Риск - дело благородное

«Риск — дело благородное»

Мы с отцом пари заключили: я считаю, что ты и десяти минут на турнире не продержишься, а отец не согласен... он считает, ты и пяти не выдержишь!» Фильм «Гарри Поттер и Кубок Огня»

Люциус Малфой всегда опасался, что благородная страсть к риску его погубит. Он старался избегать любых закладов и ставок. Ведь иначе можно кончить, как сэр Аттикус Гонт, который проспорил всё имение в нелепом пари с гоблинами! Но порой приятелям всё-таки удавалось подбить Люциуса на спор. Как в тот раз, когда Корбан Яксли на именинах имел наглость утверждать, что у Люциуса ни за что не выйдет прикончить тварь, которую Хагрид натравил на Драко. Дескать, то был гиппогриф редкой породы и защитники природы из Уизенгамота за него любого заявителя с потрохами сожрут! — К моей семье это не относится, Яксли! — процедил Люциус, смерив обидчика презрительным взглядом. — А хочешь пари, Малфой? — предложил уже сильно захмелевший Яксли. — Ставлю на птичку десять тысяч золотом! — Да у тебя даже нет таких денег! — усмехнулся Люциус. — Пусть, — не сдавался Яксли. — Тогда давай поспорим на вечер с магглами! — С какими ещё магглами? — поморщился Люциус, он не терпел таких шуточек. — Любыми! — Яксли понесло. — Проигравший обязуется как следует надраться в маггловском заведении в компании самых настоящих магглов! — Это тебе так не терпится отведать маггловского пойла? — приподнял бровь Люциус. Яксли дёрнулся, как от пощёчины, и потянулся за своей палочкой. Ссора грозила закончиться дуэлью: именинник не мог стерпеть такого оскорбления. Дамы вздыхали, а все джентльмены уже переглядывались, чтобы понять, кто ещё достаточно трезв для роли секунданта. — Так и быть, разбейте! — Люциус Малфой подал руку Яксли в примирительном жесте. Он решил, что можно подключить старые связи отца и добиться того, чтобы птичка Хагрида больше не летала. Всё лучше, чем опять подраться и прогневать Цисси. — Вот сразу бы так! — Яксли расплылся в улыбке и ответил на рукопожатие. Спор под Непреложный Обет засвидетельствовал Тэвиш Паркинсон, напомнив участникам о возможных последствиях. Это было необязательно. Благородные волшебники всегда держат слово и готовы поручиться жизнью за то, что не допустят никаких уловок. Наутро Люциус Малфой пожалел, что позволил втравить себя в нелепый ребяческий спор, но деваться было некуда. Так Люциус вознамерился прикончить гиппогрифа по кличке Бакбик. *** Сперва всё шло, как нельзя лучше. Друзья отца не захотели вмешиваться в судебный спор, но зато Люциус обрёл союзника в лице своей супруги. Цисси вообразила себе разных ужасов о тварях, которыми детей травят прямо на уроках, а мужу оставалось лишь не разубеждать её в этом. «Дамблдор — это самый безответственный и никудышный директор», — сокрушался Люциус, поэтому Цисси вознамерились сама преподать урок старому профессору. Приговор суда был скорым и неумолимым. Защитники дикой природы и пикнуть не посмели. Люциус поспособствовал тому, чтобы исполнителем приговора стал Макнейр: осечек быть не должно, а Уолден знает своё дело. Помимо этого, за казнью приглядеть должен был Фадж. Люциус лично напомнил этому пустому котелку о том, что выборы не за горами и кое-кому пора задуматься о финансировании своей кампании по переизбранию. Дальнейшие события походили на дурную фантасмагорию. В дело вмешался Гарри Поттер, у которого чудом оказался под рукой хроноворот, и ещё пара его друзей-оборотней. Очередная великолепная комбинация в духе Альбуса Дамблдора, будь он трижды проклят! В итоге тварь удрала, а вместе с ней, по слухам, бежавший с Острова Сириус Блэк. По всему выходило, что Люциус Малфой проспорил Яксли пьянку с магглами. *** За соблюдением уговора Яксли следил внимательно, но у Люциуса всё же оставался простор для манёвра. Яксли же сказал «маггловское заведение»? Значит, подойдёт любое, где подают выпивку. Люциус Малфой не мог позволить себе знаться с какими-то отбросами общества и вознамерился найти место, где бывают магглы, хоть что-то из себя представляющие. Свой выбор Люциус остановил на закрытом клубе «Уайтс» в Лондоне. Среди его участников были принцы, депутаты Палаты Лордов и именитые литераторы. Заполучить приглашение было непросто: дело не обошлось без пары Конфундусов. Наконец, президент клуба, граф Кэмерон, уверился в том, что древний род Малфоев вовсе не угас в конце семнадцатого века, когда был принят пресловутый Статут о Секретности. По праву высокого рождения, Люциус Малфой получил членство в «Уайтс» и твидовый клубный пиджак. За обедом президент сам представил сэра Люциуса другим членам клуба. Среди них был и младший сын графа — Дэвид Уильям Кэмерон, который пока ещё учился в Оксфорде, но уже твёрдо решил посвятить себя политике. Также Люциус составил знакомство с сэром Джоном Осборном, депутатом от Консервативной партии, редактором «Дэйли Телеграф» Борисом Джонсоном и банкиром Натаниэлем Ротшильдом. Если бы они не были магглами, подумал Люциус, их можно было бы назвать приятными и достойными джентльменами. Первым делом Люциус убедился, что эти магглы знают толк в закусках. К обеду им подали копчёного линкольширского угря, шотландского вальдшнепа на вертеле и блюдо с устрицами и черносливом, обёрнутыми в тонкие кусочки нежного бекона. Люциус Малфой понял, что вечер может быть не таким уж скверным. Он угостил всех приличным по местным меркам шампанским, что сразу задало тон беседе. Стали говорить о политике. — Вся доктрина евроинтеграции — это шантаж и фикция, — заметил Люциус Малфой в ответ на беспокойство новых знакомых. — Если вся Восточная Европа вступит в ЕС, то к нам потянутся мигранты, чтобы отнять рабочие места у магл... я имею ввиду, тех, кому и так приходится тяжёлым трудом зарабатывать свой хлеб. — Но ведь иначе мы не сможем конкурировать на глобальном рынке! — пылко возразил юный Дэвид Кэмерон, осушив очередной бокал «Вдовы Клико». — Вовсе необязательно, — заметил Борис Джонсон, отложив ракушку выпитой устрицы. — Мы должны оставаться участниками экономического союза, но нельзя жертвовать политической независимостью. Европарламент — это свора жуликов и отребья. Люциус Малфой уже догадался, что Европарламент — это нечто вроде Президиума МКВ у магглов. К Президиуму у Люциуса была масса претензий. Начиная с того, что они требовали повышения квот по набору грязнокровок в Хогвартс до уровня какого-нибудь Шармбатона, и заканчивая тем, как в 1980 году кучка министров из банановых республик проголосовала за признание Тёмного Лорда особо опасным международным преступником! — Я бы сам не мог сказать лучше, Борис. Именно жулики и отребье! — Люциус Малфой поднял свой бокал. — Давайте выпьем за независимость Британии! — Выпьем! Да! — отозвался целый хор голосов. Присоединились и соседние столики. Все собравшиеся члены Клуба поддержали тост, и даже Дэвид не осмелился пойти против коллектива. За независимость пили стоя, после чего Люциус, поддавшись моменту, бросил свой бокал об пол. Остальные последовали его примеру, так что вскоре весь пол был усеян осколками. Полотёры живо навели порядок, и, к большому удовлетворению Люциуса, весь хрустальный сор отправился в урну. Люциус Малфой терпеть не мог, когда ничтожные типы бьют дорогие бокалы только за тем, чтобы потом восстановить их заклятьем! Лишь позже он вспомнил, что посетители «Уайтса» и вовсе не могли починить битую посуду. *** Вечер был в разгаре, когда Борис отозвал Люциуса в курительную комнату. Остатки закусок давно вынесли, и на столе теперь громоздилась батарея бутылок и бокалов. От шампанского перешли к ликерам и виски, а потом в дело пошёл абсент. Из-за абсента Люциус Малфой впал в раздумье. Если пьянка в кругу последователей Тёмного Лорда доходила до распития абсента, то следующим в программе было битьё магглов. Люциус всё не мог определиться, можно ли звать магглов бить других магглов, но тут Борис отвлёк его своим предложением выкурить некие особые сигары, которые долго хранили при высокой влажности, чтобы их аромат полностью раскрылся. Люциус не курил, но решился на дегустацию. Он основательно надрался и потому ему хотелось какого-то действия. Поход в курительную тоже подойдёт, ведь для этого придётся пройти по тем узким, очень крутым и каким-то неровным ступенькам... *** Когда полоса препятствий в виде крутой лестницы была пройдена и в обратном направлении, Люциус не застал больших изменений. Магглы открыли ещё одну бутылку «Vieux Pontarlier» и заплетающимся языком спорили о Копенгагенских критериях. Разве что Дэвид Кэмерон, не выдержав нарастающего градуса дискуссии, отключился прямо за столом. — Щенок! — такой приговор Люциус вынес Кэмерону. — Да я уже сто лет твержу Дейву, что не стоит лезть в политику, не научившись сперва пить, — согласился Борис, усадив своего нового протеже за стол. — Борис, а я говорил тебе, что ты мне очень напоминаешь одного школьного товарища? — встрепенулся Люциус. Вместо Бориса его навигацией во время знатных попоек обычно заведовал Калеб Крэбб. — У вас даже будто причёски похожие! — Да, ты это уже три раза говорил, — Борис отечески потрепал Люциуса по плечу и предложил, ехидно усмехнувшись: — Выпьем ещё? — Всенепременно! — отозвался Люциус Малфой. Он был убеждён, что нет причин прекращать застолье, покуда он может без запинки выговорить «всенепременно». — А я думал, мне это пригрезилось! Это же Люциус Малфой! — средних лет мужчина в старомодном фраке, который застал ещё эпоху Регентства, прошёл к их столу, чтобы поприветствовать своего давнего знакомого. Медленно, чтобы не потерять фокуса, Люциус обернулся к мужчине во фраке, в котором с недоумением признал Сириуса Блэка. Тот выглядел старым для своих лет и сильно осунулся, а в его некогда чёрных, как смоль, волосах уже появились первые серебристые нити. Всё же это точно должен быть Сириус Блэк! — Блэк? — на всякий случай переспросил Люциус, закашлявшись. Он почувствовал, что даже немного протрезвел. — Что это ты здесь делаешь? — Это я у тебя хотел спросить, Малфой! — беспардонно перебил его Блэк. — Ты разве не должен быть в своём поместье, оберегая хрупкое счастье кузины Цисси?! — Нет, вы только его послушайте! — возмутился Люциус Малфой. — А ты разве не должен быть в Азкабане? Магглы сперва с удивлением наблюдали за перепалкой, но после упоминания кузины сразу успокоились. В любом старом поместье припрятана своя пара скелетов, так что встреча со странноватым родственником в «Уайтсе» никого не удивляла. — Неужто ты выдашь меня властям? — Сириус Блэк сделал вид, будто не видел в лице выпивающего с магглами Люциуса никакой для себя угрозы, но взгляд его всё же скользнул к прогулочной трости у спинки стула. От хозяина трости это не укрылось. — Не раньше, чем ты выпьешь с нами! — Люциус широко улыбнулся, уже прикидывая, как половчее подпоить Блэка, чтобы вызвать авроров. До трости дотянуться он мог, но понимал, что Сириус Блэк был значительно трезвее и, как следствие, быстрее. — Джентльмены, позвольте представить моего шурина, Сириуса Блэка. — Строго говоря, его жена — моя кузина, а не сестра, — поправил Сириус. Следующую пару часов Сириус Блэк и Люциус Малфой, путаясь в показаниях, объясняли магглам историю своего знакомства. Люциусу это всё показалось похожим на игру в шарады, когда нужно пояснить некое понятие, не используя названия, синонимов или однокоренных слов. Люциус и Сириус признали, что вместе учились в частной школе, правда первый утверждал, что то был Итон, а второй — что Хэрроу. Оба согласились с тем, что после выпуска их дороги разошлись, но как именно — никто не смог разобраться. Люциус обругал шурина перебежчиком, потому что тот не поддерживал единственно правого кандидата-консерватора, носившего титул лорда. В свою очередь, Сириус звал товарища прихлебателем, а ранее упомянутого лорда — душегубом и самозванцем. Между тем, план напоить Блэка с треском провалился. Несмотря на то, что Люциус подливал Сириусу чистый абсент, а свой незаметно разбавлял водкой, фора была слишком велика. Может быть, Блэк и вовсе не мог опьянеть после Азкабана? Это была последняя связная мысль, которая пришла к Люциусу Малфою в тот злополучный вечер с магглами. *** На следующее утро Люциус Малфой проснулся в спальне, которая была не похожа ни на гостевую в Малфой-мэноре, ни на палату Сэйнт-Мунго. Если первое несовпадение внушало опасения, то второе всё же было хорошим знаком. Цисси грозилась, что после следующей безобразной пьянки с бывшими соратниками отправит супруга к целителям. Оглядевшись, Люциус заметил выцветшую вышивку на балдахине: очертания геральдических воронов. Тогда он заподозрил, что оказался в доме Блэков. Вскоре Люциус убедился в своей правоте: к нему явился блэковский слуга Кричер, который, шаркая ногами и что-то бормоча, спросил, будут ли незваные гости завтракать. Пробуждение Люциуса и так сложно было назвать приятным, так ещё эльфийский выродок посмел ему нагрубить! «Так, значит, теперь встречают гостей в благородном доме Блэков?!» — начал Люциус и, забывшись в негодовании, отчитал чужого слугу последними словами, наказал ему прищемить себе уши печной трубой и обварить поганый язык в кипятке. После этого Кричеру надлежало вернуться и войти в спальню, как подобает эльфу в приличном доме. *** Домовик вернулся через четверть часа с забинтованными ушами и просветлевшим взором. Говорить он не мог, что Люциус Малфой считал хорошим качеством для слуги. Кричер лишь почтительно кланялся, готовый выполнять приказания. — Приготовь мне глазунью со свежими томатами и прованскими травами, — потребовал Люциус и, подумав, добавил. — И ещё подай средне-солёную минеральную воду. Из источников Эшридж или что-то похожее. Кричер поклонился в ответ. — Нет, это не всё, — оценив свои силы, Люциус продиктовал рецепт. — Сделай фрэш из горсти томатов черри, стебля сельдерея, двух перепелиных яйц, пол-унции лимонного сока, унции водки и соуса табаско на кончике ножа. Его подашь в постель, а остальное — после, в столовой... Хотя прежде мне надо искупаться, нельзя же выйти к столу в таком виде! Приготовь прохладную ванну, но безо льда! Тут Кричер поклонился так низко, что почти задел носом пол. Люциус отпустил его взмахом руки и вдогонку прикрикнул: — И не забудь как следует отутюжить полотенца и халат! Кричер выполнил всё в точности, из-за чего Люциус вновь досадовал на своего бывшего слугу. Добби часто забывал отутюжить бельё, и Люциусу бывало неприятно после купания кутаться в холодную фланель, когда по поместью и так вечно гуляют сквозняки! Вчерашнее маггловское платье Кричер совершенно справедливо пустил в утиль, а для гостя приготовил хозяйскую мантию классического покроя. В ней Люциус и спустился к завтраку. *** Сириус Блэк за завтраком почти ничего не съел и в беседу не вступал, прикрывшись газетой. Только скользнул взглядом по тарелке гостя и ехидно заметил: «А как же традиционный завтрак, Малфой? Годы уже не те, да?» Люциус почёл за лучшее ничего не отвечать, ведь Сириус был прав: нельзя после пьянки нагружать печень жирным беконом и сосисками. Когда с завтраком было покончено, Люциус отложил салфетку и строго потребовал: — Где моя трость? — Она у меня, — ответил Сириус Блэк, улыбнувшись своим мыслям. — Надо сказать, ты с ней до последнего не расставался: даже в постель притащил. Какая хватка! — Это. Моя. Вещь, — с нажимом проговорил Люциус. У Блэка, конечно, был резон для конфискации трости, ведь без неё гость не сможет натравить на хозяина дома авроров. Тем не менее, Люциус Малфой рассчитывал получить свою вещь обратно. Немедленно. — Может быть, я и верну тебе трость, — отмахнулся Сириус Блэк. — Но вначале мне бы хотелось узнать, чем именно ты занимался в «Уайтсе»? — Выпивал с магглами, — пояснил Люциус и, встретив рассерженный взгляд Сириуса, добавил: — Это я Корбану Яксли проспорил. Пари чести. — Так я на это и купился! — оскалился Блэк. — Выкладывай, что ты задумал! Переворот во Уайтхолле? Коронацию Тёмного Лорда? — Заступница Моргана! — Люциус воздел очи к потолку с пыльным канделябром, но ведьма-покровительница не пришла к нему на помощь. Пришлось, как всегда, лгать и изворачиваться. — Хорошо, ты меня раскрыл. Я решил, что недурно будет продвинуть своего кандидата в министры магглов, чтобы в маловероятном случае возвращения нашего Лорда те не стали сотрудничать с аврорами, как они обычно делают. — И кто твоя «тёмная лошадка»? — деловито осведомился Блэк. — Пока не знаю. Думаю, юный Кэмерон на это сгодится, он такой идеалист! — заметил Люциус. — Но это в долгосрочной перспективе, разумеется. — Такая многоходовочка? — Сириус рассмеялся. — Да, как долгие шахматы, — подтвердил Люциус. — Теперь я могу получить обратно свою трость? — Нет, есть ещё условие, — увернулся Блэк. — Или даже пари. Хочу, чтобы ты дал мне Непреложный Обет о том, что никому не раскроешь моего убежища. Мне, знаешь ли, нравится ужинать в «Уайтсе» - это недалеко отсюда. Не хочу переезжать. Услышав о перспективе нового пари, Люциус почувствовал, как виски снова сдавила боль, отступившая ненадолго после утренних процедур. Тому, что Блэк проживает неподалёку от «Уайтса», Люциус совсем не удивился. Во-первых, скрываться всегда лучше у всех на виду. Во-вторых, старшие Блэки ещё могли владеть декартированным особняком в Вестминстере, хотя сейчас это уже запрещено нормами магостроительства. — Допустим, я соглашусь, — Люциус не удержался и растёр виски. — Что взамен? — Взамен я отдам тебе твою трость, — развёл руками Сириус. — Так не пойдёт, Блэк. Нельзя просто вернуть мою вещь в обмен на моё молчание. Такая клятва не будет иметь силы, — когда Люциус Малфой это объяснил Блэку, он понял, что похмелье и подступающая мигрень сыграли с ним злую шутку. Надо было дать ничего не значащую клятву и спустить на Блэка всех министерских псов! — А, так у тебя похмельный синдром сопровождается приступами честности? — Сириус сочувствующе покачал головой. — Как тебе, наверное, тяжело с этим жить! И что тебе нужно? Люциус Малфой долго молчал. Самым скверным в этой ситуации было то, что ему от Блэка ничего не было нужно. Можно было потребовать этот самый особняк на площади Гриммо, но он и так отойдёт Цисси по линии наследования: Блэк едва ли успеет обзавестись потомством раньше, чем его снова схватят и сгноят в Азкабане. Можно было потребовать Кричера, но тот был стар и предан Дому. Хорошие слуги выходят из тех эльфов, что родились и выросли у одних хозяев, а Кричера проще взять на вязку с Либби будущей весной. Нет, у Сириуса Блэка не было решительно ничего, что могло заинтересовать Люциуса Малфоя. — От тебя нет никакого толку, Блэк! — возмутился Люциус. — Ты можешь обсудить эту проблему с портретом моей матушки, — участливо кивнул Сириус. Люциусу пришлось признать, что в Азкабане тот не утратил остроумия. — Хорошо, так и быть. Я заберу твоего слугу, — Люциус вздохнул. Кричер, который весь разговор подслушивал под дверью столовой, торжествующе щёлкнул пальцами. — Только после моей смерти, — внёс поправку Сириус. — Он тоже может выдать меня аврорам. — Хорошо, пусть, — махнул рукой Люциус, смирившись со своим поражением во всей этой истории. — Постарайся с этим не затягивать, твой слуга достаточно страдал. — С каких это пор тебя заботит благополучие слуг? — Меня заботит в первую очередь моё благополучие! — открестился Люциус. С тех самых пор старый Кричер нередко наведывался в Малфой-мэнор, чтобы доложить будущему хозяину о том, что старый бестолковый хозяин всё ещё коптит небо и затевает прожекты вместе с недостойными волшебниками из «Ордена Феникса». А Люциус Малфой после тяжкого похмелья и поражения, постигшего его в доме на площади Гриммо, больше ни с кем не бился об заклад. Разве только со своим сыном, Драко, но это уже другая история...