Мы

POV TOP Не часто чтение сценария на новый фильм заканчивается настолько поздно, на часах уже перевалило за час ночи, а должны были закончить почти три часа назад. Водитель спешит по ночным улицам, курю, в открытое окно врывается холодный ветер. Пальто расстегнуто, и шарф откинут на сиденье. В голове крутится моя нежданная соседка, я ненавижу жить с кем-то, хватило десяти лет в общаге с парнями. Я наслаждался своим одиночеством и нечастными вечерами встреч с мемберами. Но на свою голову согласился на очень настойчивую просьбу Рейна. «Она не в моем вкусе!» твержу себе как мантру, она почти на десять лет младше, ладно на пять. Она шумная и эмоциональная, мне нравятся рассудительные и с более пышными формами. Но мне доставляет странное удовольствие делать что-то и ловить ее улыбку, адресованную только мне. Я понимаю, что это приятно приходить в дом, в котором тебя ждут. Сегодня снова была совместная тренировка! Черт, черт, черт! Впервые захотелось зажать ее в каком-нибудь углу и сорвать поцелуй. А еще рад, что тогда выпроводил Джи пораньше утром домой, после пьянки, хорошо, что он не видел ее сонную. С небрежным пучком на самой макушке, заспанной мордашкой, потирающей глаза кулачками, в толстовке до середины бедра, шлепающей босыми ножками на кухню выпить стакан сока. Это только мое каждодневное представление! Манать! Второй Джи, едва продрав глаза, идут пить сладкое! Хорошо, что у меня дома нет котов или собак, еще бы и их тискала! Прощаюсь с менеджером, он напоминает про расстегнутое пальто и снег, машинально киваю ему, плевать! Поднимаюсь, в лифте смотрю на свое отражение и широко зеваю. В душ, курить и спать! Завтра весь день надо провести на ногах и в агентстве. День загружен как десять лет назад, словно мы снова трейни перед дебютом. В прихожей автоматически загорается свет, снимаю ботинки, оставляю ключи, сразу включаю сигнализацию. В гостиной темно и тихо, весь дом спит, Аня, надеюсь, тоже. В комнате переодеваюсь, сразу все вешаю, подумываю собрать часть вещей в тур. Но сначала душ. Прохожу мимо Аниной комнаты и прислушиваюсь…вроде бы тихо. Надо было делать ванную вместо гардеробной в спальне, а не так. В душе бездумно стою под водой. Мысли в голове так и роятся. Снова в мыслях Аня и мой должок перед Рейном, угораздило меня тогда связаться с этой трейни. Ведь знаю ее репутацию и то, что ей надо было, а все равно повелся. Зачем она увязалась за нами, ведь я лично не звал ее, ну подумаешь, пофлиртовал с ней. А она развернула полноценные боевые действия и еще свалилась соседка на голову. Теперь переживаю и стараюсь выкинуть это из головы. Возвращаюсь в комнату, но торможу около Аниной двери. Что-то тянет меня открыть ее, я же хочу просто проверить как она. Берусь за ручку и слышу какие-то звуки за дверью. Она что не одна? Толи всхлип толи стон! Ну нихрена себе!! Приоткрываю дверь и всматриваюсь в полумрак комнаты. Она одна…только мечется по постели. Ей снится кошмар. Стою в дверях и не решаюсь пройти дальше. Она плачет и кого-то отталкивает руками. Кровать заправлена, она сама в джинсах и рубашке. Ждала меня? Надо взять номер ее телефона. Аня перестает метаться и поворачивается на бок, лицом к ночнику. Слезы солеными дорожками блестят на лице, приоткрытые губы что-то шепчут. Я не знаю это слово, это ее родной язык? Она два раза приоткрывает рот, как рыба, и сжимает покрывало в кулаке. И тут я осознаю реальность ее психического состояния, что ее атаки действительно есть, что ей не то что бы важно, а жизненно необходимо либо жить с кем-то, либо идти к грамотному психологу. Она хмурит брови и что-то говорит на своем языке, она кого-то зовет. Но я не понимаю ни слова. Что за ма-ма!? -Аня, Ань!! - склоняюсь над ней и ощутимо встряхиваю за плечи. Девушка резко распахивает глаза, ужас и непонимание сменяются недоверием и подозрением. – Ань, это я! Чхве Сын Хен…..Топ, Ань! - Ты, Табби… - девушка берется за мои запястья и аккуратно снимает их с плеч. Медленно моргает, прогоняя морок сна, садится, поджимая ноги к груди. Шмыгает носом и смотрит на меня. - Да, ты меня ждала и уснула, я задержался, сценарий читали! – сажусь рядом, чувствуя бедром ее ступни. - Какой? – она все еще под впечатлением кошмара, смотрит, как затравленный зверек. - Новый боевик, меня зовут сниматься, но пока только предварительные встречи, чтение сценария и прочие приготовления. – Повинуюсь порыву и стираю слезы с ее скул. – Гангстерская история с любовью и трагичным финалом. Много актеров, роскошные декорации и костюмы, спецэффекты. Только вот дата начала съемок не назначена, часть главных героев уходят в армию. -Кто!? – Аня закусывает губу и во все глаза смотрит на меня. -Секрет! – улыбаюсь и облокачиваюсь на руку. – Давай я подогрею тебе молока с корицей, ты пока переоденешься в пижаму, ляжешь, потом я посижу с тобой, пока ты не заснешь! -Давай! – девушка еще раз шмыгает носом и озирается по сторонам. Вожусь на кухне с молоком, методично помешиваю жидкость, всыпаю корицу. В голове мелькает мысль, что я уже автоматически налил молока на двоих. Когда же у меня это дошло до автоматизма?! Наполняю бокалы, ставлю их на небольшой поднос, выключаю свет и иду к ней в комнату. Она переоделась, собрала волосы в неизменный пучок на макушке, даже смыла макияж. Сидит и послушно ждет. Когда я вошел, даже улыбнулась как-то криво и вымученно. Может, она ждет, что я буду расспрашивать ее о сне? Нет, не буду. -Спасибо. Я кричала? – в ее взгляде снова подозрение. -Нет….точнее, я не слышал. В душе был. Твое молоко! – она обхватывает кружку обеими ладошками и нюхает напиток. -Это хорошо, обычно я кричу. -Тебе очень часто снятся кошмары?! – отпиваю горячей жидкости. -Бывает, очень красочно и ярко. Сюжет один вариаций много. – девушка греет руки об чашку и мелкими глотками уничтожает ее содержимое. -Я вот вообще не знаю, снится мне что-то или нет, сплю как убитый, даже не знаю, храплю или нет. Вообще надеюсь, что нет! – она все никак не отойдет, замкнутая и боязливая. Если бы я знал, что могу ее обнять без опаски получить затрещину. -Ты не храпишь, даже когда засыпаешь на диване с книжкой. – Аня смотрит на меня очень внимательным взглядом, отвечаю ей тем же. – Я все! -Давай его сюда. Потом отнесу! – мы касаемся пальцами, она моментально краснеет и опускает ресницы. – Ложись, я убавлю. Делаю свет ночника на минимум, в комнате почти темно. Аня укладывается, пару раз ворочается, устраиваясь. Я сажусь в кресло и впервые за весь день расслабляюсь. Голова тяжелая и хочется лечь нормально, прикрываю глаза и наблюдаю за девушкой. Она зарылась в одеяло до самого носа. Через какое-то время зову ее, она не реагирует. Уснула. Ухожу к себе, оставив ее дверь открытой. Ложусь, с наслаждением потягиваюсь, широко зеваю и вскоре засыпаю. Будильник пиликает под самым ухом. Раннее утро, впереди куча дел, через два часа приедет менеджер, сначала в салон – подстричься и уложиться, а потом уже в агентство. Спускаю ноги с кровати, ежусь и зеваю. Горло болит. К черту такие графики, хочу высыпаться. Сигареты остались в прихожей, курить охото, выхожу из комнаты, в доме тихо и сонно. Дикое желание вернуться в постель и еще часа на три зарыться в подушки. На кухне включаю телек на минимум, утренние новости пестрят сообщениями, почти не слушаю, курю и смотрю на кофе, медленно текущий в чашку. Дым неприятно раздражает больное горло. Эспрессо должно меня разбудить, раз уж нет других бодрящих занятий. Еще раз зеваю и отпиваю черную жидкость. Кайф! Докуриваю и снова прикладываюсь к крошечной чашке. Завтрак. Выуживаю из холодильника все на омлет. Ветчина заканчивается, да и мамины гарниры тоже на исходе. Переключаю на музыкальный канал и натыкаюсь на самого себя в экране. Пару минут залипаю сам на себя и парней. Странный у меня причесон в Лузере, но там смотрится норм. Занимаюсь завтраком, практически не обращая внимания на происходящее вокруг. Слышал, как Аня встала, они сегодня танцуют до потери пульса. Она обычно тихо заходит на кухню и не мешает мне. Сегодня она очень долго не появляется, я все почти доделал. Даже ее любимый капучино уже почти налился в чашку. Я не знаю почему, но мне доставляет удовольствие готовить для нее, может быть потому, что она с удовольствием уплетает все, что я поставлю на стол. -Доброе утро! – разворачиваюсь на голос и улыбаюсь. Девушка тоже улыбается, но под глазами отчетливые синяки, свидетели ее беспокойной ночи. -Привет, есть готова? – достаю палочки и ложку себе. Заметил, что она не любит по утрам есть рис. -Да, голодная….Сын Хен…. – она делает паузу, а я скрываю разочарование, значит «Табби» я был только вчера - ….я хотела сказать спасибо за вчера. Спасибо, что посидел со мной! Ты ведь был уставший. -Не бери в голову, мне было не сложно… - подхожу к девушке и без спроса обнимаю ее за плечи, притягивая к себе. -Все равно спасибо! – она обхватывает меня за пояс и доверчиво прижимается. POV Аня. Свершилось! Мы летим в тур! Я не нервничаю, так как это было с Рейном, я нашла друзей и подруг, мы общаемся, и никто не завидует, по крайней мере, в открытую не идет на конфликт и высказывает свои зависти. На мне нет ярлыка «протеже». Все слишком заняты, костюмы сшиты, бомберы с символикой и логотипами заказаны. Чемоданы почти упакованы. Сижу у себя в комнате и не высовываюсь. К Топу пришел менеджер. Обсудить с ним контракт на возможный фильм. Сам репер зависает в компьютерной игре. Я слышу звуки стрельбы и его громкие комментарии. Видела это в действии. Картина маслом «Звезда отдыхает перед туром». Я почти ничего не помню из прошедшей ночи, только то, что он разговаривал со мной и поил молоком. Лежу, читаю, через час все затихает, даже боевые действия в гостиной. Откладываю книгу, аккуратно открываю дверь и высовываю голову. Свет горит только в гостиной, сам дом в полумраке. Надо выпить чаю, прохожу в комнату, предложить соседу. Топ сидит на полу, под шеей подушка, белый мех оттеняет его смуглую кожу. -эй, Табби, спишь? – он сидит с закрытыми глазами. От звука моего голоса мужчина дергается и открывает глаза. -мммм, нет, вроде – он сглатывает и морщится. -горло болит? – он уже с утра был вялый и молчаливо-угрюмый. -ужасно…Ань, в моей спальне в прикроватной градусник, принеси его, пожалуйста! -давай ты сразу к себе…ляжешь и померяешь… - я сажусь на корточки и прикладываю ладонь к его лбу. – …у тебя жар… Ты лишь внимательно смотришь на меня, а я медлю и не убираю руку, не хочу. Но наша поза, по крайней мере, неудобна. -б***…зашибись – первый раз материшься при мне, но описать эту ситуацию лучше не получится. -иди, ложись, у тебя порошки от простуды есть? Лимон точно видела в холодильнике. – помогаю встать. -да…- снова сглатываешь и морщишься -…в шкафу рядом с холодильником, слева. Разводи сразу два в один стакан. Туда же можно и лимон. И сахара три ложки! -Это же лошадиная доза! – он сбрендил что-ли. -Другая меня не прошибает, завтра я должен быть на ногах. Там еще есть таблетки от горла. Не помню название, найдешь. Вожусь на кухне, чайник булькает и отключается. Беру самую большую чашку, намешиваю зелье по его рецепту, сую в карман таблетки, в другой телефон, беру кружку и иду к нему в спальню. В комнате ярко горит свет. Впервые в ней горит весь свет, панорамные окна во всю стену зеркалят всю комнату. В прошлый раз я почти ничего не рассмотрела. Тут всего мало. Два кресла, кровать, тумбочки, торшеры, картины. На прикроватной тумбочке очки и бутылка с водой. Я думала, что у него тут телек висит, но нет. Даже комп и ноут не обнаруживаются. Из комнаты ведет дверь. Гардеробная….наверное. Сын Хен уже переоделся в нечто теплое, надвинул на лицо капюшон и держит градусник в ухе. Под глазами синяки, сами глаза блестят и слезятся. Вляпался мой сосед перед самым туром. Он слабо улыбается и хлопает рукой по постели. -Идем сюда, не стой в дверях. Мне грустно и плохо. – он гнусавит и говорит так, словно в горле засел ёж. -Зачем пошел на тренировку, если с утра чувствовал себя плохо!? – сажусь на самый край постели. Протягиваю руку к градуснику, и он со вздохом облегчения опускает свою. -Сейчас померяю, оставь все здесь и не заражайся. – ежишься и натягиваешь рукава на ладони. -Мерзнешь? – приборчик пикает, смотрю на дисплей и вздыхаю – Ты уверен, что не надо третий порошок добавить в этот же стакан? Тридцать девять….я, пожалуй, наведу и себе для профилактики. -Манать. Да, я очень мерзну и ломит все. Давай ка дуй отсюда! – его повелительные интонации не действуют. -Щас…все выпьешь, ляжешь, уснешь, тогда и уйду. – озираюсь по сторонам в поисках выключателя. -Хлопни дважды… - медленно пьешь горячее лекарство и при каждом глотке стоически морщишься. Выполняю, и в комнате становится темно, светильник мягко освещает угол комнаты, ты расправляешься с половиной кружки и отставляешь. -Надо допить! -Горло дерет…щас допью. – подгибаешь ноги к себе и пытаешься устроиться удобнее. В кармане бжикает телефон, чат танцоров, переписываюсь с ребятами, ты добиваешь лекарство. -Детка…. – тут же поднимаю голову, ты так называл меня только в пьяном состоянии, видимо температура тот же случай. -ммм – внимательно смотрю на репера. -Можно тебя попросить принести мои угги? Они в гардеробной. – греешь руки об чашку и бессильно откидываешь голову назад. -Где именно лежат? -Как заходишь сразу слева, там пижамы, халаты и тапки. Они одни там. – закрываешь глаза, дышишь тяжело и часто. Этот «шкафчик» размером с всю нашу самую первую квартиру. Хлопаю два раза, и свет включается. Вот ведь лень вселенская сделать включатель и щелкать на него. У меня отвисает челюсть. Тут целый супермаркет одежды и аксессуаров и полок с сумками и обувью. Он вообще сам точно помнит, где и что висит? Слева и правда обнаруживаются пижамы и халаты. Все развешано комплектами: пижама и халат. Под ними полки с тапочками. Далее сектор с футболками и джинсами. Все по цветам. Каждая вещь на отдельной вешалке. Потом костюмы и сорочки. Узнаю многие из них, в некоторых ты был на интервью, на премиях, на съемках. Свитерам и джемперам уделено отдельное место, под ними, видимо, брюки, которые подобраны для каждого из вязаных изделий. Отдельные стеллажи для многочисленных курток, пальто и плащей. Рядом с ними полочки со шляпами, шапками и шарфами. Полки бесконечны. Противоположная стена полностью закрыта. Любопытство берет верх, и я открываю одну из створок. Сценические костюмы. Все блестит и переливается. Каждый комплект в прозрачном кофре. Умела бы свистеть – присвистнула бы. Прямо посередине комоды со стеклянными крышками и узкими выдвижными полками. Верх – коллекция галстуков и шейных платков, тыкаю на один из ящиков, он выдвигается, показывая ровные ряды очков от простых до солнечных. -У тебя там заплутать можно! – я в легком афиге от того, что у мужика может быть все так аккуратно и педантично развешано. -Там все на местах, нашла их? – за это время Табби успел разобрать плед и укутаться в него. -На, все допил и съел? – краем глаза наблюдаю, как он напяливает угги, проверяю чашку, обнуляю градусник. – Я пойду, если что, сам не вставай, зови или звони, я приду и помогу. Если температура не спадет, жаропонижающее есть в таблетках? -Да, спасибо, иди, ложись, я буду в порядке. Тебе нужно отдохнуть. Спокойной ночи. -И тебе, выздоравливай скорее! – улыбаюсь и получаю в ответ нежную искреннюю улыбку. Я даже не очень помню, как разобрала постель и скинула одежду, ночной рубашкой мне служит огромная футболка. Как только голова касается подушки, засыпаю. Ночью просыпаюсь и иду проведать тебя. Ты спишь спиной к входу, ночник все так и горит, дышишь ровно и глубоко, еще раз улыбаюсь. Сон – лучшее лекарство, посмотрим, как ты будешь утром. Возвращаюсь и снова засыпаю. Будильник оповещает о том, что пришло утро и наступили два выходных перед перелетом. Ворочаюсь, чувствую, как ломят ноги, я не смогу встать с такой ломотой. Поясница отваливается вместе с ними. Голова трещит и словно обручем сдавлена. Сглатываю и матерюсь в голос. Горло, видимо, содрали теркой и сверху присыпали песком. Твоюж налево! Лазарет откроем тут вдвоем. Я всегда хватаю простуду от людей, но не так быстро, обычно дня два я не ощущаю никаких признаков, значит, мы оба где-то заразились и принесли вирус в дом. Знобит, и вылезать из постели не хочется. Но мне никто не принесет градусник. Напяливаю кое как спортивные штаны и толстовку. Сразу достаю носки, наклоняюсь надеть их, и в голову дает с утроенной силой. Заложенный нос тоже протестует. Выползаю из комнаты, стучусь к тебе. Отвечаешь, и я захожу. Ты куришь, я же хлюпаю носом и закашливаюсь. -видимо утро точно добрым не бывает… - как ты прикольно гнусавишь - ….прости. -и тебе….- из горла вылетает сиплое карканье - ….привет, ох, ты не виноват, я бы так быстро от тебя не заразилась. Дай градусник, пожалуйста, можно я присяду? -Да, хоть ложись, сейчас. – тушишь окурок, вынимаешь градусник, садишься напротив на корточки. -Ты как себя чувствуешь? – держу приборчик и жду приговора. -Сейчас нормально, ночью переодевался, все было мокрое, когда жар спал. Горло очень болит и глаза горят. – пересаживаешься ко мне. -Горячий чай и какао с молоком. Смотрю на дисплей градусника, три цифры совсем не утешительны…37.6. В одиннадцать утра. -Такую не сбивают, придется ждать. А я хотела сегодня по магазинам и в кино. Встретится с девчонками. Вот блин. -Кино мы и тут посмотрим с тобой. А вот остальное увы. Пойдем, поедим. Потом ляжешь. -Не хочу ничего, все болит. – в такие моменты хочется на ручки, и чтобы пожалели. -Знаю, но надо. Иди на кухню, жди, я за очками и к тебе. Весь день я лежу, температура упорно держится на отметке 37.6 и 37.8, терплю ломоту во всем теле, ты на соседнем диване читаешь. Судя по тому, как начинают пылать твои скулы, температура ползет вверх. Радует, что уже почти вечер и весь день ты был бодрым, брызгал ингалятором в горло и воздерживался от курения. Я же, как размазня, лежу в шерстяных носках под пледом. Весь журнальный столик завален таблетками и салфетками, твой менеджер принес целый мешок лекарств и оставил в прихожей. Рядом стоит чай и персиковый сок, мы стараемся постоянно что-то пить. - Сын Хён… - зову шепотом, другие звуки не получается издавать. - А! – тут же отзываешься. - может, кино включим, читать не могу, глаза очень больно. - а с кино болеть не будут? – ворчишь, но встаешь за диском и пультом. – Тогда садись, укрывайся пледом и померяй еще раз градусы. Тыкаешь кнопками на пульте, включаешь что-то, ставишь на паузу и уходишь из гостиной. Градусник надрывно пикает на нем 38.5, ого быстро она, значит, к ночи будет так же, как и у тебя. Откидываю плед и топаю на кухню, меня словно танком переехали все болит и действительно хочется на ручки, жду кипения чайника, порошков благо много и можно не опасаться, что на два дня нам не хватит. -Поднялась все-таки? – ты подходишь ко мне и забираешься на столешницу. -Да, не хочу ждать до ночи, лучше щас выпью один и потом на ночь еще. – краем глаза замечаю твои манипуляции с градусником. – Сколько там? -много…37.8, мне тоже разводи, двойную дозу с сахаром, плиз! – достаю стаканы, ссыпаю порошок, кладу две ложки сахара и вопросительно смотрю на тебя, сводишь брови, кладу еще одну – улыбаешься и киваешь. Держишь чайник наготове, разливаешь кипяток, я размешиваю. -Возьми еще, пожалуйста, печеньки, я отнесу чашки. Тянусь за упаковкой крекеров для себя и за чокопаями – для тебя. Оказалось, что ты жуткий сладкоежка. В доме всегда есть сладкое, чаще всего импортное. Даже в комнатах в стеклянных вазах лежат конфеты. Ползу в гостиную, ты сидишь, с головой укутавшись в плед, разгребаю место под печенья и оборачиваюсь. -Идем ко мне, буду твоей подушкой, детка! – снова здорова, тебе даже термометр давать не надо, как только начинаешь меня «деткой» звать, значит температуришь. - Щас, погоди! – распаковываю твои чокопаи, сажусь прямо тебе под бок, обессиленно кладу голову тебе на плечо, ты на мгновение замираешь, но потом расслабляешься. Ты укутываешь нас в меховой плед, мы как чукчи в чуме, достаешь пульт. Тыкаешь. Заставка Диснея на синем фоне. -Мультик? – сиплю куда-то в твое плечо. -Угу, Мулан будем смотреть! Минуточку! – двигаешься, убираю голову, достаешь чашки с лекарством. Одну протягиваешь мне. – Твое здоровье! – чокаемся бокалами и синхронно делаем глоток. Мультик и правда был хорошей идеей, мысли сильно не забивает, мы молчим, ты иногда хрустишь упаковками от печений. Я же осилила только пару крекеров. Больше не хочу. Голова гудит как улей. Нос не дышит, хлюпаю соплями, вся кожа уже от сморканий раздраженная и красная. Просыпаюсь в кромешной темноте. Осознаю себя в пространстве, я полулежу под чем-то тяжелым….или под кем-то. Вспоминаю прошедший вечер. Мы смотрели мульт, пили лекарство, ели печеньки, а потом не помню. Телевизор мигает синей кнопкой. Мы пригрелись и уснули, а сейчас я не смогу выбраться из-под тебя, придется будить, но сначала попробую. Аккуратно, на ощупь, дотрагиваюсь, под ладонями плечо и голова. Стараюсь приподнять тебя под плечи, сдвигаешься ровно на миллиметр, прислушиваюсь – спишь. Сдвигаю еще, на сей раз смелее, одновременно вытаскиваю из-под тебя одну ногу. Ты ворочаешься и обхватываешь меня руками поперек талии, прижимаешь к себе, что-то ворча. Железная блин хватка. Вытаскиваю руку одну за другой, параллельно сдвигаясь вбок с дивана. Ура! Ровно половина меня свободна, последняя попытка высвободиться, и я шлепаюсь задницей на пол. Ты спишь, комната достаточно освещена луной. Накидываю на тебя плед, закрываю портьеры и ухожу к себе. Майка под толстовкой мокрая, волосы на висках тоже. Переодеваюсь и ложусь. Два дня мы провели в 4х стенах, усиленно лечились и поглощали готовую еду, которую привозил твой менеджер. Ты почти все время молчишь и бережешь связки, перед концертом тебе вообще никак не надо сипеть или кашлять. Мое больное горло перешло в дикий хрип, я не могу даже с родителями нормально общаться, они волнуются и присылают пачками рецепты народной медицины. Молчу все время, хотя так привыкла заваливать тебя вопросами обо всем и вся. Мы отоспались, собрались и в назначенное время были в аэропорте. Ребята обнимались и общались громко и перевозбуждено, словно они год не виделись. Я же понимаю их волнение, некоторые впервые едут в подобный тур, впервые будут выступать на огромной сцене стадиона. У меня радостное предвкушение, мечта исполняется у меня на глазах. Вещи собраны, и все костюмы разложены по кофрам, я хочу танцевать, я хочу быть на сцене среди рева толпы, света софитов и грохота музыки. Это как наркотики, я хочу дышать воздухом сцены и быть частью этой слаженной профессиональной команды. Прогон концерта назначен на утро, уже 4й город мы оставляем за плечами. Я в эйфории, фанаты бенгов как единый организм, их желтые лайтстики заполняют все пространство, они похожи на звездное ночное небо. Как только они слышат первые ноты любимых песен, взрываются оглушительными овациями. Именно в этот момент на лицах самой пятерки расцветают искренние эмоции, они словно окрыленные снова и снова выходят на сцену. Снова и снова они овладевают вниманием фанатов, а мы просто танцуем свои партии, мы лишь дополнение к королям, но, собственно, никто не против. Мы с Топом почти не общаемся в концертной жизни, только на репетициях. Мы почти всегда стоим вместе или же он наоборот уходит к одногруппникам. Сегодня последний прогон и вечером выступаем. У нас получился форс мажор, одна из девочек потянула спину и мне теперь добавилось еще два танца. Нужно выучить быстро и качественно. Я не танцевала в сольных песнях Джи Ёна, я нервничаю и понимаю, что могу налажать в любой момент. Уже десятый раз мы гоняем Crooked, я едва чувствую ноги. Джи Ён все время находится с нами, всех остальных отпустили. Бенги ушли к аппаратуре, додумывают свет и звук. Джи в черной толстовке, широких штанах и стоптанных кроссовках. Он убрал микрофон и снял мониторы. Ребята лежат прямо на полу. Бон Су натянул капюшон на голову и свернулся калачиком. Друг заболел и никому не говорит об этом. Две замены за один концерт – катастрофа. Его девушка сидит рядом и удрученно смотрит на него. - Давайте последний раз и расходимся. – Джи подходит ко мне. – Ань, готова? Глубоко вздыхаю и смело смотрю на Джи Ёна. - Да, готова. Певец улыбается краем рта и удовлетворенно кивает. Я знала этот танец, видела, как его отрабатывали, но видеть и самой быть в танце – разные вещи. Я не станцевалась с ребятами, меня бесит ощущение дискомфорта на сцене. Мне неуютно. Максимально стараюсь не вертеть головой, а чувствовать танцоров, Джи Ён прыгает вместе с нами. Ближе к середине песни я отпускаю нервы и впервые за весь день вдыхаю полной грудью. Вот она песня с чумовым битом и злыми словами. Вон он Джи Ён, который ведет всю толпу за собой, ноги сами собой повторяют движения, в голове легко. Адреналин наполняет кровь, в таком состоянии я бы оттанцевала все три часа. POV Топ. Возвращаюсь в номер, в этом отеле я один. Полчаса назад закончили репетировать. Голова раскалывается, и ноют плечи. Подумываю позвонить персоналу и позвать массажистку. Не важно чью Ёна или Тэ. Набираю Джи. - ммм… - голос друга звучит издалека, значит, по громкой говорит. - Ты у себя уже? – чиркаю зажигалкой. - да, приходи – помимо Ёна слышно еще голоса. - Ща, ты уже массажистку отпустил? – выдыхаю дым. - нет… - Оппа, приходи! Я тут! – девичий голос перебивает Джи Ди. - угу – последний раз затягиваюсь. Беру ключ, телефон и сигареты. На выходе возвращаюсь было к минибару, но решаю, что у Джи в комнате тоже есть запасы. Его люкс должен быть напротив моего. Стучусь в дверь, слышу голоса. Его менеджер распахивает дверь, прохожу внутрь, Джи лежит на кушетке, он по пояс обнажен, тощие татуированные руки лежат вдоль тела. В буквальном смысле плюхаюсь на диван. - Оппа, что болит? – голос девушки тихий и сосредоточенный. - Шея, плечи, голова начинает болеть. – мне кажется, это состояние у меня сейчас из-за недавней болезни. Если мне хреново, то Аня, похоже, вообще едва держится. Практически всегда она молчит, бережет больные связки. После тренировки сразу накидывает теплый кардиган. -Как скажешь, ложиться будешь или так, на диване? – у нее даже голос успокаивающий. -Тут давай, мне так в качестве расслабления. – краем глаза замечаю, как Ён переворачивается на спину. -Джи, мне ответили на счет коллекции в магазине. Будет готово как раз через день после вашего приезда. - угу…. – тихий, уставший голос Джи едва слышно.