***
— Уже скоро придём, не бойся, — ящер плавно переступает через каменную поверхность, держа меня за плечи своими когтистыми лапами. Я и не боялась, меня лишь томило чувство ожидания и видимо, предстоящего восторга. Тоффи сказал что это действительно чудесное место и я ему верю. Я всегда ему верю. — Вуаля! — сорвав повязку, монстр уставился на меня в ожидании реакции. А реакция моя не заставляет ждать в таких изумительных местах. С одной стороны это лишь обычное поле, но в необычном измерении. Необычном, потому что вместо чернеющего неба вокруг одни лишь звёзды, переливающиеся в цветах мокрого асфальта и серого шифера с синими оттенками. Хотя, как не пародоксально, но звёзды не могут сиять без темноты. Около нас с Тоффи находилась золотистая палатка со спальными мешками и покрывалом с вкусняшками, а также паяльная лампа. Казалось, на этом травяном пустышье это было единственное освещение. Справа от спальных мешков лежало покрывало со всякими вкусностями и романтическими вещами, вроде длинных восковых свечей. Понятие не имею, что это за измерение и каким образом ящер его нашёл, но это… — Ну как тебе? — Тоффи приготовил свою речь о фактах этого места в случае, если мне оно не понравиться. Но мне это место нравилось. Оно было потрясающее. — Это. Просто. Потрясающе, и мило, и невероятно, и красиво, и очень мило и, классно, и удивительно, и-и… — Я понял. Я. Понял, — монстр залился радушным смехом и пригласил меня за здешний «стол». — Кстати, тебе пить-то можно? Я так яростно размахала руками, что этого хватило бы для раскрутки воздушной мельницы. Однажды, ради интереса я попробовала Мьюнианское лесное вино из редкорослого шиповника и меня чуть не вырвало. Больше я алкоголь не пробовала. — Так и думал. Кхм, принцесса, — впервые я видела смущённого Тоффи. Обычно он непоколебим и его нельзя пробить даже на слезинку, а тут вдруг смущение. Непонятно от чего, но я и сама смутилась. — Позвольте пригласить вас на танец? — Танцевать? Прямо здесь? — Да. Я даже не знаю, как описать мои эмоции. Всё-таки этот двухметровый ящер западёт мне в душу, даже если мы больше не увидимся. Я подала ему руку и развернувшись, мы встали в ту начальную позу для танцев — он держит меня за талию и огибает мою руку, в то время, когда я, встающая на носочки, пытаюсь достать рукой до его лопатки. Раз шаг, два шаг, поворот. Слишком простые движения, безо всякого азарта, но боже мой, сколько же в них нежности и душевности. Во время этого танца можно спокойно поговорить о чём душе желает — хоть о бесконечности Вселенной, хоть о концепции смысла жизни. Танец и разговоры по душам дополняют друг друга — мы находимся в движении, пока рассуждаем, а пока рассуждаем, благодаря движениям смотрим друг на друга. Слишком идеальная атмосфера. — Стар. — Да? — Посмотри на звёзды, посмотри, как они сияют для тебя, Стар. — Для меня? Звёзды в целом мире отказались бы сиять для такой, как я. Только если ты их не уговоришь. — Тогда может быть, это ты светишь для них? Монстр снова залился смехом, а я… Я просто смутилась. Может быть моё имя и значит «звезда», может быть мне суждено сиять, но не для звёзд. Звёзды — они же идеальны и в плане физиологии, и в плане моралей и всё такое. Они могут гореть миллионы лет и освещать для других эту скрытную космическую темноту, дабы им не было страшно. Хотя, без тьмы мы бы никогда и не увидели звёзд. Ну, а я лишь могу докучать другим. Хотя в кое-чём я всё же лучше звёзд. Звёзды не умеют веселиться. — Хеей, мисс, — Тоффи помахал у моего лица своей когтистой лапой, дабы развеять мои рассуждения. — Ты можешь быть какой хочешь, ты всё равно останешься принцессой, поняла? По крайней мере для меня. — Хорошо. — грусть в голосе сразу же исчезла, спасибо монстру. — Ты ещё не устала от танцев? Может, передохнём? Я послушно закивала и мы вместе развернулись и направились к палатке. Засмотревшись на красивое покрывало, я не заметила ящера, открывающего бутылку с какой-то алой жидкостью. Покрывало было не так важно, как Тоффи в этот момент, но зато оно было красивое — темнеющего синего цвета с светящимися в темноте наклейками в виде ярких звёзд. Сегодня всё в виде звёзд. — Думаю тебе можно выпить совсем чуть-чуть. — он пододвинул ко мне бокал с малым количеством рубиновой жидкости. У него стоял точь в точь такой же. — Но я терпеть не могу алкоголь и прочее… — упрямо замотав головой, я дала знак «нет». — «Совсем чуть чуть», — снова упомянул ящер и пододвинул бокал поближе. — За тебя! Он опустошил свою часть вина до дна, а мне лишь оставалось смотреть на мой бокал и гипнотизировать его взглядом. Выпить этот проклятый бокал ради самого идеального ящера, названного в честь конфеты — вот это называется подвиг любви. И сейчас я свершу этот подвиг. Свергнув бокал вина с трона моих проблем, я улеглась на покрывало и начала смотреть в пустующую даль, покрытую звёздами. Монстр поступил так же. Сейчас хотелось просто посидеть и понаслаждаться. Понаслаждаться звёздами, сопутствующими мне везде, где бы не была. Тоффи, который всегда меня поддерживал. Весельем, текущим через каждый край. Попросту я поняла одну важную вещь: понаслаждаться можно всем. Как давно я поняла эту вещь, я не поняла. Но это и не важно, сейчас охота просто закрыть глаза и отдаться в свои мысли. А может, поразмышлять вместе с Тоффи о бесконечном. В эту субботнюю ночь можно делать всё что угодно.***
Прошла уже уйма времени с того момента, как мы пришли сюда с ящером. Поскольку начал моросить дождик, мы вдвоём залезли в палатку и разговаривали по душам уже там. Даже в палатке были звёзды — они были расклеены по бокам от стен палатки, а на самом верху красовалась большая сморщенная звезда. Я начала собираться домой, в замок, потому что моё отсутствие было легко заметить — никто не носился по комнатам и громко не смеялся над чем попало. Не то чтобы я постоянно этим занималась, но и тихой я тоже не была. Когда мы вышли из палатки, привычную атмосферу заменил загадочный туман и лёгкий дождик, а также отсутствие звёзд. Дождик был весьма странный — он не собирался в луже, и вообще не собирался на земле. Хотя, возможно, просто так казалось из-за тумана. Правда, огромный замок Баттерфлаев был виден даже при тумане с дождём — он был слишком яркий и объёмный, чтобы его не заметили. Тоффи решил вести меня обратной дорогой — и мы пошли по Скалистому увечью, но есть довольно много мест, где идти было бы быстрее. А, может — растянуть субботнюю ночь, которая уже не ночь — ещё одно из мечтаний монстра. Уверена, он тоже был поголовно доволен этой субботой. Уверена, из-за его улыбки, красовавшийся на сером личике. Всю дорогу я вспоминала эту ночь, и всё то, что произошло, и все мечтания, и многое другое. Это было замечательно, но плохое предчувствие меня всё ещё беспокоило. Пока я шла, я не прожигала взглядом спину Тоффи, как обычно, а смотрела на волнующееся море с вершины скалы, по которой мы шагали. Обычное море, с обыкновенными пенящимися волнами, и… И болью. Больно. Ноги слишком болят. Я не могу ходить. Ноги неожиданно пронзились резкой болью, словно миллионы лучников попали в них своими стрелами, и они сильно задрожали, из-за чего мне пришлось приземлиться не на мягкую поверхность. — Тофф, — омг, сил говорить совсем не осталось. Не уверена, что он вообще меня услышал. — Тоффи, помоги мне. — Да? Стар? — Помоги мн-н-е. Сильная боль вдавилась в висок и я вовсе забыла, как шевелить ртом. Ноги всё также неустанно дрожали и болели, к чему бы не прикоснулась — всё холодное. Всё чересчур холодное. Всё, что есть в этом бренном мире. Боль в ногах постепенно уменьшалась, зато дрожь перешла на всё тело. Всё дрожало, всё ходило ходуном и было настолько больно, что казалось, что вот-вот эта боль превратится в кошмар. Один большой кошмар. Так и случилось, чёрт возьми. Баттерфлай-младшая оказалась в самом обычном кошмаре, напоминающим комнату. Только всё было какое-то размытое и не запоминающееся. Вот яблоко, милое-премилейшее яблоко. Почему бы его не съесть? Да потому что это чья-то маленькая голова, а не яблоко. Голова моей бесценной мамы, Мун Баттерфлай, попросту превратилась в яблоко. Надо уходить отсюда. Из этого ада нужно уносить ноги, я серьёзно, даже если они болят, будто их ранили все лучшие рыцари мира. Ещё одна дверь, прекрасно. Что за дверью? Ад. Ну если быть точнее, бесконечное помещение, в котором преобладают табуретки, верёвки и куча трупов, висящих на потолке. Они не воняют и не издают никаких звуков, они похожи на кукол из Театра игрушек на верёвочках. Ещё более жутко от живых — они просто ходят с опущенной головой, направляясь прямиком к одиночным табуреткам и верёвкам. У всех — и живых, и мертвецов — были порезанные руки, на которых был нарисован череп. Но самое жуткое. Они были похожи на меня. Вернее, нет, они просто копия меня. Моя копия самоубийц. Какие очаровательные галлюцинации, жаль, что мне они не нравятся. Тут есть ещё двери? Если логически подумать, то дальше лучше никуда не ходить — чем больше я хожу по этим комнатам, тем хуже становится. Правда, не сильно страшно о каком кошмаре следующая галлюцинация, если есть более страшные вещи. Например, пропавшая боль в виске или дрожь в коленях — люди перестают чувствовать столь сильную боль, только когда умирают, ну я так думаю. Разве я умираю? Тоффи обязательно что-нибудь придумает, я не умру. — Не придумает. — Слишком приторный и демонический голос в абсолютной кромешной тьме и беспризорной тишине заставляет очень сильно испугаться. — Ара ара, ты слышал мысли этой девчонки? Уткнись же носом в реальность, Баттерфлай! В абсолютной и неожиданно наступившей темноте появилась демонша с крыльями в виде рук, но её я особо рассмотреть не успела — как внезапно появилась, так же и исчезла. После её последних слов появилось полупрозрачное стекло на котором было написано «Here is your reality» и больше ничего. Вообще ничего. Я попробовала прикоснуться к стеклу и тут же отдёрнула руку — рука пропала в стекле. Должно быть, это какой-то портал.***
Это действительно портал. Портал, кардинально изменивший меня. За одну чёртову секунду. Этот злосчастный портал вёл к месту, где мне стало плохо и пришлось немало пострадать. Не знаю сколько минут прошло с того момента, но я вроде всё ещё не очнулась, ибо смотрела прямо на себя. Прямо на себя с Тоффи. Ящер держал меня на руках с улыбкой. Обычная улыбка у него на лице, как по вторникам или средам. Вот только с этой улыбкой, которую я раньше считала очаровательной, он скинул меня вниз. Вниз со скалы — скинул, чтобы я разбилась насмерть. Хотя возможно я и так уже умерла, но… Но такого разочарования я не испытывала никогда. Тот бокал вина — в нём была отрава, поэтому у меня было предчувствие. Уже нет разницы. Монстр пошёл подальше от места человеческой смерти всё с той же улыбкой и уверенной походкой. Ещё с палочкой в руке, с моей волшебной палочкой. Вот, что ему нужно было всё это время — всего лишь тупая жалкая палка. Убогая палка, из-за которой меня угробили. Вот что за реальность имела в виду та демонесса. Не знаю кто она и зачем сказала, но спасибо. Я не знаю, что можно сказать про это всё. Просто очередное дерьмо, вылившееся на меня? Скорее всего. Но больше похоже на урок, который стоит запомнить до конца жизни. Жизни, которой у меня уже нет. Но даже бы я знала про план Тоффи, я бы не отказалась от него. Да, моя любовь к чему-то отвратительному, подобно таким монстрам угробила меня, но это нормально. Наверное, остальные бы ненавидели монстров и предложили их сжечь. А я просто хочу сказать спасибо. Спасибо за ту субботнюю ночь. Этот юрист научил меня многим вещам, даже после смерти. Аккуратно ступая на холодные камни, самая мечтательная принцесса всех миров приготовилась снова прыгнуть в бесконечность и отдаться морю. В это время, демонесса курившая неподалёку, следила за ней с другой скалы. — Всегда пожалуйста, хм, — курящий голос всё ещё оставался приторным и приятным. Баттерфлай не услышала этого голоса, а ведь это могло многое изменить. Слегка поперхнувшись от курева, демонша яростно сделала затяжку и усмехнулась. — Однажды у людей всё будет идеально. И именно этот момент оказывается концом?.. Именно этот момент оказывается концом.