Ночь перед рассветом

      В его покоях всегда полумрак. Шторы, плотно закрывающие окна днем, раздвигаются только к вечеру, позволяя закатному солнцу ненадолго заглянуть во внутрь. Мерсия застает своего короля за чтением старинных рукописей. Со страниц на него глядят невиданные звери, очертания далеких стран, загадочные растения. Тонкий пергамент, увитый плетеным орнаментом, мягко шелестит под аккурантыми пальцами. Вортигерн выглядит задумчивым, он бормочет себе под нос слова, будто читает заклятия, а глаза его медленно следуют слово за словом.       Мерсия шепотом зовет его: он боится потревожить своего короля, но дело не терпит отлагательств. Сверкнув на золоте страниц, солнце делает последний вздох и ложится за горизонт. Король поднимает усталый взгляд.       Когда они выйдут в тронный зал, мрак упадет на Камелот, а тучи, застилающие свет полумесяца, лищь изредка будут отступать, позволяя лунному свету пролиться сквозь узкие окна на стол. Сегодня они не разжигают свеч.       В покоях короля поселилась густая тьма. Из распахнутых штор сквозь окна дует легкий ветер, он колышет полог кровати, перелистывает станицы книг, сдувает на пол оставленные лежать листы. Они шелестят, борясь с ветром, но он сильней, он укладывает пергамент на каменную кладку, прижимая, и улетает прочь в распахнутые окна.       Вортигерн смотрит сквозь тьму, и Мерсия чувствует, как его взгляд скользит по тяжелым фолиантам, как падает на растерзанные дыханием ветра листы, как поднимается по каменным стенам, как останавливается на его лице. Мерсия ждет позволения удалиться, но вместо этого король отвечает ему тишиной. Он подходит к рыцарю, и тучи, отступив, позволяют луне бросить взгляд на его красивое лицо. Мягкий свет отражается в глазах короля, когда он почти злобно хватается за плечи Мерсия, ставит его на колени, зарываясь пальцами в волосы. Мерсия смотрит в эти глаза завороженно, с зарождающимся страхом, и луна улыбается ему.

***

      Вортигерн шипит, как раненая змея, он кусается, стискивает пальцами волосы. Он оплетает Мерсия собой, вжимается крепче, жадно, собственнически обнимая. Молчит, когда Мерсия покрывает его поцелуями, только рвано выдыхает, когда борода колет чувствительную кожу.       Мерсия придавливает его своим весом, остывая, расслабляясь. Шепчет, обнимает. Король лежит, не шевелясь. Не отталкивает, не прогоняет. Мерсия привык, что ему приказывают уйти каждый раз, но сегодня свет луны особенно яркий, а глаза Вортигерна смотрят удивительно нежно. И Мерсия почему-то знает, что нынче король не прогонит его. - Холодно, - тихо произносит Вортигерн, и впервые он обращается к Мерсия не приказом.       Рыцарь понимает его и остается, обнимая крепче, укрывая теплом от прорывающегося в покои ветра. Вортигерн улыбается впервые без жадности и злости, и Мерсия чувствует мимолетный приступ страха. Тревога опутывает его паутиной, забираясь под кожу, прячась на задворках сознания ощущением неизбежности. Мерсия засыпает быстро, а король еще долго смотрит на него, и в ясных темно-синих глазах отражается последний свет стареющего месяца. Ночь особенно прекрасна перед рассветом.