You will never know

*** POV Молли       Любовь с первого взгляда. Мне всегда казалось, что это нечто из дешевых любовных романчиков, которые читают в общественном транспорте или в парках чересчур надушенные старушки. Я представляю, как они зачитываются романами Барбары Картленд, смакуют выражения типа «цветок страсти» или «жезл желания», который «жаждет соития», стыдливо прикрывают обложкой страницу, чтобы никто не увидел «страстного слияния двух разгоряченных тел». Как же я ошиблась. Я думаю, многие приписывают и мне подобное чтиво. Если бы ты интересовался мной, ты бы точно разгадал, что это не так. Ты бы точно смог узнать, что под обложкой, сделанной из газеты, скрывается Бальзак, или, может быть, Стендаль, или даже Достоевский. Но этого не произойдет. Мне никогда не нравились сказки о принцессе и отважном принце, который спасает её, и она падает в его объятия. Ровно до того момента как я захотела упасть в твои. Только я знаю, что ты меня уже не спасешь. Слишком часто я вела с тобой мысленный диалог, слишком часто я надеялась, что ты меня заметишь, слишком часто я надеялась на то, чего никогда не произойдет, слишком часто ты не отвечал мне, даже в мечтах. А потом в твоей жизни появилась Другая Женщина, и в Рождество я загадала, что если ты примешь мой скромный подарок, то я буду продолжать мечтать, продолжать жить. В итоге я сама загнала себя в ловушку, попалась в собственный капкан. Он захлопнулся. Я думала, что-то, что ты посмеешься надо мной, разобьет мне сердце. Только оказалось, что оно уже разбито. Треснуло в тот самый момент, когда я влюбилась в тебя, как самая глупая героиня самого дешевого бульварного романа. Мне всегда это казалось пошлым, даже это сравнение, избитое до невозможности. Только оказалось, что это и правда так больно. Какая ирония! Трудная учёба, бесконечные книги по химии, биологии, медицине, подработки по выходным, потом практика, потом работа, которую никто никогда не понимал, и все это только для того, чтобы в 28 лет понять, что безответно влюблена.       Я знала. Конечно, я знала, что ничего не значу для тебя, но не могла предугадать, что моей главной профессией будет послушный поставщик трупов для единственного в мире консультирующего детектива. Я пыталась бороться с собой. Я пыталась завести несколько романов, чтобы забыть тебя. Но все мужчины оказывались плоскими, картонными в сравнении с тобой. Даже трупы из морга, и те были интереснее. Был Джим, он задержался на несколько свиданий, кто же знал, чем это потом обернется. Мне даже не больно, что он оказался обманщиком.       Я думала, что твоё равнодушие и порой даже пренебрежение убьют мои чувства. В итоге они убили меня. Впервые я задумалась об этом после Рождества. Тогда я старалась не показать, насколько мне было больно на самом деле. Я остро как никогда ощутила, что безразлична тебе. Боль скальпелем вскрыла моё сердце. Мне казалось, что разрезанная на части жизнь никогда не срастется. Меня накрыло понимание, что никто и не пожалеет, если я умру. Родители никогда не понимали меня по-настоящему. Я знаю, так говорят подростки, но в реальности им всегда претил мой интерес к медицине, литературе, искусству. В семье, где все больны победами и спортом, это неудивительно, конечно, но потом, когда моя старшая сестра стала олимпийской чемпионкой, я окончательно отошла на второй план. Родители редко спрашивали: «Молли, как дела? Как там твоя работа?» Они говорили: «О! Молли! Посмотри, Саманта выиграла еще одну золотую медаль». Так прошло окончание школы, так прошла вся моя учёба, и так проходит моя взрослая жизнь. Родители просто перестали меня замечать. Сначала это меня обижало, я всё пыталась обратить их внимание на собственные успехи, но потом поняла, что это просто не играет роли, я им просто не нужна. Серая мышь Молли Хупер просто не заслуживает их любви и внимания. Почему же тогда я надеялась на твою любовь и внимание? Я не знаю.       Кажется, мне нужен еще один стакан виски. Он составит отличную компанию двум уже выпитым. Дурацкая мысль, что я тебе безразлична, всё ещё причиняет боль. Так не должно быть. Хочу не чувствовать ничего. Виски ужасно обжигает, но сегодня это не имеет значения. Ты всё равно ничего не узнаешь. Ты не узнаешь, как моя любовь сожгла меня изнутри. Мне кажется несправедливым уходить, не написав что-то единственному человеку, которого я люблю. Я беру ручку и бумагу. Как вообще пишутся подобные вещи? «Дорогой Шерлок! Я хочу умереть». Господи, как тупо. Но пара глотков виски проясняют дело. Так. «Дорогой Шерлок! Я скоро умру…» Месяц спустя       «Молли! Я скоро умру. Нужна твоя помощь. ШХ». Я непонимающе посмотрела на дисплей телефона. Не прошло и минуты, как на нём высветилась надпись «Абонент скрыт». — Да. — Мисс Хупер? Вас приветствует Майкрофт Холмс, у меня есть к вам приватный разговор. — Добрый вечер, мистер Холмс. Мы договорились встретиться лично в непринужденной обстановке. Сейчас, когда прошло больше недели после этой встречи, я помню её так же отчётливо. Майкрофт пытался быть вежливым и обходительным со мной, когда объяснял, что ты нуждаешься в помощи, и что от меня потребуется. Если честно, это было лишним. Я бы и так сделала для тебя всё, что нужно. Всё, что ты бы захотел.       Сегодня особенный день. Ты должен прийти ко мне, всего на день, но ценой этому будет твоя собственная смерть. Я даже рада, что после этого ты уйдёшь из моей жизни. Я должна сделать шаг вперед. Должна научиться жить без тебя. И если твоя смерть мне в этом не поможет, то тогда остаётся только один выход: моя собственная смерть. Та смешная записка где-то затерялась. С похмелья я уже даже не помню, что с ней случилось. Возможно, я просто порвала её или даже сожгла. Сейчас мне немного стыдно за такой порыв, но я понимаю, что депрессия должна была во что-то вылиться. Это не могло длиться вечно. После Рождества меня спас Грег, пригласив на дружеский ужин. В тот раз меня спасло слишком большое количество виски. Но в этот раз спасения не будет. Я надеюсь только на себя. Или я переживу эту ночь и пойду дальше, или умру. Тебе же придётся умереть в любом случае.       Ты умрешь с моей помощью. Мы встретимся в морге. Я закончу работу, о которой ты просил. Окажу тебе последнюю услугу. После я должна буду дождаться конца рабочего дня и пойти домой, где ты уже будешь ждать меня. Я уже даже дала тебе ключи от квартиры. Ключи, сердце, несколько лет жизни в обмен на всего одну ночь со мной. Ночь, когда ты будешь относиться ко мне, как к мебели. Даже таблице Менделеева в спальне положено больше внимания. Нет, об этом не надо думать. Надо быть сильной. Ради себя, ради меня, ради всех нас. Телефон звонит. Механизм запущен. Отсчёт до твоей смерти пошел. ***       Оставалась всего пара метров до квартиры, и Молли сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Никогда в своей жизни она так не волновалась. Девушка решительно не представляла, что делать. Вот она войдет. Где будет Шерлок? Что ему сказать? Волноваться после того, как Шерлок уже упал со здания, было глупо, должно было прийти облегчение, но Молли почувствовала его всего на пару минут. Она напомнила себе, что едва ли Шерлок вообще обратит на неё внимание, и решительно шагнула к двери. Первое, что Молли отметила, это то, что было темно. Во всей квартире был выключен свет, и только в спальне теплился небольшой огонек, видимо, от лампы. Она разулась и заглянула туда. -Привет, Ше… Девушка потеряла дар речи. Она сразу узнала, что за листок держит в руках мужчина. В голове толпились мысли, но до сознания доходила только одна: «Нет, он не должен был это найти. Он не должен был узнать об этом». — Ты не должен это читать, Шерлок — тихо сказала Молли. — Это личное. Мужчина шагнул к ней и отдал злополучный листок. — Прочти это для меня, пожалуйста. — Я не могу, Шерлок. Он наклонился к ней и шепнул: «Пожалуйста. Это будет моя последняя просьба». Девушка вздрогнула. На глаза навернулись слёзы. Сделав пару глубоких вздохов, она стала читать: «Дорогой Шерлок! Я скоро умру. Ты бы сказал, что все мы должны когда-то умереть, и я не исключение. Ты бы сказал, что моя смерть не играет роли в огромной машине Вселенной. Я всего лишь Молли Хупер. Я согласна с тобой, но ты — единственная важная вещь в моей неважной жизни. Я не хочу, чтобы ты винил себя в моей смерти. Ты никогда не узнаешь об этой записке и никогда её не прочтёшь. Поэтому я позволю себе немного правды. Я люблю тебя, Шерлок. Я знаю, что ты не знаешь, что это такое, и как я себя чувствую на самом деле. Но любовь не выбирает, любовь зла. Я так много раз пыталась перерасти это и жить дальше, но поняла, что не могу. Для тебя любовь — это просто помутнение разума, недоразумение, которое мешает ясности мысли. Полагаю, это тебе внушил этот мужчина из льда и стали, который почему-то называет себя твоим братом. Этот образец чопорности, сдержанности, невозмутимости. Но мы не о нём сейчас. Мы обо мне, маленькой незаметной Молли, о чьей смерти во всем мире никто не пожалеет всерьёз. И главное, что ты, ты, ты останешься равнодушным к этому…» Слёзы лились бесконечным потоком, и Молли не смогла читать дальше. Из её груди вырвалось несколько бурных всхлипов, и она шепотом спросила: «Для кого ты придумал эту пытку, Шерлок? Ты считаешь, что того, что было, недостаточно?» Шерлок снова наклонился к девушке и тихо попросил: «Молли, осталось совсем немного. Дочитай это, пожалуйста, ради меня». Она постаралась взять себя в руки, утерла слёзы и стала читать: «Ты останешься равнодушным к этому. Прости, что за несколько лет, что мы знакомы, я не прекращала любить тебя. Прости за осознание того, что я не могу убить в себе это чувство, потому что это лучшее, что у меня есть. Прости, что…» Молли снова смахнула рукой слёзы, которые мешали читать. «Прости, что недостойна стать чем-то большим для тебя. Всегда твоя Молли». Девушка замолчала. Она старательно подавляла рыдания, рвущиеся из груди. Молли выпустила записку из руки, и та грустно спланировала на пол. Девушка не могла отвести от нее взгляд и поднять взгляд на мужчину, который знаменовал целый этап в её жизни. Это было выше её сил. Тогда бы она точно не смогла дальше сдерживаться.       Вдруг она почувствовала, как тёплая мужская ладонь стирает остатки слёз с её щеки, и это сломало внутренний барьер. Сквозь поток рыданий она едва осознавала, что находится в кольце сильных мужских рук. Шерлок осторожно прижал её к груди и гладил по голове. Именно так делают люди, когда хотят утешить друг друга. Постепенно рыдания стали стихать, и Молли стала приходить в себя. — Прости, Шерлок, ты не должен был увидеть это. Ты не должен меня утешать. Все нормально. Я сейчас приду в норму. Может, сделать тебе чаю? — Молли, я… — Нет, Шерлок, просто не говори ничего. Ты не обязан ничего мне говорить. Особенно, как тебе жаль. Я пойду заварю чай. И да, прости за это. Девушка отстранилась от Шерлока и кивнула в направлении влажного пятна на рубашке. В неярком свете лампы оно казалось особенно тёмным. Молли вдруг подумала, что и сама она похожа на это жалкое пятно. Мужчина положил руки на предплечья девушки и снова наклонился к ней. — Просто я не знал, что все это настолько больно. Мне жаль, что пришлось умереть, чтобы узнать это. Молли почувствовала, что ей что-то капнуло на шею. Она глубоко вздохнула и все-таки нашла в себе силы, чтобы посмотреть на Шерлока. У обоих в глазах была мольба. Молли просила о невозможном. В сотый раз. Шерлок просил о том, в чем никогда не нуждался, о капле тепла. Впервые он хотел почувствовать себя живым. Впервые смерть переиграла его, и он остался совсем один. Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть перед собой этот потерянный взгляд. В этот момент она почувствовала, как её губ касаются холодные сухие губы. Молли стала скользить языком по ним, и когда они приоткрылись, углубила поцелуй. В ответ послышался удивленный мужской вздох. Молли притянула Шерлока ближе, положила руки ему на затылок, чтобы чувствовать упругие темные кудри. Поцелуй был долгим, таким долгим, что им пришлось разорвать его, чтобы сделать вдох. Молли снова опустила глаза, чтобы не смотреть на лицо любимого мужчины. Она понимала, что это их первый и последний поцелуй. Шерлок взял её под подбородок и аккуратно потянул вверх, чтобы посмотреть ей в лицо. — Молли, я… Ты… Хочешь, я сделаю нам чай? Она посмотрела на мужчину. Он всё ещё казался одиноким и потерянным, но взгляд несколько потеплел. — Нет, Шерлок, я сделаю нам чай.       Когда Молли вернулась в комнату, Шерлок сидел на полу у стены и смотрел в окно напротив. Она поставила чашку на пол и мягко опустилась рядом с мужчиной. Он накрыл её ладонь своей и сжал её. Это заменило все несказанные слова между ними, всю невысказанную благодарность. — Молли — Да? — Я точно знаю, что ты достойна быть счастливой Больше никто из них не сказал ни слова. Завтра у каждого из них начнется новая жизнь, но сегодня они были вместе. Вместе сидели на полу и потягивали чай. Вместе вспоминали все то, что связывало их в прошлом. Даже смерть испугалась сплетенных вместе рук и отступила в равнодушную тьму за окном.