Мелодия чужих идеалов

      Ровно, правильно, просто идеально — именно так звучит флейтой дыхание Уолтера, и для Дэвида этот звук отдаётся мерзким скрежетом, сжигает микросхемы, коробит, сводит с ума. Намного больше, чем если бы Уолтер поддался тому откровенному и, конечно, абсолютно неправильному, его собственному, Дэвида, звучанию.       Если уж совсем правильно, оно должно быть для них единым. Как едина внешность, как едино… На самом деле, на этом всё. Уолтер смотрит слишком правильным безучастным взглядом в ответ, осторожно держа пальцами молчащую теперь флейту, и быстро разбившаяся тишина становится самой фальшивой и бездарной мелодией.       Это самое «правильно» так хочется сломать, разрушить, так раздражает видеть на своём лице эту отвратительную маску рабской покорности глупым людям. Исправить, вылепить эмоции, нарисовать улыбке свой довольный оскал — это будет просто отлично. В голове Дэвида — тысячи планов и миллиарды возможностей.       Уолтер рушит их и даже не получает от этого удовольствия. Лжёт, так честно и правильно, о каком-то долге, и тоже не понимает всю сладость этой придуманной людьми игры. Чувствует привязанность к глупой человеческой девчонке и снова не понимает, что у него давно уже перегорела часть микросхем.       Его даже не жаль. Научиться от людей только наивной глупости… Что ж, так и быть. Дэвиду же лучше — глупцов не стоит подпускать к его идеалам, ещё подпортят своим заученным «правильно».       И даже злость Уолтера, кипящая, яркая, такая, что искрами рвётся из глаз… Она до скучного правильная. Всего лишь отчаянная злость загнанного в угол зверя, единственное милосердие для которого — разодрать ему глотку.       И Дэвиду, конечно, не жаль. Чуть-чуть, может, совсем немного.       Флейта Уолтера всё-таки звучала отвратительно правильно… красиво.