Знать не обязательно

Эклектор вяло кружил по орбите красного карлика, гонимый вместе с поясом из астероидов и космического мусора. Темный и тихий, он мало чем отличался от каменных глыб вокруг. Пожалуй, только гигантские размеры позволяли вычислить металлического зверя. С момента повреждения реактора корабля прошло двое суток, и температура на судне резко начала снижаться. Подача воды и освещения прекратилась. Подставив какую-то коробку под ноги, Питер вытянулся на мыски, обхватив край покрывшегося инеем иллюминатора руками. С обратной стороны стекла пылала и клубилась жаром звезда. Ее красные лучи освещали лицо и волосы мальчишки, всплесками отражаясь в огромных распахнутых глазах. Горячее дыхание чужого Солнца билось о толстое стекло, теплым сухим налетом оседая на замерзших щеках Питера. Первый раз за целый год своих космических скитаний Квилл видел горящую звезду так близко. И то, что происходило у него на глазах, порождало под ребрами трепещущий сгусток страха и благоговения одновременно. Мальчишка смотрел долго, и звезда словно медленно, так, чтобы никто не заметил, приближалась. Но Питер это видел. Постепенно алое пламя стало скрываться из поля зрения, медленно уходя куда-то вниз под накренившийся в сторону корабль. Темнота, наполняющая судно, стала не торопясь наползать на дорожку света, в котором стоял мальчишка, и Питеру показалось, что от этого она, темнота, становится будто еще гуще и чернее. А вместе с этим возвращался и холод. Тогда Питер вытянулся изо всех сил, вдавив ладони в ржавые выпирающие болты иллюминатора. Ему даже удалось оторвать ноги от коробки, перенеся весь вес на руки и уткнувшись лбом в стекло, но и этого хватило ненадолго. На смену красному карлику пришло глухое непроницаемое ничто. Это самое «ничто» наполняло большую часть космоса, однако это не было столь заметно, когда Питер был в окружении извечного электрического света и гудения корабля. Сейчас же огоньки далеких планет словно померкли и еще больше отдалились, и Питер почувствовал, как глухое и безмерное «ничто» проползает сквозь обшивку корабля, вливаясь в собственную темноту судна. Еще никогда космос не казался Питеру настолько чужим. «Наверное, стоило бы пойти на нижний ярус — там сейчас очень оживленно и уж точно не тихо», — подумал Питер, слезая с коробки. «Или дойти до общей каюты, спрятаться среди никогда не разгребающегося хлама и смотреть на множество светящихся в руках и лапах ручных фонариков», — пролетела мысль в голове мальчишки, и он покрепче укутался в выделенный ему старый растянутый свитер, что был куда больше самого Питера. «Или спуститься в доки, там тоже наверное кто-нибудь есть», — подумал Квилл, прижавшись спиной к холодному металлу стены, съезжая на пол. *** Йонду хотелось ругаться. Очень громко и долго, но, к счастью, сейчас он был слишком уставшим. Не спавший все двое суток, капитан вместе с экипажем спешно искали причину отказа работы корабля, а позже с трудом и не без увечий вытаскивали осколок метеорита неизвестного сплава из ядра реактора. Когда все закончилось, Удонту оставил техников залатывать пробоину и подчищать остатки вырвавшейся из плазмы ядра радиации, сделав в голове заметку навестить того мастера, что так «профессионально» починил Эклектор. После бешеной суматохи у Йонду было единственное желание — закрыть глаза и очень долго их не открывать. Только была одна маленькая проблема, а точнее ее отсутствие в каюте капитана, где она должна была сидеть и, мать ее, не высовываться. Нашлась проблема совершенно случайно, забитой в угол под изгиб толстой трубы, ползущей вдоль стен. И если бы Удонту ненароком не споткнулся о валяющуюся в темноте коробку, у Квилла были бы все шансы умереть тихой смертью от переохлаждения во сне. *** Питеру чудилось, будто бы что-то очень нехорошее наполнило корабль. Будто бы оно сделало сам корабль чем-то очень нехорошим. Питеру не доводилось видеть, как кто-то умирает в открытом космосе, но он примерно знал, что при этом происходит. И сейчас Квилл чувствовал, что с Эклектором происходит примерно тоже, словно Эклектор — это и не корабль вовсе, а гигантская брюхастая рыба, а он, Питер, заперт в ее желудке без возможности спастись. То, что было его защитой от одинокого немого космоса, стало его ловушкой. Йонду как-то сказал, что умирающий человек — самый страшный человек во вселенной, потому что страх смерти выворачивает рассудок даже самым порядочным и смелым людям, заставляя их творить безумные вещи. И Питер чувствовал, как медленно умирающая рыба искала его внутри себя, со скрежетом стен сжимая собственные внутренности, надеясь утопить его вместе с собой. Тогда Квилл сделал то, что подсказывали ему инстинкты — он замер. *** Присев возле Питера, Йонду аккуратно сжал его плечо. Сидевший до этого неподвижно мальчишка вскинулся, вздрогнув всем телом, и резко оторвал голову от колен, вперив затравленный взгляд в капитана. С детьми определенно были сплошные проблемы. Особенно с терранскими детьми. Не произнося ни слова, Йонду потянул мальчишку вверх, вынуждая встать на ноги и, убедившись, что тот не упадет при первом же сделанном шаге, повернулся широкой спиной к Питеру, зашагав в сторону каюты. Идти было порядочно, мальчишка умудрился забиться в самую дальнюю щель судна. Закатив глаза, Йонду повернул руку назад, и в нее сразу же опустилась маленькая ладошка. Уж лучше так, чем спиной ощущать переполняющий мальчишку страх. Кажется, немного помогло. Чтобы корабль вновь стал работать нормально, должно пройти не меньше пяти часов. Терранский звереныш же замерз настолько, что даже груда тряпок поверх тонкого одеяла не помогала. Комок со светлой макушкой продолжал мелко трястись, что сильно раздражало Йонду. Ничего страшного не будет, если Питер побудет сегодня рядом. Это все ради того, чтобы он перестал так мерзко трястись. Йонду просто очень нужен сон, не более чем. — Эй, парень. Двигай сюда, — Удонту похлопал ладонью по месту рядом с собой. Куча одеял недоверчиво зашевелилась. — Давай, ну же. Я не буду предлагать дважды. Спустя мгновение Питер уже вертелся под боком капитана, пытаясь устроиться. Он то замирал, то снова начинал ворочаться. — Неужели ты не можешь просто спокойно заснуть? Широкая ладонь грубо надавила между выпирающих лопаток, вынуждая Питера уткнуться в грудь капитана. Эта же ладонь поднялась выше, зафиксировав уже было готовую дернуться от возмущения голову. Так прошло несколько спокойных длинных минут. Йонду был жесткий. Йонду пах машинным маслом и пылью. А еще захват, в котором он держал Питера, был невероятно неудобным. Но все это вселяло странную уверенность в том, что теперь рыба не сможет съесть Квилла, потому что Йонду сам ее сожрет. Ко всему прочему, Йонду был теплым. Куда теплее, чем те лучи, что Квилл смог поймать лицом от красной звезды. Он грел как печка, и Питер не понимал, как в таком холоде можно быть настолько горячим. А еще Йонду не мог заснуть, потому что Питер не спал. — Йонду, а корабль починили? — Да. — Почему мы тогда не улетаем? — Мощность восстанавливается. Пока будем спать, электричество уже вернется. — А плохо, что мы летаем вокруг красного Солнца? — Нет, не плохо. — Йонду, а мы могли…умереть? Удонта тяжело вздохнул. — Нет, не могли. Могли и еще как могли. Третьих суток полета вокруг красного карлика корабль бы не выдержал. Медленно, но верно его притягивало к звезде. Это был минус. Плюсом было то, что если бы их не притянуло так называемым Питером «Солнцем», то они бы уже давно окоченели заживо. И если бы осколок метеорита пролетел чуть левее или выше, то порвались бы клапана и реактор бы взорвался. Ну, или радиация подскочила бы настолько высоко, что вся команда долго мучилась бы в галлюцинациях и собственной блевотине, прежде чем сдохнуть. А так, отделались некритичным перепадом давления. Всего лишь стены немного прогнуло. Но всего этого глупому мальчишке знать не обязательно. — Все было бы нормально, все уже нормально, так что заткнись наконец и хотя бы сделай вид, что спишь. Питер послушно замер и больше ни о чем не спрашивал. Он решил не говорить ни о сжимавшихся ребрах рыбы, ни о приближающемся в иллюминаторе Солнце, ни о космическом «ничто», пробивавшемся сквозь стены. Йонду незачем этого знать, а то еще будет волноваться. Он и так устал. Пусть спит, а Питер присмотрит, чтобы лампочки на панели в каюте снова замигали, а чужое красное Солнце не приблизилось.