Притяжение

Они совершенно разные. Единственная точка соприкосновения — юмор, и то стили разнятся. Они абсолютно различаются. И отличия очевидны: один сильный и грубый, а второй — манерный и нежный. У них почти нет общего. Они разные: чёрное и белое, мягкое и жёсткое. Однако плевали они на расхождения во взглядах и вкусах, ибо, возможно, да, кто-то был прав. Противоположности всё-таки притягиваются. В их случае уж точно. Арсений — парень стильный. Он — ужасный шмоточник и модник. Руслану же достаточно пары джинсов и футболки. Он — скорее, практичный. Попов манерный, внешне кажущийся довольно хрупким. Руслан, как и любой когда-то-военный, — мужик стопроцентный, даже немного стереотипный. Попов часто ластился. Он закатывал глаза, в трепете дрожа всем телом, громко стонал, сильнее нарываясь. Белый же, наоборот, любил эту ласку дарить. Нравилось ему смотреть, как под его руками кожа становится горячей, а разум партнёра теряется. И здесь они сошлись. Кто, кроме Руслана, может довести Арсения до исступления одним прикосновением? Никто. Белый грубо хватал его за затылок, силой заставляя нагнуться ниже, вгрызался требовательным поцелуем. Руслан — вечный дембель. Попов же всегда верно его ждёт. У Белого руки грубые, ладони — мозолистые. У Арсения же кожа бледная и очень нежная. Руслан любил проводить ладонью по его упругим бёдрам, губами ловя его тихий стон. Попов сходил с ума, жадно хватал воздух, без конца задыхаясь. Взгляд у Руслана — прямой и напористый. У Арсения — скорее, лукавый. Они встречались взглядами, и вмиг загоралась искра. Ладони на шее Попова несильно сжимались, лишь больше перекрывая доступ к кислороду. Он сипел, пока внутри него глубоко и размашисто двигались. Да, ранее Арсений предпочитал помягче, но с Русланом весь его мир менялся. Белый жадный. Белому всегда мало, а у Арсения — огромный потенциал. Тот исполнял малейшее желание, позволял крутить собой, и Руслана от этого вело. Может, Попов и казался хрупким, но он всё-таки был мужчиной. Изящный, податливый, но внезапно крепкий. Руслан срывался на бешеный темп, и Арсений никогда даже не пискнул, лишь сильнее выгибаясь. Белый облизывал пересохшие губы, наслаждаясь изгибами его тела: он скользил ладонью от шеи ниже, задевая торчащие соски, отчего брюнет снизу невольно зажимался, вызывая всё те же искры перед глазами. И, реально, многое познавалось через постель. Важна эта, так называемая, сексуальная совместимость. Но ведь искры были везде. На выступлениях, в совместном выпуске, в номере отеля, в машине, в Ашане. Дома. Белый специально дразнится, Попов показательно дуется, а потом, когда разгорается искра, они понимают, что они как противоположности по-прежнему притягиваются. И они тянутся друг другу, несмотря на явные различия.