Shots

Ночной клуб «Сладкая ложь», расположенный в полуподвальном помещении без единого окна и разделенный на два уровня, напоминал Дэйву те годы, когда он скрывал светло-серые, почти белые радужки глаз цветными линзами, не был женат и самонадеянно считал, что никто его не окольцует и не разочарует так сильно, чтобы ближе к тридцати годам снова оказаться там, где море алкоголя и запрещенного удовольствия, а от музыки кости звенят и мозг превращается в жижу. А вот поди ж ты, вернулся, без кольца на безымянном пальце, с проседью в коротко остриженных черных как смоль волосах и без желания снова нырять в это болото отношений, без тяги к жизни. — Стопку текилы, — затребовал Дэйв, заняв место у барной стойки. Бармен, стоявший рядом, засуетился и быстро наполнил рюмку текилой, положил на нее ломтик лайма и посыпал Дэйву руку солью. Проделав всю процедуру соль-текила-лайм, Дейв, жмурящийся от обжегшего глотку алкоголя, услышал ворчание справа от себя. — Ну ахренеть, старикам у нас везде дорога! Эй, бармен! Я тут уже минут десять тусуюсь! Где моя выпивка? Дэйв повернулся в сторону недовольного парня и наткнулся взглядом на молодого мужчину, которого от него отделяла только девушка, накрашенная как в последний раз в своей жизни. — Бармен! — окликнул Дейв, привлекая внимание молодого шатена, только-только освободившегося, и указал на недовольного: — Вот его обслужите, пожалуйста. Бармен устремился к ворчащему мужчине, и вскоре тот замолчал, поблагодарил бармена и спустя небольшую паузу оперся на локти, подаваясь вперед, и взглянул на Дэйва. — Благодарю, о всемогущий! — кивнул он белобрысой головой. — Пожалуйста. Бармен! Повторите! Вторая стопка пошла легче, на душе стало теплее. Девушка, сидящая рядом, ушла, и Дэйв уставился на белобрысого мужчину, перед которым стояло пять стопок с темным, почти черным содержимым. Белобрысый ловко опрокинул в себя каждую по очереди и шумно выдохнул. — Вот это уже лучше, — хрипло сказал он, указывая пальцем на стопки. — Давай еще раз. — Что это? — заинтересовался Дэйв. — Черный русский, — бросил мужчина и обернулся к нему, взглянул свысока и, как только бармен наполнил пять стопок, подтолкнул одну Дэйву, приподнимая бровь. Дэйв протянул руку и взял стопку, качнул ее и, глядя на белобрысого, опрокинул коктейль в себя, шумно вдохнул и вернул стопку на стойку. — Всегда пожалуйста. Белобрысый лихо опрокинул оставшиеся четыре порции в себя и тряхнул головой. Дэйв попросил бармена сделать ему то же самое. — Как тебя зовут? — спросил Дэйв после третьего круга, начиная пьянеть и сидя плечом к плечу с незнакомцем. — Льялл, — сказал тот, глядя на него сине-зелеными глазами, и протянул руку. — Дэйв. — Дэйв ответил крепким рукопожатием, отмечая силу широкой и теплой ладони Льялла. — Приятно познакомиться. Правда, держу пари, завтра утром я тебя даже не вспомню, но сейчас очень даже приятно. — А что, к утру ты успеешь надраться достаточно сильно? — Есть, знаешь ли, один коктейль, — наставительно подняв вверх указательный палец, завел песню Льялл, — от которого случается просто отвал башки, а утром такое похмелье, что душу продать готов даже священник. Правда, после него я танцевать пойду, но... — Заказывай два. Льялл закатил глаза и, опершись на стойку едва не всем своим весом, окликнул бармена. — Нам Хиросиму шотами в десятке стопок, — запросил он. Пять стопок разноцветного, состоящего из слоев и подожженного коктейля Дэйву, пять — Льяллу, и спустя пару минут танцпол действительно показался весьма привлекательным местом для отдыха. — Как я и говорил, — начал Льялл, стягивая с широких плеч пиджак и оставаясь в приталенной футболке и черных джинсах, — время танцевать! Эй, бармен! Можно у тебя оставить пиджак? Сбагрив пиджак бармену, который тут же убрал вещь под стойку, Льялл встряхнулся, несильно хлопнул Дэйва по плечу, указал взглядом на толпу бесновавшихся людей, заглянул в глаза сине-зелеными очами и сказал: — Ты присоединяйся, если что. Лениво поводя плечами, он влился в толпу и растворился в волнующемся море людей. Дэйв помотал головой, отгоняя желание тоже отправиться на танцпол, и заказал Камикадзе, продолжая надираться. К возвращению Льялла Дэйв успел выпить не одну стопку Камикадзе, сходить в уборную, чтобы освежиться и прийти в чувство, отдать пиджак бармену, закатать рукава рубашки до локтя и заказать привлекательный на вид Оргазм, за распитием которого его и застал знакомый. Раскрасневшийся, взмокший едва не до последней нитки, Льялл повис на стойке и внимательно посмотрел на белый коктейль в руках Дэйва. — Что это? — спросил он. — Оргазм. — Ты бы еще Секс на пляже заказал, — засмеялся Льялл. — Столько девушек в клубе, столько возможностей получить настоящий, а ты выбрал коктейль! — Да на хер баб, — бросил Дэйв, махом допивая коктейль, разлившийся невыносимой сладостью по рту. — А парней? — спросил Льялл, и голос его показался Дэйву непривычно низким и завораживающим, в то время как сам его обладатель подобрался вплотную и поймал взгляд Дэйва. — Пока не решил, — в тон ему ответил Дэйв. — Ну так решай, время-то идет, всех хорошеньких расхватают. — Льялл отвернулся к бармену, сновавшему неподалеку. — Эй, бармен! Я уже достаточно пьян, чтобы ты не организовал мне Б-52? — Определенно да, — ответил бармен, бросив на него беглый взгляд. — Давай тогда Белого русского. Шотами. — И чем он отличается от Черного? — заинтересовался Дэйв. — К Черному добавляются сливки, — сказал Льялл и поводил головой, разминая шею. — Чувак его гасил. — Из Большого Лебовски? — Да, — протянул Льялл, — один из самых крутых фильмов двадцатого века и один из моих любимых. — Мой тоже, — сказал Дэйв и окликнул бармена. — Белого русского. — Да ладно, у тебя и без него язык заплетается! — бросил Льялл. — Еще нет. — А, то есть может быть еще хуже? — Конечно. Льялл опрокинул в себя последнюю стопку и, покачнувшись, схватился за плечо Дэйва, на пару мгновений оказавшись чересчур близко и дав почувствовать резкий запах табака. — Ладно, мне уже достаточно, — пробормотал Льялл, расплатился за выпивку и сказал бармену: — Я еще вернусь за пиджаком. — Он обернулся к Дэйву и кивнул на танцпол: — Присоединяйся, а то всех парней разберут. И он неторопливо влился в толпу людей. Дэйв допил коктейль, насколько мог, внимательно вгляделся в толпу, но не увидел Льялла, расплатился с барменом и пошел на танцпол. Пьяные и полупьяные, обдолбанные и трезвые тела, точно консервы в банке, были прижаты друг к другу и создавали некое подобие бушующего океана, затягивающего в водоворот безумия. Алкоголь в крови брал свое и отключал самообладание, и глушил моральные устои наповал, отчего прижавшееся к нему спереди тело и руки, прошедшиеся по бедрам и торсу, не воспринялись как что-то неправильное. Единственное, что действительно привлекало внимание — незнакомец, которого невозможно было толком разглядеть из-за мерцающего освещения и от которого едва ощутимо веяло резким запахом табака, щекотавшим ноздри и притягивающим ближе, к скользящим по его паху ягодицам, широкой спине и плечам, обтянутым мягкой тканью футболки. В ушах наравне с музыкой стучала кровь, отбивая пульс, а под ладонями, отзываясь на довольно откровенные прикосновения, в такт резкой мелодии двигалось мужское тело, соблазняя ладной фигурой. Дэйв прикоснулся губами к шее парня, перехватывая его поперек груди и прижимая лопатками к своей груди, и ощутил, как по коже того пронеслись мурашки, а движения бедрами стали резче, настойчивее. Запах табака затуманивал разум не хуже алкоголя и соли на губах, и Дэйв уткнулся носом в подставленную шею, наполнил легкие дурманом до отказа и провел кончиком языка по коже незнакомца, прикусил мочку уха и совершенно поплыл от желания коснуться голой кожи танцора, опустил обе ладони на бляшку его ремня, забрался большими пальцами под футболку и с нажимом провел по низу живота, остальными пальцами чувствуя, как заведен парень и как тверд его член. Незнакомец повернул голову и лизнул Дэйва в губы, настойчиво напрашиваясь на поцелуй, вздрогнул всем телом, когда ладонь того сжала сквозь брюки его член, и укусил за губу, забрасывая руки за голову и скользя кончиками пальцев по его плечам. Дэйв с удовольствием ответил на поцелуй и нырнул рукой под футболку незнакомца, задирая ее край и сжимая подкачанную грудь, чувствуя, как движения парня становятся жадными, нетерпеливыми. Поцелуй оборвался, и Дэйв, немного отстранившись, в изменившемся освещении разглядел в своем незнакомце Льялла, возбужденного и удивленного не меньше него самого. Похоть никуда не уходила. — Я хочу тебя голым, — перекрикивая музыку, сообщил Дэйв Льяллу на ухо и толкнулся бедрами. — Хочу в тебя. — Я не готов, — мотнув головой, прокричал в ответ Льялл и коснулся языком верхней губы. — Только если рот. Или руки. — Бедра. Льялл ухмыльнулся во весь рот, сверкнув зубами, и двинул бедрами, потершись об эрекцию Дэйва. — Идет, — прокричал Льялл и еще раз поцеловал Дэйва, прежде чем двинуть в сторону уборной, держа его за руку, вырезая дорогу в людском море. Пять из шести кабинок в мужском туалете были свободны, а из последней, самой крайней, доносились негромкие стоны. Благо, музыка, звучащая в общем зале, заставляла стены дрожать на особенно мощных басах и заглушала посторонние звуки, а полубезумный, голодный поцелуй окончательно убивал всякое сомнение. Льялл прижал Дэйва к стенке кабинки, закрывая дверь, и тот, сжимая пальцами короткие золотистые волосы на затылке знакомого, посасывал его язык, заставляя едва слышно рычать и притираться совсем близко, делясь жаром тела. Наигравшись с губами Дэйва и расстегнув его рубашку, Льялл отстранился, повернулся к нему спиной и взялся за борьбу с пряжкой ремня, склонив голову и пошатываясь из-за выпитого алкоголя. Дэйв разобрался с застежкой на своих штанах и потянул футболку Льялла вверх, кое-как снял ее с загорелого тела и, оглянувшись, не нашел для нее места лучше, чем ручка двери, куда и повесил ее. Джинсы Льялла упали к его щиколоткам, он взялся правой рукой за край пластмассовой перегородки и свел ноги, прогибаясь в спине. — Ну, долго мне ждать? — пробормотал он, когда Дэйв, заглядевшись на его задницу и лаская себя, выпал из реальности и не прикоснулся к нему и пальцем. — Вовсе нет, — отозвался Дэйв и шагнул к любовнику, плюнул в ладонь и прошелся ею по члену, прежде чем прижаться к Льяллу сзади и толкнуться между сжатых бедер, прикрывая глаза от нахлынувшего удовольствия и прижимаясь губами к плечу Льялла, задвигавшего рукой на своем члене. Дэйв ухватился левой рукой за край перегородки и сначала медленно, но с каждым разом все увереннее стал двигать бедрами, свободной рукой лаская Льялла, то скользя по коже и сжимая мышцы, то потирая торчащие соски и выуживая из любовника особенно громкие выдохи, то поворачивая его голову, чтобы поцеловать в губы, пошло и быстро, больше соприкасаясь языками, чем губами. — Бля-ать, — дребезжащим голосом произнес Льялл, остервенело надрачивая себе и чуть подрагивая всем телом. — Ну же… Дэйв сунул в рот средний палец, хорошенько его обслюнявил и, задвигав бедрами медленнее, осторожно развел ягодицы Льялла большим пальцем и мизинцем, скользнул в сжатое колечко мышц, заставив любовника зашипеть сквозь зубы и дернуться, недовольно замычать и попытаться отстраниться. — Подожди секунду, — шепнул Дэйв ему на ухо, дурея от тесноты, обхватившей палец, и, извернувшись, надавил подушечкой пальца вниз, помассировал. Льялл замер, мелко дрожа от напряжения, Дэйв двинул пальцем, почти полностью выходя из любовника, и толкнулся внутрь, надавливая вниз. Льялл громко простонал и задвигал рукой в его ритме. Дэйв принялся двигать бедрами резче и жестче и укусил Льялла за завиток уха, дурея от гортанных стонов. — Сильнее, — сквозь зубы выдавил Льялл. — Внутри сильнее. Дэйв вновь толкнулся в него и стал массировать чувствительную точку, заставляя Льялла дрожать и рычать от накатывающего удовольствия. Дэйв слушал его и сам чувствовал, что совсем скоро, вот-вот, в следующее мгновение… — Да-а, — простонал Льялл, особенно сильно вздрагивая, сжимая Дэйва — внутри и снаружи — и утягивая с собой за грань. Немного придя в себя, он хрипло спросил: — Нормально? — Зашибись, — отозвался Дэйв, не торопясь отстраняться. — Ты? — Лучше не бывает. Они постояли немного в тишине, неторопливо отстранились друг от друга, стали приводить себя в какой-никакой порядок. Льялл, вытершись туалетной бумагой, натянув и застегнув джинсы, забросил футболку к себе на плечо и покинул кабинку, захлопнул дверцу, оставив Дэйва застегивать рубашку. — Может, как-нибудь встретимся еще? — спросил Дэйв. — Что, кофе попить и будущее обсудить? — насмешливо протянул Льялл. — Ну, если ты хочешь этого… — Нет. Слушай, я понимаю, что то, что сейчас вот между нами произошло, было круто и отпадно, но ты вроде как должен был заметить, что я далеко не святой, меня замуж не возьмешь, да и отношения построишь такие кривые, что просто мрак, так что… Кончай, мужик, это всего лишь секс. Дэйв, превратившись в каменную статую, слушал речь Льялла, перекрывающую шум льющейся из крана воды, и чувствовал, как его ноги превращаются в кисель, а сердце колотится словно обезумевшее. Он опустил взгляд на правую руку — хранительницу последних слов его Пары, монолога Льялла. — Я и не собираюсь брать тебя в мужья, — сказал Дэйв, прислонясь спиной к перегородке и до конца застегивая рубашку. — Как и заводить отношения. Просто секс может быть не одноразовым, а хороший любовник сейчас на вес золота. Спустя ровно три удара сердца дверь в кабинку приоткрылась, и Дэйв встретился взглядом с одетым и ошарашенным Льяллом. — А такого любовника я бы хотел в свое пользование, — прибавил Дэйв, глядя в синие с зелеными крапинками глаза своей пары. Льялл глубоко вдохнул и открыл рот, чтобы что-то сказать, но осекся — дверь в уборную открылась, привлекая его внимание, и он развернулся лицом к двери и широко распахнул глаза, делая шаг назад. Дэйв шагнул к нему — и отшатнулся. Он и глазом моргнуть не успел, как ему на лицо брызнуло что-то теплое, и в то же мгновение Льялл рухнул на пол, там и оставшись лежать без движения. Оглушающая музыка доносилась из зала, ничем не сдерживаемая, и Дэйв не услышал приближающихся шагов, глядя на ноги Льялла, и слишком поздно заметил постороннего, остановившегося у кабинки. Дэйв медленно отвел взгляд от пары, поднял его выше узких бедер мужчины в черном и вдруг отключился.

***

На следующее утро по всем новостям сообщалось о том, что в клубе «Сладкая ложь» ночью случился пожар, в котором выжили единицы, позже стало известно, что с десяток человек были застрелены. Ответственность за стрельбу и поджог взяла на себя террористическая организация, выступающая против разврата.