И в Свете ждут её...

Гелла всегда слушалась только его. Ну, и Мессира ещё, конечно. Когда с ней, обезумевшей от ярости, не мог сладить даже Азазелло, Бегемот, потирая уши, которые попали под горячую руку вампирки, бежал за Фаготом. И тот унимал бестию в минуту. Вниманием. В какой-то степени заботой. Перехватывая её за талию. Целуя сжатые в кулаки пальцы с ярким маникюром. Гелла словно забывалась. Озадаченно оборачивалась. Смотрела в хитрые глаза немного растеряно. Неторопливо разглаживалась упрямая складочка меж бровей. Медленно разжимались маленькие кулачки. Заворожено поднимала она руку, касалась плеча Фагота… и скрывалась в соседней комнате. Азазелло возвращался в зеркало – зализывать царапины боевой вампирши, Бегемот отправлялся спать. А Фагот, взмахом руки устраняя беспорядок, уходил в кабинет, мельком отмечая, что совершенно спокойная Гелла читает на диване книгу. Странные нервные её перемены заставляли держать её в поле зрения. Не то, чтобы Коровьеву это не нравилось… Свободный вечер выдавался нечасто. И всегда внезапно. Гелла свободно возлежала на диване. На коленях её покоилась раскрытая книга: вампирша читала, с задумчивой улыбкой теребя за ухом лежащего на полу Бегемота. Кот счастливо урчал, довольный редкой лаской. Азазелло пил кофе, умиротворённо глядя на идиллию: женщина и кот, нарушало которую лишь тихое тиканье часов. Когда вошёл Коровьев, Гелла звучно перелистнула страницу и медленно согнула ногу в колене: так, чтобы откровенные одежды обнажили соблазнительное бедро. Фагот легко кивнул ей: - А что, Бегемот, нет ли у тебя желания прогуляться? - Мрр?- Бегемот едва приоткрыл один глаз. - Наша красавица Гелла уже натворила вчера дел. Мы отстаём. Он бросил на стол газету, где крупно было выведено: КРАЖА. - Ну,- Гелла надула губки.- Это ожерелье словно было создано для меня. И потом, почему сразу «кража». Я его одолжила. Фагот улыбнулся своей хитрющей улыбкой. - Ну, разумеется. Бегемот? Кот вздохнул, картинно потянулся и лизнул так нечасто ласковую руку Геллы. - Иду, иду… Когда два неразлучных друга вернулись с прогулки, в квартире ощущалось присутствие Мессира. Но, судя по тому, что их не позвали – они были не нужны. Бегемот улизнул в зальную комнату, где предпочитал отдыхать, а Коровьев прошёл в кухню. Он чувствовал: Гелла сидела на окне, согнув ножки. На коленях её блестело давешнее украшение. - Да. Действительно красивое. Вампирка как-то немного неловко улыбнулась, обнажая клыки. - Словно оно моё, да? Коровьев уселся рядом на подоконник, и Гелла мгновенно опустила свои босые ступни на его бедро. Фагот хмыкнул. - Но ты ведь знаешь, что я-то не могу украсть,- в глазах её полыхнула тень какого-то странного, ей не присущего чувства.- Только одолжить на время. Я ведь в конце исчезну… И эта вещичка снова не будет моей. Это вы. Вы, даже этот глупый кот – вы продолжите быть. А меня не станет… Чёртова несправедливость! Она схватила ожерелье – и в сердцах бросила его в окно, злобно рыча от наполнившего грудь негодования. Коровьев схватил её за руку и, стащив с подоконника, позволил вцепиться в свои запястья, оставляя царапины, уткнуться в своё плечо, размазывая макияж. - Пока мы все здесь,- прошептал он ей на ухо. Гелла подняла лицо, недоверчиво глядя ему в глаза. - А вообще-то – сегодня прекрасная ночь. Хитрые, улыбающиеся глаза вновь смотрели не сочувствующе, а поддерживающе. Давний, понимающий друг. Гелла взмахом руки поправила макияж и улыбнулась. Белоснежные клыки показались из-под её верхней губы, и она тут же будто бы смущённо их спрятала. И друзья отправились гулять. Бегемот возмущённо зашипел из зала, когда ему предложили идти с ними исключительно на поводке… Она заставляет восхищаться собой. Может, это было бесконтрольно – но она восхитительна. Женственна. Адски прекрасна… Притягательна. И идти с ней под руку – это было что-то из того же разряда – пробуждать в людях зависть. И похоть. О, она пробуждает похоть. Муза Мессира. Гелла. Неконтролируемая. Прекрасная. Злая. Муза Фагота. Сумасшедшая. Хохочущая. Безжалостная. Она привлекает к себе взгляды, а он вдохновляется ей. Изгибом изящной шеи. Ярко-зелёными глазами. Женственными очертаниями под соответствующим времени платьем. Он укладывает кисть её руки на сгиб своего локтя, намекая, что им пора, и Гелла повинуется, напоследок заставляя раннего дворника рухнуть в кучу собранной им грязи. Она не воспринимает его как остальных. Он - близкий друг, с которым всё становится чуточку проще. И тоска и тяжесть в груди растворяются вместе с остатками ночи в свежем утреннем воздухе. Если бы не отсутствие Души… Если бы не бесчувственность… Если бы не Мессир… Она знала, на кого пал бы её выбор. Тот, с кем внутри что-то сжималось. И кому хотелось улыбнуться. - Пора возвращаться,- услышала она, задержавшись у валяющейся на земле побрякушки, которую она несколько часов назад сама выбросила из окна, и повиновалась. - И прошу тебя,- голос его в прохладе подъезда звучал по-особому.- Оставь уши Бегемота в покое. Не нужен же нам безухий кот? Она громко и заливисто рассмеялась, пробуждая сонных москвичей. Ей хорошо. Она снова прежняя Гелла. Со времени появления Маргариты, Бегемот несколько раз жаловался друзьям, что скоро всё-таки не досчитается уха. Гелла исполняла все приказания мессира, к утру привычно усаживалась с книгой, но что-то в ней было натянуто струной. Что-то, что даже Бегемот – знаток женских слабостей - не смог бы объяснить… Это – ревность. Банальная, сжигающая внутренности ревность. Гелла сгорает, наблюдая за танцем, где несколько раз место партнёрши было за ней. И как же хороша она была. Не то, что эта дура. Эта Маргарита. Он чувствует: струна его Музы рвётся. Рвётся с отвратительным шелестом. Фагот бросается наперерез, чтобы увести Геллу от Мессира, но всё впустую. Он видит это по тому, как она молниеносно царапает и кусает Азазелло. В её глазах злые слёзы обиды, и Фагот выставляет вперёд руки в слабой попытке её удержать, зная, что всё бесполезно. Но изящная, тонкая ладонь наполняет его разум отвратительным смирением. Заставляет опустить руки и отойти. И лишь ярко-зелёные глаза просят о прощении. Фагот рвётся сквозь магию вместе с её струной, но уже поздно. Последняя просьба «Не подходи», озвученная её голосом, мелькает в его сознании, и сильная волна магии сбивает с ног. Азазелло благоразумно оттаскивает приятеля дальше. У него на запястье кровь. Коровьев почти ненавидел Маргариту. Их осталось трое. Бегемот затерялся где-то, а они с Азазелло стояли перед Королевой, ожидая Мессира. Только его. Давно бы пора убраться отсюда Фагот слышал: его Музы больше нет. И он почти благодарен за это Господину. За то, что освободил её от этой ужасной муки, которая слышалась от неё почти непрерывно. Благодарен за последний танец, когда она была в его руках. И с приходом Мессира, он не привычно склонился – благодарность почти прибила его к земле: - Мессир… Воланд остановился на секунду, удивлённо посмотрел на него и кивнул: - Срок подходит. Дождись её там... Лучший дар, которым мог Он наградить её за службу. Бессмертная Душа. Она жива – и больше ей не хочется ничего. Ничего. Не-исчезнувшая-в-небытие, не-рассыпавшаяся-прахом, она видела, что они приближаются. Встав почти на самом краю своего пристанища, она вытянулась в струну, чтобы лишь разочек ещё посмотреть на них. Тех, кого наградили Светом. Она уже привыкла к этому островку среди пустоты. Каменному островку со скалами, на котором ей быть среди Чистилища, пока не разрешат… о том думать было пока страшно. Даже голова кружилась. И страх, когда вдруг кавалькада лошадей, несущая их в лунном свете, стала снижаться. - Мессир,- Гелла упала на колени перед ним, раня их об острые скалы. Воланд только улыбнулся ей: - Всё случилось так, как я и обещал, моя Муза. Довольна ли ты тем, как оплатил я твою преданность? - Ещё бы, мессир,- она ощутила жгучие слёзы на своих щеках.- Я благодарна Вам. Благодарна… - Сегодня особенная ночь для всех моих слуг. Сегодня закрываются старые долги для тех, кто так долго ждал этого… Она взглянула за спину Мессира, где стояли, держась за руки Мастер и его Маргарита, а чуть поодаль тот, кого она узнала не сразу. - Лишь один рыцарь пожелал увидеть тебя, Гелла. Серьёзный, без тени улыбки, Фагот был совершенно другим. Другим, но всё же тем же. Гелла улыбнулась ему: - Я рада, мой господин. Рада увидеть всех вас ещё раз. И в глазах Фиолетового Рыцаря, блеснуло чувство, похожее на привязанность. Гелла на секунду коснулась его руки и улыбнулась. - Увидимся,- одними губами сказал Фагот, и Гелла кивнула, не поднимаясь с колен перед Воландом: - Благодарю Вас, Мессир. Он медленно кивнул и сухо обнял за плечи, вынуждая подняться на ноги: - Однако время не ждёт, и теперь нам определённо пора! Воланд обернулся к последним своим спутникам, делая знак продолжить дорогу… Прежде чем вернуться на спину своего коня, Фагот по-особенному нежно поцеловал руку Геллы, а она по-особенному светло улыбнулась ему. - До встречи. И, наблюдая, как вернулись они на лунную дорожку, бывшая вампирка, служанка самого Мессира – Гелла - была уверена: в Свете её ждут.