По матовой глади небесного стекла лениво проползали редкие облака. Полуденный зной морил на земле все живое. Остроконечные верхушки горного хребта, словно кованые шпили, гордо возвышались над долиной, красуясь обилием опасных перевалов и угольно-серых валунов. У подножия простирающейся на тысячи километров вперед, пропадающей где-то за неприступной линией горизонта цепи, в гуще сочной травы бисерной россыпью раскинулась композиция обласканных солнцем валунов. Прислонившись спиной к шероховатой поверхности наиболее крупного из них, странноватое на вид существо замерло в неестественной позе и, чуть дыша, сверлило пространство перед собой расфокусированным взглядом. Рассеченное в нескольких местах тело предательски ныло, пропитанные алой жидкостью всклоченные волосы и остатки некогда одежды бессвязно свисали, придавая даже образу заядлого бродяги ничтожный вид.
Не всяк бывалый в сих краях вновь осмеливался забрести в дурманящую красотой глушь, новоявленные отшельники же вовсе предпочитали обходить стороной столпившийся у подножия гор лес. Каким чудом сюда вдруг кого-то занесло, оставалось известным лишь одному Всевышнему. Лесным же созданиям известно не было.
Стараясь как можно тщательнее скрыть огненно-рыжую шкурку в сосновой хвое, невесть откуда взявшаяся белка с неподдельным животным интересом рассматривала чужака. От него не веяло прелой листвой и свежестью горного воздуха. Темные лохмотья оного насквозь пропитались волнующим запахом свежей крови и дыма — постоянного спутника животного ужаса. Впрочем, отродье грызунов не было так глупо, как показалось бы всем простым дилетантам, взявшимся за изучение звериной психики. Вне всяких сомнений, от незнакомца веяло опасностью. Но подстрекаемая любопытством белка не внимала животным инстинктам и, враз осмелев, чуть сползла вниз по покачивающейся от легкомысленной игры ветра ветке. Спущенная в косматую макушку шишка эффекта не возымела, и грызун, очень даже по-человечески фыркнув, гордо скрылся в дупле.
Чужаку дремучих краев прямое попадание какой-то там шишки в голову ощутимого дискомфорта не принесло, хоть и бесстрашию смельчака стоило восхититься. В нелегкой жизни странника было полным-полно другой, несравнимой ни с чем боли. Его пережитый в далеком прошлом кошмар наглому зверьку и не снился.
Сочившийся между камней родник, словно пересыпающееся королевское золото, звонко журчал, лаская уши природной трелью. Это, знаете ли, превосходное успокоительное, едва ли сравнимое с давно полюбившейся сердцу медитацией. Жаль, что сейчас немного не до нее.
Иссушенный воздух нещадно врывался в легкие, раскаленными иглами рассекал бронхи, дышать им оказалось тяжело. Далеко не одно сломанное ребро приносило неприятные ощущения, посему вдохнуть полной грудью пока возможным не представлялось. Но, не смотря на крайне мучительную ломоту во всем теле, человек был необычайно рад миротворческому спокойствию и приятному аромату свежей хвои. Там, за несколько миль отсюда, в выгоревшей дотла деревне он даже на миг не мог задуматься о такой роскоши. Там, на очередной миссии, заранее уготованной экзорцисту, есть только гарь, крики, боль… И жизнь, норовящая исчезнуть клочком никчемной бумаги в жгучем пламени смерти.
Канда Юу всегда любил прогулочным шагом пройтись по краю пропасти и поразмышлять о своем вдруг совершенном неловком движении, которое вполне себе могло стать последним в его жизни. Постоянно сражаясь в одиночку, опрометчиво бросаясь на рожон, отпугивая своей темной аурой и друзей, и врагов, он шел, не позволяя себе и краешком глаза оценить масштабы бездны и свои шансы на выживание. Канда не верил и не боялся, что любой день может стать последним. Однако, как ни крути, даже у непробиваемого, во всех смыслах, экзорциста были свои слабости, кои предоставлять на обозрение окружающим он не считал нужным и мог бы запросто сразиться разом с миллионом Акума, лишь бы удержать от любопытных глаз бренные секреты сердца.
Юу искренне верил в то, что когда придет время, он тайно заберет с собой в могилу все свои желания и опасения, не подозревая, что некоторые особо внимательные личности давно подметили то, чего разглядеть прочим возможным не предоставлялось. Но знать ему об этом вовсе не обязательно. Всезнаек Канда, как правило, устраняет без суда и следствия.
Тупая, навязчивая боль продолжала свое черное дело и, будто колючие лозы терновника, окутывала каждую клеточку резко ослабевшего тела. Не страшно. В конечном счёте, принесет свои плоды проклятая регенерация и даст еще возможность для множества последующих побед. Но побед ли?
Недосягаемый солнечный диск без зазрения совести выжигал лучами все живое. Юноша обессилено откинул за спину струящийся по плечам темный водопад бархатных волос. Непослушная челка под действием пота и крови одеревенела и скаталась в отдельные пряди.
Канде было, ровным счетом, наплевать. Пусть проявление слабости совсем не вписывалось в планы на день, но от собственных потребностей еще никто и никогда не уходил. Чисто человеческим и абсолютно естественным желанием стало как можно скорее оказаться в не обремененной ничем лишним комнате и провалиться в глубокий сон. Впрочем, впервые поесть за пару суток тоже бы не помешало.
Недельная миссия, на которую экзорцист по своему желанию отправился в гордом одиночестве, оказалась особенно сложной и забрала добрую часть небезграничных сил. К тому же, не смотря на огромное нашествие Акума, Чистой Силы здесь не обнаружилось. Прискорбно, но факт.
А пока ослабленное тело после приличной трепки находит наслаждение в долгожданном отдыхе, в пору бы и о чем-нибудь поразмышлять. Теперь желательно о более приятных вещах.
Юу прикрыл глаза, блаженно распластавшись в тени могучей сосны. Только вот что-то весьма значимое не позволяло ему, как следует, собраться с мыслями. На усталость совсем не похоже.
Поморщившись от накатившей волной боли, юноша вновь принял сидячее положение и внимательно осмотрелся. По близости не обнаружилось никакой видимой опасности, но ощущение чьего-то присутствия не покидало Канду. Рука в силу привычки, нежели опаски, плотнее сжала рукоять Мугена.
Неожиданностью стал едва слышимый треск сухих веток, донесшийся с противоположной стороны. Хоть и совершать свои махинации некто в кустах старался как можно тише, безупречный слух еще никогда не подводил своего носителя. Меч с лязгом вышел из ножен.
Акума?
Неосторожный шаг дикого животного?
Паранойя, черт бы ее побрал?
От чрезмерно приложенной к рукояти клинка силы костяшки пальцев резко побелели. Будто после многодневной попойки, конечности предательски дрожали, вызывая лишь глухое раздражение. Теряющий бдительность только во сне обладатель грозного Мугена и крайне нестабильной, в придачу ко всему, психики не без напряжения выискивал в полуденном отблеске каждого листка молодой поросли угрозу.
Сейчас он готов был разрубить всех и каждого, кто осмелился нагло вторгнуться в царствие покоя и несостоявшегося привала, но к увиденному в последующем оказался не готов даже собранный и серьезный воин.
— Тч, — с каплей досады и удивления выдал мечник и рухнул с ватных ног обратно в траву.
Сравнимый с детенышем полярного медведя лохматый щенок, обладающий кристально белой шерстью, испуганно озирался по сторонам. Наивные серые глаза, невесть откуда взявшегося здесь существа, встретились с внимательными почти черными.
Зверь качнул крошечным хвостиком и робко посеменил навстречу ничком распластавшемуся незнакомцу. Канда попытался подняться, но усилия оказались тщетными. Потраченных сил сталось чрезмерно много даже для такого крепкого и выносливого бойца, как он.
Щенок остановился в паре метрах от чужака и, озадаченно склонив голову набок, уселся напротив него. Юу смерил его убийственным взглядом и без особого удовольствия отметил, что где-то это наивно-насмешливое выражение миловидной мордашки уже видел.
— Стручок, — гробовым голосом озвучил догадку Канда, перекатываясь на спину.
Будто обрадовавшись озарению человека, тот ласково тявкнул в ответ и активно завилял хвостом.
Кучерявые облака, сравнимые с воздушной сахарной ватой, зависли на небе и больше никуда не спешили, закрывая своей массой жгучее солнце. Причудливые фигуры из них получаются, разнообразные… Обладай Канда хоть каплей мечтательности и фантазии, то без труда представил бы себе полноценную картину и даже придумал к ней неплохую историю. Наверное, учителю такая ерунда и труда не составит, а вот его ученик на нежности не способен. Зато мечом махать горазд. Такой навык ведь куда полезнее глупых фантазий, верно?
За размышлениями глаза предательски слипались.
Совсем рядом, тщательно изучая пропахшую кровью сталь клинка, громко лаял звереныш и изрядно капал на расшатанные нервы.
— Неужели, осуждаешь? — Покосился на него Юу. — Лучше заткнись, гороховое недоразумение, целее будешь…
Маленький комок светлой шерсти, растеряв всяческий страх по отношению к странному незнакомцу, осмелился подойти ближе. Теперь Канда с подкатывающим к горлу отборным ругательством смог как следует рассмотреть белоснежную находку — заморыш, да и только. Хоть и вид у пса был довольно скорбный, глубокие глаза смотрели на экзорциста с настоящим, не свойственным псам, вселенским пониманием и глубокой жалостью, от чего мечнику стало даже не по себе. Черты оного немного смягчились, а щенок все с той же проницательностью глядел в глаза человека. Спустя некоторое время, Юу начало казаться, что такой же, как и он нежданный гость этих мест может видеть чуть глубже, нежели кто-либо другой.
В независимости от воли хозяина, грубая ладонь с невиданной доселе аккуратностью легла на мохнатую голову пса. К удивлению, потомок собачьих не испугался и не пустился бежать прочь, как сделал бы любой, повстречавший на своем пути странного чужака. Теплый язык, будто в отместку за давно позабытую, хрупкую нежность, прошелся по тыльной стороне кисти, заставляя разбитые губы вытянуться в жалкое подобие улыбки. Канда не любил «телячьи нежности», собачьи, в принципе, тоже, но отталкивать от себя ластящееся создание от чего-то не решился. Пока на горизонте нет свидетелей, можно и позволить себе минутку непосредственности.
Спустя некоторое время, почувствовавший себя на порядок смелее щенок с громким лаем уже гонялся по кустам за насмешливо стрекотавшей сорокой, юноша же предпочел провести время за отдыхом. Пусть не в тишине и даже не в покое (ибо неугомонный шерстяной клубок не желал оставлять ни преследуемую добычу, ни человеческую находку без должного внимания), но полежать и поглазеть на небо очень даже можно.
Небо… Сколько же сотен раз за всю свою малую жизнь он смотрел на него, надеясь увидеть ответы на свои бесчисленные вопросы? Столько же, сколько и просил помощи у равнодушных ко всему облаков и треклятой лазури. Молить Господа — людской удел, право тех, кто выдумал для себя неведомое. Канда сомневался в существовании Бога как такового, но все равно раз за разом вскидывал глаза в высь, хоть с годами перестал на что-либо надеяться. И только мозоливший глаза лотос проклятым предзнаменованием сопровождал повсюду, против воли напоминая мечнику о настоящей его сущности и неприемлемых ценностях, навеянных создателями.
Юу поморщился, когда навязчивый луч солнца вдруг прорезал облачную плоть и осветил добротный ландшафт ярким светом. Под действием рефлексов с уже затянувшимися ранами ладонь взмыла вверх, облегчая взор слезящимся глазам и вынуждая экзорциста нахмуриться, теперь уже от нерадужных мыслей. Тьма затянула разошедшийся разум так быстро, что Канда не успел и пару раз моргнуть, как оказался в своих хмурых воспоминаниях. Вполне вероятно, что ненавистные картины детства, до одури и дикой тошноты знакомые лица ученых в ходе очередной покадровой перемотки не в этот, так в следующий раз смогли свести своего носителя с ума, если бы не…
— Больно же, тварь бестолковая!
Пока внезапно спустившийся с небес на землю человек, переплевывает выдуманными ругательствами матерный словарь, тщетно пытаясь с первой попытки отодрать расслабленное тело от земли, виновник торжества ловко спрыгнул с его груди и для надежности укрылся за стволом приглянувшейся сосны. Красующийся алыми точками след укуса на некогда застывшей в воздухе руке взбесил пострадавшего даже больше, чем неприятнейшие ощущения жжения после. В повторный раз оценивающе взглянув на повреждения, Канда перевел ничем не уступающий зверскому взгляд на щенка.
— Думаешь, Стручок, тебе это с ру…лап сойдет?! — Прорычал экзорцист, не глядя протягивая здоровую конечность к Мугену, которого на месте от чего-то не обнаружилось. Пропавший меч по непонятным причинам теперь лежал в нескольких метрах от хозяина, поблескивая холодной сталью из-за местами изгрызанных ножен.
В ответ на медленно то бледнеющее от злости, то покрывающееся пятнами лицо Юу, щенок беззлобно гавкнул и даже вильнул хвостом.
— Ах ты… Да я тебя… Удавлю! — пообещал Канда, готовясь к жестокой расправе за покушение на самую ценную вещь, что он когда-либо имел при себе. Пес, чувствуя нутром грядущую катастрофу, бросился бежать. К собачьему несчастью, раны преследователя уже успели больше, чем на половину затянуться, да и часть сил оного вполне себе восстановилась.
Не долго, не коротко, даже суровый мечник осознал всю глупость и бесполезность сего занятия и, уже порядком притомившись гоняться за глупой животиной и размышлять о невозможной причине пресечения воровства, уселся на землю. Подумать только, даже Акума и Нои не имеют столько наглости, чтобы тащить Чистую Силу из-под самого носа! Канда был крайне зол и возмущен, а щенку хоть бы хны — ишь как тявкает, в ушах звенит…
— Эй ты, заткнись! — Ноль эмоций. — Пасть закрой, кому сказал?!
Эффекта не возымело. Тогда Юу, кинув в раздражающего пса пару подвернувшихся под руку шишек, молча направился прочь. В конце концов, он и без того прилично задержался на этой миссии, и даже связи со Штабом никакой теперь не имеет — Акумы не пощадили ни вступившегося в бой экзорциста, ни его голема.
Отдалившись от места временного привала на приличное расстояние, Канда не без удовольствия отметил, что раздражающий и слух, и разум лай прекратился, давая волю долгожданной тишине. По крайней мере, довольствовался ею путник до тех пор, пока голубой хрусталь небес не затянулся непроглядной пеленой туч.
Под первый грозовой раскат, разразившийся над лесом неистовым грохотом, за спиной раздался скулеж. Надеясь, что догадка не оправдает себя, Юу медленно обернулся и обрушился грозным, сочетающим в себе комплект из пятидесяти оттенков презрения, «Тч».
Молча тащившийся за ним, как оказалось, всю дорогу щенок, виновато помотав из стороны хвостиком, вздрогнул при втором раскате. При третьем мечник, чуть поколебавшись, сунул упирающийся комок белоснежной шерсти за пазуху и под первые капли дождя поплелся намеченной прежде тропой.
***
По каким-таким неведомым причинам Канда Юу возвращался в Главное Отделение не один, не мог сказать даже он сам. То ли жалость, коей в ледышке вместо сердца отродясь не бывало, то ли нежелание выслушивать всю дорогу режущий ржавым ножом барабанные перепонки альт, хмурый, под стать нависшей над головой тучей, экзорцист терпеливо дожидался открытия знакомой двери, всем своим видом заставив каменного привратника окончательно и бесповоротно слиться со стеной.
Под рваным во многих местах плаще лениво завозилась находка, щекотя абсолютно здоровую грудь жесткой шерстью. На столь мелкие неудобства Канда внимания уже не обращал — за несколько проведенных в пути дней привык. Привык и к противному скулежу, и к осудительному тявканью, да и к щенку в целом. Однако терять репутацию отстраненного самурая в глазах множественных представителей Ордена и друзей Юу так просто не собирался и пока не имел представления, что будет делать с неожиданно приобретенным питомцем по прибытии. Но одно знал точно: допустить в свою сторону восхищенные вздохи женской половины: «а-ля, благородный принц спас от беды собачку» и открытые усмешки со стороны мужской половины допустить никак нельзя.
Разумнее всего было бы проскочить в свою комнату истинным невидимкой, а там уже как сложится. Впрочем, мордатую диковинку можно даже себе оставить. Кто ее знает, авось повзрослеет, да и будет Мояши по коридорам гонять. Не все же Мугену у того над головой свистеть.
Представив перекосившуюся от ужаса физиономию Уолкера, настроение прибывшего даже чуточку улучшилось. С подобными мыслями он поплотнее запахнул ворот изрядно подпорченной формы и переступил порог здания. Бровь непроизвольно зашлась в нервном тике, мечта пробраться незамеченным рассыпалась осколками разбитой вдребезги вазы, кою Канде вновь захотелось приложить к голове Лави, как и месяц тому назад.
— Юу, наконец-то ты прибыл! Ой, а это что за видок? Ты точно на задании был или… В борделе? — Многозначительно повел бровями Книжник-младший, опасливо следя за дислокацией Мугена.
— Канда! Мы так рады, что ты вернулся! — Тут же выбежала ему навстречу Линали, предотвращая случайное убийство. — Твой голем вышел из строя, братик очень переживал…
Канда вздохнул. К сожалению, это остановило тирады сестры Смотрителя всего на несколько секунд. Нет, Ли совсем не болтливая, а если и говорит, то исключительно по делу…
— … Ты только нового Комурина, если увидишь, не уничтожай. Он, вроде как, вреда не учиняет пока.
Ну, или почти по делу.
— Тч, — в свое манере изъяснился Юу и гордо оставил друзей наедине, не забыв попутно отвесить глупому Кролику звучную затрещину. Чтобы неповадно, так сказать, было.
***
Полумрачная комната встретила хозяина отрадной прохладой и пугающим, но только не его, спокойствием. Замок тихо щелкнул, в случае необходимости отгораживая обитель, на двери которой не хватало разве что гравировки «Осторожно, злая катана», от остальной добротной части здания.
Оказавшийся на вешалке плащ, коему место теперь только в половых тряпках, наспех сброшенные перед самым порогом сапоги, полетевшая на ту же вешалку рубашка… За дальнейшими превращениями экзорциста из оборванца в приличного человека щенок предпочел больше не наблюдать и медленно прошелся по комнате, слишком уж жалобно поглядывая на дверь. Канда списал все на банальное собачье любопытство и придал этому должное внимание лишь тогда, когда новоявленный питомец настойчиво принялся скоблить лапой гладкие доски.
— Стручок, прекрати. Это не место, где тебе будет все дозволено.
Не известно чему так обрадовавшись, пес радостно завилял хвостом и кинулся к мечнику, отталкиваясь задними лапами и допрыгивая тому едва ли не до пояса. Хоть Юу и был настроен к собакам очень даже сносно, но в их поведении не разбирался вовсе. Сверлил непонимающим взглядом весельчака он еще несколько секунд, после чего, потрепав того по макушке, без объяснений покинул комнату.
Оставшись вновь один, щенок досадливо зарычал вслед хозяину и молча завалился на белоснежную подушку мечника. Да и поделом ему, этому недогадливому…
***
— Твою ж за… — Первое, что выдал вернувшийся в свои покои после посещения душа и столовой Канда. — Башку твою тупую оторву, слышишь?!
Лениво отряхнувшись от залепивших все тело перьев, пес спрыгнул с остатков былой подушки и остановился напротив негодующего хозяина. Глаза в глаза — злюще-колючие в решительно-насмешливые. Канду передернуло от одного взгляда питомца, который, подобно любому своему сородичу, должен был забиться в самый дальний угол еще под угрожающий крик. Никогда, даже у самой умной и бесстрашной собаки, он не видел таких глаз. Теперь желание схватиться за Муген и выпустить мерзопакостному негоднику все внутренности возросло в три раза.
Пес победно тявкнул — уже в четыре.
С трудом подавляя в себе едва не плещущую через край ярость, Юу прошел к кровати и сгреб в охапку не подлежащую восстановлению подушку, клочки каких-то журналов, да прочий разорванный мусор. Чрезмерно пушистые перья настойчиво лезли в глаза и нос, и Канда непременно разразился бы приступом безостановочного чихания, если бы подвернувшийся под ноги щенок не предотвратил сей акт. Падал мечник эффектно: и балерина изошла белой завистью, и вокалист перестал быть ему ровней. Ложились опосля на влажную после душа головушку перышки, белые да пушистые…
После умышленной проделки питомец сразу понял, что испытывать терпение Канды Юу — чревато для жизни и здоровья. Дать деру пес умел всегда, только вот прятаться, как оказалось, в скупой комнате экзорциста было совершенно негде!
— Допрыгался, горох пустоголовый?! — прокряхтел хозяин, извлекая из-под кровати сопротивляющегося зверька. — Ну что, шаурма или шашлык?
Щенок что-то жалобно проскулил, с неподдельным ужасом уставившись на извлекаемый из ножен меч. Но как бы активно тот не махал пушистыми лапами, отпускать его шкурку хозяин явно не намеревался и, словно испытывая терпение животного, медлил.
Тогда-то и случилось то, чего не ожидал доселе никто из их дуэта. Грянул в коридоре необъяснимой этиологии грохот, да так неожиданно, что не выдержавший и без того напряженной обстановки пес истошно так взвизгнул. Отвлекшийся на шум под самой дверью Канда лишь почувствовал, что груз в руке стремительно тяжелеет, и не успел, собственно, понять, как вновь оказался в лежачем положении. Пригвоздившее его к полу нечто ретиво сползло, что даже дышать легче стало, и разразилось смехом. Человеческим. Да знакомым каким…
— Мояши? — не поверив собственным глазам, очухался Юу. — Какого черта ты тут забыл?
Все еще светящийся от счастья Аллен, обратив внимание на собеседника, кардинально поменялся в лице и отполз от начавшего обо всем догадываться мечника подальше.
— Эм, тут такое дело… — проронил Уолкер, судорожно припоминая, закрывал ли за собой на замок ошарашенный погромом Канда дверь. — Это нелепо и ты мне даже не поверишь, но…
— По делу и быстро, — зыркнул на него Юу.
— Тебя не было достаточно долго и связь со Штабом была прервана, тогда Смотритель отправил на твои поиски меня, — начал издалека Аллен.
— Тч, дальше, — настаивал слушающий, для проформы пододвигая поближе к себе отлетевший в ходе падения Муген.
— М-м… Так как перед этим я побывал на другой миссии и успешно доставил не совсем обычную Чистую Силу в Орден, мне посчастливилось испытать на себе ее побочный эффект…
— Можешь не продолжать, — фыркнул Канда. — Ты все равно огребешь по полной за свои выходки, Стручок!
— А если я сострою тебе жалостливые глазки, как пару дней тому назад? — предпринял последнюю попытку на спасение Уолкер. — Только по голове больше не гладь, а то странно это как-то… БаКанда.
Не дожидаясь, пока опешивший от гороховой смелости Юу подберет меч и кинется вслед, Аллена и след простыл. Впрочем, уязвленный экзорцист теперь уже не медлил и тут же составил подлецу компанию в их извечных догонялках.
***
— Лави, как ты думаешь, правильно ли мы поступили, изначально не рассказав ему обо всем в момент прибытия? — задумчиво протянула Линали, проводив взглядом пронесшееся мимо торнадо.
— О, что ты, в этом нет нашей вины, — мягко заверил ее друг. — Зато теперь мы знаем о Юу чуточку больше, чем предполагалось… Сухарик-то наш черствый, глядишь, еще не совсем плесенью покрылся.
И невдомек ведь Кролику, что пресловутый вооруженный хлебец свидетелей в живых не оставляет.
— А мне вот Аллена жаль… — вдруг пискнула Ли.
— Видать, судьба у него такая — свист Мугена над ушами слышать, — усмехнулся Лави и синхронно с подругой обернулся на очередной треск в конце коридора. — Далеко от злодейки не уйдет…
