Они думали, мы упадем.. Часть 2.

Очень скоро мы оказались посреди грязных, сырых коридоров подземелья. В нос ударил неприятный запах разложения, но я попыталась не обращать на него внимания. Здесь было так холодно, что я обхватила саму себя дрожащими руками. — Что это за жуткое место? — стуча зубами прошептала я. Вадим, видимо, подумал, что мне страшно и обнял за плечи. — Соглашусь, интерьерчик здесь не очень. — На его появилась ухмылка. А я не сдержалась и тоже улыбнулась. Вот у Колчина столько бабла, он что не может ремонт здесь нормальный отгрохать? — Но всё не так страшно, как кажется. — Страшно? Мне нет, последний раз я была здесь буквально неделю назад и грохнула шесть человек. Тем более чего мне бояться, когда меня обнимает сама правая рука Риттера Вульфа? Просто я прекрасная актриса. Наверное. — Ты не ответил на вопрос. Что это за место? — Я повернулась лицом к Уварову и спросила тоном не терпящим возражений, пристально смотря в его карие глаза. Вадим усмехнулась. Похоже ему нравится, когда я пытаюсь им командовать. Надо будет взять на заметку! — Это. — он обвел руками пространство, в котором мы находились — Подземелье тянется подо всей усадьбой до леса. — И что мы здесь делаем? Как это вонючее место поможет мне вспомнить?.. — Самое главное — не переборщить, а то Вадим передумает мне такой истеричке показывать лабораторию. — Тебе оно ничего не напоминает? — мягко спросил Вадим. Интересно, а сам он хочет, чтобы я всё вспомнила, или нет? — Не знаю, но этот ужасный запах кажется мне знакомым. — Я демонстративно поморщилась, на что Вадим лишь усмехнулся. Похоже он так сильно привык к этому место, что и не замечает вонь, которая тут стоит — Да, и такое ощущение, что я не раз бывала в этом месте. — Да, в школьные годы ты очень часто бывала здесь. — Вадим пошел прямо по коридору, а я буквально побежала за ним. Здесь было так тихо, и Уваров молчал. Лишь громкий стук каблуков моих туфель эхом разносился по подземелью. А вот и лифт. Хорошо, что Вадим решил не показывать мне старые операционные, которые находятся на верхнем уровне. Зрелище, знаете ли, так себе.  — Алис, ты когда-нибудь замечала за собой, что биологию и химию ты знаешь лучше любого медицинского работника? — Я ошарашенно посмотрела на Вадима. — Я? Нет. — я покачала головой — С чего ты взял? — Потому что так оно и есть. — сказал Вадим с серьезным выражением лица. — Но даже, если это и так, то я всё равно ничего не помню… — Забыть можно всё, что угодно — имя, фамилию, друзей, врагов, но это ты никак не забудешь, даже, если очень захочешь. Ты помнишь это, но не можешь понять, что это есть на самом деле, и как это относится к твоей жизни, именно с этим я тебе и хочу помочь. Ты готова? — Вот это Уваров речь загнул! Ему бы только на выборах агитировать, любого уговорит. Ну, а если не уговорит, то использует свои прекрасные возможности гипноза. Вадим испытывающе на меня смотрел. Под этим его взглядом мне стало немного неуютно, поэтому чуть помедлив, я всё же решила ответить — Да, я готова! — Отлично! — сказал Уваров, быстрым движением вытащил из кармана карточку с логотипом Ингрид и вставил в отверстие в стене. Тут же двери лифта разъехались, и в глаза ударил яркий свет. — Охренеть! — сказала я восхищенным голосом. — Дамы вперед. — Вадим кивнул в сторону лифта, который вот-вот закроется. Чуть подумав, я всё же зашла внутрь. Вадим вошел следом и нажал на кнопку «вниз», и лифт тронулся. — Здравствуй, Вадим, Алиса. — как только мы вышли из лифта, к нам подбежал Вульф. Мои брови было поползли наверх от удивления, но я вовремя их остановила. Вот это сервиз! Сам Владлен Петрович у дверей встречает! А вот Вадим похоже не счел нужным скрывать свои эмоции и смотрел на Колчина, как на полоумного. Уваров, рот захлопни! Муха залетит! — Здравствуйте. — растерянно пролепетала я и посмотрела на Вадима, ища поддержки, но ее не было. Вадим так и стоял, как истукан, и пялился на Колчина. Блин, он его чуть ли не каждый день видит, неужели до сих пор не привык к его смазливой роже? — Меня ты получается тоже не помнишь? — Я покачала головой — Ну, тогда меня зовут Колчин Владлен Петрович. Я основатель и глава фармацевтической компании Ингрид, где ты сейчас и находишься. — А почему здесь. под землей? — по лицу Уварова было понятно, что зря я перебила Вульфа, но это же я. — Вадим, пока ты можешь быть свободен, дальше я сам. — Я напряглась. Наедине с этим человеком оставаться мне совсем не хотелось. Вадима же такой расклад тоже не очень устраивал. Он был зол на Колчина, очень зол, но умело скрыл это за улыбкой. В его глазах промелькнуло беспокойство за мою жизнь, что не ушло от моих глаз. Вот сейчас мне и самой стало страшно. Мало ли что. Может Вульф на самом деле не поверил в то, что я совсем ничего не помню? Но мельком взглянув на дедулю, я поняла, что ошибаюсь. На его лице играла счастливая улыбка, похоже у него замечательное настроение, что, как я знаю, бывает довольно редко. Может он чего курнул перед нашей встрече? — Хорошо, Владлен Петрович, — с каменным лицом сказал Вадим и, приобняв меня за плечи, прошептал на ухо: «Не бойся, он не такой страшный, как кажется. если что кричи». его дыхание обожгло кожу, и я невольно вздрогнула. На лице появилась улыбка, вот умеет Вадим успокаивать. — Чуть позже я вернусь и проведу тебя в школу. — уже громче сказал он развернулся и скрылся в одном из коридоров нижнего уровня. — Ты работала в компании Ингрид до аварии и была, нужно сказать, одним из лучших сотрудников. — Ни фига себе! Сам Владлен Петрович мне льстит. — Пошли! Я покажу тебе всё и по дороге многое расскажу. — Я кивнула и отправилась следом за Вульфом, который похоже вел меня в сторону холодильников. Вот черт! Что с ним? Если бы я не знала то, кем на самом деле является этот человек, то подумала бы, что это милый старикашка, который целыми днями сидит на лавочке у подъезда, грызет семечки и читает газеты. — Я расскажу тебе всё, что ты умудрилась забыть. — с беззубой улыбкой сказал он — На самом деле при рождении мне дали имя Риттер Вульф. Я родился 16 мая 1901 года в немецком городе Зинсхайм. — Я огромными глазами посмотрела на него, делая вид, что и правда удивлена. — Для своего возраста вы достаточно молодо выглядите. — не удержалась я от комплимента этому старперу. Надо же налаживать отношения с начальством! — Медицина не стоит на месте. И в нашей компании есть много программ, по которым наши ученые пытаются создать эликсир вечной молодости. — Да, как я и догадывалась, Колчин привел меня к одной из дверей с надписью «Холодильник». Вульф достал из кармана белого халата пластиковую карточку Ингрид и вставил в стену. Через несколько секунд замок на двери щелкнул, и мы зашли внутрь. Белые стены, пол, потолок, ничего необычного, не считая небольших холодильников, расположенных по всему периметру помещения. В них было множество пробирок с разноцветной жидкостью — красной, желтой, зеленой, синей, розовой, прозрачной, как говорится, на любой вкус. Но мне лишь нужно знать, в каких из них вирус, антидот и вакцина. Надеюсь Владлен Петрович расскажет мне столь важную и секретную информацию. Мы остановились около одного из морозильных ящиков и Колчин заговорил: -Представь белую простынь. Идеально чистую. На ней нет ни единого пятнышка. Красиво, да? — Эм. Простите, что? К чему он ведет? С каждой минутой мне версия про травку и Колчина кажется всё более и более правдоподобной. — Ты смотришь на неё и не можешь отвести глаз. Она само совершенство. Но тут на ней где-то в углу появилось небольшое пятнышко. Портит картинку, да? В другом углу появилось еще одно, в третьем еще одно, посередине. И постепенно эти пятна увеличиваются в размерах, занимая всё большую площадь, пока вся простынь не будет грязной. Ужасное зрелище, правда? — Кажись, ему не нужны мои ответы. Он имеет свое четко мнение, а сейчас пытается навязать его мне. Но я так и не поняла, как работа Ингрид связана с белой простыней? Что за бред он несет? К чему клонит? — Больше эту простынь использовать нельзя. Она не отстирается даже самым лучшим порошком в самой мощной машинке. Представь, что то же самое сейчас происходит с миром. — Ох, кажется, я врубилась! Колчин никогда не говорит ерунду просто так, каждое слово он тщательно взвешивает прежде, чем сказать. Каждая фраза этого человека несет смысл, выполняет его определенную цель. — Сегодня это один алкаш на окраине Берлина, а через год их десятки. — Хм. Берлин? Похоже несмотря на долгую жизнь в России Владлен Петрович так и остается патриотом своей родной страны — Германии — Везде в России, США, Австрии, Венгрии, в Африке. Такие люди размножаются с немыслимой скоростью. А вот теперь ответь мне на вопрос, ты хочешь, чтобы твои дети жили в мире одних отродьев. — Честно? Мне плевать в каком мире они будут жить, я просто хочу, чтобы мои дети жили. — Я думаю, что нет. С каждым годом человек деградирует. Скоро они снова будут жить в пещере. Алкоголики, наркоманы, бомжи — это слабые люди. «Solum debilis mori debent» «Только слабый должен умереть» — Ну, вот мы и подобрались в главному. Слушайте, а мне вот интересно, Колчин всех своих будущих сотрудников так агитирует? И долго ли он готовил эту свою пламенную речь, которую только что произнес? — Это наш девиз. Этот проект мы разработали еще в 1938 году в Берлине. Тогда я был известным человеком в Аненербе. Ты только представь восемь молодых талантливых ученых. Восемь гениальных умов человечества. Мы разработали проект по уничтожению всего мира за несколько дней. Звучит безумно, да? — Вообще-то да. — Но однако у нас получилось. Мы создали страшное биологическое оружие, осталось создать только вакцину, и весь мир у наших ног. — П*здец, похоже он и правда планирует заражение всего мира. — — Как-то раз будучи еще молодым. — Что-то мне подсказывает, что «молодым» он был еще во времена юрского периода, а может быть еще раньше — Я узнал о вирусе в Китае, который убил целый город. Легенда гласила, что на город упал метеорит. Люди забрали себе этот камень, а через некоторое время начали болеть. Видимо космическое тело принесло с собой страшный вирус. Горожане задыхались, слепли, теряли сознание, и все как один кашляли кровью, а после умирали. А чтобы вылечится люди приносили этот камень в жертву Богам. Но это всего лишь легенда. Но меня тогда очень заинтересовали симптомы этой болезни, ведь они идеально подходили для биологического оружия. И мы решили, что синтезируем этот вирус и приготовим антидот и вакцину. Первые эксперименты на людях прошли в 1942 году во время Второй Мировой Войны в концлагере «Дахау» на заключенных. Потом после войны нам пришлось скрываться, и так к стати поступило предложение из России от НКВД. Тогда в сорок пятом Риттер Вульф, то бишь я, стал Владленом Колчиным, Мартин фон-Клаус Сергеем Крыловым. Теодора Раубер Клавдией Сафроновой, Адольф и Элис Меркель Алексеем и Евдокией Славиной, Карл Флейшер Николаем Филатовым. Мой друг и соратник Людвиг фонХаммер посчитал трусостью бежать в Россию и к сожалению предпочел умереть, но его сын Хельмут фон-Хаммер — Константин Войтевич всю жизнь посвятил нашему проекту. — Я отчаянно делала вид, что мне очень интересно всё то, что он рассказывает, но внутри просто умирала со скуки. Всё это я уже слышала сто раз. — И вот спустя почти 70 лет мы оказались почти на финишной прямой. Вирус синтезирован, к сожалению только вводящийся в кровь, но мы готовим новый штамп, который передается воздушнокапельным путем. Антидот — «Жизнь на 24 часа» почти готов. Вакцина находится на стадии разработки. Все наши препараты активно испытываются на слабых людях — бомжах, наркоманах, на некоторых учениках Логоса. — Что? Внутри всё похолодело, а сердце, кажется, остановилось. То есть там наверху кто-то из моих учеников захлебывается кровью, только потому что получил очередную двойку? Я сильно сжала руки в кулаки, чтобы хоть как-то взять себя в руки. Хотелось просто расцарапать рожу этому «гениальному» ученому. — Сейчас ты понимаешь, почему именно здесь в подземелье под усадьбой графа Щербатова? Наша деятельность несет незаконный характер, а здесь посреди леса никто не догадается искать лабораторию, которая занимается разработкой биологического оружия. — Я кивнула. — Теперь я поняла. Владлен Петрович достал из холодильника три пробирки с жидкостью желтого, розового и прозрачного цвета. Он положил мне на ладонь желтую жидкость. — Сейчас в твоих руках смерть. Как ты поняла это и есть вирус, над созданием которого мы трудились почти всю жизнь. — Следующая пробирка — розовая. — А это жизнь, но недолгая. 24 часа и тебе снова нужна порция этого чудодейственного препарата. — Прозрачная. — А ради этой ампулы очень скоро люди будут грызть друг другу глотки. Ведь это вакцина, выпив которую ты будешь жить долго и счастливо, впрочем это зависит только от тебя. Забирай! Всё это твое! Ты сама распорядишься ими. — Я офигела, и это мягко сказано. Почему он, можно сказать, дарит мне жизнь в своем идеальном будущем? Покупает? Нет, не похоже. Что тогда? Не знаю, но почему-то такой подозрительно добрый Вульф меня пугает. — Алиса, до аварии ты служила нашей компании верой и правдой, искренне верила в успех нашей идеи. — Начал Владлен Петрович, глядя прямо мне в глаза — Я очень хочу, чтобы ты продолжила работу. — Чуть помедлив, я ответила: — Да, я согласна, я хочу работать на вас. — Старик довольно улыбнулся. Мне кажется, или это улыбка, и правда, настоящая, искренняя что ли? Раньше я ее никогда не видела. Черт возьми, что здесь вообще происходит? — Я очень рад, что на нашу компанию снова будет работать такой человек, как ты. Но. — На минуту в его глазах проскользнула ужасная боль. Неужели этот человек умеет чувствовать? — Тогда я хочу еще кое-что тебе показать. — Вульф вышел из холодильника и направился в сторону, как я понимаю, своего кабинета. Может там есть еще какое-то помещение? Не помню. Как оказалось, рядом с его кабинетом и, правда, была еще одна дверь, которую я раньше почему-то совсем не замечала. Риттер вставил карточку и двери разъехались в сторону, впуская нас внутрь. Большое светлое помещение разделено на две части. С одной стороны огромный прибор, а над ним люк, который выходит в лес. Похоже я нашла место, откуда почти каждый месяц, а то и чаще, бьет этот ужасный свет. — Это прибор для облучения вакцины. — Заметив мой явный интерес к данному оборудованию, уточнил Колчин. Ну, спасибо, Владлен Петрович, за информацию. Сам Вульф сливает свои секреты врагам — В следующий раз я покажу тебе, как она работает, — О, было бы неплохо. — но сейчас мы сюда пришли не за этим. Я обратила внимание на вторую половину комнаты. Посреди её стоял огромный ящик, и в нем я тут же узнала прибор, рисунок которого так и остался в тетрадке, которую я вела на занятиях биологического кружка Войтевича. Камера для криогенной заморозки. Но кто же лежит в ней? Я подошла ближе и обомлела. Маленькая девочка, бледная кожа, длинные темные волосы заплетены в прическу, которую носили примерно в половину двадцатого века. Но суть не в этом. Ведь этот ребенок был очень сильно похож на Надю Авдееву — подругу Кристины и сестру Андрея. Да, эта девочка абсолютно индентична второкласснице. Но это не может быть она, ведь Надюшу я видела буквально часа дватри назад. Но кто же это тогда? — Инга, девочка моя. — Инга — сокращенное от Ингрид. Неужели Вульф назвал компанию в честь этой девчонки или наоборот? Скорее всего он как-то виноват в том, что сейчас с ней. — Не всё было гладко, как я тебе рассказывал. Тогда в 1945, когда моя жена Лизхен узнала о том, что мы собираемся ехать в Россию, прибежала в лабораторию и устроила разборки. Ей совсем не нравился мой выбор. Тогда во время скандала Лизхен нечаянно махнула рукой и разбила несколько пробирок с вирусом. Осколки впились в кожу, вирус попал в кровь. — По-моему, справедливо, зная сколько человек погибли по вине самого Вульфа. — Лизхен была беременна. — Хотя дети не виноваты в грехах своих родителей. Хм. Не виноваты, но вынуждены расплачиваться за них. — До родов я пытался сдерживать болезнь, но во время родов она умерла. Ингрид родилась в России уже инфицированной. — Охренеть, вот этой девочке где-то 60 лет. Вы серьезно? Хотя судя по её наряду, платью, которое как раз и носили в то время. И что это получается. она дочь Вульфа? Но при чем тут Надя? Ведь племянница не может быть так сильно похожа на тётю, тем более Наталья Колчина — приемная дочь Владлена Петровича. — Последний раз я разговаривал с ней в марте 1953 года и тогда я пообещал, что вылечу её. После этого я создал тысячи эмбрионов генами Ингрид, пытаясь создать клон своей доченьки. И у меня это получилось. Первый выживший клон моя приемная дочь — Наташа, второй — моя внучка Надя. — Клон? Но как такое вообще возможно? Я пыталась сохранять невозмутимое выражение лица, но с каждой минутой становилось всё труднее держать себя в руках. Мои губы уже были искусаны до крови, но я всё ровно продолжала их кусать, но Вульф не обращал на это никакого внимания. И это хорошо, я бы на его месте уже бы давно поняла, что я вру и притворяюсь, ведь у меня всё на лбу написано. — Когда-нибудь я перелью всю кровь одной из них Инге, и тогда моя девочка снова сможет жить. — Но как? Ведь тогда Надя погибнет. — Но ведь при полном переливании реципиент погибнет? — Услышав мои слова, старик одобрительно улыбнулся? Неужели рад тому, что не всё из школьного курса биологии я забыла.? Только вот чему здесь радоваться? Он что готов убить собственную внучку в обмен на жизнь давно умершей дочери? И еще не факт, что у него всё получится. — С этой целью она и создавалась. Это её предназначение. — Жестоко. А сможет ли Инга нормально жить, зная, что из-за неё погибла точно такая же девочка и множество таких же как она детей. Клон. Она ведь тоже ребенок, который хочет жить. Почему же она ценой своей жизни должна спасать другого человека? Интересно, а зачем Колчин рассказывает мне всё это. Неужели так доверяет, что открывает самые сокровенные тайны? Что-то я уже совсем ничего не понимаю. Похоже я потеряла контроль над ситуацией. — И это твоё первое задание — ты не должна сводить глаз с Нади. С ней ничего не должно случится. — Ну, это задание мне очень даже нравится, хоть с Кристиной времени больше проводить буду. — Я поняла, Владлен Петрович. — сейчас мой холодный стальной голос не вызывал во мне никаких эмоций. Я уже привыкла. — И еще. Я хочу проверить, как многое из того, чему мы тебя учили ты помнишь. — Я напряглась, но виду не подала. — Я имею ввиду биологию и химию. — Надеюсь на это. — В твоей крови есть особые антитела к нашему вирусу. — Не поняла. Откуда? Неужели тогда они кроме регенерации еще чем-то меня напичкали? Сволочи. — Ты должна выделить их. Справишься? — Колчин вопросительно посмотрел на меня, а я кивнула. — Я постараюсь. — Пошли, я покажу тебе твою лабораторию.