Догони меня, Доктор!
Это было наше с тобой развлечение в детстве. Помнишь, как после нудных уроков мы с тобой уходили в поля, подальше от шума города: противного, надрывного и агрессивного? Именно там, во время игры я переставала слышать эти проклятые барабаны, тогда, будучи маленьким несмышлёнышем, я обретала настоящую свободу. Ты быстро догоняешь меня. Эй, дружок, тебе уже идёт под третью тысячу лет! Ты знаешь, что такое старость? Нет, не знаешь. В одно чудное мгновение ты утратил способность стариться организмом внутри, хоть снаружи ты похож на угрюмого ворчливого старичка, ведущий свои лекции в университете. Как обманчива внешность порой, не так ли? Ты не похож на героя-отшельника, я не похожа на убийцу. Наши маски давно стали частью нас самих, но не одна из них не вывела нашу настоящую сущность. Наши маски дали нам роли в этой игре: я пакостила, ты пытался это предотвратить, но с каждым разом пакости превращались в настоящие преступления, а ты из обычного любителя порядка стал героем, хоть весьма неоднозначным.Маски-маски, кто мы без них?
Ты совсем рядом, твои руки обхватывают мою талию стальной хваткой, и этот непонятный ком из двух таймлордов падает на золотое поле. Приземление было лёгким, колосья дикой пшеницы стали для нас некой подушкой безопасности. Они лезут прямо в глаза, но твоя заботливая рука быстро убирает их от моего лица. Ты властно садишься на мои ноги, и, осматривая местность вокруг, с упоением шепчешь эту заветную фразу: — Попалась! Кто мы без масок? Обычные Повелители времени, хорошо знающие друг друга, вот только мне не повезло с нынешней регенерацией, или повезло? Знал ли бы ты, как мне было тяжело приспособиться к женскому телу, особенно к этим острым и броским чертам лица. Под них пришлось искать новую маску, но благо, это дело довольно занимательное. Твои прикосновения к телу одно за другим сейчас срывают эту маску. Как тебе не стыдно, Доктор? Ты оголяешь мою сущность, она не привыкла быть в центре внимания, без неё я, как без одежды. Тебе как обычно всё равно на моё стеснение, хоть я однажды и позволяла себе некоторые вольности, но всё это было частью маски, не более того. Мои щёки, наверное, покрылись краской от всего этого, расстояние между нами стало минимальным. Ты сохранил мне жизнь тогда, заперев в хранилище, помнишь? Ох, тебе пришлось надолго остаться там, на Земле, и всё это ради друга, который за ту тысячу лет стал чуть большим, чем пленник в клетке. Вижу, что помнишь, как научил самую отбитую девочку во вселенной стать хорошей, как отучил убивать её от скуки, и много чего ещё вошло в твою работу. Ты рад этому, Доктор. Иначе, ты бы не старался подобраться к моей шее, не искал губами самое нежное место, не оставил бы на ней свой жаркий поцелуй.Я не надену снова маску, и тебе не позволю.
Всё как обычно: ты помогаешь мне встать, и легонько задевая плечо, убегаешь с криками: — Догоняй! Мы бежим, сломя голову, хохоча и радуясь тому, что на нас никто не смотрит, не осуждает. Никто не тыкнет пальцем в нас, обвинив в сумасшествии. Родная планета за всё это время потеряла своих последних жителей, она безлюдна уже долгое время. Все здания остались в хорошем состоянии, только Цитадель потеряла своё величие. Нет, планета не мертва, она просто потеряла свой народ. Нам с Доктором от этого не было больно, ведь фактически все Повелители времени умерли уже очень давно. Доктор не даст пропасть Галлифрею, ну, а пока что я бегу за ним, и обязательно догоню, после чего, мы побежим в нашу ТАРДИС, где этот старый развратник вновь будет кидать в мою сторону неоднозначные взгляды, давая понять, что наше золотое поле мы ещё не скоро навестим вновь.