Теперь, когда мы научились летать по воздуху, как птицы, плавать под водой, как рыбы, нам не хватает только одного: научиться жить на земле, как люди..
***
Алиса вздрогнула и остановилась. Сердце рухнуло в пятки. Осознание сложившейся ситуации пришло мгновенно. Очевидно посторонний человек услышал их с Вадимом разговор и уже сделал выводы относительно отношений между молодыми людьми. Но не это так сильно напугало Загорскую. Женщину, которая сейчас стоит позади, Алиса знает с детства. Но ни разу в её голосе не было столько презрения. Никогда он не был настолько холодным. — Галина Васильевна, я не понимаю. — растерянно и немного удивленно пролепетала Загорская, повернувшись лицом к женщина. Смирнова закатила глаза и одарила Загорскую выразительным взглядом. — Всё ты понимаешь! — грубо ответила женщина. Алиса вздрогнула и покачала головой. В голове брюнетки был полный кавардак и путаница. Слишком много информации и событий, которые она еще не успела разложить по полочкам, мешали сосредоточиться на проблеме. — Но.. Галина Васильевна, что вы имеете ввиду? — Смирнова усмехнулась и устало потерла переносицу. Она и не сомневалась, что Алиса начнет всё отрицать. Девочке было нелегко, и в отличие от других Галина это видела. Какая-то внутренняя ломка не давала покоя Загорской. В том, что причина крылась в усадьбе и в одном из её обитателей, Смирнова была абсолютно уверена. И сейчас пыталась помочь бывшей ученице разобраться в её чувствах и мыслях. Наставить, как говорится, на путь истинный. — Хватит, Загорская! Твоя игра закончилась. Зачем ты приехала в школу?.. Алиса ошарашенно посмотрела на завхоза. Её вопрос показался девушке нелепым и одновременно очень важным. Всё зависело от одного фактора. «Неужели Смирнова не поверила в так хорошо продуманную небылицу о потери памяти?» Учительница заглянула в глаза Галины Васильевны. Но точного и одназначного ответа на свой вопрос она так и не нашла. «Скорее да, чем нет.» Но это толком ничего не давало. Загорская не привыкла довольствоваться приблизительными данными. -…Только не говори, что работать. Это я и без тебя знаю. Хоть раз за этот месяц скажи правду. Я удивляюсь, как тебя еще не разорвало от этого вранья. В глазах Лисы скопились слезы. Нервы были на пределе. И она уже с трудом могла скрывать эмоции. — Галина Васильевна, что вы от меня хотите? На что намекаете? Объясните по-человечески! — чуть повысила голос брюнетка. По щекам покатились слезы, которые она даже и не пыталась скрыть. — Лиса, не держи меня за дуру! Вся школа наблюдает за твоим спектаклем. Но я вижу тебя насквозь. Я ведь с детства тебя знаю и уже давно научилась определять, когда ты врешь, а когда говоришь правду. Так вот за эти две недели, я сделала вывод, что ты насквозь стала фальшивой. Зачем ты вернулась? Ведь ты и так прекрасно всё помнишь, и вспоминать что-то просто нет никакой необходимости. Этого Алиса боялась больше всего. От изумления она раскрыла рот и уже хотела возразить, но Смирнова вновь её перебила: — Зачем обманываешь всех учителей и учеников? Говоришь о своей липовой амнезии? — Лиса опустила глаза, судорожно пытаясь придумать хоть один адекватный ответ на эти многочисленные вопросы. Но в голову, как назло, ничего не лезло. — Ну, это не главное. Я могу понять учителей, но Вадима да ты зачем обманываешь? Он три года считал тебя погибшей! Три года! Загорская ты вообще знаешь, что такое похронить любимого человека? Лиса всхлипнула. Железное терпение с противным хрустом развалилось напополам. Слышать такие обвинения от Галины Васильевны было очень больно. Странно, конечно, ведь Загорская и так считала себя полной тварью примерно по таким же причинам. Но самобичеванием она занималась в одиночестве и исключительно в свободное время, да и нужных плодов эта процедура не приносила, даже совесть не всегда просыпалась. Однако те же самые слова из уст Галины Васильевны имели нужный эффект. Лисе было стыдно. И она тут же как обычный нормальный человек стала искать себе оправдания. — Хватит! Вы не имеете никакого права меня в чем-либо обвинять! — воскликнула Загорская — Вы толком ничего не знаете! Но вам похоже и этого вполне достаточно! Господи, почему люди делают выводы, ничего не зная о ситуации, о самом человеке? О его чувствах, проблемах. Что это за идиотизм? Повесить клеймо, не зная причин совершенного поступка. Это модно сейчас да? И что это тогда получается? Алиса — тварь! А все остальные святые. Алиса врет, а остальные всегда говорят только правду! Да, я такая! Я мразь, я сволочь. Вы не знаете что мне приходилось делать. Но такой я стала не по своей воли. Никого не интересовало мое желание. Мне пришлось бороться за собственную жизнь. Кровью и потом. и это не просто красивое выражение. Я каждый день просыпаюсь и понимаю, что моя жизнь катится в пропасть, а после одеваю очередную маску и иду на уроки. Убивать себя морально — это уже как долбанное клише. Улыбаюсь, когда мне хочется перестрелять этих слепых и наивных учителей, глупых и слишком смелых учеников. Смеюсь над абсолютно несмешными шутками коллег. Говорю, что люблю, человеку, который мне абсолютно безразличен. А того, кого до безумия люблю, посылаю на три буквы. — А теперь главный вопрос — зачем? Я просто хочу жить. Хочу не думать о том, что завтра возможно меня убьют. Хочу любить и быть любимой. Хочу семью, детей. Нормальную работу. Я хочу быть счастливой! — Алиса остановилась, чтобы перевести дыхание, и тут же продолжила — Да, я всё бы отдала, чтобы вернуться в этот гребанный 2008 и исправить ошибки. Но к сожалению, еще никто не придумал машину времени. Поэтому мне остается только бороться, врать, идти по головам и продолжать игнорировать все призывы совести. И оправдывать себя «Почему им можно, а мне нельзя?» Я больше не та Алиса Загорская, что была в школе. Она погибла в той аварии, разбилась по дороге домой. Я ненавижу эту школу. Сначала она дала мне всё — друзей, любимого человека. А потом забрала в два раза больше. Она сломала мою жизнь. В один момент растоптала и отбросила в сторону. Загорская выдохнула. Слов больше не было. Больше ничего не было. Пустота. Которая ужасно давила на виски. — Однако же ты снова здесь. — чуть погодя произнесла Смирнова. Монолог девушки обезоружил её и заставил задуматься. Хоть многое из слов Алисы она не поняла, но самое главное Галина Васильевна уяснила. Осталось сделать правильные выводы. — Да! — кивнула Загорская и горько усмехнулась — Мне нечего терять! Возможно уже завтра вы пойдете на мои похороны. И это очень даже возможно, если учесть, что еще минуту назад брюнетка на всю школу кричала, кем на самом деле является. Кто угодно мог это слышать. — Я не хочу умирать! Но я не боюсь. Понимаю, что рано или поздно это произойдет. И истекая кровью, где-нибудь в нашем лесу, я не буду жалеть, что закончила именно так. — Куда же вы вляпались, детки? — прошептала Смирнова, нервно теребя край скатерти в руках. — Не мы первые, не мы последние. Два поколения уже поплатились за свое любопытство. Третье на подходе. — равнодушно кинула Лиса. — Больше ничего не хочешь рассказать? Судя по твоим словам, ты очень много знаешь об этих людях. — Алиса покачала головой. — Это опасно, Галина Васильевна! Вам о внуке заботиться надо, а не в детектива играть. — отрезала девушка. — А Вадим? Он. — Смирнова запнулась. Женщина никак не могла подобрать слова — ты так и ничего не сказала. — Я не знаю. — усмехнулась Лиса — Три года прошло. И. В любом случае, мы никогда уже не станем обычными людьми. Не сможем быть вместе. Так и останемся по разные стороны баррикад. — То есть. Вадим за них.? — шокированно произнесла Смирнова. — У него есть причины. — Галина кивнула. — А ты? — На два фронта. Надеюсь, всё это останется между нами. В противном случае, мне ничего не стоит заставить вас забыть всё то, что вы узнали сегодня. И да это не угроза, а просто предупреждение! Загорская покинула помещение, не дожидаясь ответа Галины Васильевны. Смирнова медленно опустилась на стул и запустила пальцы в свои темные, коротко остриженные волосы. На душе скребли кошки. Женщина винила себя в произошедшем. Как же я так не уследила..! Она не знала, что произошло, когда Алиса с Вадимом были в одиннадцатом классе. Но догадывалась, что что-то очень ужасное. Раз они стали такими.. Какими? Фальшивыми, бесчувственными монстрами, гнилыми на сквозь.. Но в то же время - запутавшимися в самих себе, потерявшими смысл жизни и уже неверящими в счастливый конец. А для нее они так и остались детьми. Впрочем, ими они и являлись. Детьми, которым слишком рано пришлось повзрослеть.Детьми, которые однажды решили примерить маски убийц и после их уже не снимали..
Однако, в отличие от своих предшественников, они всё еще живы. Значит не всё потеряно! Значит их еще можно спасти, вытащить из этого дерьма. Сами они не в состоянии. Их научили всему - гипнозу, вранью и даже стрельбе. Только вот про искусство "Признаваться в своих поступках и говорить правду дорогому человеку.." Константин Викторович благополучно забыл. Остается одна проблема - "Разве можно спасти утопающих против воли самих утопающих?" Ведь, кажется, и Загорскую и Уварова вполне устраивает эта жизнь...Часто сквозь видимый миру смех льются невидимые миру слёзы..
***
Вяло перебирая ногами, она добралась до своей комнаты. Сил не было ни на что. Дрожащими руками она попыталась вставить ключ в замочную скважину. Но ничего не получалось. «Успокойся! Всё хорошо. Надо просто сесть и всё обдумать.» — твердила она самой себе. Но нужного эффекта эти слова не давали. Лиса облокотилась на стену. Глаза, еще красные от от слез, вновь начали блестеть. Она не понимала, что делает. Не соображала зачем вообще здесь. «Морально убита» Грустно, что в роли убийцы выступала сама Загорская. Из размышлений брюнетку вывел звонок её телефона. «Что же вам всем от меня надо?» Чисто рефлекторно она ответила, даже не посмотрев на имя звонящего. — Вадим, это ты? Ты отдал телефон Лисе? — послышался голос Колчина. Алиса мысленно усмехнулась и закатила глаза. «Конечно, кому кроме Колчина я нужна?» — Да, Владлен Петрович, Вадим отдал мне телефон. — ответила Загорская, устало прикрыв глаза. — А почему он сам тогда трубку не берет? — «Да, любой мог позавидовать логике этого старика.» Лиса вздохнула. Вот откуда она могла знать, почему этот индюк не отвечает на звонки начальства? «С поломойкой там, наверное, кувыркается. Что же еще?» — Владлен Петрович, я то откуда могу это знать? Я ему ни девушка, ни мамочка, чтобы следить за его звонками. — хмыкнула учительница. Колчин усмехнулся и на секунду задумался. — Ладно, девушка! Ты можешь сходить и передать нашему общему другу, что в шесть утра я жду его в лабаратории? — брюнетка ухмыльнулась. Кажется, кто-то завтра не выспится. — Да, без проблем, Владлен Петрович! — ответила она, подняв взгляд на дверь, напротив которой и стояла. — Я прямо сейчас его обрадую! — продолжила Лиса, хитро прищурившись — А я тоже завтра нужна? — Нет, ты можешь отдыхать. Мы сами справимся. — Алиса просияла. Ей совсем никак не хотелось вставать в шесть утра и переться вниз. — Спасибо, Владлен Петрович. — Ладно, пока! Только не забудь Вадиму сказать. — До свидания. Оторвавшись от стены, Алиса подошла к комнате физрука. Не удосужившись даже постучаться, она ввалилась в комнату парня. — Ва. — Картина, представшая перед глазами Загорской, шокировала последнюю. -.дим. На кровати рядом с Уваровым сидела Вершинина. При этом парень улыбался как мартовский кот. Алиса сглотнула и закусила губу. Что же за день то сегодня такой? Парень перевел виноватый взгляд на брюнетку. Но Алиса не обратила на него никакого внимания. Девушка неотрывно смотрела на уборщицу, пытаясь просверлить в её голове дыру. Рука потянулась куда-то назад. Но к счастью поломойки, за поясом Загорской не оказалось пистолета. Иначе Машенька уже давно бы была трупом. — Я наверное в следующий раз зайду. — произнесла Алиса, выдавив из себя кривую улыбку. Оставаться здесь больше не было сил. Загорская резко развернулась и покинула помещение, громко хлопнув дверью напоследок. Вернувшись в свою комнату, Лиса закрыла дверь на замок. Эмоции на лице с невероятной скоростью сменяли друг друга. Улыбка, смех, грусть, злость, радость, ухмылка, ненависть. Очень скоро комната наполнилась громким смехом. В нем слышна была вся боль, отчаяние и безысходность девушки. По щекам побежали слезы. Алиса сняла пальто и откинула куда-то в сторону. Туда же полетела сумка из рук Загорской. Задыхаясь собственными слезами, учительница несколько раз ударила кулаком по стене и смахнула с тумбочки вазу. «Что же это за дерьмо то такое? Почему я? За что? Что я плохого то сделала?» — воскликнула Загорская. Она упала на кровать и сжала в руках подушку. Еще какое-то время девушка содрагалась от рыданий. После дыхание выровнялось, глаза перестали слезиться, а сердце так сильно сжиматься. Загорская уснула..