Не играй с огнём и не обожешься

POV Хао — Ну скажи. Ну пожалуйста, — и это продолжается уже полчаса. Я вместе со своей любимой лечу на духе огня. На завтраке я уже сказал, что вывезу жену на природу, и теперь любимая всеми мысленными и немыслимыми способами пытается выпытать куда я её везу. Ещё чуть-чуть и моя выдержка помашет мне рукой, ведь поняв, что отвечать я ей не буду, она запрыгнула на мою спину, и держась руками за шею, ногами за талию, устроилась и сидит. Чудо. —Слезть не хочешь? — вообще без надежды спрашиваю я. —Рассказать не хочешь? — подражая моему тону, говорить Кико. —Не могу, просто не могу рассказать. Это место надо увидеть, почувствовать атмосферу. Я веду тебя туда, где ещё никто из моих родных не был. Я хочу это сделать, чтобы стать ближе к тебе. —сказал я ей. Хватка на моей шее ослабла. Жена села ко мне на колени и поцеловала в скулу. Моя девочка поняла, как для меня важно это место и как мне трудно туда возвращаться. Ещё чуть-чуть.

***

      Мы прилетели на край деревни Изумо. Здесь стоит небольшой домик. А рядом с домиком лужайка. Тсукико застыла на месте. —Кико, это мой дом. Дом, в котором я родился. Точнее его копия, созданная моей фуриеку. Я хотел тебе показать это место, ведь именно здесь я родился, и здесь я потерял свою душу.—тихо говорю я. Опускаю голову, не хочу, чтобы любимая видела одинокую слезинку скатившуюся по моей щеке. Чувствую нежные руки, обвивающие мою талию, тёплое дыхание на позвоночнике и тихий шепот. —Твоя душа всегда оставалась с тобой. Я знаю, каждый раз, поступая неправильно, ты это чувствовал. Ведь это ты. Мой любимый. Мой муж. Мой Хао. — к концу её фразы я почувствовал, что мое кимоно намокло. Девочка так сильно переживает о моих чувствах, что не может сдержать свои и безмолвно плачет, уткнувшись мне в спину. Я кладу свои руки на её и нежно поглаживаю. —Тише, тише волчонок. — успокаиваю я своё сокровище. —Хао, покажи мне дом изнутри. — просит Кико. —Если ты хочешь. Правда, не думаю, что там есть что-нибудь интересное. — говорю я, и взяв жену за руку, захожу в небольшой, а по сравнению с дворцом, в котором я сейчас живу, крохотный домик. Своей фуриеку я сделал точную копию моего дома, как внутри, так и снаружи. В доме всего две комнаты, небольшая кухня и что-то вроде ванны. Первая комнатка это небольшой храм. Деревянная статуэтка божества, благовония и другие атрибуты, характерные для домашней молитвы. Кико снимает свои гэто и оставляет их в прихожей. Потом проходит к алтарю и опускается на колени, я следую за ней. В детстве я много думал о том, как я вырасту и приведу в дом свою жену. Именно так я представлял нашу жизнь. Я молюсь о благополучии и счастье семьи, а рядом любящая жена. Пожалуйста, пускай Тсукико не знает печали. Помогите мне её защитить. Через какое-то время я поднимаюсь и помогаю подняться Кико. Веду её дальше. Вторая комната — спальня. Мы с мамой жили небогато, поэтому и спали на одном стареньком футоне. Помимо его в комнате есть корзина с скромными пожитками, окно, и тазик для умывания, и небольшая полочка с книгами. —Мама, смотри какие красивые. — говорю я, протягивая маленький букетик полевых цветов. —Они замечательны, Асаха. — говорит мама, улыбаясь.       Что это сейчас было? Как? Подхожу к полке и смотрю на потертые книги. —Я не хочу спать мама! Я совсем не устал. — говорю я зевая, и потерев глаз кулачком. Мама смеётся. —Верю, Асаха, верю. Но ложится спать надо. Завтра будет новый день и тебе понадобятся силы для него.       Я согласно кивнул и попросил: —Почитай мне мама. — ложусь в постель и меня заботливо укрывают.       Мама нежно гладит меня по голове и говорит: —Конечно, сынок.       Я не могу здесь оставаться. Выбегаю на улицу и сажусь на поляну. —Мама, это тебе. Я сам его сделал. — говорю я протягивая маме красивый венок. —Он замечательный, Асаха. Спасибо. — мама берет меня на руки и целует моё лицо. Я смеюсь, и надеваю на её голову венок. Она улыбается. Люблю, когда мама улыбается.      Все плывет перед глазами. В ушах стоит ужасный звон. А я сам не понял, как начал повторять: —Люблю когда мама улыбается. — вдруг передо мной появляется Кико и пытается что-то упорно мне сказать. Ничего не слышу, такое чувство что меня накрыли стеклянным куполом. Пытаюсь что-то разобрать в словах жены, не помогает. Вдруг чувствую руки вокруг своей шеи, а на шею скатываются слёзы. Все моё оцепенение вмиг спало и я услышал всхлипы Кико. Обнял своё сокровище и прижал к себе. —Тише, тише. Все хорошо. Прости, не хотел тебя напугать, просто… здесь все напоминает мне о моей… маме. Я думал, что смогу справится, но это слишком тяжело. — она отстраняется от меня и смотрит мне в глаза. Подносит свою руку к моему лицу и стирает дорожку от слез, я даже и не заметил, что плакал. Нежные прикосновения вновь наполняют моё сердце теплом. —Тебе не надо ничего говорить, я все понимаю. Ты очень сильный, раз приехал сюда. Спасибо, что показал это место и позволил увидеть и почувствовать все то же, что и ты.— я непонимающе смотрю на неё. — Я видела твои воспоминания и чувствовала твою боль. Наверное, после нашей свадьбы, объединились не только наши тела, но и души. — я целую жену в лоб, благоговейно. Отдавая всю свою любовь, этой хрупкой и понимающей женщине.—Расскажи мне про своё детство, Хао. — тихо просит она.       Я прошу её лечь на лужайку, моложе голову мне на колени. Перебирая её волосы, я собираю все мысли воедино и успокаиваюсь. —Я никогда не видел своего отца. Он умер на одной из войн. Мама даже имени его не сказала. Я был не таким ребёнком, как все. Я все время был с мамой, помогал ей, делал приятное, защищал её. Я очень любил ее, а она меня. В Изумо нас сторонились. Люди считали маму ведьмой из-за того, что она разговаривала с духами. В школе меня ненавидели, били, обзывали, унижали. Когда я стал отвечать детям на их нападки, взрослые сказали, что я агрессивный, а потом исключили меня из школы. Честно говоря, это было самое лучшее, что делали эти твари для меня. После этого меня учила мама. Когда же людям надоело присутствие моей матери на «их» земле, они просто сожгли наш дом, а вместе с ним и мою маму. Я помню, как они смотрели на меня. Знаю, что хотели сжечь вместе с ней. Но не сожгли. В ту ночь я возненавидел людей. В честь своей матери взял имя Асаха, а в последствии создал великий клан в её честь. Клан Асакура. Наверное, если бы не этот случай, мы бы никогда не встретились. Поэтому из боли следует счастье. А из грусти радость. — я закончил свой рассказ и посмотрел на Кико. В глазах моей девочки вселенская тоска и боль, смешанная с таким мучительным для меня пониманием. Тсукико берет мою руку, которая гладила её волосы и целует её тыльную сторону, прижимая потом к своей щеке. Трется о неё, как котенок. Я улыбаюсь. Яркий свет загорается и я вижу свою маму — Асаноху Доджи. Она как всегда красива. Длинные пепельные волосы собраны в слабый хвост. Белое кимоно с чёрным орнаментом. Тёплая улыбка на прекрасном лице. Тсукико поднимается с меня и тут же опускается на колени перед моей матерью, я делаю тоже самое. Опустив голову, жду. Нежное прикосновение к моей голове заставляет её поднять. —Как я рада вас видеть. Асаха, Кико, вы так выросли. Я горжусь вами. Ты выбрал правильный путь, Асаха, послушав своего брата. Умница, Кико, твои родили очень рады, что ты обрела свое счастье в семье Асакура. Надеюсь, оно будет долгим. —Спасибо, госпожа, рада снова видеть вас. — говорит жена, улыбаясь. —Асаха, не обижай мою невестку, иначе буду тебе в кошмарах снится. — я улыбаюсь. —Не буду мама. —И ещё кое-что, я хочу как можно скорее увидеть внуков, поэтому не задерживайтесь с этим делом. — хитро говорит мама. Я ухмыляюсь и перевожу взгляд на жену. Любимая вся красная. —Конечно, по приезду домой, сразу этим и займемся. — потом тихо добавляю. — Не оставляй меня больше. —Не оставлю, Асаха. Я всегда в твоём сердце. Помни это.