Обоюдоострое лезвие

Около трёх лет тому назад. Паренька по имени Чарли нельзя было назвать везучим, но он никогда не переставал улыбаться, решая большинство проблем очень терпимо и без конфликтов… Вот и снова — он влюбился в парня, только увидев его. Возможно, это было слишком легкомысленно и безнадёжно с самого начала... Чарли вышел из туалета на трясущихся ногах, добираясь до гримёрки опираясь о стену. — Эй, Чарли, ты в норме? — к нему подошёл один из охранников. — Что? — Чарли посмотрел на него, как всегда улыбаясь. — Да, всё в норме. Просто устал за вечер и, кажется, я всё же немного простыл: температура поднялась. — Точно? — парень нахмурился, смотря на бледное лицо Ангела. — Когда простыть успел? — он приложил ладонь к его лбу. — И вправду горячий. — Точно-точно. Наверное, потому, что замёрз тут на выходных. Ничего, всё будет в порядке. — Ну, лечись тогда. Куда мы без нашего Ангелочка, — охранник улыбнулся и потрепал его светлые кудри. Чарли улыбнулся и наконец-то добрался до гримёрки. Он быстро стянул с себя шорты: кровь не успела впитаться, но стирать их всё равно придётся. Парнишка поджал губы и стал быстро собирать вещи, он забрал костюм и переоделся. У него было тёмно-серое худи и чёрные джинсы. Чтобы не выделяться и не нарваться на «безумных фанатов» при выходе из клуба. Он не любил привлекать лишнее внимание. Спрятав волосы под капюшоном, он со всеми попрощался и отправился домой. У него давно не было близости, поэтому эти насильственные действия в кабинке туалета немного выбили его из колеи. У Чарли был мотоцикл Suzuki GSX-S1000F ABS в белом цвете. Эта поездка до дома показалась ему сплошным адом. Добравшись до квартиры, он уже там стал приводить себя в порядок. После чего пришлось выгуливать дога, который очень ждал возвращения своего хозяина. На следующий день он отпросился, потому что не смог поначалу даже подняться с постели. Парень в клубе совсем не был с ним ласков и травмировал его сильнее, чем Чарли думал. Из дома он вышел дважды — и то только для того, чтобы выгулять Мефистофеля. Пёс был очень умным и своего хозяина слушался беспрекословно: он несколько раз спасал его от грабителей и ярых фанатов. Ему никогда не везло с выбором партнёра. Чарли многое прощал, не устраивал скандалов, шёл на уступки и всегда пытался отдавать всю свою любовь тому, с кем встречался. Но оказывалось, что это было никому не нужным, что он был скучным и у них не было ничего общего, да и вообще — «нельзя быть матерью Терезой», «всегда улыбаешься, словно ничего ко мне и не чувствуешь». Чарли старался ни на кого не держать зла, всегда улыбаться и, наверное, хотел бы заключить остатки сердца в ледяную клетку, чтобы действительно перестать чувствовать. Но вот он снова влюбился. Было что-то в Дэвиде… в его позе, спине, голосе и речах. Он остро нуждался в том, чтобы его любили и отдавали всего себя, потому что он уже много страдал. Он был словно выброшенный на помойку пёс, отчаянно искавший любящего хозяина. И Чарли не устоял. Подошёл. Заговорил… И всё вылилось в изнасилование — не это он планировал, но если это поможет, то он был готов терпеть. Следующая встреча вновь была в клубе, спустя пару дней. Дэвид извинялся за грубость, а Чарли улыбался и говорил, что не страшно, что он сам его спровоцировал. Дэвид вновь набрался и носом уткнулся в плечо танцовщика, поглаживая его бёдра. Чарли снова поддался. Снова кабинка туалета, но в этот раз Дэв был нежен и даже использовал смазку. Чарли стал его личным слушателем: он выслушивал его душевные терзания, гладил по голове и улыбался. В третий раз они переспали в гримёрке Ангела, тогда Дэвид понял, что это уже зависимость. Каждый раз Дэвид ждал встречи с ним, а иной раз был готов стащить его с барной стойки, лишь бы он уделил внимание только ему. Чарли снова проглатывал всё, что происходило, и был готов спать с ним, слушать его, пока Дэвида это интересовало. Ведь между ними больше ничего не было и быть не могло. Даже во время секса Дэвид частенько называл его чужим именем — Чарли закусывал подушку или рубашку, стараясь улыбаться. Через какое-то время Дэвид перестал появляться в клубе. Чарли уже решил, что на этом все и закончится, но в конце одной из смен он выкатывал свой мотоцикл с парковки и путь ему преградил не кто иной, как Дэв. Он выглядел немного иначе, чем раньше: строгий чёрный костюм, ухоженный, с новой прической. — О.... привет, — Чарли улыбнулся, хотя сил на это совсем не было. — Привет, — Дэвид подошёл к нему. – Я не успел на твоё выступление сегодня. — Да, опоздал маленько. Давно тебя не видел. Нашёл работу? — Ага, — Дэвид подошёл вплотную. — Мы даже телефонами не обменялись. — Как-то не до этого было, — Чарли усмехнулся и сел на мотоцикл, а потом достал телефон. — Продиктуешь свой? — Ты домой? — Дэвид продиктовал номер, и Чарли тут же бросил ему сообщение. — Домой. — Я могу составить тебе компанию? — Запрыгивай, — Чарли кивнул и завёл мотор: он знал, чем это закончится, но всё равно хотел чувствовать его в себе. Дэвид усмехнулся и сел ему за спину, обнимая. Это был первый раз, когда он приехал в его лофт и первый раз, когда остался на ночь. Как обычно, он жаловался на то, что все парни предают, все шлюхи, жаловался на разбитое сердце. Вскоре разговоры сменили своё направление на то, как легко разводить всех их на секс, имея лишь приятную внешность и мышцы. И как всем плевать на душу. Чарли слушал, кивал, нежно целовал его в щёки и гладил по голове. Убеждая себя, что всё в порядке. Эти встречи стали регулярными: на протяжении года Дэвид жаловался на жизнь и на то, какие все продажные и легкодоступные, приписывая в их число, пожалуй, и самого Чарли. А Ангел молчал и всегда старался его поддерживать. Но после жалобы прекратились — они продолжали встречаться ради секса и разговоров до рассвета. Чарли любил его, и сердце больно билось о прутья ребер, когда Дэвид рассказывал, со сколькими переспал, явно намекая, что это не закончится, но Ангел всегда улыбался. Он боялся потерять даже эту связь. Через полгода Дэвид поругался со своим домовладельцем и его выселили, а Чарли позволил жить у себя. Дэвид никогда не скрывал, что Чарли не единственный, с кем он спит, а Ангел не жаловался: он ни на что не претендовал. Дэвид рассказывал, что для семьи Кэрт выполнял и грязную работу: спал с богатенькими, чтобы скомпрометировать их или чтобы стравить конкурентов друг с другом, лишь бы компания работодателя процветала. Всё зависело от ориентации объекта, его восприимчивости и доверчивости. Ещё полгода таких мытарств — и Чарли не выдержал. — Наконец-то есть целый месяц на отдых, — Дэвид обнял Чарли, прижимаясь к его бёдрам пахом. — Дэвид... я не хочу... у меня после вчерашнего ещё все болит. Ты вообще-то не был ласков. — Ну, прости, — Дэвид стал целовать его в затылок и шею. — У тебя неугомонное либидо, — Чарли развернулся в объятиях. — Дэвид... давай поговорим серьёзно... — О чём? — О нас, например. Мы живём вместе, спим... но при этом мы не вместе — что с нашими отношениями? — Что с ними не так? — Мне это надоело. Такая неопределённость. Давай начнём встречаться... официально. — Хорошо, — Дэвид кивнул и поцеловал его. Это началось легкомысленно и так же легкомысленно продолжалось. Дэвид перестал спать со всеми подряд, но он продолжал выполнять задания для семьи Кэрт и не очень скрывал это. Чарли не предъявлял претензий, не просил, чтобы его любили, он сам признавался только тогда, когда считал, что Дэвид спит. Для друзей они изображали идеальную пару, целовались и держались напоказ. Но Чарли никогда не был уверен, что Дэвид, хоть что-то к нему чувствует. Ему просто было так удобно: Чарли любил его, гладил и стирал ему рубашки, готовил, покупал продукты, встречал его и был готов отдать всего себя, совсем ничего взамен не требуя. Они встречались год, но время пролетало быстро, Дэвид месяцами был на особых заданиях от босса и Чарли чаще всего был предоставлен сам себе и собаке. Наши дни. — Куда ты собираешься? — Чарли сел в постели, смотря на Дэвида, который складывал вещи в чемодан. — Меня вызвали. — Опять? Ещё же не прошёл месяц... — Милый мой, это моя работа, я должен её выполнить, — Дэвид улыбнулся. — Да... я знаю, — Чарли кивнул и поднялся. — Но мы и так почти не видимся... Я не могу каждый раз брать отпуск, когда у тебя выходные, — в его слова первый раз просочилось раздражение, и он тут же стал переводить тему, — ох.. Я ещё не проснулся, прости. Ты гулял с Мефистофилем? — Нет, — Дэвид замер, смотря на него, словно изучая то, что только что было. — Во сколько ты уезжаешь? — Чарли стал собираться, упорно избегая взгляда с ним. — Самолёт через час, — Дэвид продолжил собираться. — Так скоро... и надолго? — Не знаю — может, на неделю, может, меньше, может, больше. Я постараюсь разобраться со всем поскорее. — Вот как, — Чарли тяжело вздохнул и улыбнулся. — Ну, мы, как всегда, будем ждать тебя обратно, — он поцеловал Дэвида в щёку, проходя мимо, и отправился на прогулку с псом. Всё было как обычно, Дэвид опять уехал на задание семьи Кэрт — трахать каких-то мужиков и разбивать им сердца. Разбивать сердца у него вообще неплохо получалось: видимо, личный опыт подобного помогал. Но почему-то именно сейчас Чарли затопила такая злость, что видеть Дэвида не хотелось. Причём злился он даже не на него, а на себя. Когда-то в детстве ему сказали, что ангелы не могут быть счастливыми, ангелы должны забирать боль и делать счастливыми других. Это так глубоко засело в его голове, что никак не хотело оттуда выбираться.