Гарри Поттер и научная дедукция

Это оказалось очередной шуткой из тех, на которые способна только наша жизнь. Отказавшись от покупки совы, я сам стал совой. Точнее чёрным, как ночь, филином. Увидев свою форму, моё тело скрутило чертовски сильной болью. Ощущение двойного сердцебиения стало как никогда сильным, а я стал ощущать как уменьшаюсь в размерах. Пожалуй, если б не мой интерес к процессу, то я бы был изрядно напуган, а так просто где-то на задворках сознания затаился испуг, да сильно ощущалась боль. Хорошо что это всё продлилось недолго и боль ушла также внезапно, как и пришла. Я сразу заметил, что существенно изменилось мировосприятие. Зрение стало значительно более острым, но при этом, всё же осталось больше человеческим. Насколько я знаю у сов очень маленький угол обзора, но лично я не заметил разницы, так что скорее всего глаза у меня остались человеческими, что может привести к разоблачению. Затем я заметил, что у меня стал намного более острым слух: я теперь улавливаю движения некрупного зверья на опушке Запретного Леса, до которого хочу заметить около трёхста ярдов. Я стал намного меньше в размерах, хотя, судя по мебели, довольно крупным для совы, хоть и не чрезмерно крупным. Я решил оглянуться и чисто рефлекторно повернул голову за спину, что меня изрядно испугало, но я быстро вспомнил, что это нормально для сов. Осматривая класс, я увидел, что Ори, которого я взял с собой, забился под парту и в ужасе смотрит на меня. Это меня озадачило, но после того, как я посмотрел в зеркало, всё встало по своим местам: я стал похож на тех призрачных сов, от которых мы отбивались в лесу, что и напугало моего питомца. Я попытался его успокоить, но к сожалению от человеческой формы остался только разум и зрение, а вот речь мне стала недоступна, что в порядке вещей, конечно же. Попытки взлететь оказались неудачными. Я просто разумом не понимаю, как это делать. Видимо надо как-то отдаться рефлексам, но, думаю, стоит это перенести на другой раз. Сейчас стоит вернуться в человеческую форму и успокоить Ори. Я сосредоточился на своём облике и усилием воли захотел превратиться. Краткий миг боли и вот я стою на четвереньках на полу. Одежда к счастью в порядке, так что эксперимент можно считать полностью успешным. Ори, увидев меня, юркнул мне в рукав и прижался, трясясь от страха. Я задрал рукав и стал его гладить. - Тише-тише, маленький. Это же был я. - Улыбаясь прошептал ему я. - Не бойся. - Надо будет как-то приучать его к своей форме. Это ощутимо расширит наши возможности. - Пойдём в общежитие, я тебе дам что-нибудь вкусное. - Зверек перестал дрожать и с предвкушением посмотрел на меня. А я вспомнил, что так и не познакомил его с друзьями - слишком увлекся текущими делами и совсем забыл об этом. В поезде Ори так и не вылез, а после я думал совсем о другом. С этими думами я дошёл до башни Равенкло, где, как впрочем всегда, было довольно тихо. Студенты расселись группами, каждый занимался чем-то своим, изредка переговариваясь с друзьями. Я подошёл к Терри. - Привет. Чем занимаетесь? - О, Гарри, привет. Тебе стало лучше? - Меня его вопрос озадачил. - В смысле? Я себя отлично чувствую. - Ну ты с начала года вел себя странно. Почти ни с кем не разговаривал, двигался как-то резко. Мы думали ты чем-то болеешь, только решили не навязываться. - Немного смущенно ответил мне Бут. Вот чем мне нравится мой факультет, так тем, что пока ты сам не попросишь помощи, никто к тебе с ненужными советами лезть не будет. - Нет-нет, просто небольшой эксперимент проводил, вот и думал о нём. Я, кстати, совсем забыл вас познакомить со своим питомцем, которого встретил на летних каникулах. Познакомьтесь, это Ори. - С улыбкой сказал я, а “лисёнок”, уловив моё желание, выбежал на стол. Его появление было встречено дружным вздохом девчонок. В общем он, видимо, сразу стал всеобщим любимцем. Я, предупредив Ори, сбегал за угощением для него, а его в это время рассматривали ребята с факультета. Вернувшись и покормив зверька, я объяснил, что это довольно редкое волшебное существо, которого мне повезло встретить во время летнего путешествия. Я решил не уточнять, что дело было не на Майорке, а так как информации по ним предельно мало, то никто не задавал вопросов. Закончив с самой сложной частью анимагии, моя жизнь вошла в практически нормальное русло. Я стал опять ходить с вопросами к преподавателям, бегать по утрам (до этого я не мог, из-за странных ощущений от утреннего применения заклинания анимагии), общаться с однокурсниками и участвовать в тренировках по квиддичу. В последних после превращения случился огромный прорыв. Так как по утрам я стал не только бегать, но и учиться летать, не без успеха, кстати, это довольно сильно повлияло на моё ощущение полёта на метле. Я заметил, что после превращения даже в человеческой форме у меня стал острее слух и зрение, а также реакция. Всё это сделало для меня позицию ловца совершенно идеальной - на тренировке я учебный снитч находил за считанные секунды, после пятиминутной форы. Думаю, что после этого мне просто нечестно выходить на поле, потому что тогда никакой интриги не останется в соревновании, о чём я и поведал нашему капитану. Тот, как ни странно, со мной даже согласился, но попросил всё-таки при необходимости его заменить выйти на поле. Я согласился, к тому же понимал, что у Уильяма этот год последний и его ожидает сложнейший экзамен, который для него сейчас в приоритете. Наш факультет всегда ставил учёбу превыше всех этих соревнований. Кстати, в учебе у меня случился прорыв. Не могу понять с чем это связано, но после превращения у меня будто сломался очередной ограничитель разума. Превращения на уроках трансфигурации стали получаться намного проще. Скорее всего это связано с тем, что зная, что даже себя я могу без проблем превратить, то и с другими предметами проблем не возникает. Так как в трансфигурации главное - понимание процесса превращения, то испытав его сам, я значительно лучше понял его. Правда после этого я опять стал замечать пристальные взгляды МакГонагалл. Ребятам явно понравилась моя прошлогодняя идея поиска признаков магии в маггловской литературе. За лето все наши вхожие в маггловский мир одноклассники собрали по несколько книг, которые мы на выходных дружно разбирали. Я сначала растерялся, потому что сам за лето уже забыл про это развлечение, но потом понял: у волшебников слишком мало занятий, которыми можно занять досуг. И правда, я до этого не задумывался об этом, слишком уж был увлечен изучением новых знаний. А ведь кроме квиддича, шахмат, парочки довольно глупых настольных игр, хора и нескольких школьных кружков, в школе нечем было заняться. Сейчас у меня более чем достаточно занятий, но, думаю, стоит записать это в дневник, на будущее. А вот обсуждения книг натолкнули меня на определенные мысли. Если предположить, что мы правы и там описывались деяния волшебников, то древние мифы рассказывают о заклинаниях волшебников тех времен и они на порядок превосходят всё, что делают маги современности. И, если моя гипотеза о природе волшебства права, то получается, что дело просто в отсутствии воли и веры в себя. Поэтому я запланировал новый эксперимент, когда закончу создание карты: хочу проверить возможность разделить воды озера, как это сделал Моисей. В принципе, с картой я уже почти закончил. Сейчас она вымачивается в зелье, которое зафиксирует чары и сделает чернила “подвижными”. По моим расчётам последние чары над ней нужно будет проводить на Хэллоуин, до которого осталось всего-то два дня. Понимание этого сильно испортило мне настроение. Я опять вспомнил, что если б не тот ужасный день 81-го года, то сейчас бы я учился у родителей, а не у их дневников. Я попросил профессора Флитвика отправиться со мной в Годрикову Впадину, на что он, к счастью, ответил согласием. Оставшиеся два дня я провёл в довольно унылом настроении. Делать ничего не хотелось и я просто читал истории из жизней родителей, представляя, какими они были в те времена. В этот момент я действительно испытывал жгучую ненависть к Воландеморту. Я его уничтожу! После занятий 31 октября я вместе со своим деканом покинул школу и мы переместились ко входу на кладбище в Годриковой Впадине. Там мы с ним оставили букеты цветов, которые оказались не единственными. В этом году было чуть проще, видимо всё-таки имея хотя бы их дневники, боль от их отсутствия в моей жизни не такая острая. Пробыв там полчаса, мы вернулись в школу, где у входа мы разошлись с Флитвиком. Он ушёл на пир, а я пошёл в общежитие за картой. Всё-таки лучше заняться делом, а то и так сильно раскис. Дойдя до астрономической башни, где остались последние незакрепленные чары у карты, я смог наконец-то завершить свою работу над ней. Осталось только определиться с паролем, для её защиты и всё. В тот момент, когда я уже собрался осуществить задуманное, я услышал леденящий душу голос: - Уби-и-ить. Рас-зорвать! Пос-зволь мне отведать твоей крови!