Женюсь на Богине.

В последний вечер лета, она стала женщиной. Сидя под душем, Нанами безучастно смотрела в одну точку, переваривая этот неоспоримый факт. Рано утром она проснулась на кровати, в своей комнате. Разумеется одна. В разорванной блузке и лифчике. Сплошь усеянная засосами и синяками, которые обнаружила позже, перед зеркалом в ванной. Белая юбка была запачкана кровью и еще чем-то белым, со странным запахом, как и внутренняя часть бедер. Нанами решила не стирать эту вещь. Отправила в мусор, напоминание своего ужасного позора. А толку. Ведь болезненное ощущение внизу живота, не позволяло забыть о вчерашнем. Честно ли будет сказать, что все произошло против ее воли? По крайней мере, так легче думать, чтобы утешиться. Проще свалить все на Акиру. Она ведь просила его оттолкнуть. Просила запереть. Но он не слушал. Вероломно воспользовался ситуацией. Однако тяжело лгать самой себе. Нанами мучилась от вины, от чувств к Томоэ, которые предала, но сожалений не было. Ни капли. Если бы жизнь позволила переиграть вчерашний день? Если бы позволила взять и все исправить. Каким был бы ее выбор? Чтобы она изменила? Банальное — ничего. Нанами бы все оставила как есть. Без изменений. Каждую деталь, четко на своем месте. Потому что хотела этого. Потому что хотела его. Зелье, уничтожило оборону. Плотину прорвало и болезненные чувства, что скопились, за пять месяцев, вылились наружу. Нанами постоянно думала о нем. Ненавидела. Ревновала. Беспокоилась. Все то, что она не имеет право испытывать по отношению к врагу, проявлялось все больше. Зелье лишь убрало катализатор. Заглушило все за и против, высвободив то, что было спрятано глубоко в сердце. В душе. В неправильных мыслях. Древняя гадость не избавила от проклятья, только больше добавила проблем. Зато Нанами поняла, что значит фраза: «бойся своих тайных желаний, а то они могут сбыться». «Что мне теперь делать? Как вести себя? Что говорить? » — нескончаемый поток вопросов, без ответов. Можно влепить ему хорошую пощечину. Выставить поддонком, который воспользовался случаем. Все это было бы правильно. Но Нанами слишком честна, чтоб играть против него. Душа плавилась от того, что вчера Акира был только с ней. Он видел ее. Он ее хотел. Ее и никого больше. Каждое сказанное им слово, касания, поцелуи, бесстыжие ласки, наполняли нескончаемым потоком разных чувств и эмоций. Слишком сильных. Слишком невозможных, чтобы понять. И в отличии от нее, Акира не был пьян, одурманен зельем или другой гадостью. У него не было прикрытия. Он был настоящим. И это не помешало ему наплевать на все, ради того чтобы провести с ней эту ужасную, волшебную ночь. У них нет отношений, зато появился общий секрет. Ни он, ни она, не расскажут никому о случившемся. Эта их тайна. И оба умрут сохранив её. Нанами дорожит друзьями, особенно Томоэ. Потерять их самое страшное, что может случиться. Акира одержим своим высокомерием и авторитетом. Кровавый Король никогда не снизойдет до обычной человеческой девушки. Два лгуна. Как на подбор. Стоят друг друга. Это совсем неправильный путь. Нанами понимает, что зря на него ступила, ведь он ведет в никуда. Но поворачивать обратно слишком поздно. Потому что, Акира уже внутри. *** Столкнувшись с богиней Земли в коридоре, перед выходом в школу, Акира замер около ступенек. Внутри все в кашу. А где-то под желудочком ноет какая-то хрень. Точно. Она самая. Зараза под названием «совесть». Оказывается такая запылившаяся вещь еще осталась в его демоническом арсенале. — Надо же… — от вчерашней теплоты в его голосе ни осталось и следа — Кто проснулся. Ятори, принеси «госпоже», чем-нибудь опохмелится. Сойдет бокал вина, или предпочитаешь напитки покрепче? Стоявший рядом слуга, громко расхохотался. Гордо поднявшись с мягкого диванчика, Нанами повернулась спиной и вышла, полностью проигнорировав его. «Вот как, значит. Впал в немилость. А может она ничего не помнит? Ну конечно! Эти глаза полны презрения. Они ничего не забыли. Тем лучше для меня и хуже для тебя, девушка с шарфом…» *** Знакомые ворота школы не отвлекли Нанами, от витания в безрадостных мыслях. Она стремительно пересекла двор, полностью погруженная в себя. Поравнявшись со своим шкафчиком, Нанами принялась переобуваться. Делала это машинально, толком даже не улавливая действий. — Эй, Момодзоно? — Кей положила руку на ее плечо — Мы тут кричим, кричим. У тебя, что за лето слух пропал? — А… Нет. Простите — Нанами даже не пыталась улыбнуться. Говорила торопливо и невнятно — Я не услышала, как вы меня звали. — Все хорошо? — спросила Ами, разглядывая ее потерянное лицо. — Да. Все отлично — но судя по тону хуже быть не может. — А что с губой? Разбила? И тут нашло озарение. Она явилась в школу, сплошь усеянная следами вчерашнего преступления. «Блин! Совсем забыла, что Кирихито мне губу прокусил.» — Э… да, нет, потрескались — первое что на ум пришло. — Черт, Момодзоно, кто это тебя так? Я даже не стану спрашивать, как ты провела лето — Кей слегка отдернула воротник ее школьного пиджака, и наткнулась на алые пятна на шее. — Никто! — Нанами отшатнулась от подруг как от пары бесов и намертво застегнула блузку по самое горло, приподняв воротник. — Брось, Момодзоно, — нахмурившись, сказала Кей — Этим ты никого не обманешь. — она достала из шкафчика маленькую пудру и протянула подруге — Вот. Вряд ли поможет, но хоть не так будет в глаза бросаться. Деваться некуда. Домой не уйти, а до звонка осталось не более десяти минут. Нанами схватила пудреницу, понимая, что это не спасет. Больше пугало, что отметины позора, не укроются от взгляда Томоэ. Настоящая катастрофа. Все взгляды устремились на вход. Мечтательные вздохи девушек наполнили собой стены школы. «Кирихито… » — это имя навеяло душевную панику. Он уверенно шагал по коридору, прямо в ее направлении. А Нанами забывала о том, что сердце в груди должно биться. Он был похож на алый рассвет, который пленяет душу своей безупречностью. И девичье воображение рисовало вокруг него сияние тысячи солнц, потому что Кирихито был ослепителен. Каждый шаг, делал его все ближе. Каждая секунда, делала его все прекраснее. И если раньше, можно было, хоть как-то противостоять демоническому шарму, то после вчерашнего, эта способность была совершенно утеряна. Акира поравнялся с Нанами вплотную, мучая своим беспощадным взглядом. Ни проронив, ни слова, он выхватил пудреницу из ее ватной руки и передал ошарашенной Кей. Достал из кармана, форменного пиджака, шифоновый шарф. Легкая ткань, коснулась шеи и Нанами вздрогнула, почувствовав как его руки, едва касаются груди, удерживая края шарфа. — Когда у тебя ангина, — шепнул Акира, склонившись над ее пораженным лицом — Нужно держать горло в тепле, девушка с шарфом. А она смотрит на него и не слышит слов. Плавиться подобно золоту, которое поместили в жаркую печь. Стоит ответить. Оторвать взгляд полный удивления, растерянности и главное глупого обожания. Вот только невозможно. Пару секунд, Акира изучает след своего укуса на девичьей губе. Дышит с ней одним воздухом. Дышит с ней, воспоминаниями вчерашней ночи. Но чарующее мгновение, которое пленило взоры всех стоящих в коридоре, длится недолго. Акира прекратил сжимать, края шарфа, небрежно накинутого на тонкую шею. Отпустил и развернувшись направился в класс. — Что это было, Момодзоно? — глядя вслед мужчине своей мечты, спросила Кей — Черт, у меня до сих пор мурашки по телу бегают. А Нанами вся стала скопищем этих самых мурашек. От макушки и до самых пят. А душа полна волнения и дикого смятенья. Враг, которого она ненавидит, подобно яду просочился в сердце. Отравляет. Дурманит. Убивает так сладко, что хочется навсегда остаться его жертвой. «Черт бы подрал этого Кирихито… Боги… У меня кажется большие проблемы.» — думала Нанами заматывая шарф вокруг горла. *** Как и ожидалось, Томоэ устроил капитальный допрос. От него ничего не скрылось. Ни раненная губа, ни "ангина", ни удрученный вид хозяйки. Снова пришлось врать. Нанами целиком и полностью перепачкалась во лжи. А сказать правду не хватало ни сил, ни мужества. Да и она никому не нужна. Честность не всегда уместна, особенно если этим причинишь боль дорогим людям. Пусть Томоэ, отверг ее чувства. Пусть она не нужна ему, но Акира по-прежнему его лютый враг. А значит новость, о том, что хозяйка отдалась ненавистному демону в свой первый раз, Томоэ вряд ли обрадует. Он расценит это как предательство и будет прав. Остаться без друзей, было самым страшным наказанием. Микаге, Томоэ, Мидзуки — все они стали второй семьей. И Нанами не хотела их терять. А другая часть души, не хотела причинять проблемы Акире. Зачем сталкивать лбами дорогих людей. Панический страх вызывало осознание, что Акира дорог. И не меньше остальных. Легче сделать вид, что ничего не случилось. Легче самой в это поверить. А дальше будь, что будет. Общаясь с друзьями на переменах, Нанами не могла мельком не смотреть на него. Акира был на удивление притихшим и серьезным. За все время он даже ни разу не нагрубил Томоэ, который в свою очередь пытался его поддеть. Вчерашняя ночь многое изменила. Нанами теперь все ощущала иначе. И смотрела на него иначе. Она боялась собственных мыслей, желаний, воспоминаний. Она боялась всего, что связывало с ним. Всего, что тянуло к нему невидимым магнитом. Хотелось знать, что думает он. Проникнуть бы в его голову, и украсть самые сокровенные тайны. Сегодня утром, Акира поразил ее окончательно. Он подумал о ней. Принес то, что могло скрыть следы позора на ее теле. Что спасло ее честь в глазах самых дорогих людей. И Нанами была теперь уверенна, что он не лишен благородства. Жизнь научила его быть жестоким, но так хотелось показать ему, что жить можно иначе. Хотелось разукрасить его черно-белый мир, яркими красками. Хотелось научить его нежности, теплу, доброте. Хотелось научить его… любить. « Ведь это возможно…? » — глупая надежда пульсировала в ее сознании. Нанами и не пыталась, разобраться в хаосе внутри себя. Ядерная смесь противоречивых, неправильных чувств, пугала. А противиться им бесполезно. — Момодзоно, можем поесть вместе, если ты не против — Курама подошел на большой перемене, и отвлек ее от мыслей о том, кто сидел позади. — Хорошо. Они с Курамой так и не говорили о неудаче в мире падших богов. Он сделал ей предложение, и Нанами до сих пор удавалось ловко избегать этой темы. Очень хотелось, чтобы ворон и дальше ее не подымал. — Эй, она будет обедать со мной — ревностно заявил лис. Сзади скрипнул стул. Перекинув сумку через плечо, Акира вышел из класса. — Томоэ, вы пока идите с Ами и Кей, займите свободный стол. А я позже найду вас. — Почему позже? — настороженно спросил хранитель, изучая странное волнение хозяйки. — У меня что-то живот болит. Ну... до скорого Ноги уже сами несли подальше из класса. В коридоре на первом этаже никого не было, и Нанами помчалась вниз. Стадион пуст, а вот на заднем дворе она нашла того, кого искала. — Кирихито… — тяжелое дыхание, кричало о том, как сильно она спешила. Зачем? Пока еще не знала. Но он тут, а дальше не важно. — О, девушка с шарфом, — Акира поспешно убрал в карман мобильный телефон, по которому секунду назад строчил сообщение — Чем обязан? Вопрос шикарен. Нанами растерялась. Акира вел себя так, будто ничего не произошло. И это заставило почувствовать себя дурой. — Ну… я просто хотела сказать… — холод в его глазах, жалил хуже скорпиона. И вдруг жестокая реальность, заморозила душу. Вчерашняя ночь для него — ничто. Одна из многих. Обычное развлечение — … что сегодня я переночую в храме. — Мне, конечно, плевать, но с чего вдруг такие перемены? — новость вывела из себя, но Акира держался равнодушно, как и прежде. Ни жестом, ни словом не выдавал недовольство. Нанами ощутила, как дрожат коленки от подступившей слабости. Насколько нужно было чокнуться, чтобы поддаться глупым иллюзиям. Что бы считать, вчерашнее событие чем-то особенным. Переломным. Судьбоносным, чтоб его. Несусветный бред. Стало противно от самой себя. Жутко захотелось отмыть с тела всю грязь. Акира ею просто попользовался и выкинул. Он даже и не заметил, что она отдала ему свою невинность. Для него это ничего не значит. Зато Нанами, не знает, как унять тупую боль, что бежит по венам вместо крови. — Мы с Томоэ, будем искать способ, избавиться от проклятья — а голос, будто ей не принадлежит. Пару секунд они смотрят друг другу в глаза, пытаясь обнажить реальные чувства и эмоции. — Ясно. Единственное слово, которое он оставил ей о себе на память, прежде чем тупо пройти мимо. Оставшись в одиночестве, Нанами крепко вцепилась в подол своей юбки и сжала веки так сильно как могла. «Не плачь, дура! Не смей! » — а рыдания так и рвутся наружу из глубин растоптанного сердца. *** Время летит быстро и со дня, их первой близости прошло две недели. В первый учебный день, Акира поклялся, что никак не выдаст своего смятения. Не покажет свою слабость. Не даст даже намека, на то, что их близость для него что-то значит. Зато великодушно принес ей шарф, заметив засосы на шее Нанами, когда та убегала в школу. Он не столько ее защищал, сколько не хотел разборок с лисом и проблем с Оокунинуши. Пока не получил всю силу, ссориться с ними не интересно. Легче ведь верить в то, что спасал свою шкуру, а не защищал ее честь. Которую отнял. И был этому до потери гребанного пульса рад. Помимо этого, Акира был уверен в том, что девчонка непременно изменить к нему свое отношение. Первый раз для девушек всегда целое событие. Девчонка непременно, станет проявлять к нему симпатию, если и вовсе не влюбится. Эта мысль раздражала и грела одновременно. Поэтому в тот день, в школе, Акира всем своим поведением давал Нанами понять, что не заинтересован в ее особом внимании. Которого и не получил. Вместо этого, богиня объявила, что собирается остаться в храме и на пару с лисенышем искать избавление от него. Акира еле удержался, чтоб не задушить чертовку. А ведь был почти уверен, что она пришла просить очередную порцию его ласки. Наивный балбес. В итоге получил удар ниже пояса. Нанами даже не заикнулась о том, что между ними произошло. Даже не возмущалась. Не кричала. Не пыталась надавать по морде. Лучше бы уж все было так, чем вообще никаких эмоций. Сделала вид, что между ними ничего не произошло. Что не отдала врагу свою невинность, которую так берегла для любимого. Акира, ощущал себя полным кретином, ведь в течении двух долгих недель, мысленно жил моментами той самой ночи. Целовал ее тело. Дышал ароматом, нелюбимых волос. А Нанами... Эта зараза, в конец его измучила. Пока он топил нескончаемый поток мыслей о ней в алкоголе, богиня развлекалась в храме со своим хранителем. Каждый день после школы она уходила с ним. Домой возвращалась поздно и сразу запиралась в своей комнате, не проронив ни слова. Общение сошло на нет. Акира решил отпустить ситуацию. Позволил течь своим чередом. Проявление к ней чрезмерного интереса, будет означат его слабость. А Акира не слаб. Ждать он умел лучше всего. Так он думал, пока не наступили выходные. Нанами все два дня провела в храме и даже не ночевала дома. Нет, его, вовсе не задевало ее своеволие. Он не ждал ее по вечерам, сидя в пустой гостиной. Не глушил виски как бешенный, убиваясь мыслями о том, чем она занимается ночью. Все это делал не он, а какой-то псих живущий внутри. А сегодня утром, в нелегкий понедельник, она пришла в школу вся светящаяся как лампочка, под ручку со своим лисом. И вот тут-то демоническое сознание щедро стало подбрасывать варианты объяснений подобного приступа радости. Девчонка уже вкусила запретный плод. Вполне логично, что она решила сменить партнера по играм. Оставлять все так и дальше, Акира был не намерен. Нанами переступила черту. Достала. На большой перемене, ее дружная компания направилась в столовую уплетать бенто. Ну, а богиня отлучилась для того, чтоб сдать книжку в библиотеку. — Надо поговорить. Акира перехватил ее, на выходе и поволок на задний двор, заранее убедившись, что там нет ее друзей. Его не особо заботили протесты девушки, косые взгляды учеников и то, что он причинял ей боль своей грубостью. — Отпусти. Я тебе не домашнее животное, чтобы тащить меня насильно. — вырвав свою руку сказала Нанами. К тому времени они уже стояли в густой тени ветвистого дерева. — Ты еще помнишь про свой контракт? — спросил он, озлобленно. — Помню. А что с ним не так? — недовольно спросила Нанами, потирая красный след на запястье. — До тех пор пока я не получу свою силу, ты дорогуша являешься моей личной рабыней. — Не припомню таких условий, — ответила она нахмурившись. — Так припомни. Где тебя черти носят два дня? Ты страх потеряла, так может мне о нём напомнить? — Акира схватился за воротник её форменного пиджака и прижал к стволу дерева. Нанами вздрогнула. Сейчас он был злее черта, только что рога не росли. — Ты не можешь мне указывать. Это вообще тебя не касается, где я провожу своё свободное время. — отчеканила она с трудом подавив панику. — Послушай меня, уродина, мне плевать, где ты шляешься. Моя проблема в том, что я осторожен и с этого дня, ты будешь сидеть дома. Под замком. В своей комнате. — Ты рехнулся что-ли?! — толкнув его в грудь, спросила Нанами — Совсем с ума сошел? Ты не запретишь мне видеть дорогих людей! Ты мне никто чтобы это запрещать! Мы связаны лишь контрактом! — Я твой хозяин, шавка, и господин до тех пор, пока мне не вернут обещанное — схватив ее за локоть, чуть ли не выплюнул в лицо Акира — И ты будешь мне подчиняться, иначе мне придется использовать другие рычаги воздействия. — Мерзкий демон. Будь ты проклят, Акира! Кем вообще ты себя возомнил? — пылкие речи так и лились наружу из раненой груди. — Думаешь, ты можешь указывать мне? Думаешь после того, что случилось ты …. — Что? "Вот и попалась" - думал Акира. Тема, которую оба так долго откладывали, всплыла как кораблик на поверхность. — Не думай, что после того, что произошло, что-то изменилось. Я только ещё больше тебя ненавижу. — за то, что равнодушен. За то, что непрошибаемый дурак — И тебе Акира лучше держаться от меня подальше! — и для неё так будет лучше. Может удастся всё забыть. Может получится похоронить в себе весь этот бред. — А что такого произошло? Уж извини, я плохо понимаю. Может, озвучишь? — в открытую, издевался он. От привычек не избавишься. — Не строй из себя дурочка. Ты же поэтому запрещаешь мне видеть Томоэ, разве нет? — потому что Нанами не глупа. И видит в багровых глазах ловко завуалированную... — Ревность мешает? Акира широко улыбнулся. — Какая же ты всё таки наивная дура, — от ледяного голоса, Нанами захотелось съежиться. — Я запрещаю тебе, ходить к своим сообщникам, чтобы строить козни против меня. Возможно, вы ищете способ не вернуть мне обещанное, по контракту. Но я не такой придурок, девочка. Я осторожен, ведь кругом одни предатели. Нанами изменилась в лице, услышав это. Последнее слово скомкало её душу, как бумажный клочок. Она ведь до сих пор не рассказала ему о том, что по словам Ямато их ждет в конце. И это заставляет мучиться. — Что такое? Растоптал твои надежды? — сказал Акира, заметив ее глубокий ступор — Тебе бы больше хотелось, чтобы озвученный тобою бред был правдой? Но правда в том, что мне на тебя плевать — шепнул он равнодушно — А чтобы ты помнила своё место, я еще раз повторю: ты лишь вещь, которая важна для обмена. Заруби это на своем кривом носу. — Лишь вещь… — проглотив слёзный комок, ответила богиня. Акира не стоит слёз, лишь ненависти, не более — Ты поэтому воспользовался ситуацией, да? Потому что видел во мне, лишь вещь? — Ты сама на меня вешалась, я ничем не пользовался. — отчеканил он, игнорируя грусть в её голосе — И надеюсь ты прекрасно понимаешь, что произошедшее было не более чем обычным расчётом. Ты проиграла спор, я его выиграл. Ты отдала долг, я его принял. Только и всего. Только и всего. Резал душу по кускам, без ножа. Так цинично. Так равнодушно. Так жестоко. — Лживый сволочь, я же просила оттолкнуть меня! Но тебе было плевать. Никогда не думала, что стану женщиной из-за того, что моим состоянием воспользуется такое ничтожество! Близость с тобой, я буду всю жизнь вспоминать как самое мерзкое, отвратительное событие в своей жизни! — это говорила злость и обида на его безграничное самомнение. Своеобразный бунт, против его ужасного характера. — Демоны преисподней, какая пылкость. Мерзкое говоришь? — приблизив к ней искаженное от гнева лицо, спросил Акира — Отвратительное? — с особой озлобленностью в голосе — Да ты совсем оборзела. Может напомнить, как развязно ты стонала подо мной? Как текла от одного моего прикосновения, будто гулящая сучка. Бьет на поражение. Топчет ногами будто грязь. Сил терпеть это больше не осталось. — Я ненавижу тебя, Акира. Ты просто жалок. — а в действительности Нанами хочется пожалеть лишь себя. И как можно было мечтать о таком дьяволе? Или это зелье ошиблось в её тайных желаниях? Как можно было этого монстра запустить так глубоко в душу. Как вырвать эту ядовитую заразу оттуда. — Какой бы ни был до тебя мне далеко. Я хотя бы, не строю из себя целомудренного, скрывая внутри свою развратную сущность. — Ты не имеешь никакого права называть меня развратной, когда сам сношаешься как похотливый кролик с кем попало. Ни тебе мне о нравственности рассказывать, Акира. — окончательно взяв над собой контроль, сказала Нанами. Похоже, со временем вырабатывался иммунитет к его ядовитости. — О и правда. Совсем забыл. Тебе ведь сильно не нравятся мои подружки? Ничего не поделать. Придётся смириться. — Акира крепче сжал её локоть, а издевательская ухмылка не сходила с губ. Мысль о её неравнодушии растекалась по венам, принося с собой блаженство — Может мне и смотреть на тебя не стоит, чтобы не подавать ложных надежд? Ты же растворяешься в моих глазах? За одно и духи сменю, чтобы в твоей душе не пели райские птички. — Сволочь, — вырвавшись из тисков, Нанами хотела отойти, но только вжалась в дерево — Я была не в себе, выпив древнюю гадость. — ложь конечно, но только так можно защитить свою честь и свои чувства. Иначе он просто растопчет — А ты? Ты, то был в здравом уме, и я помню, что ты говорил. "Я готов забыть всех" — передразнила она — Ты же даже почти попросил меня стать твоей! Меня! Уродину и жалкое назойливое насекомое, чьи прикосновения ты ненавидишь. Какое у тебя оправдание? — Ключевое слово «почти», доверчивая дура. — и снова удалось удержать маску равнодушия. А на самом деле думал, какой же он болван, дал волю нахлынувшим в тот момент чувствам. Но ничего. Нанами об этом никогда не узнает — Во первых я просил лишь долг отдать, но ты все переврала. А что касается оправданий… Мои оправдания, мой член. Любой мужчина и не такое скажет, когда чует, что ему вот-вот обломится. Ты сама вешалась на меня. Ты просила меня об этом. А я оказал тебе великую честь, распутная женщина. — Я распутная? — Нанами чуть не захлебнулась возмущением, и тут же сделала свою первую ошибку — Действительно это верх распутности спать со своим супругом! « Ай…!!! Кто меня за язык дернул. Акира меня сейчас с землей сравняет…» — спохватилась слишком поздно. С ним все время как на ножах. Один неверный шаг, и ты морально уничтожена. — Супругом? — хитрый блеск в глазах, и ощущение превосходства. — Секунду назад ты говорила, что я тебе никто и нас связывает лишь вынужденный договор. Ну, а выходит, ты все же вжилась в роль? — Акира тащился от этого вечного противостояния. И от того, что Нанами, несмотря на своё упрямство, признавала в нём мужа. — Что ж, раз так пойду, поделюсь с братиком подробностями своей семейной жизни. Хочу, чтоб и он за нас порадовался. — Не смей! — Нанами схватилась за край его пиджака, чтобы удержать. — Не смей, Акира. Не впутывай Томоэ. — Почему? — его лицо стало серьезным. Уже совсем не весело, когда внутренние бесы, шепчут: « она любит его » — Ты ведь моя жена, разве нет? — и плевать, что изначально это лишь тупая сделка. — Прекрати. — Нанами повержено опустила голову и сжала юбку в кулаках — Что тебе нужно? Я исполню твои проклятые условия, только не говори ничего Томоэ. — Он так сильно тебе дорог? — единственный вопрос, который сейчас волнует. — Да. — Нанами сказала правду. Она не хочет потерять его. Заставить сомневаться в себе. Не хочет причинить ему боль. Да и нет на то причин. — Томоэ мне дороже всех. Провалиться бы под землю, в самый ад, за то, что так мучительно паршиво. Лучше бы она молчала. Акира готов падать еще ниже, потому что всем нутром желал услышать даже ложь. — Как трогательно. — протянул он скупо улыбнувшись, игнорируя ноющий скрежет в сердце — Трахаться с одним, питать тёплые чувства к другому. — Если бы не гадость тысячелетней давности, между нами никогда бы этого не случилось! Никогда, Акира! — Нанами лгала сейчас всему миру. Ему. Самой себе. Но зная, что их первая близость была для него обычным развлечением, она бы ни за что не сказала правду — Видимо тебя устраивает тот факт, что без волшебной настойки я бы в жизни на тебя не взглянула. Ты правда жалок. Ни капли достоинства. Отомщена. За ночи без сна. За простыни и подушки, перепачканные слезами. Пусть чувствует, какого это, когда тебя разбивают как стекло об землю. Пусть чувствует боль, которую вечно щедрыми порциями дарит ей. И Акира чувствовал. Глотал этот смертельный яд, что в виде слов срывался с нежных губ. — Как мы заговорили. — показное веселье, отброшено в сторону. Лицо мрачнее тучи, а глаза горят алым блеском. От унижения. От мучительной, раны небрежно нанесенной хрупкой, женской рукой — Нанами, осторожней со мной, я ведь не твой милый Томоэ. — выплевывал он из себя, приблизившись к ней вплотную — Твое отвращение, может развлечь меня. А значит, я могу взять тебя силой. Может прямо здесь? На виду у тысячи учеников? — он внимательно пожирал взглядом её страх и недоумение — И я уже не буду таким чутким как в твой первый раз. Унижение, которое ты испытаешь, будет хуже смерти. Гарантирую. Так что подумай, стерва. Хорошо подумай. Хочешь ли ты меня злить? Определенно — нет. Нанами сглотнула накатившую панику, ощущая, как волосы поднимаются дыбом. Таким она видела Акиру впервые. Страшно было шевельнуться, ощущая его гневное дыхание на своём лице. — Ки… Кирихито, я просто... — глотая подступивший ужас, бормотала Нанами. — Заткнись, — оборвал он грубо. Ярость лихорадила его тело, и Акира еле держал над собой контроль — После уроков ты едешь домой, со мной. Из своей комнаты, ты не выйдешь. А это — он выхватил мобильный из кармана её пиджака, и помаячил перед носом — Побудет у меня пару дней. Заранее придумай отговорку для своего драгоценного, если не хочешь чтоб он прознал о наших с тобой грязных делишках. Нанами широко раскрыла глаза, когда ощутила его холодные губы на своих. Вот так без разрешения, он показывал ей кто тут хозяин. Поцеловал бесцеремонно и грубо, сжав её маленький подбородок. Вложив весь свой эгоизм и властность. Лишний раз воспользовался случаем, чтоб унизить её, и успокоить себя. Можно было позволить демону, насладиться своим триумфом. Или же можно было немного поставить его на место. Акира ведь специально поцеловал, зная, что для неё это будет означать полный проигрыш и подчинение. Вот только он не учел, что Нанами была не из тех, кто так легко сдаётся. Схватив ладонями его лицо, она крепче прижалась к нему губами. На этот раз пришло время Акиры, удивляться. Багровый взгляд встретился с её карими, блестящими глазами. Они были настолько близко, что становилось не по себе. Хотя больше от того, что Нанами по-прежнему не отрывалась от его губ. Паршивый мерзавец. Даже после желчи и угроз, он не переставал быть до умопомрачения сладким. — Теперь доволен? — оторвавшись, спросила Нанами. — Ты... поцеловала меня — сказал Акира удивленно, убирая пальцы с её подбородка. Его застали врасплох. А это редко кому удавалось. — Нет — заявила она уверенно — Это ты поцеловал меня, Кирихито. Вскинув голову, Нанами гордо зашагала к школе, оставив Акиру стоять около дерева. А он все никак не мог понять, что это сейчас было? Девчонка осмелилась кинуть ему вызов, или же она просто не удержалась перед его обаянием. Определенно — первое. « Что ж, девушка с шарфом. Поиграем… » *** Пленница в доме своего мучителя. Иначе Нанами не могла описать ситуации, в которой оказалась. После школы она сразу же уезжала домой вместе с ним. И как Акира и обещал, комната стала ее личной тюрьмой. Ей запрещалось покидать дом. Звонить. Одним словом демон создал идеальные условия, чтоб оторвать ее от всего мира. Однако Нанами не чувствовала себя одиноко, потому что Акира был дома, вместе с ней. Больше он не пропадал сутками напролет. Ночевал в своей комнате, а если и уходил, то всегда возвращался к ужину. Пугало, только, что все это наполняло душу нескончаемым зарядом счастья. — Тут, тук. Я войду — он бесцеремонно зашел в комнату и разумеется без стука. Нанами уже успела к этому привыкнуть. Она сидела на подоконнике и читала отрывок из заданного рассказа. И хоть вечер был пятничный, можно было отдохнуть, она бросила все силы на учебу. — Что тебе нужно, Кирихито — спросила Нанами, закрыв книгу. — Твой ненаглядный звонил пятнадцать раз. И вот прислал эпическое сообщение — Акира поднял мобильник, который конфисковал у Нанами и принялся читать с маленького экранчика — «Нанами я очень волнуюсь. Ответь мне. Если не перезвонишь, в течении получаса, я пойду искать тебя. И найду где бы ты, не была » Акира артистично шмыгнул носом, перед тем как издевательски расхохотаться. — Тебя не учили, не читать чужие письма? — строго спросила девушка, слезая с подоконника. — Ты просто бесцеремонный наглец. — Что я тебе говорил? — перестав смеяться, сказал Акира — Следи за своим ротиком — он пару секунд молчал, и в комнате воцарилась неловкость — Скажи спасибо, что я лишь читаю и ничего не пишу в ответ. А может стоит попробовать? — Не нужно. Извините, что сорвалась ваше величество, — она наигранно присела в реверансе, но Акиру это только посмешило. — Так и быть, держи — он кинул ей телефон на кровать — Звони. — Сейчас? — удивленно спросила Нанами. — Тебе же ясно сказали у тебя есть полчаса, точнее уже пятнадцать минут, до того как нагрянет твой драгоценный. Сегодня я не в настроении принимать гостей, так что звони. Конечно, не хотелось разговаривать с Томоэ при этом исчадье ада, но выбор был не велик. Волновать друзей не хотелось, а еще не хотелось злить Акиру. Нанами понимала, что в гневе он страшнее стаи разъяренных львов. — Томоэ — было приятно услышать голос хранителя в трубке. Тем более что за неделю они стали общаться реже — Прости, я оставила телефон на беззвучном, и не слышала — соврала, видимо на его вопрос, почему не отвечала. — Что? — ее глаза расширились — Это правда? Но тогда это же просто отличные новости! Спасибо вам огромное! Я не знаю, что бы без вас делала! И обязательно поблагодари Микаге-сама. И что ее так обрадовало? Акире было очень любопытно узнать это. — Завтра. Чем быстрее, тем лучше. — она присела на краешек кровати — Хорошо, тогда завтра я буду ждать тебя рано утром. Тебе тоже добрых снов Томоэ — сказала Нанами улыбнувшись. — Наговорилась? — спросил Акира, дождавшись, когда она бросила трубку. — Да. Кирихито, завтра… — Ты никуда не пойдешь — отчеканил он ледяным тоном. — Звони лисенышу и говори, что заболела или придумай отговорку. Нанами не могла в этот раз пойти ему на уступку. Сейчас речь шла об очень важном деле. — Кирихито, я не буду ничего отменять. — В таком случае я… — Прошу дай мне договорить, прежде чем злиться — опередила его Нанами — Томоэ, Мидзуки и Микаге-сама нашли вещь способную снять проклятье. Это нечто вроде… — Вроде настойки? — издевательским тоном переспросил Акира — Если тебе так хочется повторить ту ночь, то не обязательно вновь вливать в себя какую-то гадость. Достаточно будет попросить. — сказал он ухмыльнувшись. Захотелось придушить наглого сволоча. Его позорные намеки, были как соль на рану, однако сейчас Нанами отбросила все возмущения на потом. Пусть он и поддонок, но жизнь его по-прежнему слишком ценна. — Давай хоть раз поговорим серьезно — собрав остатки самообладания, попросила Нанами — Так вот, это мазь сделанная из крови самой Идзанами. Если нанести ею, специальный знак, то клеймо исчезнет. Проклятье будет снято. И мы оба будем свободны. Вот только, кому нужна теперь эта свобода? — Могу я полюбопытствовать, почему ты просто не переждешь срок? — спросил Акира нахмурившись. — Не хочу. — Нанами спрятала взгляд. Раскрыть ему правду своих поисков не хватало мужества. — Мы не уживаемся. Будет лучше все закончить как можно быстрее. Ты ведь сам хочешь избавиться от меня и получить свою силу. Разве нет? Разве нет? А разве он скажет, даже если дела обстоят теперь иначе. Разве признается в своем падении на дно? В глотке пересохло, и Акира ответил не сразу. Значит завтра, он получит то, что хотел, и потеряет одновременно. А собственно чего ты хотел, шепчет допытливый разум. Могущества и власти утерянного много лет назад. Вот истинная цель, о которой почему-то уже успел забыть. — Мы пойдем в Йоми-но-Куни, через неделю. — заглушив в себе ураган из кучи неопределенных, неясных чувств, сказал Акира. Он наконец вспомнил, что ему нужно вернуть долг Аматэрасу. Да и не плохо было бы подчинить себе преисподнюю. Убьет двух зайцев сразу. — Мы? — переспросила Нанами — Кирихито, пойдем лишь мы с Томоэ. — А я составлю вам компанию. На кону стоит оставшаяся часть моей силы, и я лично прослежу чтобы вы ее вернули. — Даю слово, Кирихито, тебе ее вернут. Никто не собирается тебя обманывать. Поэтому ты не идешь. — А я не верю тебе, девчонка. Вот и будет шанс убедиться лично в ваших честных намереньях, так что не указывай мне. Звони и отложи все на неделю — Акира подошел к тумбочке и схватив с нее музыкальную шкатулку стал с интересом разглядывать. — Ты не идешь, Кирихито. Прости — уже серьезнее, заявила Нанами. — Не выводи меня из себя — он с грохотом поставил вещь на столик — Будет так, как я скажу. — Кирихито… — голос Нанами задрожал. Она не могла держаться так долго как Акира. Не могла скрывать свое не безразличие так мастерски. — Тебе нельзя в Йоми-но-Куни. — Это почему же? — Твое тело… — Нанами оглядела его с ног до головы печальным взглядом — Ты же знаешь, что Идзанами не выпустит тебя. — Об этом ты думаешь? Или это лишь предлог чтоб пошалить со своим лисенком, в романтической обстановочке. — как всегда он не видит сути. — Через неделю. Предупреди моего братика, если не хочешь проблем. Акира зашагал к выходу, но Нанами не могла согласиться с его решением. Не могла, подставить его под удар. — Кирихито — побежав за ним, она схватилась за его руку. Акира обернулся. Удивленно уставился на ее лицо. — Прошу тебя останься. Я обещаю, что ты получишь свою силу. Только не ходи с нами. — Успокойся — холодно отчеканил он, позволяя удерживать себя — Ничего плохого не случиться, если я тебя не послушаю. — Акира, пожалуйста! — крепче сжав его ладонь, попросила Нанами. Она знает, что сейчас выглядит глупо и нелепо. Но иначе просто не может. Дрожь пробирает ее тело от одной мысли, что Акира оттуда не вернется — Там опасно, для тебя. Ты что не понимаешь? Его багровые глаза расширились. Девчонка переживает так, что ее тело дрожит. — Волнуешься за меня? — в этом вопросе не было сарказма. Он хотел получить честный ответ. Впрочем все и так понятно. — Мне просто не охота опять спасать тебя. Ты будешь нас тормозить — отличная отговорка. Нанами захотелось самой себе похлопать, за старания. — А, вот что тебя беспокоит. У меня есть половина моей магии. Этого достаточно, чтоб обузой на этот раз была ты. А теперь отпусти меня. — Кирихито… — Нанами выпустила его руку, лишь для того чтоб схватить за плечи — Не глупи! Почему ты такой упрямый! Почему ты не слушаешь, когда тебе говорят! Как ты не понимаешь, дурак! Я не для себя стараюсь! Ты можешь не вернуться! Такого срыва, Акира не ожидал. Нанами боится за него. Боится так сильно, будто он для нее является бесценным. И это поражает. Взгляд полон печали и тревоги. Каштановый локон падает на глаза. Нанами даже дышит с трудом от накатившей тревоги. И причина ее волнения — он. Мир перевернулся. По крайней мере, мир Акиры точно. — Не думай, что я такой же слабый, как и раньше — попытался успокоить демон, ее опасения — Мне теперь не страшна Идзанами. Скорее, это ей стоит меня бояться. — Она же не отпустит тебя… — Нанами обессилено опустила голову, руки плетьми повисли вдоль тела — Кирихито… прошу. Останься. Я не хочу, чтобы ты пострадал. Свет будто меркнул на глазах. Он здесь. Совсем рядом. С ней. В ее комнате. Протяни руку и дотронешься до опасного и невыносимого. Но если Акира пойдет в Йоми-но-Куни, он может уже никогда не вернуться. И только эта мысль разрушает, Нанами изнутри подобно смертельное отраве. — Глупенькая, — Акира не смог удержать улыбку, которая рвалась из самого мрачного сердца. Он ненавидел когда за него волновались слуги и союзники, но ее волнение он готов пить как нектар. — Со мной все будет отлично. Я даже из ада выбрался, поэтому… — он рукой коснулся дурной головки и потеребил волосы — Не думай, что это мне не под силу. — Пожалуйста, Акира. Прошу тебя — не поднимая взгляд, надломлено просила Нанами. — Нет — короткое и разрушительное. Скрип двери возвестил о том, что Акира покинул комнату. Он не увидел, как две крупные, прозрачные капли сорвались из карих глаз, на белый ковер.