Мимоза

      Пьянящий запах весны разносился по всему штату. Его молекулы были везде и всюду, в каждом уголочке и краешке земли: в закоулках высоких многоэтажек, в распускающихся нежных маленьких цветочках на балконе, в парке между трещинами старой деревянной скамейки, на крыльях шайки сизых голубей, в случайных улыбках незнакомых прохожих… И люди сами будто бы оживали с приходом весны, в душах таяли снега, а согревающее солнце ласково заставляло жмуриться от слепящих лучей.       В такие хорошие, тёплые дни особенно пользовались популярностью магазинчики и киоски с самыми разнообразными цветами — от незатейливых фиолетовых фиалок в небольших глиняных и пластмассовых горшочках до огромных букетов роз диковинных окрасок, завуалированных в прозрачные, блестящие и сеточные обёртки. Аромат от таких мест доносился издалека, притягивая к себе влюблённых покупателей и покупательниц.       Вот и одиноко идущий ангел остановился у одной цветочной палатки, пристально рассматривая подходящих людей и суетящегося молодого продавца. На вид этому юноше было не больше восемнадцати. Он жизнерадостно улыбался тем, кому продавал цветы, и, кажется, тоже искренне радовался прекрасной погоде и не менее отличной торговле.       Пары сменялись парами, встречались, конечно, и люди поодиночке, но не так часто. Почти все выглядели радостно.       Персиковые огромные лилии, подаренные широкоплечим парнем, красовались в руках находившейся рядом низкой темноволосой женщины. Веточка белой орхидеи была зажата в ладонях краснощёкой смущённой девушки, целовавшей девушку напротив. Скромная ромашка пряталась в нагрудном кармане старика в светлой рубашке, хохотнувшему такому трогательнуму жесту и взявшего за руку своего возлюбленного — такого же убелённого сединой мужчину. Почему-то именно эта пара привлекла внимание стороннего наблюдателя и кого-то ему напомнила. Дальше подходили привычные не выделявшиеся ничем парочки мужчин и женщин, и все они смешивались в одно яркое разноцветное пятно.       Глядя на все эти лица, Кастиэлю тоже хотелось заполучить частичку такого счастья.       — Вам помочь что-нибудь выбрать? — обратился продавец к молчаливому покупателю в бежевом плаще, и уголки губ у него поползли вверх.       Тот лишь удивлённо на него уставился.       — Я… Не знаю… — ангел выглядел совсем потерявшимся. Он даже не подумал, чтобы купить что-то. И потом, кому же их дарить? Дину, как лучшему другу? Дину… Он не был уверен, будет ли это нормально, если он подарит ему цветы, и как вообще отреагирует Дин.       — Может быть, у неё есть какие-нибудь любимые? Вы никогда не спрашивали её об этом?       — Эм…       — Ах, простите, — усмехнулся парень, — это, наверно, и не она вовсе, да?..       И пока смутившийся недопокупатель мялся с ответом, услужливый продавец уже заворачивал следующий букет. Как только очередь немного рассосалась, он вновь спросил:       — Ну так что, надумали что-нибудь?       — Мне… — ангел отчаянно рыскал взглядом по прилавку и после торопливых поисков зацепился за жёлтые пушистые цветы, напоминающие короткие рыжеватые волосы одного друга, которые стояли большой охапкой в отполированном железном ведре, — вот эти, пожалуйста.       — Мимозы, значит. Сколько веточек будете брать?       — Одну, — ответил он, всё ещё неуверенный в том, что это приведёт к чему-либо хорошему.       Кастиэль появился в бункере в то время, когда Дин сидел в главном зале и искал в новостях новое дело, а Сэм был занят перерыванием книг в библиотеке.       Охотник быстро осмотрел пришедшего с ног до головы.       — Привет, Кас, — заметив странный предмет, добавил, — что это?       — Цветы. Мимозы, — поспешно поправился ангел.       — Ясно. И нафига они? Украшать бункер к какому-нибудь празднику? — добродушно рассмеялся Дин, гадая, что же в этот раз удумал этот ангел.       — Вообще-то, нет, но… Ты можешь использовать их по любому назначению.       — Так, подожди. Ты принёс их мне? — Дина крайне забавляла эта ситуация, но он вдруг поразился таким гейским необычным знакам внимания со стороны своего друга. Он почувствовал, что его лицо начинает краснеть, и продолжил. — Кас, я что тебе, девушка, чтоб мне цветы дарить?       Теперь Кастиэль прекрасно понимал, что значит выражение «сгореть со стыда».       — Эй, парни, о чём болтаете? — вмешался в разговор только что подошедший Сэм. — А это что?       — Мне пора. У меня… у меня… У меня сейчас передача начнётся! — засуетился ангел, молниеносно кладя веточку на стол, и уходя, едва слышно пробубнил. — И о чём я только думал…       — Что с ним? Он выглядит каким-то расстроенным.       — Сэмми, иди занимайся своим делом!       Брату не понравилось такое к себе обращение, но он понимал, что лучше оставить этих двоих в покое и не лезть, чтобы потом не оказаться крайним. В конце концов, они всегда мирятся.       Прошёл месяц с тех пор, как мимоза очутилась в комнате Дина. После того случая ребята вели себя как ни в чём не бывало. Время от времени Сэм старался выделить часок-другой на уборку комнат, хотя бы тех, в которых они часто пребывали, чтобы не зарасти в пыли.       «Мало того, что он не мылся неделю, — рассуждал Сэм, когда зашёл в комнату Дина, — так ещё и в комнате полный свинарник».       Он подмёл пол, заправил кровать, расставил вещи по своим местам, забросил в мусорный пакет ненужный хлам вроде банок из-под пива, недоеденных бутербродов, шелестящих обёрток из-под разной еды… И заметил, что на столе в чёрной невысокой вазе с золотыми полосами по-прежнему стоит ветка мимозы. Он вытащил её и зажал в ладони. В комнате появился Дин.       — Ого, чистюля, — собравшись уже восхищаться убранностью своего уголка, он заметил пакет в одной руке Сэма, а в другой мимозу, и смекнув, что к чему, ревностно заворчал, — ты охренел?!       — Дин, это засохший веник, его уже давно пора выкинуть! Между прочим, пока ты прохлаждался в баре, я прибрал твою комнату, мог бы и спасибо сказать!       — Это цветы!       — Веник!       — Значит, сухоцвет, — отобрав у Сэма сухую полуобсыпавшуюся ветку с паутинами, он любовно поставил свой драгоценный подарок на место.       Сэм лишь недоумённо покачал головой и вышел в коридор.       — У кое-кого весенний период похоже и не заканчивался, — ухмыльнулся он.