Милош Бикович — Павел Аркадьевич
Диана Пожарская — Даша Канаева
И он видит то, что твориться в ее огромных глазах. Теплота. Любовь. Страсть. Все то, что она так боится показать: самое лучшее, что только может чувствовать и ощущать девушка. И он теперь тоже это чувствует. Теперь все так легко и так понятно. Все стало ясно по ее глазам.
Она ощущала, как ее щеки розовели от собственных мыслей о нем, от мыслей, которые уносили ее в далекий мир.
Ей нравилось вот так стоять и просто смотреть в его медово-карие глаза. Куда-то в их глубь. Он нежно улыбнулся, приподнимая уголки губ.
Левой рукой она слегка приобняла его за шею, касаясь кончиков темно-русых волос, а другую, в ладони которой находились такие «
нужные» ей ключи, засунула в задний карман его брюк, оставляя там связку.
— Ты хотел, чтобы я осталась… Я остаюсь, — девушка перевела правую руку на его шею, приподнялась на носочки, чтобы хотя бы казаться немного выше, чем есть на самом деле. Большим пальцем левой руки она попыталась приоткрыть сомкнутые губы напротив стоящего парня, но он лишь дернул головой, странно ухмыляясь, убирая руки Дианы со своего тела и сжимая одной своей. Второй резко притянул к себе за талию, переводя руку на ее затылок, переминая густой волос в руках и одновременно, очень медленно, но так страстно и желанно поцеловал. Ее губы были такими горячими, очевидно, после выпитого ею обжигающего чая.
Девушка стояла, зажатая между холодной твердой стеной и разгоряченным мужским телом, поддаваясь его действиям и не желая прерывать происходящее.
Милош на несколько секунд отстранился от нее, метнув пронзающий взгляд в ее глаза. Девушка лишь слегка приоткрыла рот, выдыхая большое количество воздуха, и, глубоко вздохнув, снова потянулась к парню. Он вытащил ключи из кармана брюк и громко, почти ударяя рукой по полке, положил их на горизонтальную поверхность.
Теперь он понял, что не отпустит ее ни за что и никуда… Никогда. Серб прижал ее руки к стене, закидывая их наверх, не давая Диане ни единого шанса сделать что-то самой. Девушка отвернула голову в бок, чувствуя щекой холодную поверхность стены, в тот момент, когда его губы коснулись изгиба шеи Дианы. Она не совершала лишних движений, а лишь пыталась удержаться на ногах, которые в определенный момент резко стали ватными. Кажется, что он держал своей рукой все ее тело, от сведенных вместе кистей рук, задранных над ее головой и прижатых к стене, до кончиков пальцев, скрывающихся под капроновыми чулками.
Он ослабил хватку, и ее руки устало упали на его шею, пытаясь удержать эту худенькую, тающую от прикосновений парня, особу. Брюнетка смущенно спрятала лицо на его шее, а он поцеловал ее в висок и прошептал какие-то нежности, непонятные даже ему самому.
Она откинула голову назад, ощущая, как длинные распущенные волосы коснулись лопаток, а затем очередная порция поцелуев настигла ее шею. Уже который раз он так делает, зная о том, что ей это нравится. Очень нравится.
Так медленно, заводяще, мучительно он делал все то, что заводило ее еще больше… Еще сильнее. За считанные минуты желание окончательно и бесповоротно охватило ее разум, и девушка полностью потеряла контроль над собой. Пожарская подтолкнула его, показывая, что пора бы переместится в местечко поудобнее.
За окном уже достаточно потемнело, настолько, что в комнате можно было едва различить какие-то предметы. Но темнота не мешала никому из присутствующих. Милош настолько хорошо знал свою квартиру, знал, где лежит любая вещь в его спальне, что мог спокойно ориентироваться в ней с завязанными глазами. Поэтому, без особых усилий, ловко минуя комод и журнальный столик посередине, подошел к кровати, потянув за собой девушку, от которой так не хотел отрываться, которую он не переставал целовать.
Они остановились прямо перед кроватью, одиноко стоящей в пустой и холодной спальне.
Но сейчас тут было совсем не холодно.
Легким движением он развернул девушку спиной к себе, положив обе руки ей на бедра и рвано дыша в ее шею, по которой точно стекали прямые темные волосы.
—
Хочу тебя. — почти простонала она тихо, отдавая отчет в том, что говорит.
— Что? — протянул он прямо ей в ухо, от чего девушка еще больше завошкалась, слегка поднимая ногу, по которой так фамильярно скользила рука серба. И от этого платье стало задраться до неприличия сильно.
— Ты же слышал. Или ты хочешь разговаривать вместо того, чтобы заняться делом? — она говорила почти шепотом, похоже, девушка просто не могла произносить слова во весь голос. Сейчас ей стоит его поберечь.
— Каждый раз… Каждый день… Когда я только был с тобой, слышал, чувствовал, я так хотел этого. Прости, но я больше не могу держать себя в руках, — произносил он, слегка задирая подол облегающего платья. — Я думал, что сорвусь еще в тот раз, когда мы с тобой сидели на этой кровати, — он ухмыльнулся, а девушка закинула голову назад, положив ее на плечо Милошу.
— Я готова была убить тебя. И, честное слово, Милош, я сделаю это, если ты сейчас не прекратишь болтать, — она говорила все громче, отрывисто кидая по слову, разбавляя тишину и свои тихие стоны речью.
Правая рука парня покинула худую, согнутую в колене ногу девушки, оставляя левую блуждать по этой части тела в одиночестве, и стала суетливо нащупывать застежку от этого надоедливого платья, все еще надетого на изумительный силуэт Дианы. Это заставляло отменно понервничать обоих, но девушка перехватила руку измученного сладкими пытками парня, положив ее на талию, где можно было ощутить узкую скрытую молнию замка.
Но, похоже, парень не торопился снимать с Ди это платье, а, наоборот, только делал вид, что пытается сделать это.
⁃ Ты специально?
⁃ Дай мне помучить и тебя… И себя. — бубнил он, поворачивая ее к себе лицом.
Девушка потянулась к нему и стала нежно посасывать его нижнюю губу, иногда прикусывая ее. Она вновь приподняла ногу, согнув ее в колене, оголяя кружевной чулок. Он подхватил ее, лихорадочно водя рукой по бедру.
Парень не торопился, но, понимая ужасающую несправедливость — девушка еще в этом совсем ненужном платье, поспешил все-таки расстегнуть его. С каждым сантиметром расходящейся в разные стороны молнии ей становилось дышать все легче, а ему все тяжелее и мучительнее.
Девушка скользила непослушными пальцами по его груди, разглаживая и без того идеально ровную рубашку, целуя его куда-то в область ключицы, но застегнутая почти на все пуговички рубашка препятствовала ее действиям.
Одна, другая, третья. Еще парочка пуговиц, и парень в расстегнутой рубашке, которую пока что не торопился снимать, а пытался переместиться с девушкой на кровать, придерживая ее за талию и плавно опуская на горизонтальную поверхность.
Продолжая придерживать ее за поясницу, которую она так лихо выгнула ему навстречу, Милош навис над девушкой, мучая и еще больше заводя ее своими поцелуями.
Сейчас, именно сейчас он
хочет быть рядом с ней. Ощущать ее. Чувствовать ее. Хочет ее. Хочет сделать с ней то, что еще никто не делал.
Хочет, чтобы утром она краснела только об одном воспоминании о том, что было этой ночью. Так оно и будет, но сейчас абсолютно наплевать на все, что творится вокруг них. Есть только этот момент. Его комната. Его запах, который девушка ощущала всегда, стоило ей только дотронутся его шеи или оказаться рядом. Этот аромат духов с его запахом. Аромат, который попросту сводил с ума.
Мгновение, и она осталась лишь в нижнем кружевном белье бордового цвета. Том самом, которое еще вчера получила в подарок. Платье того же цвета быстро приземлилось на спинку кресла и осталось лежать там в непонятном состоянии, но это сейчас никого не волнует. Гладить мятое платье — последнее, что они будут делать сегодня. Или завтра.
Солнце уже давно скрылось за горизонтом, и вокруг окончательно потемнело, а слегка задернутые шторы прибавляли густоты этой темноте. Комната была наполнена звонкой тишиной, частыми, разбавляющими ее женскими стонами и тяжелым дыханием, заглушающим все посторонние звуки, изредка доносящиеся из соседних квартир и улицы…
Воскресное утро не было для Милоша очень добрым, ведь,
проснувшись от звука захлопывающейся входной двери и оглянувшись вокруг себя, он
не наблюдал Дианы, которая этой ночью так мило по-детски сопела рядом с ним.
