуи из цельного куска металла. Ни одной мягкой ноты. Он чужой. Отстраненный. Я понимаю, что не слышал такой вот твой голос уже очень давно. По телу пробегает дрожь. Ты обрубаешь взгляд и отворачиваешься. Твои волосы легко задевают мою руку. Случайная ласка. Я плетусь за тобой в полной прострации. Дэрил пихает меня под лопатки, чтобы я держал спину ровно, и остается за закрывающимися дверями лифта. От твоего взгляда у меня все внутри холодеет. Но потом до меня доходит то, что ты говоришь, замораживая меня этим своим взглядом. - И последнее, Рики. Я не хочу, чтобы тебя кто-то взял на этом шоу. Ты должен быть только активным. Это мое требование. Если хочешь что-то сказать, говори сейчас, потом это будет невозможно, пока мы не вернемся домой. На моем лице появляется ужасно глупая улыбка. Рики, у тебя совсем крыша прохудилась. Тебя везут на случку, а ты лыбишься, как последний дурак. Да он же... он ревнует меня. Ревнует к пэтам? - Понял. Я понял. Ясон Я улыбаюсь. Вижу свое отражение в стекле и улыбку. Я слегка киваю тебе, и дверь лифта открывается. Лицо снова принимает привычную маску. Нижние этажи. Ожидающая машина с водителем-фурнитуром. Я сажусь на заднее сиденье и тяну тебя за собой. Взглядом показывая твое место у моих ног. Пол с мягким покрытием. Ты прижимаешься к моей ноге, хотя места достаточно. Я не отталкиваю. Я понимаю, что ты нервничаешь. Кладу руку тебе на затылок, под волосы, и почти автоматически поглаживаю, успокаивая. Мы едем с полчаса. Яркий подъезд, множество машин, людей. Все разные, кто-то с фурнитуром, кто-то с пэтами, иногда и с тем и с другим, и не в единственном числе. Мне все равно. И я хочу, что бы это "все равно" передалось и тебе. Едва скользнув взглядом, я оцениваю твое состояние и киваю. Машина останавливается. Мы выходим. Сначала я, потом ты. Публика оборачивается. Я приветственно киваю и иду сквозь толпу, которая расступается передо мной. Ты сзади. Я чувствую спиной, как ты идешь за мной. Рики Новость о том, что меня не будут иметь во все дыры, конечно, просто шикарная. Но действие этого обезболивающего быстро проходит, и меня по новой захлестывает поганая трясучка. Я не знаю точно, что это будет, но уверен, что впечатлений будет выше моей протекающей крыши. Хочу назад. В свою комнату... Три месяца назад я хотел назад в Керес. Какой прогресс, Рики. Ты можешь гордиться собой. В смысле, Ясон может гордиться тобой. То есть собой. Дерьмо. Я замечаю, что дергаю пальцами ног. Крашеными. Блядь. Сжимаю. Разжимаю. Верный признак, что совсем извелся. Когда машина останавливается, мне хочется забиться под кресло. Так, чтобы не было никакой физической возможности вынуть меня оттуда. Тот твой многообещающий взгляд температуры гораздо ниже нуля... Ты тянешь за цепочку, и я послушно выпрямившись, следую за тобой. Взгляды царапают кожу. Особенно неприятное ощущение в том месте, от правого плеча к лопатке, где остался заметный шрам. Ясон Мы идем сквозь толпу, как нож сквозь масло. Я вижу Рауля, и он как хозяин этого вечера приветствует меня. "Так это и есть тот загадочный пэт, которого ты так долго от нас прятал?" Он смотрит на Рики, и его взгляд выдает его. Он немного разочарован и... равнодушно любопытен. Господин Советник. Я улыбаюсь ему не более, чем требуют приличия. Он осматривает тебя, как свою собственность, не прикасаясь однако, зная меня. "Ты хочешь ввести новую моду, Ясон? Дикий, - он делает паузу, - монгрел. Надеюсь, он только с виду такой... хищный? Почему ты не велел убрать ему шрамы?" Рауль пытается шутить, это у него не получается, впрочем, как всегда, когда он волнуется. Я улыбаюсь. - Да, Рауль, возможно, что новую моду. Пэты из Академии уже не дают той свежести восприятия. Что ж, я думаю, мы сможем это увидеть сегодня. Мы проходим на возвышения рядом с пустым еще подиумом. Наши с Раулем кресла, как обычно, стоят рядом. Нас разделяет только стол с напитками и фруктами. Фурнитур наливает нам вино. Я усаживаюсь в кресло, и ты опускаешься на колени около моих ног. Я стараюсь почувствовать, дать тебе понять и успокоить... Взгляды ловят нас в перекрестье. Как будто расстрельные трассеры. Мне все равно. Я улыбаюсь Раулю. Веду непринужденную беседу. Иногда слегка касаюсь тебя, как касаются любого из пэтов. Рики Одетому только в ошейник и ремни, мне здорово не по себе. И этот взгляд... он оценивающий... как будто на меня сейчас будет повешен ценник... и сумма на нем совсем не круглая. Я впервые вижу так близко другого блонди. Я думал, что Ясон выглядит бесстрастным. Ха! Да по сравнению с этим чурбаном Ясон просто извержение вулкана. Синие глаза прищуриваются, когда он недоволен или раздумывает. И немного прикрываются, когда он испытывает удовольствие или ждет ответной реакции. А когда он напряжен, как сейчас, его руки что-нибудь перебирают. Сейчас это моя цепь. Ясон... Незнакомый блонди... вместо лица у него фарфоровая маска... только глаза живые... смотрят с презрением. Его взгляд обливает меня холодной водой и пытается проделать то же самое с Ясоном. Мои пальцы машинально складываются в кулаки. Хочется со всей дури треснуть по фарфору. Только опустившись на колени рядом с нашим столиком, кое-как справившись с собой, я решаюсь поднять глаза на... Сверкающие самоцветами крутые бедра - женские. Пальцы с красными ногтями поглаживают блестящие камни. Я понимаю, что, как дурак, пялюсь на большую вздымающуюся грудь - розовые соски тоже как твердые камни, только матовые. Дэрил бы уже пристукнул меня за раззявленный рот. Я поспешно перевожу взгляд на юношу у ног этого... Рауля вроде. Что за имя? Как отрыжка... В длинные вьющиеся медными волнами волосы пэта вплетены тонкие зеленые шелковые ленты. Правую руку змеей обвивает золотистый браслет. На тарелочке мальчик подает своему хозяину очищенный фрукт. Он смотрит только на Рауля. Нашел, куда смотреть. Тоже мне. Сплюнуть, жаль, некуда. Ясон Все ждут начала представления. Впрочем, мы приехали последними, и, выдержав паузу приличия, к нам подходят. Я снимаю кольцо с мизинца и отдаю цепочку фурнитуру. Один взгляд в твои глаза: не подведи меня. - Иди с ним. Я разворачиваюсь к Раулю. Он слегка встревожен. "Ты рискуешь, Ясон". Я пожимаю плечами и отпиваю вина. - Это всего лишь эксперимент. Почему бы не попробовать, что получится? Подиум вспыхивает светом, и зал погружается в полумрак. На сцену один за другим выходят пэты. Во всем своем многообразии генотипов и разнообразии костюмов. Ты, я думаю, будешь смотреться более чем открыто. Что ж, эта нота диссонанса тоже может создать гармонию. Звучит музыка. Ритмика и плавность. Уже вывели пэтов Рауля, кроме самки. И вот появляешься ты. Очень удачно попав в лучи прожекторов. Ты сияешь, Рики. Как черный алмаз... Публика затаила дыхание. Покажи им, на что ты способен. Рики Ясон велит мне подняться и идти с подошедшим к нам фурнитуром. Юноша тоже встает. Его прозрачная юбка на завязках струится чуть ли не до самого пола. Он идет впереди. Невесомая ткань не может спрятать крепкие ягодицы. Выброс адреналина вытравил дрожь. Сейчас мое тело как выпущенная пуля. И я выбрал свою жертву. Выходящие на сцену пэты рассыпаются по подиуму. Он не сплошной - череда круглых островков. Подметая юбкой короткую лестницу - пять ступеней - моя жертва взлетает на сцену. Дэрил объяснил мне, что обычно пэтам заранее подбирают пару, но на маскарадах им дают свободу. Свободу. Теперь моя свобода выглядит вот так... Я улыбаюсь... нехорошей улыбкой. Хищный, да? Юноша останавливается возле пары танцующих в обнимку пэтов-близнецов. Улыбаясь, он кладет свои пальчики на их сплетенные руки. Как будто хочет протиснуться между ними. Но я обхватываю его талию и отрываю от них. Рыженький длинноволосый пэт вскидывает на меня глаза - его ресницы пушистые и темные - словно только сейчас увидел. Возможно, так и есть. Я легонько отпихиваю его от близнецов. Он отступает назад. Отступает... назад... назад... и сам загоняет себя на самую крайнюю площадку. Дальше только уставленные закусками столы. Покачивающаяся в воздухе мелодия окутывает гибкое боящееся меня тело. Чьи-то руки - настойчивые - опускаются на мои плечи сзади. Удерживая свою жертву за шею, я резко оборачиваюсь. Если бы я не отказался от барахла из кожаных ремешков и латекса, мы бы сошли за уродов из одного парада, только у этого пэта на поясе висят ножны. Я рывком опускаю нежную собственность Рауля на колени и прижимаю лицом к своему паху. Чувствуя сопротивление хрупкой напряженной шеи, но мальчик должен играть удовольствие и принимается целовать мой член сквозь ткань. Вполоборота к затянутому в кожу пэту я поддеваю рукоятку и наполовину вынимаю нож. Как я и думал, тупая бесполезная подделка. Я позволяю пэту гладить свои лопатки и задницу. Придвигаюсь вплотную, чтобы он не шуровал своими граблями так активно и чтобы немного тебя... Парень не намерен тянуть с прелюдией. Обрывки моих трусов падают на пол жалкой тряпкой. Достаточно. Я выдергиваю бутафорский нож из его ножен и приставляю к горлу разряженного урода. Острием под кадык. В любом случае это должно быть неприятное опасное ощущение. - Спасибо, что раздел. А теперь отвали, отвали, я сказал, пока на оказался жопой вон в том салате. Ясон, тебе полегчало? Я возвращаю оружие в ножны. У парня хватает ума не связываться с чокнутой прихотью Первого Консула. Дикий, да? Пристальное внимание публики приковано ко мне такими же тонкими прочными цепочками - все эти бесцеремонные хозяйские взгляды - как та, что Ясон передал фурнитуру. Ясон - У него хорошие реакции, Рауль. Говорю я, не стремясь даже краем взгляда задеть зрачки господина Советника и моего предназначенного партнера по совместительству. Партнера, как это понимает Юпитер, и мы все, блонди. Не такого, как Рики. Совсем не такого. Шоу началось. Моя ставка, черный глянцевый ферзь подхватывает золотистую молоденькую пешку и теснит ее в край поля. Рауль недоволен. Я же точно копирую выражение его лица. Пусть думает, что хочет. Он ревнует. И сейчас это особенно видно. Наконец он цедит вежливые слова комментариев. Я киваю. Зачем вдаваться в подробности, когда и так все понятно? Интересно, кому это пришло в голову вешать на пэта глупую железку? Пусть даже и бутафорскую. Я спрашиваю Рауля, он называет смутно знакомое имя. Я запомню. Очень уж похоже на провокацию. Да, Рауль, я знаю, чем рискую. Мой взгляд на 80 процентов принадлежит происходящему на подиуме и всего лишь на 20 - тебе, друг мой. Рики Гладкая, без единого шрама кожа. С ним обращались бережно. Мои пальцы. Грубые. Торопливые. Жадные. Не думал, что настолько соскучился по праву касаться самому, сжимать до синяков. Я развязываю тесемки. Стаскиваю мешающие моему проникновению крохотные трусики. Вырываю ленты из рыжих волос, чтобы пэт перестал походить на фарфоровый сувенир. Мальчишка раскраснелся и уже не пытается бежать от меня, зажмурившись, тянется своими сочными нежными губами. Дэрилу с его арсеналом бальзамов не удается сделать мои такими же. Мои губы вечно обкусаны и кровят. Я захватываю податливый язык в плен и прикусываю розовый кончик. Слыша сдавленный вскрик. Тут же отпускаю и засасываю пухлую нижнюю губу. Он снова расслабляется и обнимает меня. Мои руки тискают маленькие ягодицы, раздвигают их, оставляют лунные отпечатки ногтей. Возбужденный уже до предела, я разворачиваю мальчишку спиной к себе. Вместе мы опускаемся на колени, и я заставляю его прогнуться, выставить зад. Смачиваю пальцы слюной, надавливаю и разжимаю закрытую дырочку. Вталкиваю пальцы, неглубоко, и двигаюсь, поглаживая выгнутую спину. Пэт уже растерял всю свою выдрессированную грациозную жеманность и громко стонет. Притянув его к себе за густые сладко пахнущие волосы, я толкаю себя в его изгибающееся тело. Мальчик сам еще плотнее прижимается ко мне, подмахивая своей тугой горячей задницей. Я перехватываю его шею, шелковистые волосы извиваются по моей груди, твердый с открытой влажной головкой член подрагивает в моих пальцах. По тому, как судорожно дергается его дыхание, я чувствую, что он готов кончить. Я убираю руку, выскальзываю из него и снова прогибаю вперед, трахая пальцами. Мне известно, какая это неполноценная замена. Когда я снова засовываю в него свой член, мальчик хватает меня за бедра, упрашивая всем телом, чтобы я не останавливался. Секс должен быть похож на танец. Так меня учили. Я танцую в такт всхлипам маленького пэта. Отодвинув обступающие нас столики с едой, бокалами и комментариями. Ясон Рауль прекрасно видит мое деланное равнодушие, безупречное для всех, кроме него. Мы действительно подходим друг другу и понимаем больше, чем остальные. Остальные. Я вижу, как зал заворожено наблюдает за действиями моего пэта. Естественность его безупречна. Он то не играет. И заставляет не играть маленького пэта вместе с собой. Я давно не слышал, чтобы на шоу подобной открытости и размаха так кричали. Остальные пары как будто подключаются, заводятся от них. Пары, трио, квартеты и квинтеты раскачиваются, кажется, от каждого их движения. Мне легко сохранять спокойствие, я копирую Рауля. Но и он сейчас слишком эмоционален. О, друг мой, ты еще даже не представляешь себе, на что он может быть способен. Мой Рики. Рики Моя рука... быстро... поверх его слабой руки... жестко... резко... мальчишка бьется... выплескиваясь... его ноги разъезжаются... он валится на локти... но я не отпускаю... я раздираю сжавшийся анус... мой танец становится варварским... спутанные рыжие волосы расстилаются по сцене... я врубаюсь в него... беспомощно всхлипывающего... ему больно... я знаю по себе... как именно ему больно... зажимаю его рот рукой... ничего общего c декоративным представлением... не я... накопившаяся за все эти дни злость трахает корчащегося подо мной мальчишку... каждый прорывающийся сквозь мои пальцы стон взбалтывает черный осадок... каждый толчок как удар... одним сильным рывком я переворачиваю свою жертву на спину... задираю худые ноги верх... стискиваю пальцами лодыжки... и надеваю пэта на себя... мальчик кричит... протяжно без остановки на одной ноте... не делает попыток вырваться... настолько вбито... все вокруг... столики люди разговоры... смешивается в один водоворот... теперь по-настоящему проваливается за границы моего восприятия... секундная сладкая смерть... я падаю на содрогающееся тонкое тело... Ясон Вот это и есть живое, Рауль. До почти смертного ужаса в глазах. Эмоции. Настоящие. Я слегка стискиваю ножку бокала в пальцах, когда сцена на подиуме переходит в уже откровенное насилие. Без сценария. Твои глаза, Рауль, они распахиваются подобно двум бездонным колодцам с тяжелой тенью... желания на дне их. На мгновение, всего лишь, но твоя холодность и рассудительность слетела, как палый лист. Ты понял, господин Советник? Я усмехаюсь, глядя в твои расширенные зрачки. И вовсе не гнев и не страх сделал их такими огромными. Мой Рики, ты, похоже, сам не понимаешь, что делаешь. Публика в шоке. Я, пряча глаза и торжество, деланно хмурюсь и вопросительно смотрю на Рауля. Тот растерянно молчит. Ты лежишь почти над нами, напротив. Вынесенный край подиума близко, так, что я могу видеть твои глаза, когда с них спадает пелена дикого твоего желания. Я встречаюсь с тобой взглядом. До дна. Рики Ни звука. Я понимаю, что повисшую в зале тяжелую тишину нарушают только рыдания раздавленного моим полным черным затмением пэта. Смолкла музыка. Мы лежим в луже бьющего света. Все остальные только силуэты. Мне становится паршиво. Со своим сверкающим слезами затравленным взглядом, огненными спутанными волосами, широко разведенными ногами, с мокрым бледным лицом пэт похож на подстреленную в полете птицу. Только что красивую. И вдруг жалкую и изуродованную. Я осторожно выхожу из сжавшегося тельца и с облегчением отмечаю, что, кажется, не слишком сильно травмировал его. Что я хотел доказать? Я сделал все это, чтобы фарфор пошел трещинами. А трещинами пошли золотистые глаза этого мальчишки. И в каждой трещине прозрачная капля боли. Луч прожектора лупит по лицу, я прикрываю глаза, защищаясь, и когда открываю их, падаю в твой взгляд. Твое удовлетворение входит в меня, как нож. Причиняет боль. Я зачем-то шепчу своей жертве, что все закончилось, что теперь все будет хорошо, как будто имею на это право, поднимаю обмякшее тело на руки и иду мимо замерших пар. Несу маленького пэта к столику и укладываю к ногам Рауля. В его искривившихся губах и раздувающихся ноздрях отвращение. Отвращение к сбесившемуся дикому хищнику. Я слышу, как в полной тишине остатки черноты говорят моим голосом. - Это, кажется, ваше. Ясон Хорош. Безусловно и безупречно хорош. Приносит игрушку Рауля. Я знаю, что это была последняя его покупка, и он немало гордился ею передо мной. - Я оплачу все расходы, Рауль. Мягко улыбаюсь я ему. Прямой, как стилет, взгляд на Рики. Я должен быть недоволен, и я недоволен. Очень. Только на глубине, на самой глубине мое настоящее... Подходит фурнитур и уносит золотистую пешку. Второй приходит за Рики. - Иди. Тебя отведут к машине. Его уводят, и я каждым нервом чувствую, как ему тяжело не обернуться. Все-таки он не выдерживает и кидает осторожный взгляд через плечо. У меня не должно быть сейчас никакой реакции на него, я же рассержен, и ее нет, как и положено. Рауль в замечательном замешательстве. Он то прекрасно понимает, что и зачем сейчас произошло. "Значит, новая мода, Ясон?" Произносят его побелевшие губы. Я сдерживаю улыбку. Хуже, Рауль, гораздо хуже, господин Советник. - Тебе жаль своего пэта? Я же сказал, что возмещу расходы. Его лицо немедленно становится непроницаемым. Я слегка касаюсь его бокала своим. - За прекрасное шоу, господин Советник. Ты, как всегда, поразил всех. "За твоего нового пэта, Ясон". Шелестит его голос бесцветной ядовитой змеей ревности. Я знаю, что сейчас происходит. Он тоже. Остальные же... всего лишь зрители того, что им никогда не понять. Выждав положенное этикетом время, я вежливо раскланялся и ушел, оставляя за собой продолжение шоу. Довольно вялое, надо сказать, продолжение. У машины меня ждал фурнитур с тобой на поводке. Он передал мне цепочку и помог тебе сесть в машину. Тебя привели в порядок, но из одежды на тебе было только то, в чем ты сошел с подиума. Рики Блонди с глазами цвета бессильной злости не смотрит на меня. Думаю, он уже достаточно насмотрелся. Зеленые глаза скрестились в кинжальном захвате с глазами цвета бесконечной морской воды. Вот-вот полетят звонкие искры. Но Рауль слабее. Он отводит клинок, опускает ресницы первым и переводит взгляд на все еще вздрагивающего длинноволосого пэта. Тот обхватил колени руками и спрятал лицо. Огненные потоки залили тонкие руки и ноги. Воздух пропитан густым запахом страха - это пэт. Ярости - это Рауль. Торжества - это ты. Твой взгляд снова погружается в меня, лезвие мягко скользит между ребер до сердца. Все думают, что это удар. Твой голос отстраненный, как будто между нами тысячи километров. Но это только видимость. Показуха для Рауля и всех. Между нами нет ни миллиметра. Ты держишь меня пригвожденным к себе. - Иди. Тебя отведут к машине. Фурнитур уводит меня. Прочь от страха, ярости и торжества. Я делаю движение якобы убираю с лица прилипшие ко лбу и вискам волосы и ловлю двух блонди в свои зрачки. Они как будто с разных планет. Один словно серый камень. Другой - расплавленный зной. Ты тоже хищник. Тоже дикарь. Только я это вижу? Я жду тебя у машины. Недолго. Твои губы плотно недовольно сжаты. А в глазах блеск. Я забираюсь внутрь лимузина и сажусь не на пол, а на сиденье. Хотя ты не разрешал мне. Насиловать того пэта ты мне тоже не разрешал. Ты же мог активировать кольцо и остановить меня в любую минуту. Не я. Ты поимел эту прилизанную в драгоценностях публику. Когда слепые тонированные стекла скрывают нас от жадного постороннего любопытства, ты сдергиваешь меня вниз. Я пытаюсь выставить локти и оттолкнуть тебя. - Ясон... Не надо... Задушено. Понимая, что без толку. Ясон Я хочу его сейчас. Когда он еще такой горячий, почти безумный, почти как... Как я? Ты сошел с ума, Ясон. Сделаешь это в машине? Твой придушенный вопль слегка задевает мой слух, как бы скользя по вискам. Я отстраняюсь. - Ты не должен садиться на сиденье. Я откидываюсь на спинку, чуть закрываю глаза, слушая твое шумное недоуменное дыхание внизу. - Тебе понравилось шоу? Я смотрю на тебя сверху вниз, слегка забавляясь твоим выражением лица. Неужели ты мог подумать, что я буду поступать, как ты? Интересно, что ты вообще обо мне думаешь? Но я не спрошу. И ты не ответишь. Рики - Ты не должен садиться на сиденье. Ты отпускаешь меня. Я даже не сразу это понимаю и промахиваюсь в воздух. Смотрю на свою сжимающую пустоту руку, разжимаю пальцы и все равно отодвигаюсь от тебя дальше. К дверце. Цепочка свободно провисает между нами. Я уверен, ты хотел меня. Трахнуть. Прямо здесь. В тачке. Я знаю этот твой взгляд. Блуждающий. Сейчас невидимый. Угольные ресницы - плотные шторы - опущены. - Тебе понравилось шоу? Ты легонько пинаешь меня острым носком сапога, не слыша моего ответа. - Когда это тебя стало интересовать мое мнение? Я так понял, что Раулю понравилось. Он завелся. Его ты уже расспросил в подробностях? Я стискиваю колени руками и ловлю себя на том, что сижу точь-в-точь, как маленький заплаканный пэт. Я задираю голову и убираю руки от своих колен. - Теперь чего уставился? Вспомнил, что вы блонди только смотрите, но не трогаете? Как мне повезло. Сегодня такой вообще клевый день. Потрахался так классно. Никогда мне еще не было так охуительно хорошо. В жизни моей. Ты запретил мне ругаться. Чтобы я не сказал лишнего на людях. Пришлось послушать. Тебя не послушай попробуй. Потом обезболивающие у Дэрила клянчить. Но теперь мне плевать. Ясон Я разглядываю его, я слушаю звук его голоса, почти не вникая в текст. А голос дрожит. Слегка, на грани слышимости. Он боится, хотя опять за эпатажным гонором пытается это скрыть. И этот его лексикон... Я улыбаюсь, разглядывая его. Предвкушая. Он так сильно сжимает колени, что можно подумать, он самка. - Раздвинь ноги и опусти руки. Так и есть, эрекция, да еще какая... Я отворачиваюсь в окно. Мелькающие цепочки огней. Сумрак. Твое дыхание внизу. Ты совсем вжался в дверь и взгляд такой... Я наклоняюсь и сжимаю пальцами твой сосок, ты глухо что-то рычишь и стонешь, но... не двигаешься и, кажется... выгибаешься ко мне. Ободряюще потрепать тебя по щеке и снова уйти в свои мысли. Нам недолго ехать. Господин Советник... Я слышу какую-то возню на полу и машинально отвешиваю тебе пощечину. - Веди себя прилично. Мы въезжаем на стоянку. Выходим. Мне приходится дернуть за цепочку, чтобы заставить тебя двигаться. Видимо, ты вспомнил о наказании, которое я обещал. Дэрил встречает нас у лифта и, повинуясь моему взгляду, идет за нами. В его взгляде удивление, но он уже давно приучен молчать. В эксклюзивах есть своя прелесть. Спальный апартамент. Я отдаю Дэрилу кольцо с цепочкой, открываю нишу-стенд и, уходя... - Снять с пэта все ремни, кроме фиксаторных. Закрепить, стоя на коленях. Оставить одного. Я сам разберусь с ним, когда вернусь. А кроме ремней, с него снимать и нечего. Я ловлю на себе растерянный взгляд. Вот так. И выхожу из комнаты. Рики - Раздвинь ноги и опусти руки. Смотришь требовательно. Приходится повиноваться. Что? Не удивлен? У меня на тебя всегда стоит. Сидел бы я тут, у твоих ног, если бы мог хоть что-то поделать вот с этим. Глаза покалывает изнутри. Я смаргиваю и загоняю слезы обратно. Бегущие вприпрыжку рядом с машиной огни расплываются на мгновение и опять становятся четкими. Там где-то мои бизоны. Да какие уже мои. Знать бы, что они там думают о моем исчезновении. Что меня сграбастали полицейские. Или завербовали. Сграбастали. Завербовали. Мягко сказано. Вот кого бы, блядь, перекосило, посмотри они на мою показательную эрекцию сегодня. Твои волосы - светлые концы - задевают мое лицо. Забирают тоскливые мысли. Ты обводишь мой сосок пальцем и дергаешь. Заставляя дернуться все мое тело. Навстречу тебе. Я рассыпаюсь рухнувшим карточным домиком. Падаю на колени. Рука заученно ложится на член и... Я получаю отбрасывающий назад к дверце удар по лицу. - Веди себя прилично. Прилично? Дерьмо. Да что ты хочешь от меня?! Прижав руку к щеке, я сижу и стараюсь не шевелиться. Вообще не дышать. Чтобы ты меня здесь забыл. Мечтай, Рики. Ты забудешь. А вот я то сам? Что? Приехали? Нехорошее у меня предчувствие. Дурное. Ты не забываешь. Дэрил украдкой разглядывает мою пылающую левую щеку. Ты приказываешь сунуть меня в цепи и уходишь. И Дэрил тоже уходит. И что дальше? Дерьмо. Я все узнаю последним, когда уже ору от боли. ... Сейчас я не буду тебя наказывать. Но после шоу можешь не рассчитывать на мое снисхождение. А если ты попробуешь испортить его, то... Вот что, да? Желудок выкручивают невидимые руки. Ясон тоже завелся. Не сомневайся, Рики. Так завелся, что ты так, на коленях, всю ночь можешь простоять. Сволочь. Сузил кольцо. Возбуждение не отпускает. Я прислушиваюсь к тому, что происходит за дверью. Но слышу только истеричные удары сердца в ушах. Полчаса уже прошло или больше. Я прекращаю вытягивать шею и расслабляю мышцы. Невыносимо. Ясон Я принимаю ванну, и фурнитур, не торопясь, приводит в порядок мои волосы. Массаж. Быстрый просмотр текущих новостей. Длинное черно-белое кимоно на голое тело. Шелк приятно холодит кожу. Я размышляю, возвращаясь обратно в спальню. Обратно. Где ты меня ждешь. Я уже почти не сержусь на тебя, ведь ты так хорошо показал себя на этом шоу. Хорошо с моей точки зрения, и это важно, что ты начал ее понимать. Но вот когда ты пытаешься говорить... Я слегка хмурюсь, заходя в комнату. Да. Все, как я сказал. Яркий свет ниши. Ты на коленях посередине, опустив голову. Я подхожу ближе. Мягкие туфли остались около двери, и я иду босиком. Я останавливаюсь почти перед тобой. Ты вскидываешь голову. - Надеюсь, у тебя было время понять свои ошибки. Я слегка меняю крепление. Твои ноги раздвигаются шире, и ты почти провисаешь на руках. Я отхожу к полкам с приспособлениями. - Но ты показал хорошее шоу сегодня. Поэтому... Я выбираю две плети. Одна та же, что была в первый раз, длинные гибкие хвосты, другая более тонкая с более длинной рукоятью и всего одним хвостом выглядит безобиднее, но только я знаю, какие секреты она скрывает. Я подношу их к его лицу. - Можешь поцеловать ту, которая тебе больше нравится. Я буду использовать ее сегодня. Я молчу о том, что я рассчитываю на всю ночь. Это его не касается. Думаю, он выдержит. Рики Шорох. Твои ноги утопают в ворсе ковра. У тебя даже пальцы ног совершенные. С округлыми ногтями. На мизинцах ногти маленькие. Это как-то странно, что в твоем сильном теле есть что-то такое. Я привычным жестом стряхиваю с лица челку. Черно-белый шелк. От черного твои волосы кажутся еще светлее. Снежные. От белого твоя кожа приобретает теплый оттенок. Сливочный. Никогда не видел ничего красивее тебя. Никогда не думал, что красота может быть такой беспощадной. Потому что я не могу отвести от нее глаз. Потому что она сует мне под нос эти проклятые плетки. Паника посылает дрожь в мои скованные руки. И побелевшие шрамы поджигает давно отпустившая боль. Тело помнит ее. Бесчеловечную. Длящуюся в каждом движении. Потом. Еще несколько дней. - Можешь поцеловать ту, которая тебе больше нравится. Я буду использовать ее сегодня. Мои губы дрожат и слова тоже. - Ясон. Пожалуйста. Не поступай так со мной. Пожалуйста. Ясон. Ты бьешь меня рукояткой по все еще чувствительной левой щеке. Слабо, но все понятно. Я целую - утыкаюсь лицом и отшатываюсь - хлыст с тонким длинным основанием. Ты еще не начал, а я уже весь взмок от напряжения. Вены вьются под кожей канатами. Ясон Я отхожу к нише. Оставить там отвергнутую плеть и взять еще кое-что. Я подхожу к тебе сзади. Кладу то, что нужно, на пол и опускаюсь на колени, ласкаю тебя кончиками пальцев. Всего, каждый миллиметр. Пальцы, поцелуи, прикусы на шее, загривке. Языком по спине, позвоночнику. Руки оплетают тело, шелк скользит по коже. Сдавленные в пальцах твердые горошины сосков. Твой рвущийся стон... Руки ласкают, раздвигают ноги. Проходятся по внутренней стороне бедер. Задевают мошонку, сжимают ее, твое тело почти бьется подо мной. Я слышу грохот твоего сердца. Шепот на ухо. - Ты должен понять, что меня нужно слушаться с первого раза. На этой фразе моя рука ложится на твой член, и, жестко сжимая его, начинает двигаться. Я откидываюсь, насколько возможно, и второй рукой беру с пола вибратор довольно приличного размера. Я вставляю его в тебя уже включенным и влажным. Там тоже свой препарат в смазке. Я прогибаю тебя в пояснице, чтобы не выпадал, когда ты возбудишься окончательно. Кольцо сжимает твой член достаточно, чтобы не дать тебе кончить. Я отрываюсь от тебя. И берусь за плеть. Длинный тонкий хлыст с каплевидным острием на конце и удобной цилиндрической рукоятью. Он скорее похож на смесь стека и кнута. На длинном хвосте маленькие гелевые шарики. Каждый удар - инъекция. Обычный афродизиак, только заставляет хотеть все больше и больше, с каждым ударом. А еще на ней стоит фиксатор температур. Я ставлю на контраст. Один удар кипящий, другой - лед. Пара ударов для проверки по твоему заду. - Считай удары. Вслух. Рики Быстрые горячие поцелуи. Но не согревают. Прохладная мягкая ткань. Но не остужает горячку. Только для того, чтобы боль, которую ты задумал, была еще сильнее. Безумная. Разум не в состоянии ей противостоять. Твои руки гладят самые чувствительные, самые уязвимые места на моем теле. - Ты должен понять, что меня нужно слушаться с первого раза. Твой шепот. Горячий, как твои поцелуи. Проникает в меня. Я невольно вздрагиваю от трепещущей ласки. Властные пальцы, сомкнувшиеся на моем члене, подталкивают меня дальше к наслаждению. Резкое движение вниз. Оттягивая крайнюю плоть. Открывая истекающую смазкой головку. И толчок глубоко внутрь. Заставляя вскрикнуть от грубого удовольствия. Меня бросает вперед. Но не дальше удерживающих меня цепей. И - снова крик - от расплавляющего кожу жестокого удара. И еще - от второго, отравленного режущим холодом. - Считай. Вслух. Третий удар - пылающая сталь - прокладывает кровавую дорогу через мою спину. - Я... Плеть перебивает меня. Четвертый удар оставляет в коже зазубренные мерзлые осколки. Боль брызгает слезами. - Сколько уже ударов? Если ошибешься, Рики, наказание может затянуться. Пятый удар заливает рану бурлящим металлом. Кровь в скрученных венах несется бешеными скачками. Зрачки ускользают куда-то вверх... Я же люблю тебя, сволочь ты ненавистная... Люблю тебя... В уши затекает глухая темнота... Я перестаю слышать свист плети.... Новый удар подвешивает меня между черным и белым. - Ш...ш... шесть... Я... я... яс... ооон... Я... Я... Я... Крупная дрожь переходит в неконтролируемые сумасшедшие судороги. От самой боли или от того, что это ты кидаешь меня в нее, все тело сотрясает изнурительный припадок. Боли слишком много. Я не помню, какое имя у очередного удара, какой у него номер. Зубы стучат друг о друга. Даже если бы я помнил, я бы не смог сказать. Ясон Я останавливаюсь. Это твое сердце. Оно бьется сейчас у меня под плетью, около ног. Твое сердце просит. Я услышал. Крови на коже практически нет. Только дюжина тонких полос расчерчивают твою спину. С маленьким точками-узелками. Мгновение на размышление и... Я оставляю плеть. И подхожу совсем близко. Фаллоимитатор падает из тебя. Все, как я и предполагал. Но что-то не так. Ты плачешь, всхлипывая совсем жалко, и бормочешь бессвязные, но такие важные для тебя и меня слова. А у меня очень хороший слух. Зачем же ты провоцируешь меня? Я отпускаю фиксаторы и ловлю тебя на руки. Ты утыкаешься в меня, бессильно роняя руки. Я сижу перед тобой на коленях, а ты почти лежишь на мне. Шелк на плече и груди намок. Ты дрожишь. Я отстегиваю фиксаторы ног, и ты каким-то почти животным движением притягиваешься еще ближе ко мне. Будь твоя воля, ты бы просто влез мне на колени. Но для этого надо ухватиться за мои плечи, а я приказал еще тогда... Ты помнишь? Помнишь. - Все кончилось. Рики. Твое наказание кончилось. Я шепчу это ему на ухо, а сам потихоньку глажу его, незаметно проходясь по точками и расслабляя. Когда он перестает вздрагивать и чуть успокаивается, я поднимаю пальцами его лицо и стараюсь увидеть его глаза. Но мокрые ресницы закрывают их. Я чуть вздыхаю и... касаюсь его губ. Таких пламенных и нежных. Податливых. Длинный поцелуй, от которого я почти теряю контроль и он... открывает глаза. Я сдерживаю себя, улыбаюсь немного криво. - Я не хочу тебя бить. Мы же можем договориться? Он судорожно сглатывает и кивает. Рики Удары. Белый и черный не хотят уступить друг другу. Они тянут меня, разрывая на части, в разные стороны. Мышцы, кажется, сейчас треснут, как гнилая ветошь. Я хочу уйти вместе с черным. Хочу быть накрытым черным плотным покрывалом, закрыться от ослепительного безжалостного белого, хочу прекратить эту агонию выбора, которого у меня нет. Но внезапно борьба двух сторон прекращается. Или это только короткая передышка? Зубы выстукивают. - Я... яс...он... я... же... я не... не могу... когда... ты... не надо... я обещаю... обещаю... Я стараюсь вдохнуть глубже и совладать с конвульсивно подергивающимся измученным телом. Железо нехотя сползает с моих рук. Я падаю лицом в белый шелковый глянец. Утыкаюсь в твое плечо. Сотрясаемый рыданиями и гуляющей под кожей болью. Я никогда не знаю, как ты поступишь в следующий момент. Позовешь Дэрила или прижмешь к себе. Я вымотан. Раньше все было просто. Мне приходилось бороться с безденежьем и выродками из других банд, драться за территорию, но я знал, куда иду. А теперь я как подвешенный в неизвестности. Ты моя неизвестность. Ты берешь в ладони мой подбородок и приникаешь ко мне губами. Запечатывая мои всхлипы. Истома притупляет боль. Я поднимаю слипшиеся ресницы, чтобы убедиться, что все кончилось. В твоих глазах мерцают теплые огни. Ты вытираешь мои слезы. Сильные длинные пальцы бережно гладят веки и щеки. - Я не хочу тебя бить. Мы же можем договориться? Что с тобой творится, Рики? Я тянусь к мягким огням. И мой рот снова оказывается сомкнутым с твоим. Просто быть с тобой. Все, что я хочу. Ясон Я забываю. Я забываю все в этом поцелуе. Голова почти кружится, но... Я улавливаю, как дернулись твои руки, и размыкаю губы. Ты смотришь на меня так непонятно, испуганно, вопросительно, но я качаю головой и, забирая твои руки в свою ладонь, целую твои запястья. Поочередно. Заглядывая тебе в глаза. - Не сейчас. Мне хочется улыбаться, и я улыбаюсь, не отрывая от тебя взгляда. Встаю вместе с тобой на руках. И иду в ванную. Я хочу тебя, но для начала я должен кое-что сделать. Ванная комната полна ароматным паром, который немедленно действует. Успокаивающе. Но только не в моем случае. Придерживая тебя одной рукой, второй я включаю душ и регулирую температуру и воду. Потом осторожно ставлю тебя на пол. Ты мой черный ферзь, но ты можешь быть не менее хрупок, чем та золотистая пешка. Специальный гель для твоей кожи. Заживляющий, немного анестезирующий и нейтрализующий действие афродизиака. Мне интересно, каким ты будешь в нормальных условиях? Я стою с тобой под струями, совершенно забыв снять кимоно. Наконец до меня доходит глупость моего поведения, и я сбрасываю изрядно намокшую ткань. Теперь я обнажен, полностью. Рядом с тобой... Я улыбаюсь и вытягиваю тебя из-под воды, где ты, кажется, окаменел. - Пойдем. Рики Что со мной творится? Если бы я знал, что творится со мной. Я только знаю, что когда ты смотришь на меня вот так, ласкаешь меня взглядом, там, в груди, все раскрывается, как огромный красный цветок. А когда ты отворачиваешься безучастно или вдумчиво выбираешь плеть, раскрытые лепестки сжимаются в жалкую бесформенную обугленную головешку. Я пью тебя губами не в силах оторваться. Всхлипывая забитым носом. Мне уже не хватает дыхания. Не хочу отпускать тебя. Хочу, чтобы этот поцелуй - первый раз, когда ты позволил мне коснуться тебя, и не стегнул в ответ - никогда не прерывался. Хорошо. Не больно. Внутри. Я проваливаюсь в красную раскачивающуюся сердцевину. Хочу забраться руками в твои волосы и прижать к себе. Чтобы твое дыхание стало моим. Ты ловишь мои пальцы в движении, стискиваешь их и целуешь. Твои губы ускользают. Я снова могу дышать. Один. - Не сейчас. Не сейчас? А когда будет это сейчас?! Ведь никогда же! Я сглатываю горечь. Ты берешь меня на руки - я бесформенный и обугленный - и несешь в ванную. Промокаешь нанесенные мне раны. Толкаешь меня под душ. Придерживая за талию. Спиной - ее больше не дерет колючая проволока боли - я чувствую мокрый шелк твоего халата и струящиеся вместе с прохладной водой волосы. Когда ты выключаешь воду и обнимаешь меня, я прижимаюсь к тебе всем телом. Руки - все еще дрожащие - за спиной. - Не надо больше цепей... Я не стану... ничего... Ясон - Хорошо, Рики. Я включаю сухой теплый воздух. Мои волосы взлетают вверх. Когда воздух выключен, они опадают на спину и плечи. И на тебя. Потому что я не хочу выпускать тебя из рук. Глупый монгрел. Теперь ты понял, что глупо сопротивляться. Мне. Моему желанию. Моей... Что ты со мной сделал? Как? - Рики... Я прижимаю к своей груди твою растрепанную голову. Мягко. Я слышу, как бьется твое сердце рядом с моим. А может, оно у нас уже одно? Я выбрасываю смущающие меня мысли из головы. Точнее, они уходят сами, когда я чувствую... чувствую напряжение. - Пойдем. Я быстро разворачиваюсь и беру тебя за предплечье. Ты дергаешься, но идешь за мной беспрекословно. Моя кровать. Я подталкиваю тебя к ней. И сам первый скольжу на гладкую простынь. Лежа на боку, глядя тебе в глаза, глажу рукой то место, где должен быть ты. Рядом. - Иди сюда, ко мне. Рики Мне хочется заскочить на этот чертов траходром и обхватить тебя руками и ногами. Всего. Покусывать твои волосы. Хочу знать вкус. Не только твоих губ. Терпких. Вкус твоего пота после секса. Вкус твоей спермы. Слизывать пряно пахнущее семя. Я здесь уже три месяца и за это время ты брал меня черт знает сколько раз, а я знаю лишь вкус твоей крови. Это издевка, дурная насмешка. Я осторожно ставлю колени на кровать, подползаю к тебе подмышку и ложусь рядом. Свернувшись под твоим боком. Складываю ладони плотно друг к другу. Жду. Вынужден ждать твоих... дальнейших распоряжений... относительно... своего и твоего возбуждения... тебе бы самому как такое понравилось... тебя бы вот да в железо... я бы тогда... оторвался... засосов наделал... тебя бы тоже пришлось антисептиками протирать... будь уверен... мне уже и во сне не удается... как бы я ни старался настроиться... так... чтобы мне снилось то... как я хочу... чтобы мы были вместе... я боюсь закрывать глаза... только кошмары... ночь за ночью... От твоего прикосновения к моему лицу я, заблудившийся в своих тяжелых мыслях, вздрагиваю. Ты запрокидываешь мою голову и целуешь меня глазами и губами, опускаешь в чистую синюю воду, в самую глубину твоего желания, моего. Переворачиваешь меня на спину, пальцы живыми наручниками смыкаются вокруг запястий, но звон цепей больше не преследует медленных текущих движений. Я лежу под тобой морской звездой. Я приподнимаю бедра и прижимаюсь своим животом к твоему. Рвусь к тебе из твоих же рук. Ясон Нежный, горячий, совсем еще доверчивый монгрел. Он хочет, но до ужаса боится. А чего еще можно ожидать от трущоб? Твоя темная кожа на мелованной бумаге простыни. Дикое вино, терпкая покорность, кипящая кровь. Я выцеловываю твои губы, пропуская сквозь них стон, отражение твоего стона. Твоя шея, шея непокорного, но уже согласного быть моим животного, подрагивающая кожа. Чуть зубами по напрягшейся жилке. - Рики... Я отпускаю твои руки. Я знаю, что ты уже привык и не дернешься даже без фиксаторов. А если... Я слегка вздыхаю и веду кончиками пальцев по внутренней стороне твоих рук. Ты прекрасен. Я осторожно перекатываю тебя на живот. Накрываю сверху и целую твой затылок. Шею. Под волосами. По позвоночнику. Заставляя тебя прогибаться и извиваться всем телом. Твои руки вцепляются в ткань. Упругие ягодицы отставлены в самой похотливой позе. Мой язык влажно скользит между ними. Нежная слизистая. Упругое колечко сомкнутых пока мышц сфинктера. Слегка нажать языком. Глубже. Слушая твои все возрастающие стоны, почти... Руки придерживают тебя за бедра, ласкают зад, ноги... Я почти беру тебя языком. Ладонь ложится на твой член, слегка сжимаясь, скользит по нему, задевает яички, не дает ускользнуть, поддерживает ритм... Рики Твои губы всасываются в тонкую кожу на горле... я замираю... цемент напряжения во всем теле... жду укуса... тебе нравится... оставлять свои следы... фиолетовые темные... клеймо.. твой язык скользит вдоль... к ключице... я со стоном выпускаю страх из легких... на выходе он превращается в стон удовольствия... ты подхватываешь его своим ртом... глотаешь... мои ногти отпускают влажные ладони... твои волосы и пальцы и поцелуи и шепот... - Рики... ... текут по моему телу... ты берешь меня за плечо и разворачиваешь... дыхание в затылок... мокрый рисунок языком... по позвонкам... и... там внутри меня... мне кажется... я умру сейчас... меня убьет эта ласка... слишком... властное... мучительно... сладостное проникновение... я хватаюсь руками за странных однорогих зверей... они скачут... по спинке кровати... тонкие... металл врезается в ладонь... не дает мне погибнуть... удержаться на поверхности сознания... ты чувствуешь и отпускаешь меня... трешь мой возбужденный член... опутываешь меня светлыми сияющими нитками... - Раздвинь свои ягодицы, Рики. Я выпускаю летящих к краю животных... нагибаю голову к простыне... открываю себя.... щеки начинают гореть... какое-то время ты... просто смотришь... твои руки лежат на моих бедрах... поглаживают... я больше не чувствую.... внутри... невыносимо это... ожидание... ты специально... Ясон... - Рики. Скажи это. Скажи, что ты хочешь. Я падаю лицом в матрас... ноги дрожат... простанываю задушено... - Хочу. Чтобы ты взял меня. Ясон. Вставь мне уже. Я убираю руки и падаю на кровать... пальцы едут по ткани.... Ясон Твои руки раздвигают ягодицы, и ты весь выгибаешься и выставляешься в этом движении. Тебе не надо даже говорить. Все видно и так. Но я хочу... Хочу услышать это от тебя. Хотя бы так... правду. - Возьми меня. Ты выстанываешь это в подушки, а я прохожусь пальцами по раздвинутому твоему заду. Мой член давно уже в полной готовности, и я направляю его в тебя. Твой первый стон. Такой громкий всегда. Я медленно раздвигаю твои мышцы внутри. Ты подаешься. Насаживаясь сам. Руки вновь вцепляются в подушки, и ты выгибаешься, чтобы я вошел полностью. В тебя. Как ты жаден, Рики... Я поддерживаю тебя за бедра, не давая упасть и распластаться. Так я смогу глубже входить в тебя и больше интенсивность ощущений. Одна рука удерживает тебя от падения, другая скользит... Спина, шея, плечи, подтолкнуть, приласкать, не дать сбиться с заданного ритма. Грудь, соски, живот, ласка и злодейство легких прикосновений. Пах, член, яички, от жесткого и требовательного до нежно-дразнящего. Твой зад развернут на меня до степени самого близкого контакта, какой можно придумать. Я беру тебя, чутко прислушиваясь к своему и твоему телу. Твои руки скользят, ты что-то стонешь. Что?... Рики Мои руки насилуют тонкую ткань... ты двигаешься во мне плавно.... скользя... водой... я кусаю губы... мало... сильнее... пытка... грызу измятую ткань... кидаю свои бедра на твой член... - Мать твою! Ясон! Разорви меня! Черт... дерьмо... я это крикнул... вслух... не только подумал... я... просто не контролирую... ты делаешь меня буйно помешанным... даже в своей комнате... я мечусь... а рядом с тобой крыша слетает... не прощаясь... ударишь меня... болью.... сейчас... Ты собираешь мои волосы. Тянешь на себя. Говоришь. В мои распахнутые предчувствием нового наказания глаза. - Покажи, как тебе нравится, Рики. Я не совсем верю, что не ослышался. Ты мягким движением отбрасываешь меня от себя и ложишься рядом. Твои глаза смеются. Опять играешь мной. Ладно, к черту. Потом буду разбирать свои душевные чувства. Ты не помогаешь. Мне трудно... с руками... вцепившимися в гладкие утекающие ненадежные простыни... сесть на тебя... мои руки соприкасаются с твоими предплечьями... но это же не считается за... нет... мне удается... черт... да... Ясон Я перехватываю твои руки в миллиметре от своей кожи. Стискиваю запястья, выворачиваю кисти, чтобы ты мог получить странную, но все же опору. Мне нетрудно удерживать тебя, даже когда ты двигаешься на мне. Верхом. Со всего маху насаживаясь. Вверх-вниз. Твой влажный зад просто припечатывается к моему паху, когда ты почти падаешь на меня. Обессилено. Я помогаю тебе бедрами, снизу вверх. Завести руки тебя за спину, одновременно усаживаясь, прижимая тебя к себе. Держа твои руки у тебя за спиной, обнимая. Мой член крепко засажен в тебя, и только движения бедер... У тебя дрожат колени. Член упирается мне в живот. Я чуть откидываюсь, забрав обе твои руки в одну, второй прищемляю твои соски. Тебя выгибает, ты почти кричишь... Еще. Я не дам тебе кончить пока... Ты забываешься и все-таки тебя прорывает, мне на живот. Оргазм, ты бьешься. Но я не отпущу тебя. Мой член все также в тебе, и ты, распахнув глаза, идешь... за мной. Сплетенные объятия. Хлюпающие звуки. Мокрая кожа. Я опрокидываю тебя на кровать и нависаю сверху, задирая твои ноги себе на плечи. Пальцы на твоем члене теребят, терзают, твоя любимая ласка. Ладонью шлепки по твоим бедрам. - Еще, Рики... Сжавшиеся соски, расширенные зрачки, ты подо мной... Рики Ведь невозможно... не упасть на тебя всем телом... не схватиться за плечи... ты держишь меня за кисти... локти... крепко... я толкаю себя на тебя вниз... падаю... вверх... в полете... мотаю головой... слипшиеся пряди задевают ресницы... рот забит стонами... дыхание короткими всхлипами.... спина влажная... колени... барахтаются... в скользком шелке... держи... все равно срываюсь... меня... мои руки... кидает назад... мы одно раскачивающееся в жарком потном трансе существо... зверь с двумя головами... черной и белой... вся нижняя часть тела плавится... кажется... так близко... и я стану... тобой... ты мной.... исчезнем... оба... распадемся на летящие искры... сосок... горящая точка... крик... пронзительный... наслаждение... расстреливает на белой в испарине стене... чередой точных в упор выстрелов... наслаждение... перелитое через край... топит... ты заставляешь меня вынырнуть... подо мной... надо мной... сперма... размазанная... твои пальцы... настойчивые.... тело набито дрожащей тяжестью... - Аааааа... Ясон... Нет... Не могу больше... Хватит... Пусти... Задранные на плечи... съезжающие на твои локти ноги... безвольное скольжение в такт насильственным ласкам... ты нежно целуешь мою шею и толкаешься в меня грубым рывком так, что я кричу и чудом остаюсь в сознании... черные точки перед глазами, все тело стонет... - Ты хочешь, чтобы я перестал, Рики? Действительно? Теперь плавно... подталкивая меня к новой волне... утопающего... со дна... хочу... чтобы ты перестал... хочу... хочу тебя... кусаю губы и не отвечаю... больше не вырываюсь... Я уже почти ничего не соображаю... заполненная тобой темнота пляшет... корчится в кривых судорогах... перед глазами... широко распахнутыми... закрытыми твоей близостью... удары сердца накладываются один на другой... шум в ушах мешается с задыхающимися судорожными стонами и хриплыми криками... я не чувствую своих ног и рук... только безумное желание дотянуться до... последнего прикосновения... Ясон Нежный, как шелк, поцелуй запечатывает твои губы. И я складываю тебя почти пополам. Вжимаю в себя. Не переставая двигаться в тебе. Твой член уже вполне уверенно двигается по моему животу. Зад растянут, но я усложняю движения и почти постоянно прохожусь по твоей простате. Твои слабые стоны становятся криками. Ты начинаешь двигаться, подмахивать мне, раскидываешь руки, расправляя их из-за спины. Ты уже достаточно открыт для меня, теперь я хочу сузить доступ, чтобы наслаждение стало острее. Я опускаю твои ноги себе на бедра, и ты вжимаешься в меня, почти обнимая ногами. Пальцами по твоей груди. - Рики... Кончиками их по твоим губам... Почти ложась на тебя, чтобы усилить контакт твоего члена с моей кожей. Поцелуй до почти беспамятства. Мои движения становятся резче, откровенней в своей почти жестокой настойчивости. Ты опять стонешь. Ты опять хочешь, чтобы я дал тебе кончить. Твои пальцы вцепляются в белую ткань. Тебя выгибает в оглушительном оргазме... вместе со мной. Мой молчаливый стон и твой откровенный крик смешиваются, сплетаются один с другим, так же, как и наши тела, и бьются, оплетая друг друга. Оргазм в оргазм. Я кончаю в тебя. Растекаюсь внутри. Так горячо с тобой. Ты мне на живот, я вытягиваю остатки ладонью, из тебя, откидываясь назад, чтобы быть в тебе глубже. - Рики... Черное солнце, раскаленное добела, вспыхивает под сомкнутыми веками. Выдох, вдох. Едва слышный и ощутимый. Твой. Над моим ухом. И я поворачиваюсь к тебе. Выхожу из тебя и ложусь, подтянув тебя к себе. Как в чаше. Твои ресницы влажны и слегка подрагивают. По пересохшим губам блуждает какая-то отстраненная улыбка. Я поворачиваю к себе твое лицо и мягко целую. Скулы, щеки, шею, губы... долго. Рики Мое тело колышется на поверхности успокоившихся, излившихся белой пеной и сникших волн. Полная расслабленность, сладкая усталость, сонное умиротворение. Руки и ноги в оковах твоего объятия. Кровь в них как будто остановилась. У меня нет сил думать о прошлых днях и о завтрашнем. Сейчас я просто полежу. Вот так. В теплых мягких ласковых сейчас руках. В голове только одна четкая мысль. Насчет того, что ты точно потащишь меня в ванную. Я мизинцем не двину. Тащить придется на руках и как там дальше, твои проблемы. Интересно, ты бы перестал, если бы я не промолчал, если бы продолжал отбиваться? Ты послушал, чего я хочу. Такое вообще бывает в природе? Ты целуешь мою шею и лицо. Мокрые. Я не заметил своих слез. - Не думал, что блонди договариваются вот так. Язык заплетается. Но слишком велик соблазн немного куснуть. У тебя сейчас такой лениво-довольный вид, как будто плетки мне приснились. Тело тяжелое. Ужасно. И эта тяжесть тянет куда-то вниз. Кажется, на вторую какую угодно фразу меня на хватит. Ясон Я усмехаюсь. Такой упрямый монгрел. Легко по щекам, пара пощечин. - Не стоит говорить глупости, Рики. Я провожу по всей длине твоего вытянувшегося корпуса и слегка щелкаю по обмякшему члену, по головке. Ты дергаешься. Надо идти в душ. Я легко соскальзываю с кровати и тяну тебя за собой. Твое тело обмякшее и тяжелое. Ничего. Сейчас проснешься. Я просто подхватываю тебя на руки и уношу в ванную. Роняю тебя в бассейн. Осторожно, не давая разбить голову. Сам ухожу под душ. - Надеюсь, ты сможешь привести себя в порядок без посторонней помощи? Оглядываюсь, усмехаясь. Струи воды падают на плечи, лаская кожу, смывая следы. - Поторопись, ночь не бесконечна. Или я оставлю тебя здесь. Рики Легкие удары сквозь толстую подушку усталости. Понятие легкости у нас очень разные. У блонди оно, мягко говоря, бесчеловечное. Но на этот раз пощечины и в самом деле легкие. Голова не начинает кружиться. Или реакции моего тела совсем зависли. И сам я вишу в воздухе. Ну я так и знал же. Надо же быть такой аккуратисткой сволочью. Испортить весь кайф. Ты сбрасываешь меня в воду. - Надеюсь, ты сможешь привести себя в порядок без посторонней помощи? Ага. Смогу. Аж два раза. - Поторопись, ночь не бесконечна. Или я оставлю тебя здесь. Оставляй. Мне по хую. Я откидываю голову на бортик и смотрю, как струи воды и пара бесплотным любовником прижимаются к тебе. Облизываю губы. Саднит немного. Я еще и губу прокусил. Вернее, содрал поджившую корку. Безумие. А ты, даже кончая, остаешься теплой совершенной статуей, лишь дыхание становится на тон громче. Смотришь до последнего. Привыкший наблюдать. Это мне тоже можно вволю. Глаза и так помнят каждый сгиб. У тебя нет ни одной родинки... Теплая вода делает меня совсем беспомощным. Ясон Я чуть досадую. Он не может владеть своим телом. Сейчас мне это нравится куда как меньше, чем в постели. Но приходится. Приходится выйти из-под теплых струй душа. Достать его из бассейна. Обмякшего и расслабленного, не способного, кажется, ни на что. Вместе с ним зайти обратно под душ. Пройтись губкой по всем местам, которые я считаю нужными для очищения, кажется, он опять заводится. Что ж, неплохо. Во всяком случае, теперь я могу поставить его на ноги под сухой воздух, а не держать полностью на руках. Из ванной мне приходится в буквальном смысле его выволакивать. Я толкаю его к кровати. Почти опрокидываю и ложусь сам, притягивая его спиной к своему животу. Легкий поцелуй в скулу. - Спи. Рики Стрела дороги высвечивается фарами. Столбы проносятся одинокими призраками. Дыхание перехватывает от бешеной скорости. Я без шлема, и жесткий ветер ерошит волосы, бьет по глазам, они слезятся, я не обращаю внимания, пью свободу всем своим существом. Сумерки летят вместе со мной к горизонту. Во что бы то ни стало я хочу добраться до края, доехать до полосы между вечерней землей и угасающим небом. Но дорога впереди начинает осыпаться, как будто реальность рассыпается на квадраты паззлов, выдран клок неба и клок земли и клок дороги впереди. Я пытаюсь затормозить, ничего не выходит, я несусь к зияющей пустоте на немыслимой скорости, дергаю руль и хочу развернуться, но продолжаю мчаться вперед. Сердце заходится в смертельном ужасе, горизонт разваливается на грязные лоскуты, и вместе со своим байком я падаю в страшное ничего. Я просыпаюсь беззвучно в темноте, мои руки упираются в твою грудь, на автомате отдергиваюсь. - Ясон... я не... Я не уверен, что ты простишь очередное мое, как ты говоришь, неаккуратное прикосновение, но твое дыхание ровное и глубокое. Ты не проснулся, мое тело как будто все еще лишено опоры, я заставляю себя вдохнуть глубоко, тихо прислушиваясь, сдвигаюсь ниже. Простыня напоминает поле битвы, мятая ткань, все еще влажная. Сон оставил холод, кошмар не отпускает, как ты далеко, как ты близко, но не дотронуться. Моя рука мимо меня, я не успеваю проследить, ложится на твое сердце. Я в спешке и панике убираю пальцы. Мыслью. Но рука продолжает накрывать спокойные тук... тук... тук... Мое собственное бьется так громко, что я боюсь разбудить тебя. - Что со мной творится? Ты со мной творишься, Ясон. Я осторожно отнимаю руку, зажимаю ее между коленями, прижимаюсь к твоей груди щекой... тук... тук... тук... Я знаю, кошмары не прекратятся.