Конец терпению

По небу неспешно плыли стаи облаков, подгоняемые весенним ветром. Тот же самый ветер скользил сквозь арки домов, стучась в каждое окно, шуршал листвой только что позеленевших деревьев и разгонял запах цветущей черемухи по всему городу. Все тот же ветер, что сдувает пыль со старых складов и могильных плит; Все тот же ветер, что заставляет танцевать колосья пшеницы, которые заполонили поля вокруг этого жалкого городишки. Странный город. Какая же пшеница весной? Она должно быть еще совсем зеленая, эта озимая пшеница… «Нет». Верно подметил высокий парень, чье средство передвижения проносилось сейчас по одной из грязных дорожек, пересекающих те самые поля пшеницы. Она не была зеленой. Поля эти отливали золотом. Золотом таким, словно сейчас осень и вот-вот выйдут мужики на тракторах и будут резать, кромсать молодые колосья. Золотом таким, будто само солнце спустилось с небес и заполнило собою огромное озеро… — Траффи, Траффи! — взмолился молодой парнишка, сидевший на заднем сидении, — Я хочу сесть вперед, Траффи! — Не успел Ло ничего ответить, как длиннющие руки обмотались вокруг его груди, и парнишка, собственной персоной, бесцеремонно уселся на его колени. — Луффи-я, будь добр, вернись на место.- Холодно потребовал Трафальгар со своей привычной безразличностью. Луффи слегка насупился, но приказа естественно не выполнил, ведь это он тут самый главный. — Ну, Траффи, не будь таким противным! — « Бесишь» промелькнуло в голове у Ло, и он как мог, старался игнорировать Мугивару. « Это они мне за альянс мстят? Так не я ж в этом виноват…». Преданные мугивары сплавили своего капитана пиратам сердца, даже не моргнув. Они просто пришли и оставили его на палубе, будто младенца у двери приюта или церкви. Но, с запиской, гласившей: « всего на пару дней, нам не нужны проблемы в этом месте». Ватер Ло прикусил нижнюю губу, раздумывая над тем, как тяжело жить с диким зверем. — Не «Траффи», а Трафальгар, и не ерзай.- Мугивара надулся еще сильнее, прижавшись ближе к Ло и повторяя « Траффи, Траффи…». Резиновые руки парня обвили шею Хирурга Смерти, от чего тот оцепенел на некоторое время, и чуть было не потерял управление. Луффи продолжал ерзать, будто не замечая, что трется обо что-то твердое... Дыхание сбилось, и Ло почувствовал, что самообладание покидает его. « Он так глуп и так прост, почему же тогда он манипулирует мной, а не я им?». Трафальгар прекрасно знал ответ на поставленный им же вопрос. Этот мальчишка, этот мелкий засранец, эта Соломенная Шляпа, этот Монки Д. Луффи был тем, кто украл сердце хирурга смерти! Ло приложил ладонь к своей груди, будто проверяя, на месте ли его сердце. Оно было там. И бешенный стук его был похож на галоп свободных мустангов, на журчание самой быстрой горной реки, на трель соловья, умирающего от красоты собственных песен... — Ло? — обеспокоенно начал парень, наконец закончив смеяться, но не переставая ерзать, словно он еще не устроился достаточно удобно. И тогда Трафальгар не выдержал. Имя- вот, что было последней каплей. Нечто, отдаленно напоминающее машину, затормозило, пристроившись у обочины дороги, больше похожей на лесную тропку. Парень выскочил из нее с ошеломленным и почему-то веселым Луффи на руках… Ло не раз думал о том, что произойдет тогда, когда он уже не сможет терпеть; Тогда, когда чаша будет переполнена, а желание невыносимо. И будет ли это взаимно? Он не мог предположить, что это случится именно сегодня, в этом незнакомом месте, в весеннем поле, полном по-осеннему золотой пшеницы. Он и подумать не мог, что часы, проведенные средь мягкой травы, что заменила привычную им обоим кровать или палубу корабля, подарят столько наслаждения и счастья. Это были часы страсти и неудержимого животного желания. Последние рывки, последние стоны двух влюбленных, истошно повторяющие имена друг друга. Жадно глотающие воздух души, которые все никак не могут насладиться друг другом… — Ло! — непривычно страстно простонал Мугивара, и оба упали на траву, чувствуя истощение и жар во всем теле… Ветер все еще шелестел зелеными листьями, черемуха цвела все так же чисто, и аромат ее заполнял все поля и все щели дряхлых домов пустующего города-призрака. Никогда еще Ло не замечал, что небо такое голубое; никогда еще он не думал, что трава может быть такой мягкой; Никогда прикосновения и объятья не были столь желанными… Никогда…