Мактуб

      На первый взгляд замок казался прежней необжитой рухлядью, но запах сразу выдавал присутствие чужака. А ещё стало как-то светлее, и на полу в комнате с камином теперь лежало огромное солнечное пятно. Арман, прищурившись, взглянул на оконное стекло, потускневшее от времени, но отмытое до блеска, когда в дверях показалась до боли узнаваемая долговязая фигура. Юта сделала пару шагов вперёд, ближе к солнечному пятну на ковре, и Арман увидел её лицо, скованное и бледное, усыпанное первыми веснушками, лицо незнакомой взрослой женщины — и лицо девчонки Юты.       — Привет, — сказала она так, словно бы они расставались на пару часов. — А я тут сварила овощную похлёбку. Она, правда, сбежала, ещё и подгорела, — Юта лукаво повела плечом и лизнула край деревянной поварёшки, которую до этого крутила в руках, — но есть можно. Знаешь, я тут решила пока пожить у тебя… Ну это, конечно, если ты меня не выгонишь. — Арман с затаённым дыханием наблюдал, как судорожно бьётся жилка на её обнажённой шее, и как дёргается нерв на виске. Эта показная невозмутимость дорого ей обошлась, подумал Арман устало. — Муженёк решил меня со свету сжить, еле ноги унесла. А так полный порядок. Вот, прибралась немного… Всё жду хозяина замка, с зеркалом подружилась, тряпочкой его вытру — оно мне тебя покажет. Я скучала и…       Бледно брякнула ложка о ворс ковра. Юта почувствовала спиной холод каменной стены и его ладони на своих щеках. Он сказал тихо и хрипло, тоном, каким обычно дают клятвы, склонив голову так, чтобы каждое слово отпечатывалось на её губах:       — Я больше никогда не оставлю тебя; мы будем жить долго, и мы будем счастливы. Так велит сердце — и пророчество, и никто из смертных не запретит нам любить друг друга.