Человек, хоть однажды сумевший прорваться сквозь бумажные стены обыденной жизни, сквозь эти непрочные стены, которые тем не менее так надежно от рождения до могилы держат многих из нас в плену, неминуемо приходит к открытию: если окружающий мир тебе не нравится, его можно изменить. Надо только принять твердое решение любой ценой изменить его — и ты добьешься своего. Ты можешь оказаться в более неприятном, трудном и даже опасном положении, но может случиться, что жизнь твоя станет ярче, приятнее или, на худой конец, просто интереснее.
Герберт Уэллс. «История мистера Полли»
Эта история началась в 2007-м году, в Санкт-Петербурге. В своё время, жила себе, никого не трогала, за исключением готов и панков, молодая следователь, по имени Женя, 21-го года от роду. Фамилия же у неё, была под стать характеру — Адская. Девчонка взаправду соответствовала своей фамилии: бойкая, наглая, бесстрашная, постоянно лезла на рожон и никого не слушала. Разве что, своего куратора по практике в следственном комитете — Владимира Кричалова. Который, как не сложно понять, тоже соответствовал своей фамилии. И весь отдел обожал глядеть, как Женя, с трудом достающая до груди Кричалову, не менее яростно, чем старый вояка, доказывала ему, что она права. И как Кричалов, краснея от злости, с пеной у рта, доказывал, что прав только он и обсуждения это не подлежит никоим образом. Так и проходил день ото дня практики Жени. Давали ей не особо сложную работу, девушка обычно составляла протоколы на задержание. Задерживали в основном представителей субкультур, нарушивших закон. Чаще всего, это было мелкое хулиганство, да и попадались одни и те же. От чего, Женю знали все более или менее влиятельные панки и готы, а теперь терпеть её не могли всеми фибрами души. Одной из таких была и Вальда. *** Солнце уже давно скрылось за тучами, оставив лишь тонкие лучики, освещавшие кладбище розоватым светом. На кладбище в этот день было холодно. Да и в склепе тоже было не особо тепло, могильные плиты источали невыносимый, для человека, выросшего на юге, холод. Если бы вы родились или жили в Петербурге, вы бы его ощущали меньше, а может, и вообще не обратили бы внимания. Но Вальда, ощущала его в полной мере, от чего, постоянно ежилась и поглядывала на друзей. Те напряженно молчали, как обычно, и делали готы. Девушка оглядела товарищей, гордо взметнула голову и махнула рукой, показывая книгу заклинаний. И, стоит сказу сказать, она была настоящая. Как и где она её нашла, история умалчивает. Девчонка сунула её ближайшему готу — Люрцу, тот кивнув, принял фолиант. Вальда достала из кармана обломок мела, который стащила у учительницы сегодня и принялась чертить пентаграмму. Она хоть и была верховным готом, но делала это впервые, ощущая, как бешено бьется сердце. Она не хотела оплошать. Закончив, она встала и вытянула руки, ожидая нож и книгу. Люрц, вновь кивнул, протянул нужные предметы. Вальда, трясущимися пальцами, начала судорожно искать нужные страницы, несколько раз сбивалась и начинала заново. Наконец, выпрямившись и закинув голову, она начала читать заклинание: — Как только воды покинут планету, человечество настигнут печали, и убытки. Только с отсутствием воды к человеку может прийти демон, и навсегда забрать его в потусторонний мир. До тех пор, пока земля живет и процветает, потусторонние сущности не смогут забрать себе ни одну жертву. Пусть все сущности навсегда покинуть человеческий мир, не появляются до конца времен. После этого дня только им будет открыт портал! Её голос эхом раскатывался по пустынному кладбищу, усиливаясь и вкладывая силу в магический круг. Окончив, девушку резким, отточенным движением провела ножом по запястью. Кровь тягучими каплями падала на круг. Минута. Две… Готы начали тихо перешептываться, начав сомневаться в силах Верховного. Тихий смешок послышался от Люрца. И в тоже мгновение, из круга вырвалось синее пламя. Оно устремилось в сторону Вальды. *** — АДСКАЯ!!! — послышался крик с конца коридора. Из неприметной двери высунулась голова, удивленно огляделась и попыталась осторожно ретироваться, пока не послышался второй крик: — Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ!.. — повисла секундная пауза, пока Кричалов искал, чем ещё запугать юного следователя, пока неожиданно в его «светлую» голову не пришла идея: — САТАНЕ НА СЪЕДЕНИЕ ОТДАМ! Я… Я ЧУВСТВУЮ БИЕНИЕ ТВОЕГО СЕРДЦА! ВУ-ХА-ХА-ХА! Женя тяжело вздохнула и вышла из «укрытия». Обычный человек сразу бы рассмеялся, увидев такого «следователя». Девушке, при её возрасте, можно было с натяжкой дать 14. Да и рост не превышал отметки сто пятьдесят пять сантиметров, класса так с восьмого. Сама по себе, она походила на нашкодившего пацана: короткие темные волосы были всегда всклочены и выбивались из-под фуражки, штаны по причине неправильного пошива, плохо помещались в берцы, от того всегда были подвернуты, но на разной высоте. Китель тоже весел как-то несуразно, еле обрисовывая достаточно полную грудь. И глубокий шрам на переносице, полностью подкреплял за Женей звание «четкий пацан». Физической силы в ней было не меньше, чем в Кричалове, а злости, может даже и побольше. Девушка неторопливо шла на Кричалова, нехорошо поблескивая темными глазами. Майор в первый момент хотел отшатнуться, но вспомнил, что не зря мочил погоны в водке и он, как-никак, майор МВД. Он шевельнул усами и пошел навстречу Жене. Когда она подошла почти вплотную и была готова высказать Кричалову всё, что о нём думает, он схватил её за отворот кителя и поднял над землей, мужчина был хоть и не молод, но достаточно силен, чтобы поднять почти на метр худенькую девушку. Адская брыкалась, кусалась и вообще, вырывалась не хуже пойманного ужа, при этом выкрикивая всевозможные оскорбления в сторону куратора, которые тот воинственно терпел и старался не дать люлей девчонке. — Да вы!.. К сожалению, цензура не может пропустить следующую экспрессивную сцену, во избежание нервных потрясений и лингвистических шоков, приносим извинения. Мат на всё отделение стоял жуткий, некоторые даже достали маленькие «матерные словарики», в которые записывали особо интересные выражения Жени, Кричалов же смотрел на подопечную со смесью оскорбления, страха и уважения. Пока идиллию не прервал второй следователь на практике — Олег. Высокий юноша 22-х лет, лицо которого всегда выражало отвращение и напущенный интеллект, коего было не так уж и много, да и следственный комитет он попал по связям отца-депутата. И, собственно, к сослуживцам он относился очень уж пренебрежительно. Он выбежал из кабинета и закричал: — Наряд на Богословское кладбище! Там массовое убийство! *** Это было воистину страшное зрелище, для неподготовленного человека. Множество растерзанных тел молодых людей, восемь нарядов милиции, плачущие родители, потерявшие детей. Кто-то из молодых людей всё ещё был жив, но ситуации их были безнадежны. В готах Женя сразу же признала троих знакомых. Они уже не раз бывали отделение, где их обычно забирали родители, которые тоже было прекрасно знакомы с Женей. Девушка с трудом сдерживала эмоции. С этими готами её что-то связывало… Для неё они были даже… Чем-то важным в жизни. — Евгения Аби… Агидорва… — начал Олег, Женя выставила руку, за заставляя тем самым замолчать паренька и сказала: — Абигоровна, ясно, я Абигоровна! Что ты хотел, собака смрадная? Олег скривился, хотел что-то сказать, но промолчал, уткнулся в планшетку и сказал: — Я слышал, ты уже задерживала этих молодых людей? — Да. Умоляю, только скажи, что смерть наступила мгновенно. — Женя сжала кулаки, голос на мгновение дрогнул, но внимания этому никто не придал. — К счастью. Удивительно, вы же следователь, разве в вашей работе не важна хладнокровность? — губы Олега растянулись в ехидной улыбке. Женя резко обернулась к нему и стремительно нанесла удар в солнечное сплетение, выбив воздух из парня, он согнулся и получил в челюсть. Он повалился на землю, а Женя поставила ему ногу на грудь, нагнулась и прошипела: — Если бы это было так, смогла бы я помочь этим людям? Наша работа не только расследовать преступления, но и помогать пострадавшим. Разве, не разделяя их горя, мы поможем? Нет. И ты жалок, если считаешь иначе. Девушка подняла ногу, что занести ещё один удар, но Кричалов её оттолкнул и прижал к себе, словно отец погладил по голове и тихо сказал: — Женя… Женечка… Успокойся. Не все могут тебя понять. Он же не имел с ними дела. Несомненно, Владимир был достаточно жестоким человеком, но не менее добродушным. Хоть, он и часто кричал на девчонку, в глубине души, он гордился ей. Но даже под страхом смерти не сказал. И тут, её пробило. Женя заревела, прижавшись к куратору, и хватаясь за его куртку, как утопающий за круг. Мужчина лишь мог гладить её по голове, зная, что словами можно сделать только хуже. Прошло какое-то время, прежде чем Женя успокоилась, шмыгнула носом и достав сумку-планшетку, тихо сказала Кричалову: — Майор, я… Обследую место преступления. — Майор лишь кивнул. Женя, чуть пошатываясь подошла к склепу. Темные двери залитые, уже высохшей, крови с жутким скрежетом поддались. В нос сразу же ударил металлический запах от чего, девушка поморщилась. Трупы подростков были закрыты белыми тряпками, на которых уже алела кровь. Везде кровь… На стенах. На потолке. Вправду, жуткое зрелище. «Ну, а чего теперь морду кривить? Я сама выбрала эту профессия, разве только… Детей жалко. Детей?.. Ха, а ведь, с некоторыми я ещё в школе училась. А теперь… Дети. Бедные родители. — пронеслось в голове девушке и стоит признать, мысль была достаточно здравая.» Женя подошла к телу, лежащему у самого гроба. Она сразу опознала девушку, но больше внимания привлекла книга. Фолиант выглядел очень древним, так же замызганный кровью. Но прежде… Следователь присела на корточки и осторожно сняла ткань с головы. Лицо было почти как живое, разве что, мертвецкая бледность и капли крови на подбородке выдавали плачевное положение девушки. Нет, девочки. Ещё не так давно, белокурая и зеленоглазая, сидевшая в части и ждавшая маму, которая пахала на нескольких работах, чтобы прокормить трех детей. И вместо того, чтобы доработать смену, она неслась за дочерью, почти на другой конец Петербурга. И ведь, не ругала дочь, сама достаточно молодая была, когда завела первого ребенка. Только неодобрительно качала головой и улыбалась участковому, благодарила Женю. А теперь? Завянет, как роза зимой. Жизнь назад не воротишь, от того, когда и видишь смерть, не столько жалко человека, сколько понимаешь, что будешь на его месте. В такие моменты мы начинаем ценить жизнь. Живем каждый день как последним, любим каждого, кого можем, отдаемся без остатка, лишь бы уйти так, что не было бы стыдно, чтобы вспоминали с улыбкой, смеялись и… Помнили. Даже после смерти мы живы, если жива память. И стоя у могилы, каждый из нас немного лицемер — его разрывает безумная скорбь и… страх. Страх быть на месте этого человека. Возможно, в том же зале крематория, на том же месте и твой гроб так же будут отпевать, а после, закроют и на дребезжащих цепях спустят вниз, где тело станет горстью пепла. И не будет больше боли, тоски, обиды. И все эти мысли так заполонили ошарашенный разум молодого следователя, что она не заметила, как кто-то подкрался сзади. От него несло тьмой. А после, мир померк.