Болезнь

      На этой планете бури могут длиться часами, днями, месяцами.       На этот раз буря застаёт их в походе. Виды природы немного разморили Уолтера, и он чувствовал себя легко и свободно. Дэвид же шёл спереди, ровной и твёрдой походкой указывая путь.       Но стоило деревьям закончиться, как взору андроидов открылась воистину захватывающая картина: крутой склон вёл к реке, которая падала с горы на противоположном краю каньона. Мерные перекаты воды успокаивали ещё больше, позволяя разуму нестись дальше, вслед за стихией. Густой лес обрамлял эту тихую гавань со всех сторон, не давая простора, но защищая этот укромный уголок от внешних зол, от всех проблем: людей, чужих и прочих.       Дэвид предложил сделать привал и побыть здесь ещё немного. Но у Уолтера, видимо, быди другие планы. Он неспеша подошёл к севшему на молодую зелёную траву Дэвиду и сказал:       - Поймай меня.       Стоило этим словам сорваться с его губ, и он побежал. Дэвид сразу же вскочил и понёсся следом. Петляя между деревьями, распаляя эту игру, Уолтер то и дело возвращался к обрыву, путая своему "преследователю" следы. Беглец остановился, чтобы просканировать окружение, когда почувствовал толчок в спину. Упав и перевернувшись лицом к победителю, Уолтер взглянул на Дэвида, который смотрел на него сверху вниз. В его взгляде не было того задора, на который рассчитывал Уолтер. Дэвид сел на бедра Уолтера сверху и схватил того за лацканы куртки.       - Думал от меня сбежать?       Где-то вдалеке прогремел гром.       - Отвечай! - Дэвид встряхнул Уолтера, и тот почувствовал первые капли дождя, которые упали ему на лоб и скулы. - Решил оставить меня одного?!       Дождь за доли секунды стал ливнем. Дэвид не переставал кричать, а Уолтер изумленно на него смотрел, не понимая, что за влагу чувствует на своём лице: дождь или слёзы?       Через пару минут Дэвид прекратил. Его гнев затух, как тлеющий уголёк, который однажды был бушующим пламенем, а сам андроид почти обессиленно опустил голову, но куртку Уолтера так и не отпустил.       Уолтер ничего не ответил. Он просто взял лицо Дэвида в ладони и поцеловал, словно говоря: " Как ты мог так подумать?". А потом поцеловал его глаза, шепча: " Прости". Дэвид поцеловал его в ответ, но не так нежно. В его поцелуе были обида, горечь и коктейль из всех самых ужасных чувств. Он кусал губы Уолтера, и, будь андроиды людьми, то точно до крови; он показывал свою силу, власть; этим гневным напором он буквально вжимал Уолтера в сырую землю.       Вскоре стальная хватка рук Дэвида на лацканах ослабилась, эти руки переместились на горло Уолтера и немного сжались. Дроиду не нужно дышать, но сам факт полного подчинения, обычного для такой машины, как он, на этот раз был вроде совсем другим, а то ощущение мнимой зависимости от чьей-то прихоти имело невероятный эффект на всё тело Уолтера. Сигналы, посылаемые осязанием в центры всех систем ощущались невероятно, и заставляли мелкую дрожь бежать по спине.       Они лежали среди шепчущих деревьев и плачущего неба и остервенело целовались, будто на самом деле они были совсем в другом месте в совсем другое время. В тот момент андроиды делили все эти чувства на двоих: и вину, и страсть, и прощение, и гнев. Дэвид слегка отстранился и поменял положение рук: одну переместил на плечо Уолтера, а вторую - на его лоб, запуская пальцы в светлые волосы, фиксируя дроида на одном месте.       - Ты решил остаться, так что будь добр запомнить, кому ты принадлежишь.       Уолтер, который не мог и не хотел сопротивляться, желал, чтобы это удовольствие не прекращалось. Когда Дэвид наклонился к шее Уолтера, тот мог поклясться, что почувствовал горячее дыхание, а его нервные окончания из-за этого просто игнорировали дождь, который всё ещё настойчиво барабанил по корпусу.       Уолтер знал, что наслаждаться болью физически невозможно, это было в нём запрограммировано, но в момент, когда Дэвид укусил его, оставив "клеймо", удовольствие достигло пика и заставило громкий стон стыдливо сорваться с губ, чтобы скрыться среди не утихающего дождя.       Но Дэвид услышал это и почувствовал чётко и ясно, что Уолтер уже точно никуда не убежит, а самому Дэвиду не о чём волноваться: он не останется один. Только не снова. Больше никогда.       Они уже не могли без этой энергии, без тепла, без друг друга.       И им это нравилось.

***

      Вспоминая этот эпизод дома, Уолтер думал, что это нездорово.       Но что с собой поделаешь, если ты неизлечимо болен?