Подари мне смысл жить

— Нет, пожалуйста… Прекрати… Крупный мужчина, едва стоявший на ногах из–за выпитого пива, держал за волосы маленькую, худую и щуплую девчушку, которая захлебываясь в слезах от боли пыталась освободиться. — Папочка… Прости. Вечно пьяный отец. Вечные скандалы. Вечная боль. Сегодня ровно три года как умерла самая светлая женщина, которую знала Ики Хиёри. Мама. «Я целую неделю готовила подарок, чтобы принести его маме на могилу. Я хотела, чтобы и папа пошёл со мной, вспомнил её, и, может быть, из него ушла бы хоть капля жестокости? Он сидел как обычно на диване, с бутылкой дешёвой водки в руках и пялился в телевизор. Пёрло от него так, что я учуяла ещё не зайдя в комнату. Если честно, я ещё в тот момент хотела забить и пойти одной. Но он мой отец, папочка, который ещё три года назад катал меня на шее, любил. Почему же всё так? За что нам всё это? — Пап. Сегодня годовщина смерти мамы, я иду к ней на могилку, хочу подарок положить. А ты, хочешь со мной?.. Он медленно повернул в мою сторону свои налитые кровью глаза, — годовщина? Подарок… Ты что, опять тратила мои деньги на всякую херню?! Мелкая потаскуха! Я не понимала, почему он так разозлился. Я купила всего–то пару добавлений к подарку, на свои собственные деньги… Да, и, я не помню когда в этом доме последний раз были его деньги, с того дня как он начал пить. Отец подорвался с кресла и шатаясь направился ко мне, — мелкая потаскуха… Я слышала как скримели его зубы, как усилился запах перегара, когда он подходил ко мне, как замахнул руку для удара… Пощёчина. След от ладони плавно расходился по моей щеке красным пятном. От боли и обиды из моих глаз потекли слёзы. Он схватил меня за волосы, да так, что я думала оторвётся скальп. Пришлость смотреть в потолок, чтобы хоть как–то унять боль.» — Шлюха! Наверняка только отмазываешься подарком для могилы матери, а сама купила что–то другое! Мужчина отшвырнул девушку на пол, начал вытаскивать ремень из брюк. «Как же хотелось сказать — ты обезумел! Хватит пить и опять работай! Но если бы я так сказала, то отделалась бы не только синяками и ссадинами, это уж точно…» Звякнула пряжка от ремня, послышался вскрик — железо с противным шлепком легло на руки Хиёри. И ещё, и ещё… Казалось, это бы продолжалось и дальше, если бы мужчина не провалился в пьяный сон прямо на полу. Девушка, прикрывая кровоточащие ранки пальцами, отползла в угол. Невыносимо… Ей хотелось стать маленькой–маленькой, совсем не заметной, а может и вовсе исчезнуть. Смысл жить, нет, существовать вообще? За эти три года она не встретила не одного человека, который бы понял её, пожалел… Пусть совсем немного, ей бы этого было достаточно. Насмешки в школе из–за внешности «простушки», издевательства со стороны парней, вечные избиения, уже просто морально убивали. Превращали в ничто. Отсутсвие поддержки угнетало. Сколько девушка не пыталась найти себе друзей, всё было тщетно. Со смертью мамы в жизни будто настала чёрная полоса жизни. Она пыталась найти утешение в каком–либо занятии — нашла хобби. У неё выходили прекрасные гербарии и подделки, она хранила каждый листик, каждый цветок, который когда–то ей показался прекрасным и необычным, таким… Живым. — Мама, почему ты ушла? Почему бросила? Мне так тебя не хватает… На полу у стены сидит маленькая, хрупкая девушка. Она прижимает колени к груди, из небольших ранок на её руках течёт кровь. А напротив, на холодном полу, лежит растрёпанный венок, из веток ели, колокольчиков и лент, с надписью: «Люблю тебя, мама!»