Железный крест

Во мгле ночной русской степи, близ какой-то крохотной деревеньки, которая занимала всего одну улицу, нес свой караул унтер-офицер Фрицгельм Моргенштерн. Ему-то всего исполнился двадцать один год, когда его, как и многих его друзей, призвали в армию. Мать его была из Мюнхена, а отец спокойно работал на ферме во благо Германии. Им всем обещали, что война будет легкой и быстрой, а все «герои нации» получат большой участок плодородной земли, на которой будут работать побежденные. Так думали все и каждый, а что сейчас? По началу они быстро преодолевали рубежи почти без боя. А сейчас «Вермахт» отступает, сдает города, держит глубокую оборону. Сейчас он нес караул вместе со своим товарищем по оружию Эрихом. Непроглядная мгла русской степи. Фрицгельм сидел в окопе, освещенном только старым керосиновым светильником, и писал письмо матери. Именно матери он мог как в детстве жаловаться на все проблемы и невзгоды. Отец его сейчас не поддержит, но мать приласкает и выслушает. «Здравствуй, мама. Извини меня, что не смогу учиться у профессора Гюнтера в назначенные числа. Но ничего страшного, я беру уроки у местного русского учителя. Он совсем неплохой, я даже выучил несколько русских выражений. Старый бородатый мужик, но очень добрый. Когда мы вошли в деревню, то он сидел запертым в доме, спрятал детей в погребах и на чердаках. Мне его даже жалко стало, что один он тут рабочий. Зовут его странно: «дед Ефим». Пока не нагрянули СС, все хорошо было. Кормили нас, а в замен помогали на земле. Русские дети, и те помогали нам за какую-нибудь сладость. Хорошие люди, но угнетенный народ. Бедный совсем от жизни скотской. А природа тут красивая, не хуже нашей, если даже не лучше. Мама, я сильно соскучился по дому. Отпускных не дают. Совсем худо стало. Мама, помню, как был свидетелем, когда СС-овцы загнали всю деревню в один амбар и подожгли. Были там все: старики, дети, женщины, даже младенцы. И за что ведь? Я сам не знаю, да и знать не хочу. Мама, мне действительно страшно. Страшно видеть смерть товарищей, с которыми только недавно в окопе стоял плечом к плечу. Страшно убивать. Наверное, на меня сейчас страшно смотреть, выгляжу на все сорок лет. Оброс и осунулся. Если таким таким вернусь домой, Грета мне взаимностью не ответит. Мама, я устал. Устал убивать. Уже не знаю, скольких насчитал моя винтовка. А русские все иду и идут. Они не жалеют себя, не жалеют свой народ. Но зачем? Мы же пришли их освободить. Но, мама, я просто устал служить Германии. Темные тучи Иванов идут на нас, выбивают из городов и сел. Мы проиграли эту войну. Такой народ невозможно победить, невозможно подчинить. Пусть они будут жить по-скотски, пусть будут угнетены властью, но все равно идут против своего счастья. А может, их счастье в другом? Твой сын унтер-офицер Вермахта Фрицгельм.» Моргенштерн был уверен точно, что вернется домой. Вернется живым с железным крестом или покажет другим, где растут железные кресты.