Кофе с молоком

— Аня, чёрт тебя подери! — мой крик окрасил предрассветный час горячо любимых соседей в новые цвета. — Я знаю, знаю, что ты опять пришла без предупреждения! Когда-нибудь я найду этот ебаный дубликат и сожгу его в адском пламени! — пока я говорил все это по пути к месту происшествия, безуспешно натягивая шорты, из комнаты снова послышался звон посуды. Появившись в дверях, я лицезрел такую картину: умиротворённо-апатичное исчадие ада сидело, осторожно попивая чай, пока чайник молил о смерти; вдобавок к этому на полу разлёгся ее Люцифер — собака размером с небольшого телёнка с повадками медведя. — Какого лешего ты тут делаешь в три ночи? — я опёрся на косяк двери, скрестив при этом руки. — Не было вдохновения. — Ты, блять, серьёзно сейчас?! Ты припёрлась в три часа ночи, привела своего пса, разбудила меня, чтобы попить чаю и набраться идей для очередного абсурда? — Тебе не понять, мой гейский друг — и по очень несчастливому стечению обстоятельств, мой двоюродный брат — что такое потребность написать проду, но невозможность оного. — Анька изобразила умное, по её мнению, лицо и безмятежно сделала глоток. — А тебе не понять, что такое нормальный сон! Ты сколько спишь со своими сериалами? Час? Меньше? — Попрошу не трогать святого, иначе я тебе сердце выжгу! — она сурово указала на меня вилкой, и судя по её безумному взгляду, очерчённому глубокими синими полукругами, эта была угроза, не лишённая оснований. — Мой бог, — я устало потёр переносицу, но пораскинув мозгами, что препирание займёт ещё больше времени, решил сдаться. — Я как-то должен участвовать, или ты можешь спокойно и без шума проводить свою чайную церемонию? — Я могу уйти. Но… — Но-о? — я подозрительно прищурился. — Ты должен отправить мне офигительную гей-порнушку! — лицо Аньки в мгновение ока оживилось при этих словах, а на губах застыла улыбка, достойная Джокера. — О, — я уж было напугался, однажды ей захотелось вскрыть квартиру бывшего, а я почему-то, должен был стоять на. — Ну это хотя бы шухере, хорошо сосед покурить вышел, за это время планы внезапно сменились, мы всего лишь на запертый (по мнению остальных) чердак, за фотоками — Возможно, — мне пришлось слегка пошлёпать Аню по спине, дабы она поторапливалась. — Теперь выметайся! Я очень хочу спать, и Сатану свою забери! — Спокойного утра! — хищная усмешка заставила меня внутренне похолодеть. Те, кто знает мою сестренку, поняли бы, что мне это не сулило ничего хорошего. Взяв из кухни забытый мною телефон и преодолевая различные препятствия по пути к постели, я случайно столкнулся с тумбой, а как только добрался до кровати, плюхнулся в нее «бомбочкой», и как только голова дотронулась до подушки, я, не теряя драгоценного времени, уснул. — Вот сволочь! — самое цензурное, что могло выйти из меня, когда на часах красиво виднелись цифры 13:08. Объяснюсь, проснуться со звоном будильника я должен был семь часов назад. Кажется, вот и причина таинственной улыбки сестренки. Она убрала будильник с телефона! Наверняка я должен помочь в написании "мега важного и супер яойного" фанфика. Как и в половине её работ, главным героем числился именно я — причина была в моей ориентации. На справедливые упреки по поводу моей бесполезности при написании, ответ всегда одинаков: «художник не может писать без натурщика, так что изволь не нудить — заткнись». Я сел на кровать, пытаясь сфокусироваться на узорах паркета, прогоняя тем самым остатки сна. Ну, сейчас я ей устрою! Добравшись до ноутбука и включив его, поплелся на кухню, заварить чаю, если его, конечно, уже не выпила моя ночная гостья. Благо этого не случилась, я спокойно позавтракал (по времени, можно сказать, пообедал). Мой допотопный ноут уже включился, и я зашёл во Вконтакте и отыскал в переписках Аньку. Александр Ланской: Ты совсем уже рехнулась? Зачем ты отменила будильник? Я проспал из-за тебя! Анна Яойная: Ты что, ещё вчера не догадался? Я же тебе намекнула! Эх, видимо, ты не мой Ватсон (Тем не менее, сегодняшний день ты должен посвятить своей любимой сестренке, а не каким-то занудным урокам. Александр Ланской: Оу, ну спасибо, ты сразу облегчила мои страдания! Анна Яойная: Кстати, кое-кто обещал видео. Александр Ланской: А извиниться? Анна Яойная: Ну прости, царь-батюшка! Сойдет? Ох, хоть сеструха и невыносима, но зла долго я держать не умею, это главный корень всех, всех моих проблем. Александр Ланской: Вполне, называй так почаще)) Анна Яойная: Теперь твоя очередь. Я забрался в закладки, родители мало пользовались «компухтером», поэтому можно было не бояться разоблачения. Отыскав нужный сайт, я скопировал ссылку. Минутку поразмыслив, я подписал это чудо: Думаю, это тебя точно вдохновит)). И, не долго думая, сразу нажал на кнопку «отправить». После этого, со спокойной душой пошёл в душ. Я из тех людей, которые при любых обстоятельствах и погоде, спят под теплым одеялом, вот только летом есть один минус — после сна тебя преследует характерный запах, от которого насекомые поспешно упаковывают вещички и стараются в кратчайшие сроки покинуть «зону заражения». Через полчаса захожу снова, сбоку виднеется иконка с непрочитанным сообщением. Ну, думаю, вдохновилась, чёртова фикрайтерша. Анна Яойная: Ты чего это, кинуть меня решил? Вселенская абидка: (Ещё брат называется! Я к нему, со всей душой, а он… Не понял, что это значит? Пролистал диалог вверх, действительно, видео нет. У меня было открыто лишь два диалога с Анькой и… Александр Ланской: Ань, мне, кажется, пиздец. Заказывай гроб и покупай цветочки! Хотя лучше кремируй и развей мой прах Анна Яойная: Небось над Темзой?? Что, опять обрезался? XD Александр Ланской: Это нихуя не смешно! Я случайно отправил твое видео другому человеку… Меня убьют! Разрежут на мельчайшие кусочки! Скормят собаками! Я погиб! Анна Яойная: Господи, да что ж это за зверь-то такой? Годзилла? Оборотень? Неужели демон? Бери соль и сыпь возле двери и окон. Александр Ланской: Хуже демона, это Андрей Гончаров! Анна Яойная: Да ладно! Андрюша? Правда? Ахаха, ну ты и ло-о-х XD Александр Ланской: Прекрати, я же серьёзно, что мне делать?! Анна Яойная: Хз, я с гробом помочь не могу. Александр Ланской: Ты же в нем спишь! Помогай давай! Анна Яойная: Ну скажи, что мол, случайно отправил, разрешу даже на меня свалить. А лучше переспите ╰(▔∀▔)╯ Я собирался ответить что-то, но послышался назойливый звонок в дверь. Просочилась надежда, что это сестренка пришла всеми способами защитить меня от злого монстра. Ага, как бы не так! Я посмотрел в глазок и сполз на пол. Там был Андрей. Чтобы вы понимали: Андрей, парень под два метра ростом, занимается боксом, ездит на различные спортивные соревнования, и я — от горшка два вершка, дрищ, да и к тому же не общителен, поэтому с потерей единственного друга на другое дружеское плечо можно было даже не рассчитывать. Что скрывать: да, я его люблю, но это никогда и никто не должен узнать, особенно Андрей, он же отъявленный натурал, за ним половина женской части школы бегает! А тут такое… Только мне могло так «сказочно» повезти. — Алекс, твою мать, если ты сейчас не откроешь, мне придётся выломать дверь! Лучше всё решить по-хорошему. Ага, это как? С возможностью захоронения? — Чего молчишь? Думаешь, я не знаю, что ты сейчас дома? Вижу же, сейчас с компа сидишь. Заебись, я мега придурок. Как я не догадался выключить интернет! Настойчивый стук в дверь напоминал бой курантов звуками и по частоте биение моего сердца. Все это сопровождалось угрозами и весьма нелестными посылами. — Не хочешь признаваться? Мне твоя сестра написала, что ты дома и знаешь о моём приходе… Ох, кому-то влетит, если я конечно выживу! Это же надо так поступить, совсем со своим шипперством не видит границ! — Я уже выхожу из терпения, либо ты открываешь ебаную дверь через минуту, либо нет. Он так легко отступился? Не может тако… — Но когда ты заявишься в школу, я публично тебя отшлёпаю. Понял?! Надежда на его милосердие улетучилась так же неожиданно, как и пришла. — Начинаю отсчёт. Один, два, три… Я пытался судорожно придумать оправдание: «это случайно» или может «ничего не знаю, ничего не видел!», «кот наступил на клавиатуру, пока я спал». Что за бред, у меня же нет кота. Надо обязательно завести. — Пятьдесят девять, шестьдесят. Время вышло, как вижу, ты не хочешь по-хорошему. — Стой! Боже, что я творю? Была возможность вылезти через окно, всего-то одиннадцатый этаж, зато шанс выжить больше. — Не надо ничего ломать. Я открываю. Начал вспоминать молитву для изгнания, как там в «Сверхъестественном» было? Омнитус имундус спиритус… Моя мертвенно-бледная рука, открывающая дверь, предательски дрожала, вот и последний оборот ключа. Дверь, обычно имеющая привычку скрипеть, открылась бесшумно, будто подчеркнув стоящую вокруг тишину. Андрей стоял и упорно прожигал во мне дыры, я старался не смотреть на него, а-ля «какой красивый потолок». Все это продлилось несколько секунд, показавшиеся мне вечностью, не меньше. Я не успел опомниться, как оказался прижат к стене, попробовал вырваться, но мои руки были схвачены его руками и подняты над головой. Дыхание участилось — как оказалось, правду говорят, что перед смертью не надышишься. Светловолосый пожирал меня глазами, потом предвкушающе ухмыльнулся (ох, сколько раз я видел эту ухмылку) и сказал то, что я никак не ожидал услышать: — Что ж, я, значит, уже вдохновился, а ты меня тут пускать не хочешь. Я просто обомлел. Вот это поворот. — Ты… ты… Не дав договорить, Андрей наклонился ко мне и остановился так, что наши глаза встретились. Его глаза, итак чёрные от природы, стали ещё темнее. Да не может этого быть. Он же не… Тёплые руки обхватили похолодевшие от страха щёки, и от этого по телу прокатилась волна мурашек, а пока я не успел опомниться, его горячие губы накрыли мои. Он целовал грубо, страстно, будто что-то искал, только спустя какое-то время до меня дошло: он искал мой ответ. И я согласился, сначала неуверенно, но постепенно, отдаваясь с большей страстью. Запустив пальцы в его потные волосы, я потянулся к нему, потому что не хотел делить его тепло даже с небольшим пространством. Наш поцелуй не прерывался, позволив мне полностью погрузиться в него, а опомнился я только на кровати, когда Андрей снимал футболку, демонстрируя моему взору рельефное тело — оно причудливо переливалось в лучах яркого солнца. Его глаза все так же жадно поедали меня, заставляя мои щеки покрываться красными пятнами. Смотря на моё смущение, он тихо рассмеялся и наклонился к уху так, чтобы горячее дыхание щекотало мою кожу. — Ты такой милый, когда стесняешься. — Андрей приблизился и прикусил мочку уха, это вызвало целую волну новых для меня ощущений. — Но сегодня ты не должен этого делать. Эти слова ещё больше заставили зайтись огню внутри меня. Андрей снова впился в мои губы, оставляя на них сладкий привкус, параллельно он стягивал с меня рубашку. Жаркие поцелуи стали спускаться с губ на шею, тело податливо отзывалось, и с моих губ срывались томные стоны. В этих сладких пытках я не заметил, как Андрей опустился до линии паха. Остановившись, он поднял глаза и многозначительно посмотрел на меня, будто спрашивая: ты уверен? Думаю, учащённое до невозможности дыхание выдало меня, потому что через пару секунд он уже расстёгивал мои джинсы. Боже, неужели это происходит со мной? Когда его пальцы сомкнулись на моем члене, тело было близко к разрядке, поэтому через несколько скользящих движений, я вовсю мычал сквозь поцелуй. Внезапно он отстранился и под мой вопросительный взгляд выудил из кармана джинс смазку. Видимо, у меня был через чур выразительный вид, ибо Андрей усмехнулся и обиженный тоном пояснил: — Ну вообще-то, я подготовился! Самоуверенный болван. Андрей осторожно запустил палец. Признаюсь, это было немного неожиданно, потому я негромко ойкнул. Его это нисколько не смутило, и он запустил ещё и второй. Тело от удовольствия покрывалось мурашками; раззадорившись, я стал подаваться вперёд, чуть выгибаясь в спине, и мне хотелось большего. Андрей тоже это понял, поэтому быстро снял штаны, и я почувствовал что-то твердое. Я уже был на грани, а тело болело от желания. — Чего ты ждёшь? — Ты должен попросить. — Я должен… Что? — слова давались с трудом, потому что желание было превыше скромности. — Думал, я так легко прощу то, что ты мучил меня своей стеснительностью три года. Три гребанных года. Ты должен сказать, что хочешь меня, — его глаза недобро потемнели от желания, ох, кому-то достанется… — Я хочу… Хочу тебя! Спокоен? — что он со мной делает, я уже не мог контролировать эмоции. — Что-что? Я не расслышал. — Я ХОЧУ ТЕБЯ, — предупреждал же. — Кто здесь? — этот ублюдок ещё и улыбался во все тридцать два. — Ты охуел что ли? Можешь просто трахнуть меня или… — продолжить я уже не мог, я вообще ничего не мог из себя вытянуть кроме стонов. Андрей сначала был нежен, давая мне время привыкнуть к наполненности внутри, но потом заданного темпа для него стало недостаточно. Он прошипел сквозь зубы: — Прости, я не могу сдержаться. После этого он уложил меня на подушки, позволив мне тем самым откинуть от удовольствия голову. Из-за увеличенной скорости он уже входил глубже — не то, чтобы это вызывало резкий дискомфорт, но было немного больно. Боль компенсировалась непередаваемыми ощущениями. Этот коктейль из экстаза и боли был взрывным — держитесь, соседи. Я открыл глаза и наслаждался видом. Андрей был прекрасен: светлые волосы прилипли в разгоряченной коже, мышцы напряглись и стали ещё рельефнее чем прежде, а глаза, о эти глаза! В них было всё от похоти до наслаждения. И в этот момент, я услышал его стоны помимо своих — они были чуть глухими и оставляли после себя вибрацию в воздухе. Андрей кончил, размазав смазку по простыне и обессилено упал на меня. Я тоже вымотался и сквозь сон почувствовал, легкое прикосновение одеяла и нежный поцелуй в лоб. Я открыл глаза, уже был вечер, но точно не ночь: комната была в сумерках, а в окне оставался солнечный след заката. Андрей сладко спал, положив руку на мою талию и собственнически притянув меня к себе. Я было попытался выбраться, но он нервно ухмыльнулся во сне и лишь сильнее прижал к себе. С горем пополам я дотянулся до телефона. Пятнадцать пропущенных от «Кровопийцы» и сто семь сообщений тоже от Ани. Кто бы мог подумать, что это бессовестное существо так волнуется. <i>Анна Яойная: Ты в край охуел? Чего не отвечаешь? Я уже собралась приезжать, только мать посадила под домашний арест, не выйдешь. Что у вас там было? Синяков много? Зад болит? Александр Ланской: Он меня не бил, успокойся.</i> Анна Яойная: Ух, хвала богам. Анна Яойная: Погоди-ка, а что тогда было? (⊙_⊙) Александр Ланской: В-D Анна Яойная: Что это значит? Твою мать! Видео мне, срочно! И фанфик в пятьсот страниц! Александр Ланской: Извращенка! Анна Яойная: От извращенца слышу! Я тихо рассмеялся и заблокировал телефон. Андрей так и не проснулся, поэтому я повернулся к нему и обвил руками. Теперь он только мой. Мой парень. Господи, как это охуенно звучит!