Милосердие Рауля Ама

Слэш
R
Завершён
48
автор
LikeIason бета
Размер:
14 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
48 Нравится 32 Отзывы 5 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
— Сколько у нас осталось на сегодня объектов? — Рауль устало потер лоб. Обычно у него не случалось проблем с работоспособностью, его тело и разум позволяли ему полноценно функционировать сутки напролет, почти не покидая своей лаборатории. Так происходило, когда Раулю попадалось что-то особенно интересное. Блонди не был простым человеком. Он был человеком искусственным, как и все они, но, в первую очередь, господин Ам являлся ученым, поэтому привык к тому, что на все вопросы должны были быть ответы, и если ответа нет, значит, его нужно искать более тщательно. Секретарь стоял напротив него, высокий, очень серьезный, с красивым и ничего не выражающим лицом, обрамленным иссиня-черными прямыми волосами. На фоне этих волос светло-голубые глаза оникса выглядели ненормально-яркими. Ониксы все были одинаковыми — правильные черты лица, светлые глаза и очень низкий процент брака. Рауль понял, кого он ему напоминает — волка. У этих животных точно такой же светлый, разумный и мертвый взгляд. Кажется, секретаря звали Адам – дзинкотай, когда-то работавший в департаменте Жильбера. Сейчас он занимает должность секретаря при Синдикате. Домина был о нем очень высокого мнения. Адам до скучности аккуратен и педантичен. Все дела ведет бесстрастно, впрочем, как и положено. Никогда не нарушает субординацию. Кажется, у него есть один пэт, купленный с полгода назад, когда он получил повышение. На секс-вечеринках, пока его гилрея выступает, Адам всегда просматривает с поджатыми губами отчеты на планшете, совершенно не обращая никакого внимания на то, что происходит на сцене. Рауль даже завидовал ему в некоторой степени. От ониксов никто не требовал быть законодателями мод и демонстрировать свою статусность и богатство посредством приемов и внешнего вида, поэтому экс-помощник Жильбера преспокойно продолжал заниматься рабочими вопросами даже в самый разгар праздника. Что-то в последнее время Глава Службы Безопасности зачастил с отправкой «особых рекомендаций» для Генетического Контроля. И каждый раз их приносит Адам, хотя это вовсе не его прямая обязанность. Жильбер может прислать и кого-то из своего департамента, а не отрывать от дел секретаря Синдиката. Но, как говорится, это законом не запрещено, а потому разрешено… Так уж получилось, что нейрокоррекция — одно из научно-медицинских ответвлений деятельности Рауля. Он давно хотел выделить ее в специальную отрасль, поставить нужных людей в управлении, наладить работу, но Синдикат упорно не соглашался, считая, что в рамках деятельности Генконтроля можно заниматься и психическим управлением в том числе. А кто, как не Рауль, лучший специалист в данном вопросе?! Таковы были аргументы, и ученый с ними соглашался отчасти. Он, действительно, лучший, вот только проблему «регресса» так и не решил. Оникс сверился со списком и ответил на заданный Раулем вопрос: — Триста сорок потоковых, пятьдесят восемь гражданских объектов и двенадцать объектов Альфа-класса. — Двенадцать, значит, — повторил следом за ним Рауль, задумчиво сжав пальцами подбородок. «Нужно будет посмотреть статистику за прошлые месяцы. Слишком много», — решил блонди. Его удручало такое положение вещей. Объекты альфа-класса — это дзинкотаи, и неважно - цветная элита или кто поценнее, вероятность неудачного исхода существовала всегда. Несмотря на то, что, в основном, с помощником Домины Рауль сталкивался по работе, лицо Адама ему было хорошо знакомо. Ученый будто знал в нем каждую черточку, но не потому, что тот теперь по два раза в неделю приходил к нему от главы СБ с «особыми рекомендациями». Дело в том, что Рауль однажды уже корректировал оникса. Кажется, он впервые увидел этого дзинкотая, когда Домина попросил его посмотреть на своего помощника, присланного из гражданских, и сказать, что ученый о нем думает. Рауль о нем ничего не думал и спросил напрямую, что от него требуется. Жильбер признался, что очень ценит Адама, как работника, хотя его и смущают некоторые вещи, которые проскальзывают в общении с ним. Например, Домина считал, что его помощник бывает излишне эмоционален, и не понимал его приглашений на ужин или предложений сходить куда-то вместе. Ам тогда еще раз взглянул на голопанель, где транслировалось видео работающего в кабинете за стеной Адама, и сказал, что не находит в его внешности никаких проявлений излишней эмоциональности, а приглашение на ужин для коллеги — это нормально. Но Жильбер с ним не согласился и продолжал настаивать на своем. Во-первых, Домина не был так близко знаком с ониксом, как с членами Синдиката, поэтому всякого рода приглашения неуместны. Во-вторых, глава СБ был приверженцем того, что субординацию необходимо сохранять не только в рабочее время, но и вне стен Управления. Он свято верил, что от излишней фамильярности будет страдать рабочий процесс. Так как раньше за Адамом ничего подобного замечено не было, глава СБ решил, что отклонения начались через пару лет после поступления к нему на службу, ведь всё остальное время Адам был идеальным ониксом. Возможно, возросла нагрузка, и работник не справлялся, или сказывался стресс от смены профиля, всё-таки работа в Службе Безопасности не предназначалась для гражданских управленцев. В общем, в психологических тонкостях Домина не разбирался… Но Ам — хороший специалист и может ему помочь. Собственно, поэтому Жильбер в частном порядке и обратился к Раулю с просьбой о небольшой корректировке. А главное, он просил не вносить Адама в базу и в статистические списки. Рауль про себя усмехнулся, потому что дзинкотаи и повыше статусом, чем какой-то оникс, вписывались самим же Жильбером с завидной периодичностью в базу данных, а тут Домина проявляет прямо-таки неслыханное участие в судьбе помощника из гражданских. В общем, Ам, в итоге, исполнил просьбу Жильбера, и характеристика оникса осталась идеальной, а репутация девственно чистой. Затем Жильбер в считанные дни оформил для Адама повышение и убрал его из своего Департамента. Теперь Адам — секретарь при Синдикате: следит за документацией, отчетностью и иногда лично передает особые поручения от одного члена Синдиката другому. Больше всего работать Адаму приходится с Ясоном, потому что друг Рауля - Глава Синдиката и рабочее расписание Минка составляет Адам. Если бы Рауль не был таким принципиальным, в отличие от Домины, то он, возможно, сделал бы то же самое для объекта, который недавно корректировал, но Рауль не признавал двойных стандартов. Зато он до последнего тянул с повторной психокоррекцией, а затем все пошло прахом. Чертова «регрессия» разрушила так искусно выстроенную защиту от воспоминаний и новую линию личностного поведения корректируемого дзинкотая. Это удручало, а вид удачно скорректированного в таких же условиях оникса удручал вдвойне. Зачем нужно было Жильберу таким образом избавляться от помощника? Естественно, молчаливый и суровый сереброволосый Винсент, дзинкотай с высоким положением в здешнем обществе, силовик и теперь правая рука главы СБ, устраивал Домину гораздо больше, чем оникс, в жизни не свернувший ни одной шеи, но какого черта он теперь заставляет Адама таскать сюда свои синтетические бумажки? Будто нельзя выслать этот список через терминал. Уж не настолько это «страшная тайна», чтобы бояться, что данные перехватят хакеры. К тому же все объекты значатся под кодовыми именами, которые знают немногие. Если дела пойдут так и дальше, неровен час и у Адама случится «откат» к предыдущей памяти. Стоит слегка осадить Жильбера, тем более, что Винсент для него наилучший рабочий вариант — верный цепной пес. Домина сделал его своим замом. — Хорошо, Адам, можете идти, и передайте господину Домине, что до конца месяца я не смогу больше принимать от него рекомендации. Мои лаборанты и так работают без выходных. — Конечно, господин Ам, — без малейшего проблеска эмоций ответил Адам, коротко кивнул и вышел. Всё-таки коррекция прошла идеально. Секретарь и бровью не вел при упоминании главы СБ. Оникс даже не помнил, что побывал однажды у Рауля в качестве пациента, но оно и к лучшему. Это избавляет от целого ряда проблем, и особенно от лишних вопросов. Просто ученому сложно было объяснить Жильберу, что его гражданский помощник боготворил главу Службы Безопасности, и все вопросы можно было решить без вмешательства со стороны Ама. Но Домина, похоже, испугался неизвестно чего, и получилось то, что получилось. Иной раз Рауль думал, что это не Адама надо было «подправить», а господина «Главу Службы Безопасности»… В отличие от дзинкотаев, мозг простых смертных был более уязвимым, зато лучше поддавался корректировке. Опыт по психологическому программированию был накоплен огромный, хотя у некоторых секс-кукол, сделанных из людей, для этого не предназначенных, тоже могла проявляться «регрессия». Явление это было крайне редкое и почти не встречалось до недавнего времени. Всегда коррекция проходила гладко, и откатов к прежнему образу мышления не случалось, за исключением появления некоторых признаков. Когда дело касалось простых пэтов, ими можно было пренебречь, в конце концов, утилизировать, но, если такое приключалось с кем-то поценнее бестолковой секс-куклы, это сулило всегда лишнюю головную боль. На входящем вызове замигала надпись. Кое-кто интересовался, как на сей раз прошла операция по коррекции. Рауль нажал на панель. — Что, не терпится узнать новости? — Да, — бесстрастно отозвался голос на том конце. — По первым показаниям результат стабильный, мозговые функции в норме, церебральная деятельность не нарушена, если тебе это о чем-то говорит. — Мне это говорит о том, что ты хорошо поработал. — Безусловно, — с сарказмом заметил Рауль. Его собеседник был излишне нахальным, но о каких формальностях могла идти речь, когда в данной ситуации им приходилось разбираться на пару. От молчания Рауля зависело его молчание и наоборот. Конечно, коррекцию тринадцатого объекта альфа-класса Рауль отметил в базе, но всей масштабности работ и изменений не указал. Среди причин, по которым этот объект оказался у него, значилось что-то вроде «ежегодного профилактического осмотра». Это отчасти «защищало» его от лишнего внимания со стороны остальных дзинкотаев, но Рауль предпочел бы, чтобы тринадцатый не значился в базе точно также, как и Адам. Что же, на поверку Рауль оказался плохим другом, а Жильбер — хорошим начальником, способным защитить своего подчинённого даже при столь странных обстоятельствах. С другой стороны, Ам заботился о слишком большом количестве людей, спасая их от утилизации путем коррекции, и он и так применил индивидуальный подход в случае с тринадцатым объектом. У Рауля рука не поднималась всё решить иным путём.

* * *

— Ты вовремя. Хорошо. Первый тест ты прошел, — Катце смотрел на Рики с непроницаемым видом, даже не думая предложить ему сесть. — Имя? — Рики. — Возраст? — Почти шестнадцать, — сказал он, но потом задумался и сменил показания, — семнадцать, восемнадцать, да без разницы. Рики видел, что мужчине наплевать было на его возраст. — Тебе разъяснили специфику работы? — Нет. Олдред сказал, что решать, подходит ли мне работа, будем после того, как встретимся с Вами. Катце излишне равнодушно смотрел на Рики, но на самом деле он внимательно изучал его, пытаясь уловить в его лице хоть что-то. Видно было, что черноволосый монгрел настолько сильно хотел получить эту работу, что у него сосало под ложечкой, но перед брокером сдерживался и не проявлял лишних эмоций. — Мне не нужен мальчик на посылках, который работает за чаевые, или мелкий умник, перебирающий посылки за карманные деньги. Будешь моими руками и ногами. Будешь доставлять товар куда надо и когда положено, и не будешь задавать вопросов. Мозгов и храбрости для этого слишком много не понадобится. А еще мне не нужна дворняга, которая постоянно путает поводок, и не приходит по команде «к ноге!». Потянешь? Опять этот взгляд. Катце чувствовал, что Рики смотрит на него своими черными как ночь глазами, будто хочет прожечь в нем дыру. Он снова видел ту жажду, что гонит людей из трущоб, заставляя совершать всё возможное, лишь бы выбраться оттуда. Наверное, так и думает Рики. Именно так он и объясняет себе эту «жажду». — Проверь меня, — уверенно отвечает Рики, и Катце незаметно для него вздыхает. Он и так знает результат. Конечно, Рики ему подходит. Всегда подходил… — Учти, что это будет считаться постоянным контрактом, — говорит мужчина, доставая из пачки сигарету и закуривая. — Я — Катце. Визитка из нагрудного кармана летит на стол, и брокер взглядом показывает Рики, что он должен взять её. — Хорошо, что не зря потратили время, — чуть улыбаясь, говорит Рики, неловко забирая ее со стола и внимательно разглядывая буквы на черном фоне. — Прошлое ничего не значит, если живешь на черном Рынке, — говорит напоследок Катце, и Рики кивает и направляется к допотопному лифту, который должен вывезти его из логова брокера на поверхность, но вдруг почти перед самой дверью он замирает и оборачивается. Катце настороженно смотрит на него, но лишь секунду. Снова на его лице непроницаемая равнодушная маска. — Странно, — произносит Рики чуть слышно, затем ударяет по кнопке вызова, и двери перед ним распахиваются. — В чем дело? — интересуется Кацте. — Да так, показалось. Не берите в голову, шеф. Катце коротко кивает, и двери плавно закрываются, скрывая от него монгрела. С минуту Катце задумчиво сидит и курит, наблюдая за тем, как дым улетает под потолок плотными кольцами. Он никак не мог привыкнуть к этому дерьму. Такое случается уже не первый раз, и тем не менее… Немного придя в себя, брокер нажал вызов. Через несколько мгновений на экране появилось бледное лицо с правильными чертами — голубые, почти синие глаза и светлые золотистые волосы. Ясон Минк, Глава Синдиката. — Ты сделал, как я просил? — интересуется он голосом, от которого у простых смертных обычно мурашки ползут по хребту, но Катце к нему уже привык и не реагирует. — Да, Мастер Ясон. Он прошел тест, но учтите, я не стану делать поблажек. — Я думаю, это и не потребуется, — улыбается Ясон, и вот от этой улыбки у Катце как раз и бежит мороз по коже. И это Рауль называет стабильным результатом?! — Присмотри за ним. Он мне… интересен, этот Рики из Бизонов. — Я понял вас. Ясон отключается, и теперь Катце предстоит сделать еще один звонок. — Да? — нетерпеливый голос на том конце, изображение отсутствует, но брокер прекрасно знает, кому звонит — на связи Главный Нейрокорректор Амои, Рауль Ам. — В этот раз возникли проблемы, Рауль, — манера общения Катце с генетиком всегда оставляла желать лучшего, но Ам готов был терпеть этого выскочку, потому что в его «играх» другого союзника у блонди не было. — Какого рода? — Каким-то немыслимым образом ваш Тринадцатый Объект с ним виделся! — Это исключено, — отметает всякую вероятность подобного развития событий Рауль. — Со времени последнего вмешательства и недели не прошло! — Да что вы говорите? А то я не знаю! — не выдерживает Катце и зло ударяет ладонью по столу. — Да включите вы это дурацкое видео, я все равно здесь один. Экран вздрагивает и проясняется. На Катце внимательно смотрит Рауль, у него зеленые теплые глаза и тяжелые кудри цвета темного золота. Создается обманчивое впечатление, будто ученый — человек очень спокойный, рассудительный и мягкий, но Катце подозревает, что это совершенно не так. Он даже боится себе представить, сколько всего известно Раулю об окружающих его людях, сколько скелетов, скрытых в шкафах, демонстрировались нейрокорректору за все то время, что он работает «мозгоправом» в Синдикате. Если Рауль кому-то не правил личность, то это могло быть лишь потому, что личность эта ничего об этом не помнила. Вот почему Катце предпочитал общаться с генетиком удаленно — целее будет. — С чего ты взял, что они виделись? — со спокойствием хищника интересуется Рауль. — С того, что вчера Ясон связался со мной и попросил взять под свое крыло одного монгрела… Угадайте кого. Рауль тяжело вздохнул и потер пальцами лоб, затем поднял глаза обратно на Катце. — Неужели опять… Только сейчас Катце заметил, насколько у Рауля усталый вид. — Скорее всего, правда теперь события развиваются еще быстрее. Когда процесс был естественным, Ясон лишь через месяц после его встречи с Рики начал его разыскивать и втягивать меня в это. Сейчас не прошло и недели. — Конечно, ничего удивительного. Чертова «регрессия». Ясону помогает его память, поэтому он быстрее осознает свой интерес. А что Рики? — Вы бы видели, как он на меня смотрит, — мрачно усмехается Катце, — я для него образец для подражания. — Я каждый раз надеюсь, что Ричард все-таки переключится на тебя. Ты хотя бы попытайся! В личном деле из Гардиана Рики был вписан под своим полным именем — Ричард, и Рауль использовал его время от времени. Катце усмехнулся. — Это не самая удачная шутка, Рауль, или вы забыли, кто я? Максимум, что может быть - мы станем друзьями, но я не думаю, что Ясон мне это позволит. Катце несколько кривил душой, потому что он видел в Рики родную душу. Он не «мог бы стать ему другом», а был им. И каждый раз у него сердце кровью обливалось, когда Темный приходил к нему после промывки мозгов, совершенно не помня Катце, и смотрел на брокера, словно на бога, а Катце вынужден был снова и снова ломать чертову комедию. — Брось, Катце, если бы не твой шрам, ты бы дал фору любому… любому, — Рауль запнулся. На пэта Катце не был похож, на дзинкотая — возможно, но не говорить же ему, что Ам не знает, как ему относиться к правой руке Ясона. Катце молча ждал, когда Рауль закончит свою фразу, но у генетика все слова словно вылетели из головы. Неловкая пауза затянулась. — В конце концов, это не столь важно. Я хочу, чтобы ты немного последил за ним, а я пока понаблюдаю Ясона.

* * *

Была уже ночь, когда в дверь скромного жилища Гая ввалился Рики. На улице был дождь, и черноволосый монгрел был мокрым насквозь. Вода струйками стекала с него на пол, и он был пьян. — Рики?! — воскликнул Гай и чуть не выронил полупустую пивную банку из рук, уставившись на него во все глаза. В ответ главарь Бизонов пьяно рассмеялся. — Я принес тебе подарок, — одной рукой он уперся в стену, а второй начал доставать что-то из-за пазухи. Гай быстро подошел к нему, и в этот момент из куртки Рики выудил бутылку дорогущего алкоголя, которого так близко Гай в жизни не видел. Разве что в витрине магазина элитной выпивки в Мидасе. Стеклянное горлышко выскользнуло из мокрых пальцев, и Гай еле успел поймать свой «подарок» у самой земли. — Осторожнее! Ох, ни хрена себе! — пробормотал он, разворачивая бутыль этикеткой к себе. — Откуда ты взял это? Эта дрянь стоила как пара аэробайков, и Гаю уже не нравилась вся эта история. Он на мгновение нахмурился. Что-то происходило с Рики, и он ничего об этом не знает, лишь ощущает смутную тревогу. Гай отошел вглубь комнаты, аккуратно поставил бутылку на стол и вернулся к Рики, застывшему у дверей. — Как тебе? — юноша поднял голову, уставившись на хозяина квартиры черными глазами, лихорадочно блестевшими из-под длинных ресниц. Ничего не изменилось за время его отсутствия. Ничего! Гай хотел его также сильно, как и прежде, а возможно и еще сильнее. Невозможность его остановить, что бы не втемяшилось в его черную голову, невозможность контролировать, угадать, что у него на уме, только добавляла Рики притягательности, которая была ощутима почти физически. Сколько бы Гай ни спрашивал Дарка, куда он пропадает и почему оставляет его так надолго, он получал всегда один и тот же ответ: — Разве? Всего на пару-тройку дней отлучался… Но это, увы, было далеко не так, поэтому Гай и нервничал, не зная, зачем его партнер ему лжет прямо в лицо. Если у него появился кто-то другой, Рики бы сказал. Он мог сказать! Они бы поговорили и всё. Гай никогда не делал проблемы из таких вещей, но Рики почему-то молчал. Вот и в этот раз его не было несколько месяцев, и объяснение «всего пару-тройку дней» звучало, словно издевательство или какое-то сумасшествие. — Ты промок, — нахмурившись, сказал Гай, отводя глаза в сторону от черной бездны, взглянувшей на него из-под длинных ресниц. — Давай я дам тебе что-нибудь переодеться… Он намеренно долго рылся в шкафу, в надежде, что Рики начнёт наконец говорить, но этого не происходило. Дарк просто стоял, уперевшись плечом в стену, и пристально рассматривал Гая. Парень затылком чувствовал, как его буравит взгляд главаря Бизонов. Наконец, Рики, пошатываясь, приблизился к нему и неожиданно обнял со спины. Гай застыл с какой-то дурацкой футболкой в руках, что собирался ему дать, и не посмел шелохнуться. — Что-то случилось? — тихо спросил он. — Просто, — прошептал Рики, уткнувшись носом ему сзади в шею и закрыв глаза. Кожа Гая была теплой, почти горячей по сравнению с губами Рики. Гай пах домом и покоем. — Просто так. Ничего не случилось. Привет, Гай… — Привет, — неуверенно отозвался Гай, разворачиваясь к нему лицом и осторожно обнимая. Он чувствовал, как Рики сотрясает мелкая дрожь. Черноволосый монгрел весь продрог, и руки, обнявшие Гая, были ледяными, словно сведенными судорогой. — Тебе надо переодеться, иначе ты заболеешь, — мягко сказал Гай, попытавшись отстраниться, но Рики его не выпустил. — Гай… — буркнул он куда-то ему в район груди. Он был ниже его ростом, и выше не дотягивался, но при этом излучал внутреннюю силу и уверенность, поэтому редкие моменты хрупкой близости, когда он цеплялся за Гая, как за спасательный круг, словно они вновь дети и вернулись в Гардиан, Гай ценил больше всего на свете. Но сейчас это было нечто болезненное, вымученное, и от этого все внутри ныло. — Обними меня, — попросил Рики охрипшим голосом, и сердце Гая больно сжалось. Так он и сделал, не задавая лишних вопросов, тут же забыв о своих подозрениях и невысказанной обиде. Через какое-то время Рики сам отстранился и начал молча стягивать с себя мокрую одежду. — Хочешь есть? — Гай отошел к холодильнику и стал рыться там в поисках чего-нибудь съестного. Полки были полупустыми, потому что, когда Рики не было, Гай не видел смысла в том, чтобы набирать продукты. Он перекусывал часто на ходу, вообще не заботясь о том, что падает в желудок. Зато стройные ряды пивных бутылок занимали почетное место на центральной полке. — Кажется, у меня где-то завалялся кусок пиццы, — разговаривал сам с собой хозяин квартиры, копаясь в недрах. — Гай… — Что? Он так и застыл у открытой дверцы с бутылкой пива в одной руке и куском пиццы двухдневной давности в другой. — Я замёрз, просто пиздец… Рики нервно усмехнулся. Он стоял перед ним в полумраке комнаты совершенно обнаженный. Его смуглое тело блестело, черные волосы облепили лоб и виски, губы побелели, а в глазах был тот лихорадочный блеск, который Гай не мог выносить спокойно. Он сглотнул и аккуратно положил пиццу и пиво обратно на полку. — Сейчас принесу полотенце… — невразумительно пролепетал Гай, совершенно теряясь и глядя, как Рики медленно к нему подходит. Это было не похоже на главаря Бизонов, которого он знал. «Незнакомец» с телом и глазами его Рики, но поведением немыслимого зверя, хотя от этого не менее привлекательного и до боли желанного, зверя, который его соблазняет, лишая воли. — Да пошло в зад это полотенце. Ты что не понял? Я подыхаю от холода, Гай! — почти со злостью прорычал Рики, хватая его за пояс джинс и притягивая к себе. Поцелуй получился жадным, изголодавшимся. Гай моментально возбудился до предела. Ему казалось, что стоит опустить руку туда, и он в момент кончит, но вместо этого он с трудом оторвался от своего партнера и заглянул ему в глаза. Рики тяжело дышал, и что-то темное и пугающее ворочалось на дне его расширенных зрачков. — Рики… Тебя не было четыре месяца. — Что? — непонимающе мотнул головой его партнер. — Это дольше, чем в прошлый раз. И ты просто вышел за сигаретами, ничего не сказав… Дарк непонимающе смотрел на него, словно Гай говорит полную чушь, и от этого становилось жутко. — Это долгий срок. Нет, я ждал тебя каждый вечер, но… Я не знаю почему так. Вышло. Я пытаюсь тебе сказать, что… — Гай запнулся, — в общем, у меня был кое-кто. Рики отпустил его и отступил на шаг. — Алекс, помнишь его? — Да, короткостриженый такой, волосы вьются, — он слегка растерянно покрутил ладонью около лица, показывая, как именно у Алекса вились волосы, — ты еще говорил, что он хороший парень, — с внезапным спокойствием проговорил Рики, словно пелена безумия слетела с его глаз, и он моментально протрезвел. Он как-то неловко попятился назад и потянулся к вещам, сваленным мокрой горкой на полу. — Нет-нет-нет! Подожди, нет! — поняв, что сморозил величайшую глупость в своей жизни вскрикнул Гай, кинувшись к нему. — Вот, футболка и штаны. Они мне маловаты, тебе в самый раз будут. Рики! Рики! Но Дарк поднял предупреждающе руку, чтобы он остановился, сел на край кровати и стал молча натягивать неслушающимися руками влажные джинсы. Получалось плохо, и время от времени он чертыхался, понося их на чем свет стоит. — Останься… — умоляюще сказал Гай и присел перед ним на корточки, заглянув ему в лицо снизу-вверх. — Останься, пожалуйста, — почти прошептал он, аккуратно сжимая его запястья. — Я не живу с ним. Пару раз пересекались… Рики! Посмотри на меня! Рики оставил в покое джинсы и поднял на него тяжелый взгляд. — Пару дней… — тихо сказал он, и его лицо исказила гримаса боли. — Хорошо, — кивнул Гай, почувствовав, как ком подступает к горлу. — Меня. Не было. Всего лишь. Пару дней! — Да-да, — успокаивающе повторил Гай, — каких-то пару дней. Ты прав. Он осторожно притянул Рики к себе и обнял. Дарка трясло. Гай начал его целовать, постепенно переходя ту границу, за которой стремление успокоить перерастает в необузданной желание. Когда это началось? В какой момент? Эти внезапные исчезновения? Когда так случилось впервые, Гай чуть с ума не сошел. Он думал, что с Рики что-то произошло, но, если бы кто-то из врагов собственноручно прирезал или забил насмерть лидера Бизонов, об этом раструбили бы на всю округу. Гай не удивился бы, если бы при этом ему прислали его отрезанную руку или что-то в этом роде, чтобы доказать, что легендарного лидера Бизонов выпотрошили, как пустоголового бычка. Но всё было тихо. Ни единого слуха, ни единой догадки. Одни говорили, что видели кого-то похожего на Рики то тут, то там, но Гай этой болтовне не верил. А потом он вдруг вернулся, через полтора месяца ожиданий и пустых надежд. Точно так же, как этой ночью, появился из ниоткуда в совершенно невменяемом состоянии с карманами, набитыми кредитками в таких количествах, что ими в пору было играть в покер. Кажется, в тот вечер тоже шел дождь. Гай тогда еще попытался его о чем-то спросить, разобраться, что происходит. Все было немного иначе. Гай попытался его обнять, и Рики врезал ему, заявив, чтобы он не смел к нему прикасаться. Не то, чтобы он бил очень сильно, нет, но было чертовски обидно. Больше Гай никогда не лез к нему со своей «любовью». И Дарк снова повторял, что всего лишь отлучился на пару-тройку дней. Уже потом, дней десять спустя Рики пришел в себя более-менее, и сам лег с ним в постель впервые с тех пор, как пропал. И всё было как прежде, за исключением того, что у Гая возник миллион вопросов без ответа. А через несколько месяцев Рики опять исчез. И в тот первый раз Гай нашел случайно в оставленных Дарком вещах странную монету. Он такой прежде никогда не видел, но понимал, что она сделана из чистого золота. Гай предусмотрительно сделал карандашом копию через бумагу и спрятал ее, но выяснять, что это - так и не стал. Его останавливали дурные предчувствия. Во второй раз такая же выпала из кармана Рики, когда он вернулся после пропажи, и Гая дома не было. Главарь Бизонов уснул, растянувшись на софе прямо в одежде и ботинках, и содержимое его кармана высыпалось на пол — пачка сигарет, зажигалка, пара кредиток и проклятый «золотой». Гай тяжело вздохнул и отогнал от себя неприятные воспоминания. Электронные часы мертвенно-синим цветом показывали во тьме, что сейчас третий час ночи. Рики беспокойно спал за его спиной, иногда вскрикивая, поэтому Гаю никак не удавалось уснуть. Он постоянно гладил его по плечам, прижимая к себе, и тогда Дарк успокаивался и переставал вскидывать руки и стонать, точно от боли. Гай потянулся и включил светильник, стоявший у кровати. В его слабых отсветах он видел, как смуглая мускулистая спина его партнера время от времени вздрагивает и напрягается, будто от ударов. Смотреть на это было жутковато. И тут он заметил то, чего раньше у Рики не было — тонкий шрам, почти незаметный, пересекавший район лопаток светлой нитью. Гай нервно сглотнул, приподнялся на кровати и подтащил светильник поближе и то, что он увидел, заставило его содрогнуться. Вся спина, плечи, поясница и ягодицы были изрезаны этими незаметными на первый взгляд шрамами, словно кто-то пытался убрать следы увечья с помощью пластики. И скорее всего, так оно и было, и со временем опять ничего не будет заметно. Похолодев, Гай поставил светильник на место, чтобы не разбудить Рики и сполз с кровати на пол. Он дотянулся до влажной куртки Дарка, висевшей на стуле, уже понимая, что найдет там в кармане. После нескольких минут поисков он нащупал в подкладке тонкий твердый диск. На сей раз Рики его зашил внутрь? Гай аккуратно отпорол своим раскладным ножом край ткани, и ему на ладонь выскользнула золотая монета, идентичная тем двум, что лежали в стенном тайнике за полкой. — Что за чертовщина происходит, — прошептал он. — ЭЙ, КАКОГО ХРЕНА ТЫ ТВОРИШЬ?! СВОЛОЧЬ! Гай подскочил на месте от испуга, настолько резко прозвучал голос Рики над самым его ухом. Он уже оборачивался, собираясь оправдываться, что вовсе не хотел рыться в его вещах, и вышло так случайно, и думал, чтобы такого наврать с три короба, лишь бы не расстраивать своего партнера, как вдруг озноб пополз по его коже вдоль хребта, лишая дара речи. Рики стоял перед ним на четвереньках, пригнув к земле голову, точно животное перед броском и раскачивался из стороны в сторону, на лице его блестел пот, а глаза… белые, закатившиеся, невидящие глаза и жуткая усмешка, гримаса, больше похожая на оскал… он спал! О, боги, его Рики так теперь спал! Что с ним сделали, и кто, и какие демоны сейчас проходят перед его глазами, Гай понятия не имел… А потом Дарк закричал, громко, надрывно, хрипло, заваливаясь на бок и корчась в судорогах прямо на полу около него. Гай отшвырнул в сторону идиотскую монету с курткой и обхватил его в ужасе руками. — РИКИ! Рики?! Эй!!! Рики, все хорошо, все хорошо, ты дома, успокойся! Ты дома, Рики! Я с тобой! Слышишь? Я с тобой. Успокойся, ты дома! — как заведенный повторял Гай, не чувствуя, как из его глаз катились слёзы. Когда Рики перестал метаться, Гай поднял его и отнес в кровать и за всю ночь ни разу не разжал объятий, потому что больше не хотел повторения увиденного. За те недолгие предрассветные часы, что им оставались, в полумраке холодного пасмурного утра Гай нашел еще много свидетельств того, что кто-то истязал его партнера, его Рики, который в детстве так боялся боли и оставаться один. Тонкие полосы на запястьях, плотные сглаженные рубцы на бедре, невидимые глазом, и несколько шрамов, оставшихся с детства, тоже пропали, отшлифованные лазером. Гай знал наизусть его тело, помнил на ощупь каждый изгиб. Он мог отличить его с закрытыми глазами от тысячи других людей, и его руки с каждым новым прикосновением к телу рассказывали ему историю, которой Гай никак не мог понять. Историю, которая заставляла желудок сворачиваться в узел и закатывала туда черный шар отчаяния. Они вместе выросли, и все страхи лидер Бизонов загнал глубоко внутрь под толстый покров из гордости, самоуверенности и сумасбродного бесстрашия, но Гаю была известна правда, и сейчас он почти физически ощущал боль, через которую кто-то заставил пройти самого близкого ему на свете человека. И это будило в нем бессильную ярость. Рики мог сколько угодно делать вид, что все нормально, но нормальным ничего не было! Ничего! Ничего не было нормально! Гай не заметил, как, в итоге, уснул. Солнце залило светом окно, просочилось в комнату и упало ярким прямоугольником на измятую постель. Рики открыл глаза и почувствовал на себе руки Гая, обнимавшего его во сне. Он улыбнулся и осторожно отодвинул их в сторону. Что-то блеснуло в лучах солнца на полу. Рики опустил ноги на бетон и босиком прошел до сверкавшего кружка. Он поднял его и увидел, что это золотая монета. — Черт! — шепотом выругался он и тут же нахмурился. Перед глазами сразу всплыли события одной ночи, точнее вечера. Какие-то ублюдки попытались прижать его. Он был в Мидасе и слишком поздно заметил, что за ним следят. Кому понадобилось такое – он не мог себе представить. Он ведь никто, монгрел, шатающийся по городу в поисках легкой наживы. Это в Кересе он — известная личность, а там… Троих он уложил сразу, еще двое кинулись и, в целом, он бы и их снял, если бы не подоспела на подмогу еще пара ублюдков. Один из них вытащил нож, и Рики распрощался с жизнью, вдруг поняв, что эти уроды намеренно его выслеживали и шли именно убивать. И тут вмешался ОН. — Черт-черт-черт! — ругался про себя Дарк, убирая монету в высохшую куртку. Надо было все-таки узнать, что за хрень он ему подсунул и что бы это значило. При одном воспоминании о блонди внутри разгоралось пламя. Он хотел его убить, как бы странно это ни звучало. Возможно, предварительно как следует трахнуть, а потом вырвать эти холодные синие глаза, что смотрели на него так, будто он — грязный червь, пустое место, жалкая шлюха, цепляющая клиентов в подворотне. Ублюдок унизил его, смешал с грязью. Так благородно было с его стороны выломать руки тем уродам, что собирались порезать Дарка, но потом… Потом… Неосознанно Рики зарычал от досады. От ярости его плотно сжатые губы побелели. Он хрустнул костяшками пальцев, сжатых в кулаки, и скрипнул зубами. Внутри горел огонь, который невозможно было усмирить ничем, и даже Гай не мог ему в этом помочь. Но он выберется отсюда. Выберется. Он докажет, чего он стоит и изменит свою жизнь. Он не станет гнить тут заживо. Он больше никому не позволит смотреть на себя свысока. Тот брокер, Катце, сказал, что прошлое ничего не стоит, если ты играешь по правилам и делаешь свое дело. И, видит небо, он добьется успеха, чего бы это ему ни стоило! Рики оделся и тихо подошел к двери. У самого выхода, он на мгновение обернулся. Гай мирно спал на кровати, сжимая скомканное одеяло. Он усмехнулся и потянул за ручку. — Алекс, значит… — улыбаясь, пробормотал Дарк, захлопывая с тихим щелчком за собой дверь…

* * *

— Винсент! — лицо Рауля ничего не выражает, но он чертовски зол. Недавно разговаривая с Катце, он выглядел глупо, и это досадное недоразумение выводит его из себя. — Я слушаю. На изображении помощник Жильбера, его правая рука, платина Винсент, что теперь везде таскается за Доминой с каменным выражением лица и выполняет все сомнительные операции, которые только берет на себя Служба Безопасности. — Будь добр… — Ам, холодно улыбаясь, многозначительно кивает в сторону, и по экрану ползет рябь. Платина понимает его с полуслова и включает защиту от прослушивания. — В чем дело, Мастер Рауль? — Это что, так сложно было сделать?! — с плохо сдерживаемой яростью в голосе шипит Ам. Равнодушное выражение слетело с его лица, как только Винсент зашифровал сигнал и включил защиту. — О чем вы? — Я просил всего лишь решить проблему с чертовым полукровкой! С одним-единственным! Не с десятком, не с сотней, не со всем гребаным Кересом, а с одним! Ты вообще меня понял? Таким Рауля мало кто знает или мало кто помнит. Он всегда мягок, рассудителен, внимателен, сторонится шума и политики, не от мира сего, идеальный блонди, безупречный, верный друг Главы Синдиката, красавец, ученый и в данную секунду охренительно разъяренный дзинкотай. Винсент сглатывает, потому что теряется перед яростью вечно блаженного нейрокорректора, настолько она неожиданная. В зеленых глазах генетика мелькает опасное пламя, силу которого Винсенту не очень хочется испытывать на себе. — П-понимаете, господин Ам, — слегка запнувшись, пытается оправдаться платина. Он в жизни ничего и никого не боялся, но нейрокорректор был настоящим змеем в ангельском обличье, который на каком-то подсознательном уровне вызывал у Винсента страх. Вставать на пути у Рауля было опасно, только вот не менее опасным был и Ясон. — Я нашел людей. Перестраховался, через подставных. Их было человек пять, если не больше. Просто… — Винсент снова замолчал. — Что просто? — не выдержал Рауль, треснув рукой по экрану. Платина втянул воздух и как можно спокойнее ответил: — Там был Ясон. Он остановил их. — Что?! — глаза у Рауля полезли на лоб. Платина понимал, что он все ближе подходит к тому моменту, когда Ам прикажет ему явится в лабораторию для корректировки, но он уже ничего не мог сделать. — Он покалечил нескольких нападавших. Одному выломал руку, остальные разбежались. Его не должно было быть. Я вообще не знаю, что он там делал! — Найди всех. Всех до единого! Мне не нужны свидетели. Ты понял меня? Иначе, клянусь, я перепрошью твою чертову тупую задницу, которая у тебя вместо башки, и заставлю чистить сопла второсортным челнокам в космопорте! — Да, господин Ам. Я понял! Я всё сделаю! — быстро отвечает Винсент. — Если ты хоть немного дорожишь своим местом около Жильбера и своей пустой башкой, то сделаешь все быстро! Затем ко мне. Нужно поставить блок, пока ты ничего не ляпнул! Но сперва найди тех придурков и убери. Повтори! — почти рычит на него с экрана нейрокорректор. — Найти и убрать, господин Ам! Затем в лабораторию! — испуганно отвечает Винсент, берет под козырек и отключается. — Черт! — Рауль нервно поджимает губы, пытаясь привести нервы в порядок. Он давно знал, что ничем хорошим история с монгрелом у Ясона не кончится. Он все рассчитал. Третьего раза быть не должно было. Как можно бороться с регрессией, если Минк раз за разом подбирает этот мусор на улице. Но как так вышло? Откуда он вообще там взялся?! Главное теперь, чтобы помощник Жильбера сработал как надо, и не произошло утечки. Этот платина за место около Главы Службы Безопасности сделает что угодно. Собственно, так он и попал к нему, заменив Адама. У Винсента одна слабость — место в СБ, но нужно будет его подправить. После такого прокола с ним опасно иметь дело. Он недостаточно компетентен.

* * *

На одной из улиц Мидаса. Неделю назад Катце сидел в машине и курил, положив руки на руль. На его губах на мгновение проступила еле заметная улыбка. «Все-таки успел», — с облегчением подумал он. Из темного переулка показалась высокая фигура Ясона, завернутая в белоснежный плащ. Рядом с ним шагал черноволосый монгрел, периодически оборачиваясь на темноту, из которой они только что вышли. Парень пару раз резко провел ладонью по рукаву, отряхивая грязь. Губа у него была разбита, в остальном же, Рики выглядел достаточно бодро. Вот он останавливается, смотрит через улицу. Его взгляд скользит по аэрокару, припаркованному на противоположной стороне, по Катце, и брокеру кажется, что он его заметил или узнал, но нет. Рики его даже не видит. Он хмуро кивает в сторону, приказывая блонди следовать за ним, и, к его удивлению, Ясон разворачивается и, ни слова не говоря, пристраивается рядом, и они молча идут через толпу, не обращая внимания на то, как люди оборачиваются на них, чуть ли не сталкиваясь друг с другом. Как только эта странная пара скрылась за углом, раздался вой сирен, и у переулка, из которого они недавно вышли, начинают опускаться и парковаться патрульные машины. Полиция Мидаса. В последнюю секунду Катце замечает, что из одной из машин черного цвета, прибывшей с патрулями, выходит какой-то платина в гражданском. Он пристально оглядывает все вокруг, и Катце ныряет под приборную доску, чтобы его не увидели. Что за дерьмо? Кто это? Платина осматривается недолго. Очень быстро он садится обратно в свой аэрокар и уезжает.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.