Голем

ветер больше не гонит по улицам клочки газет – беспроводным путем летят РНК мемов. в зале пустом под куполом костяным, крепким, мысли влипают как мухи в нейронную сетку. дед искал выгоду, отец – мечту, сын – хайп. анон с ником "святой дух" добавлял в тред драйв. это нью-ворлд: мы тут не Бонни и не Клайд. это нью-мораль: выбирай правильно свой прайд. это рулетка, в руке нервно трясу кубик. следственный эксперимент, где я маньяк с куклой в позах из Кама-Сутры церебральной – азы постиг, прочтя из википедии три страницы. ложная память, иллюзия правды, гало, нью-нигилисты жгут когнитивные храмы, принцип деструктурировав бритвы Оккама, логику ищут, находят лишь изъяны. все мои митохондриальные хромосомы помнят бои молекул в первичном бульоне, и, будь у меня лаборатория и бабло, я… в зеркало утром смотрюсь – а за ним голем. сульфатредуктор, Раскольников, Нерон, Декстер, сонм умных терминов, вырванных из контекста. ты словно жрёшь пирог с начинкой, но без теста – столько подтекста, что в длинных строках тесно. словно кошмарный сон о твоей старой школе, где перед всем классом выходишь к доске голый. Кеплер четыре пять два обетованная столь же близка, как смысл за пустыми словами. книгу листай с конца или не читай вовсе. это детдом, мать-природа нас всех бросила. Тысячеликий герой наш теперь – туземец, нету и доли чувства, бывшего священным, нет любви и тоски, жалости и ужаса. мы проживаем день до конца. в конце – ужин. здесь нет богов, душ, судеб и их предсказаний, есть только Ричард Докинз, чтобы все рассказать. Жаль, что мы опять не требуем доказательства.