Song for The Night

*** Конец весны в Конохе выдался очень жарким. Температура на градуснике выходила за грани разумного, подтверждением чему были пустующие улицы деревни. Жители прятались в своих домах, спасаясь от разбушевавшейся стихии кто как может. Казалось, солнце собиралось спалить все живое на планете. Ирука печальным взглядом окинул окно и посмотрел на детей в аудитории. Жара, жарой, а занятия никто не отменял. Бедные ученики уже не слушая лекцию, развалились на своих местах и ждали окончания урока, занимаясь каждый кто чем. Решив больше не издеваться над детьми, Ирука вздохнул и оповестил всех об окончании занятия, а сам сел за стол, лениво наблюдая, как ученики начали торопливо собирать свои вещи и выбегать из аудитории, не забывая попрощаться с учителем. Дождавшись, когда аудитория станет пустой, шатен лениво поднялся с места и, прихватив с собой документы, вышел из помещения направляясь к выходу из академии, на ходу прикидывая наиболее оптимальный путь до дома. Ирука шел по деревне обходными путями, там, где было больше тени. Хотя она и не спасала от удушающей жары, обволакивающей все тело словно кокон, а только отсрочивала неизбежное. Нестерпимо хотелось домой, в душ, чтобы холодные струи воды остудили разгоряченную плоть, и подарили блаженство. Еще желательно было, чтобы в этот момент его тело оплели сильные, накачанные, испещренные мелкими боевыми шрамами руки, но, тряхнув головой, Ирука отогнал это видение и замкнул его в самой дальней комнате подсознания с грифом «Совершенно секретно» и постарался вернуться к первоначальной идее: «Дойти до дома, дойти до душа». Проходя мимо небольшой рощи, шатена настолько сильно заволокли мысли, что он не заметил темную тень, отделившуюся от одного из деревьев и стремительно приближавшуюся к нему. Не успев понять, что произошло, Ируку прижали к стволу и поставили руки с обеих сторон от его головы, отрезая пути к отступлению. Удивленно и облегченно, чунин посмотрел на знакомую маску, скрывающую пол лица, копну седых волос, торчащих в разные стороны, и прищуренный хитрый взгляд из-под банданы. - Ма, Ирука-сенсей, какая встреча! – в своей обычной манере протянул Какаши, незаметно придвигая одну ладонь ближе к загорелому лицу. – О чем так задумался? Это не безопасно, ведь это мог быть не я, а шпион! И унесли бы лучшего учителя академии куда-нибудь, и остался бы я один… Чунин почувствовал, как румянец постепенно заливает его лицо и шею. Внизу живота сладко затянуло, а ноги затопила какая-то слабость, отчего стоять стало намного труднее. - К-Какаши-сан, о чем таком в-вы говорите? – заикаясь, спросил Ирука. Копирующий ниндзя ничего не ответил, а только продолжил смотреть на начинающего нервничать красного, как рак, учителя академии, и про себя удовлетворенно хмыкая, любуясь произведенным эффектом. Несмотря на всю внешнюю холодность, сталь и жестокость, глубоко внутри джонин хранил светлый образ смуглого чунина с яркой солнечной улыбкой, которая всегда действовала на него подобно сильному афродизиаку. Стоило Хатаке издалека увидеть шатена, как все его внимание целиком и полностью концентрировалось на нем. Эти сияющие карие глаза, добрая улыбка, шрам через переносицу, собранные в пучок шоколадного оттенка волосы и смуглая кожа, не давали Копирующему ниндзя ночью покой, а днем дышать полной грудью. Каждый раз находясь на краю смерти, перед джонином всплывал образ скромного, внешне ничем не примечательного учителя Академии, окруженного толпой учеников, обожающих его не меньше чем сам Какаши, как ниндзя чувствовал, прилив неизвестно откуда взявшихся сил, и он начинал хвататься за жизнь всеми конечностями, только чтобы вернуться в деревню. К нему. К Ируке. - Эм, Какаши-сан, с вами все в порядке? – осторожно спросил чунин, начиная беспокоиться за слишком долго молчащего джонина. - Ах да, все отлично, Ирука-сенсей. – Хатаке резко отстранился от шатена, который тихо разочарованно выдохнул, и, направившись в противоположную сторону, бросил через плечо. – Впредь будьте аккуратней. Это будет большой потерей для деревни, если вы вдруг пропадете. Умино еще долго смотрел в след скрывшемуся среди деревьев ниндзя и никак не мог отойти от ствола, чтобы продолжить свой путь. Даже жара, которая за это время казалось только усилилась, отошла сейчас на второй план. В груди чунина бушевало пламя чувств от недолгого контакта с этим потрясающим человеком. Он все еще чувствовал спокойное дыхание джонина около своего лица, видел перед собой прищуренный взгляд и тепло рук, находящихся в паре сантиметров от его лица. Постояв еще пару минут, приходя в себя, Ирука все же нашел в себе силы продолжить путь до дома. Зайдя в свою небольшую, но уютную квартирку, Умино двинулся в сторону ванной, на ходу стягивая с себя вещи, бросая их под ноги и обещая себе, что потом уберет. Решив, что именно душ он пока не хочет принимать, Ирука набрал ванну и аккуратно залез в прохладную воду, удовлетворенно выдыхая и прикрывая глаза, наслаждаясь этими мгновениями. Положив голову на бортик, шатен прикрыл глаза и сам не замечая того, погрузился в царство Морфея. Ему снилось, что к нему в ванную комнату зашел еще один человек. Знакомый до боли силуэт на секунду закрыл свет, проникающий из небольшого окна, после чего Ирука почувствовал, как на него опустилось сильное натренированное тело, обволакивая его теплотой и заботой. Шатен почувствовал, как его обняли и притянули к себе ближе, а в шею уткнулись мягкие тонкие губы, начинающие целовать все доступные участки кожи. Дыхание чунина участилось, изо рта вырвался непроизвольный стон наслаждения, а тело выгнулось навстречу неторопливым ласкам. Губы перешли с шеи на скулы и нежной цепочкой добрались до уха, нежно обхватывая его и начиная слегка посасывать. Ирука не знал куда деться от приятных чувств, затопивших его полностью. Руки шатена опустились на широкие плечи и сжали их. Чунин откинул голову назад, постоянно стоная. Тут он почувствовал, что обнимавшие его до этого момента руки, начали медленно двигаться вниз. Еще немного и ладони обхватили упругие ягодицы, слегка сжимая их, массируя. Ирука блаженно выдохнул и посмотрел на джонина, слегка отстранившегося и неотрывно следящего за его реакцией. Разноцветные глаза были затуманены поволокой страсти и нежности. Наконец, Какаши потянулся к его лицу. И в тот момент, когда губы копирующего ниндзя почти коснулись губ шатена, Ирука проснулся и резко подскочил в ванной. Тяжело дыша, чунин удивленным взглядом уставился на противоположную стену, пытаясь осмыслить то, что сейчас произошло. Его лицо начало покрываться пятнами румянца. Прикрыв глаза ладонью, Ирука усердно растер их, пытаясь прогнать наваждение. - Так, Ирука, успокойся. Это всего лишь сон. Ничего такого не было. Чунин, быстро собрав мысли в кучку, помылся и выбрался из уже нагревшейся воды, накидывая на бедра полотенце. Глянув в окно, Умино увидел, что на деревню уже спустились сумерки. Сколько же он пролежал в ванной? Но этот вопрос был быстро изгнан усердным бурчанием желудка, просящего еду. Покопавшись в холодильнике и поняв, что в нем не так уж и много ингредиентов, Ирука решил, что на этот вечер обойдется мисо супом и приступил к его готовке. Когда чунин приступил к трапезе, в дверь его квартиры кто-то постучал. «Кого это принесло в такой час?» подумал Умино, хватая лежащий неподалеку кунай и медленно продвигаясь к двери. Остановившись недалеко от деревянного полотна, отделяющего его от незваного гостя. Выдохнув, чунин резко подался вперед, открывая дверь и высовываясь из нее, держа наготове кунай. Но на пороге никого не было. На секунду Ирука подумал, что ему показалось. Еще раз осмотрев территорию, чунин вернулся в квартиру. Взъерошив распущенные волосы, Ирука зашел в гостиную и тут же резко отпрыгнул в сторону с диким воплем. За столом сидел никто иной как сам Хатаке Какаши и спокойно уплетал приготовленный суп. Увидев отскочившего к стене ошарашенного учителя, джонин приветливо вскинул руку и с набитым ртом произнес: - Ошень вкушно, Ирука-шеншей! – взмахнув палочками, Какаши снова принялся за уплетание супа. - К-к-какаши-сан? Что вы тут делаете? Да еще и в такой час… - Ирука осторожно отошел от стены и подошел к столу, аккуратно садясь напротив жующего ниндзя. Прожевав и проглотив тофу, Какаши посмотрел на чунина и весело произнес: - У меня в холодильнике мышь повесилась, вот я и решил сходить к кому-нибудь в гости! - Но насколько я помню, Какаши-сан… - Просто Какаши. - А? Что? - Называй меня просто Какаши. - А-а-а, да, хорошо. Так, о чем это я? Ах да, вы же живете на другом конце деревни насколько я помню! - Да? – Хатаке сделал удивленное выражение лица. – Наверное я был настолько голодным, что даже не заметил этого. - Вот как… - задумчиво произнес Ирука, провожая печальным взглядом последний кусочек тофу и понимая, что на сегодня он остался без ужина. Выпив бульон, Какаши удовлетворенно выдохнул и откинулся назад, довольно смотря перед собой. - Вку-у-усно… - протянул джонин и заигрывающе посмотрел на мигом покрасневшего учителя. – Взять бы вас в жены, учитель! Эффект от слов был произведен великолепный. Шатен за долю секунды стал полыхать пуще самого спелого помидора. Покраснела даже шея и немного плечи, что, несмотря на смуглую кожу было отчетливо видно. Глаза вспыхнули неясным светом, отчего в глубине души джонина поселилось чувство, смутно похожее на надежду. Копирующий ниндзя подался вперед, не спуская глаз с лица чунина и начал медленно продвигаться к шатену, стараясь не спугнуть. Как только джонин приблизил свое лицо к лицу Ируки, тот почувствовал слабый запах алкоголя. Немного отстранившись, Умино внимательно всмотрелся в лицо ниндзя. Хмельная улыбка, взгляд разноцветных глаз расфокусирован, дыхание глубокое, чуть замедленное. И этот запах. Смесь алкоголя с запахом самого Какаши, вскружил голову бедному учителю. Дыхание сбилось, а сердце начало стучать быстрее, пытаясь проломить барьер из ребер и выбраться наружу. Но нет. Нельзя. Какаши пьян. Он просто не отдает отчет в своих действиях и то, что может сейчас случиться на следующий день для него ничего не будет значить, а Ирука еще долго не сможет забыть. Поэтому собрав всю волю в кулак, чунин решительно отстранился, уперев руки в плечи джонина, предотвращая движение и серьезно посмотрел в лицо Копирующего ниндзя. - Какаши-сан, вы пьяны. - Совсем чуть-чуть, Ирука, все нормально. – Хатаке медленно положил свои ладони на удерживающие его руки и переплел их пальцы, крепко сцепляя их в замок. - Вот раньше я не понимал… - медленно начал джонин, словно подбирая слова, чтобы не спугнуть только наладившийся контакт. – Почему все, абсолютно все так обожают вас. От детишек в академии до джонинов и самого хокаге. А потом я понял! Вы всегда такой добрый, отзывчивый, бескорыстный, ласковый, поддерживающий… Я могу продолжать так до бесконечности, но основную мысль, думаю, ты уловил. И ты всегда такой. Признаюсь, сначала я этому всему не поверил. Я думал, что ты только на людях такой добрый и хороший, но как оказалось ты всегда такой. Ты как моя противоположность. Как другая сторона монеты. И мне это жутко понравилось, я-я, в общем, я влюбился в это все. В тебя. В прочем я знаю, что я далеко не завидный жених. Жизнь джонина отбила во мне все светлое. Я по колено в грязи и крови, я тебя не заслуживаю, но… тем не менее, я высказался, я нашел силы сказать тебе то, что давно держал в себе. И нет, это не алкоголь говорит во мне. Может только чуть-чуть, самую малость. В общем, то что я хотел сказать, я сказал, остальное все в твоих руках. Я пойму если ты откажешься, но, все же буду надеяться на что-то большее… Какаши чувствовал себя неуверенно, слова давались ему с большим трудом, он запинался, заикался. Ему казалось, что это самая трудная миссия в его жизни. Выше S ранга, выше всего. После его слов, на комнату опустилась тишина. Казалось, время застыло бесформенной массой над ними. Ирука удивленно смотрел на Какаши своими невозможно прекрасными глазами. Так они посидели еще пару минут, после чего чунин весело прыснул и засмеялся во весь голос, одновременно притягивая к себе ошарашенного такой реакцией Копирующего ниндзя и крепко обнимая. - Боже, Хатаке-сан, это самое милое, что я когда-либо слышал! – Ирука на секунду отстранился и поцеловал в нос все еще удивленного ниндзя и снова крепко обнял. Постепенно до Какаши начал доходить смысл всего происходящего, и он постепенно расслабился. Сковывающая мышцы неуверенность постепенно отпустила его, и он позволил себе обмякнуть в крепких объятиях, тоже крепко обнимая шатена и зарываясь носом в пространство между шеей и ключицей. Так они сидели очень долго, просто наслаждаясь друг другом и не говоря ни слова… *** * Stanfour – Song for The Night Ночь темным покрывалом накрыла всю деревню, погружая ее во мрак. В некоторых домах свет был еще зажжен, в других же он был уже потушен. Благословенная тишина окутала Коноху и изредка слышалось слабое трещание цикад. Жара потихоньку стала спадать, отчего дышать стало легче. Какаши прижал Ируку к стене и прикусил аккуратно нижнюю губу, прежде чем скользнуть языком в этот соблазнительный рот в стремлении насладиться вкусом. Ирука растворился в сладострастной теплоте поцелуя и постоянно постанывал, а его колени подогнулись от внезапной слабости. Холодные сильные руки обхватили голую спину, прижимая ближе к себе. Какаши оторвался от губ шатена с влажным звуком, неприличным и громким в тишине комнаты, и принялся оставлять яркие засосы на смуглой шее, наслаждаясь вкусом прекрасной кожи. Тело двигалось само по себе, Ирука мгновенно откинул голову назад, закрыв глаза и разомкнув губы; дыхание его стало прерывистым, и нет-нет, да и проскальзывали стоны наслаждения. Наконец, Какаши оторвался от изучения шеи, уже всей испещренной красными отметинами и удовлетворенно хмыкнув, аккуратно уложил чунина на футон, наваливаясь на него сверху, осыпая лихорадочными, голодными поцелуями и массажными движениями рук, постепенно забирающимися под домашние штаны. Футон встретил их тихим шорохом покрывала, когда Какаши толкнул Ируку на спину, а сам уселся сверху, крепко прижавшись к выпирающей эрекции, осматривая давно желанное тело голодным взглядом. - Боже, - тихо выдохнул шатен, плавясь под этим взглядом и закидывая руки за голову, вцепляясь руками в подушку. Еще раз окинув распростертое под ним тело, Хатаке, медленно приподнялся над ним и стянул жилет, отбрасывая его себе куда-то за голову. Вслед за ним полетела темная водолазка и осела одиноким пятном где-то на полу. На мгновение Ирука залюбовался крепко сложенным телом, четким рельефом мышц и бледной кожей, в свете луны отсвечивающей нездешним свечением. Протянув одну руку перед собой, шатен аккуратно прикоснулся к груди джонина, и провел ей вниз к дорожке волос, теряющейся где-то за поясом брюк, зачарованно глядя на это прекрасное тело. Наклонившись вперед, Какаши оставил на губах Ируки легкий поцелуй, в то время как одна его рука аккуратно пролезла под домашние штаны и крепко сжала уже вставший член, начиная медленно двигать по стволу вверх и вниз, внимательно наблюдая как тело под ним выгибается в приступе неконтролируемого наслаждения. Чунин издал громкий стон наслаждения, выгнув спину и пытаясь насадиться на руку, сжимающую его эрекцию, чтобы усилить приятные ощущения. Какаши наблюдал как шатен выгибается, насаживаясь на его руку, после чего опустился ниже, другой рукой стянув уже ненужные штаны и наклонился к головке, аккуратно ее лизнув. Эффект был восхитительным. Умино резко выгнулся, отчего пришлось придержать его рукой, и очень громко и пошло застонал. Одна рука над его головой вцепилась в подушку до побелевших костяшек пальцев, а другая аккуратно вплелась в белый шелк торчащих в разные стороны волос и немного сжала их. Копирующий ниндзя стал увлеченно облизывать головку члена, постепенно насаживаясь ртом на стоящий член, проводя языком по выступающим венкам и слушая симфонию из не стихающих стонов наслаждения. Он постепенно начал ускорять движения головой, помогая себе рукой. В тот момент, когда Ирука уже хотел кончить, Какаши резко отстранился и пережав, основание члена, не дал кончить шатену. Послышался жалобный стон. - Тише, тише, - прошептал на ухо любовнику Хатаке, целуя его в уголок губ. Он прикусил нижнюю губу, тут же облизнув ее и проник языком в податливый рот, постепенно углубляя поцелуй. Одной рукой вытащив из кармана лубрикант, Какаши расстегнул свои штаны и неуклюже выпутался из них не разрывая поцелуй, отправив ненужную вещь к остальным. Другой рукой, он сжал темную горошину соска, переминая его между пальцами. Ирука застонал в поцелуй, посылая вибрации наслаждения по всему телу Копирующего ниндзя. Откупорив баночку со смазкой пальцем, Хатаке обмакнул в ней пальцы и, раздвинув ноги любовника в стороны, устроился между них, поднося палец к сжимающемуся колечку мышц. Слегка помассировав колечко ануса, Какаши аккуратно проник в него, преодолев сопротивление мышц и начиная медленные поступательные движения. Чунин под ним дернулся от новых, не самых приятных ощущений вторжения и попытался избавиться от них, но джонин удержал его на месте, начиная вылизывать другой сосок. Когда Ирука привык к пальцу, Какаши добавил к нему второй, а затем и третий, начиная растягивать уже расслабившееся колечко мышц. Принимаясь расцеловывать все доступные участки тела, джонин убрал пальцы с соска любовника и зарылся тому в копну шоколадного оттенка волос, крепко сжимая. Ирука уже не стесняясь насаживался на пальцы, громко стоная и постоянно произнося имя своего возлюбленного. Вытащив пальцы, Какаши услышал стон разочарования и тут же подставил ко входу свой эрегированный член, предварительно смазав его лубрикантом и аккуратно толкнулся, замирая, давая привыкнуть к новым ощущениям. Ирука выгнулся, испустив из себя стон боли, смешанной с наслаждением и схватился руками за сильные плечи, крепко сжимая их. Джонин подождал пока дыхание любовника выровняется и начал медленные поступательные движения, постепенно набирая темп. Лицо ниндзя исказилось гримасой наслаждения, рот приоткрылся, и он начал стонать в такт со своим любовником, постепенно приближаясь к пику наслаждения. В один момент движения стали беспорядочными, комната наполнилась звуками стонов наслаждения и запахом секса. Уже находясь на пике, Какаши схватил член чунина, начав быстро надрачивать. - О, боже, Ирука! – Какаши откинул голову назад, громко застонав. Тело Ируки прошили волны наслаждения, он выгнул спину и обильно кончил в держащую его член руку. Следом за ним последовал и сам Копирующий ниндзя, наполняя своим семенем тело чунина и без сил рухнул на любовника, тяжело дыша и целуя смуглое плечо. Пот градом лился с их тел, смешиваясь друг с другом, словно в подтверждение их связи. Постепенно температура тел начала снижаться, а дыхание выравниваться. Ирука расфокусированным взглядом смотрел в потолок, в то время как на нем по-прежнему лежал Хатаке, лениво водящий носом по ключице, создавая ощущение щекотки. Глубоко вздохнув, Умино посмотрел на седую макушку и, оставив на ней легкий поцелуй, тихо проговорил: - После такого, Хатаке-сан, вы просто обязаны на мне жениться. - Да с радостью! – испустив тихий смешок, проговорил Какаши, приподнимаясь на руках и затягивая чунина в долгий нежный поцелуй. Ночь темным покрывалом накрыла всю деревню, погружая ее во мрак. Во всех домах уже был потушен свет. Благословенная тишина окутала Коноху и изредка слышалось слабое трещание цикад. Жара потихоньку стала спадать, отчего дышать стало легче. Но завтра будет новый день и новая, всепожирающая жара…