Ещё одна история

(Автор) Очень-очень волнуюсь! Это не первый мой опыт, но боюсь, что глава получилась скомканной... Надеюсь, вам понравится, приятного чтения! Обществознание. Терпеть не могу этот предмет. Каждый урок одно и то же, копаемся в жизни общества. Будто и так не понятно, что она из себя представляет. Бе. Может, это и глупая позиция, а, может, такое отношение у меня к этому предмету из-за учителя. Старая, чуть ли не разваливающаяся на части Марина Викторовна шаркает тапочками, проходя между партами, бубня себе под нос тему. Вроде хрупкая на вид старушка, но это только на вид. Попробуй только переспроси тему - наорет так, будто ты изменник. И при этом очень требовательна к знаниям, у нас всё должно отскакивать от зубов. На пенсию пора, старушка. - Ребята, отвлекитесь на минуту от работы, - проскрипела Марина Викторовна. - Я хочу сделать объявление. Все оторвались от тетрадок, внимательно глядя на учительницу. - На следующей неделе меня будет заменять новый учитель обществознания и истории. Это мой ученик, и если он пройдёт испытательный срок, то останется здесь работать вместо меня. И даже не думайте расслабляться. По классу пробежался шепот. Давненько в нашем захолустье не появлялось новых учителей. Хотя мне особой разницы нет, никакой учитель не сможет пробудить во мне любовь к этим ненавистным предметам. Учительница стала шарить по столу в поисках классного журнала, но так его и не нашла. Пробурчав себе под нос какие-то проклятья, она недовольно начиркала что-то в своей потрёпанной тетради. - Меркулова, сходи за журналом. Она обратилась ко мне. Недовольно выдохнув, я встала из-за парты и побрела из класса. Опять Кузнецова не забрала его с предыдущего урока, хотя это её обязанность. Фу, что-то я сегодня сильно разворчалась. Иду по тихому школьному коридору. Ни души. Вот бы так было всегда. Никто не носится, не сбивает тебя с ног... Благодать. Я спустилась на второй этаж, подошла к кабинету информатики и постучала в дверь. Она через пару секунд открылась. Передо мной стояла молодая женщина в строгом костюме, с шикарными русыми волосами. - Людмила Владимировна, у вас журнал десятого "а"? - быстро проговорила я. - Да, сейчас. Она, что говорится, "летящей походкой" подошла к столу, подхватила журнал и снова оказалась у двери. - Вот, - учительница протянула его мне. - Спасибо, - сказала я и заспешила обратно в класс. Опаздывать не хотелось, слушать лишний час лекцию о поведении от исторички было неохота. Я быстро поднялась по лестнице и уже завернула за угол, как врезалась в чью-то спину. Потирая лоб, я отошла от предмета моего негодования. - О, Меркулова, чего здесь делаешь? - прогремел его голос. - Учусь, в отличии от некоторых, - пробурчала я. - Краснуцкий, какого чёрта опять не пришёл на первые уроки?! - Ой, ну хватит тебе ворчать, - отмахнулся он. - Лучше скажи, что у нас следующее? - Химия и физ-ра, - ответила я. - О, то, что надо. Привет, кстати, - он обнял меня и помчался вниз по лестнице. Вздохнув, я побежала в класс. Этот придурок мой лучший друг и одноклассник - Вова Краснуцкий. Раздолбай, посещающий из уроков только химию, физику и физ-ру. Вроде и тупым не назовешь, а как ни посмотри - идиот. Но это не мешает дружить нам, как говорится, "с горшка". Мы с ним и в садик один ходили, и жили по соседству. Но потом его семья переехала в другой дом, из-за чего мы не стали реже видеться. Переступив порог класса, я быстро подошла к столу учительницы, положила журнал и села обратно. Время тянулось, как резиновое. Я уже на сто пятьдесят рядов сделала задания и теперь ждала, когда звонок соизволит прозвенеть. И, о чудо, его озарило. Заскрипели стулья, раздался шелест тетрадей. Сложив их в одну кучу на первой парте, класс потоком вышел из кабинета. Для всех было счастьем покинуть ненавистный кабинет. В свою очередь химия и физ-ра прошли довольно быстро. Возможно потому, что на них был Вовка, и мне было не так скучно. Мы с ним смеялись над главными "красотками" нашего класса, когда те пытались отжаться, а в итоге у них ничего не получалось. Особо забавно было наблюдать, как они психуют и пытаются строить глазки молодому физруку. Пальчики веером, ножечками топ-топ, глазоньками хлоп-хлоп, губки бантиком, а главное, вырез у майки побольше, но не такой, чтобы повалилась вата из лифчиков. Мы просто катались по полу. После окончания уроков мы с Вовкой немного задержались и вместе пошли домой. Снег падал крупными хлопьями, ветра не было, морозец щипал щеки, но не сильно - идеальная погода для декабря. Хотелось идти медленно, наслаждаясь каждой минутой. Но эту идиллию прервал девчачий голос. О боже, ну только не она... - Воваааа! - на моего друга сзади прыгнула обладательница голоса. Миниатюрная блондинка с длинными кудрявыми волосами, большими, подведёнными и накрашенными светло-карими глазами и пухлыми, обрамлёнными розовым, губками. Стройная фигурка. Просто идеал. Вовка стянул её с себя и чмокнул в щеку. Он виновато посмотрел на меня. Я лишь пожала плечами. Девчушка недовольно поглядела на меня и вцепилась в руку Краснуцкого. Ещё бы, ведь она его девушка, и меня ненавидит. - Привет, Настя, - снисходительно бросила она мне. - Привет, Соня, - безразлично ответила я. - Сто раз повторяла: Софи, а не Соня, - сказала блонди. - Ну простите, Ваше Величество, - я присела перед ней в реверансе, расправляя пуховик. - Угомонитесь, - устало проговорил Вовка. - Сонь, не начинай, а. Девчушка начала возмущаться. Слышать её писклявый голосок сейчас хотелось меньше всего. Я поправила сумку на плече и обратилась к Вовке. - Ладно, мне идти надо, а то Тёма потеряет. - Окей, до завтра. Я махнула рукой, развернулась и направилась в сторону дома. Стояла поразительная тишина, что слегка настораживало, обычно у нас во дворах много шума. Не придав этому особого значения, я довольно быстро дошла до своего подъезда. Поднявшись на второй этаж, я позвонила в нужную квартиру. Перед тем, как дверь открылась, за ней что-то рухнуло. Я вздохнула. Как всегда... Дверь резко открылась. Передо мной предстал молодой мужчина тридцати лет, в домашней футболке с надписью "Sexy" и явно больших ему штанах. На голове вечный бардак чёрных волос, слишком худощав, на лице красуются очки в чёрной оправе, оно даже кажется печальным из-за худобы и этих очков, но серые глаза всегда улыбаются. - Настя, почему задержалась и не сказала мне? Я же волнуюсь! - спросил он, отбирая у меня сумку. - Тёма, мне от школы до дома десять минут ходьбы, ну задержалась я в школе на пару минут, что такого, - сказала я, стягивая пуховик и ботинки. - Что значит что такого? Я же твой опекун! Да что там опекун, я твой дядя! - Ну я же вернулась, жива-здорова, видишь? - я повернулась несколько раз. - А если бы с тобой что-то случилось?! - Ой, ну перестань, а. Лучше женись и нарожай детишек, чтобы так сильно обо мне не беспокоиться, - я всегда говорила ему о семье, а он лишь отмахивался. - Мне тебя одной за глаза хватает, - вздохнул дядя и обнял меня. - В следующий раз предупреждай, хорошо? - Ладно, - тихо сказала я. Прошло минут десять. - Тём, объятие как-то затянулось, - пробурчала я. - Ой, ну что ты ворчливая, как бабка... - он отстранился и потрепал меня по голове. - Кушать будешь? - Нет, я в столовке поела. - Вредина, - бросил дядя и полез в холодильник. - Ладно, я уроки пошла делать, - не дождавшись очередного ответа, я направилась в свою комнату. Вы спросите, почему я живу с дядей и он мой опекун? Тут все просто. До одиннадцати лет я жила только с отцом, так как мать нас бросила, мол, папа не зарабатывает столько, чтобы угождать её прихотям. Нет, отец за всю мою жизнь ни слова не говорил про мать плохо, он рассказывал о ней мягко, с любовью в глазах, но я не понимала его любви к ней. Она же его бросила, не стала любить таким, какой он есть, а папа все равно продолжал её любить. Никогда не понимала, почему. От меня она тоже отказалась, сказала, что не хочет иметь ничего общего с моим отцом. Вот так мы и остались вдвоем. Все бабушки и дедушки умерли, когда я была еще совсем маленькая, у матери не было ни братьев, ни сестер, так что из родственников у меня был только Терёхин Артём, папин брат, у них разные отцы, но одна мама. Когда мне только исполнилось одиннадцать лет, отец умер. Мать, естественно, отказалась брать надо мной опеку, поэтому её взял на себя Тёма. Он был совсем не против, даже рад, он всегда говорил, что очень любит меня, что я у него самая замечательная племянница. Он стал моим опекуном официально, и я стала жить у него. Мать каждый месяц обязана выплачивать алименты по решению суда, больше я с ней никак не контактирую, да мне этого и не надо. Вот так и получилось. Мы с Тёмой живем уже пять лет. Он очень похож на папу, такой же добрый, особенно глаза. Обо мне он очень сильно беспокоится, словно я его родная дочь, вследствие чего мы придумали мне прозвище: "любимая дядина дочка". Я его тоже люблю, он единственный, кто у меня остался. Но иногда он перегибает палку с опекой... Дело катилось к вечеру, часов шесть. Уроки были сделаны, домашние дела тоже, так что делать было нечего. Тёма сидел за работой, попросив его не отвлекать, поэтому мне пришлось всунуть наушники в уши и слушать музыку. Я плюхнулась на кровать и уставилась в потолок, разглядывая причудливый абажур люстры. Он состоял из цветных квадратов разной величины, все они были приделаны друг к другу каким-то странным образом, и казалось, что они сейчас развалятся на части и упадут, разбившись об пол на тысячи цветных осколков. От разглядывания лампы меня отвлекла вибрация телефона под боком. Я взяла аппарат в руки, вытащила наушники и посмотрела на экран. Странно, чего это он решил позвонить? Мы же вроде как поругались. - Да? - сказала я в трубку. - Привет, - послышался виноватый голос из динамика. - Ты не занята? - Нет. Чего хотел? - Поговорить. - Ну говори, я слушаю. С той стороны провода послышался нервный выдох. Я даже представила, как он потирает переносицу в его любимой манере. - Ну прости, я сорвался, сама же знаешь, что я порой не контролирую себя. Не будем же мы ругаться из-за какой-то ерунды. Я молчала. Просто не знала, что сказать. Вроде и правда ерунда, но обидно. - Это всё, что ты хотел мне сказать? - Я недалеко от тебя, давай приеду, и мы нормально поговорим? - устало произнес он. - Ладно. Я нажала отбой и положила телефон на кровать. Натянув джинсы и свитер, я сунула телефон в карман и тихонько подошла к двери комнаты дяди. Я слегка постучала, приоткрыв дверь. Тёма был весь в работе. Он мельком глянул на меня и продолжил. - Я пойду погуляю, ненадолго, - быстро проговорила я и направилась в коридор. До меня донеслись нечленораздельные звуки из дядиной комнаты, в которые я не стала вслушиваться. Я обулась, надела шапку и пуховик и выскочила из квартиры, щелкнув дверным звонком. На улице было уже темно, горели тусклые фонари, снег не переставал идти, огромные сугробы переливались блеском в свете, звезды светили на огромном чёрном полотне неба, словно светлячки... О, а вот и Большая Медведица. В общем, красота была неописуемая. Я встала у лавочки, выглядывая, когда подъедет нужная машина. Через несколько минут ко мне подъехала новёхонькая, тонированная "Ауди" чёрного цвета. Я подошла к ней, открыла дверцу и села на переднее сиденье. Я уселась поудобнее и уставилась на дорогу. Водитель нервно стучал пальцами по рулю, выжидая, когда я хоть что-нибудь скажу. Ха, как бы не так. - Насть, давай не будем раздувать из мухи слона? - он не выдержал и заговорил первым. - Посмотри на меня. Я не поворачивала головы, поежившись в кресле. Тогда он не больно взял меня за подбородок и развернул к себе. В его тёмных глазах и правда читалось сожаление. Я вздохнула, убрав его руку от своего лица. - Саша, пообещай, что такого больше повторится, - я строго посмотрела на него. - Обещаю. Он улыбнулся и притянул меня к себе, поцеловав в губы. И вот так всегда, состряпает печальную мордень, поцелует, и я его прощаю. Эх... Идиотка, по-другому не назовешь. Я отстранилась от своего парня, поправляя шапочку. - Что-то не так? - спросил он, заглядывая мне в лицо. - Нет, всё хорошо, правда. Может, лучше по улице прогуляемся? Погода хорошая, да и красиво вокруг. Сашка пожал плечами и припарковался возле моего подъезда. Восемнадцатилетний ученик ВУЗа, высок, симпатичен: тёмные-тёмные глаза и светлые волосы, подтянутое тело; достаточно умен, да и родители зарабатывают прилично - он мог бы быть чьей-нибудь мечтой. Так почему он встречается именно со мной, не особо приметной девчонкой с каштановыми волосами и васильковыми глазами? Я не особо богата, учусь в десятом классе, из родителей только дядя-опекун. Он запросто мог выбрать какую-нибудь накаченную куклу, а выбрал меня. Это даже льстит немного. Мы вышли из машины и направились гулять по дворам. Долго гуляли, болтали о том, о сём, Саша обнимал меня, а я прижималась к нему. И тут во мне проснулся ребёнок, и я, когда Сашка отвлекся, толкнула его в огромный сугроб. Он так смешно полетел туда, а когда приземлился, то провалился в него так, что видно было только ноги и голову. Я захохотала, а он, как-то изловчившись, наполовину вылез из сугроба и потянул меня на себя. Я упала, и мы вместе валялись в сугробе, смеясь друг над другом. На холод я не обращала никакого внимания, было не до него. Пока Саша отвлекся, мне удалось выбраться из снега. Я побежала вдоль двора, так как он следом за мной вылез и побежал. Мой смех звонко отдавался эхом по всему двору, на улице людей практически не было. И вот мне в спину прилетел снежок. Ах, значит так, да? Собрав в обе руки побольше снега, я его скатала в один большой снежок и уже развернулась, чтобы запустить его в Сашу, но он оказался слишком близко. Запустить снежок не удалось, так как теперь Воронцов (такая фамилия у Сашки) повалил меня в сугроб, сев сверху. Сердце колотилось, дыхание немного сбилось, на лице сияла улыбка. Я думаю, Сашка испытывал то же самое. Он наклонился и снова поцеловал меня в губы. На этот раз я обняла его и потянулась наверх. Так мы сидели и целовались некоторое время. Затем у меня зазвонил мобильник. Я отстранилась от Сашки и достала аппарат. Ну конечно, кто же ещё может мне звонить в это время. Я поднесла трубку к уху... - Настасья, где ты? - послышался громкий нервный голос. - Гуляю, я же предупреждала, - протянула я. - Ты время видела? Половина десятого уже! - Да? - я посмотрела на экран, и правда, часы показывали 21:33. - Давай домой, я жду. И Тёма бросил трубку. Ох, не к добру, если он так трубки бросает... Я посмотрела на Сашку. Тот улыбнулся, чмокнул меня в щёку, поднялся и поднял меня. Мы молча дошли до моего дома, постояли еще немного и попрощались. Таким образом прошло полчаса. И вот я стою в коридоре и чувствую на себе тяжелый взгляд дяди. Его глаза приобрели зелёный оттенок, что значит, что он разозлён. Ну что такого, я ведь просто гуляла, не с кем-то левым, с Сашкой же... - С тобой ведь могло что-то случиться! Знаешь, сколько придурков на свете! Полно! - причитал Тёма, не отрывая взгляда. - Я же не одна была, с Сашей... - мой голос звучал неуверенно. - Тем более! Я этому типу не доверяю, - негодовал дядя. - Ну Тёма... - Что "ну Тёма"? Я же всё это не с пустого места тебе говорю! - Я понимаю... - Так, иди мойся и в кровать, и чтобы впредь дома была в восемь как штык. Понурив голову, как нашкодивший ребёнок, я направилась в свою комнату. Нет, я понимаю, что он волнуется, но мне же не пять лет, чтобы следить за каждым моим шагом! Хотя я его понимаю, мы всё, что осталось друг у друга. Наверно, если бы мы поменялись местами, я бы также волновалась и делала выговоры. Кто знает.