Обоюдоострое лезвие

До этого дня Рьюки думал, что всё в его жизни наконец-то стало налаживаться. Он занимался тем, что любил. У него была любовь, о которой раньше и мечтать не мог, появилась семья, которая эту же любовь ему бескорыстно дарила. Рью, конечно, не переставал изредка общаться со своими школьными друзьями Джеем и Хэнком, у которых также всё было хорошо, но главным его другом и соратником на данный момент был Рин. Только он понимал, что чувствует Рьюки, чего он хочет и что говорит, и ведь неудивительно, он его родная кровь, частичка души. Будущее казалось светлым и отработанным по заранее известному и чёткому плану. А ведь и Кэш был для него частичкой души, тем, кому можно было верить и не ждать ножа в спину… А что стало сейчас? Куда все пропало? Воспоминания о прошлом снова накрыли его с головой. Отвратительные ощущения давят на глотку, словно снова подталкивают кого-то убить. Зачем же Кэш с ним так поступил? «Этот гандон заплатил каким-то наркоманам, чтобы они меня изнасиловали… - Лишь эти мысли крутились в опустошённой голове Рью. - Теперь–то понятно, как Кэш со своим братцом так быстро оказались на месте преступления, они просто знали, где искать... А потом он тупо пытался загладить свою вину, играя со мной в заботливого одноклассника, да ещё и так, что увлекся… Влюбил в себя, чтобы посильнее ранить. Это жестокая месть за школьные издевки…» - Видимо, любовь действительно имеет срок годности… - прошептал Рьюки. - Угу, - на автомате согласился Эван, не так давно прошедший через подобное. Рью понимал, что рано или поздно Кэш бы встретил того, кого полюбил бы по-настоящему, а не потому, что был виноват в психологической травме бедняги. «Любовь из жалости - это так подло». Перед глазами стоял живой пример “любви” Оливера и Эвана. «И зачем только Рин помог этому ублюдку Оливеру?» Рью не мог отрицать, что именно произошедшее - насилие и общение с семьёй Кэрт, - заставило его бороться, становиться сильнее, чтобы не просыпаться ночью в слезах. Но несмотря на это, он всё ещё слышал, как те парни кричали в охваченном огнём гараже и как до этого, там же, кричал он сам. Эти кошмары вновь грозились преследовать его по ночам. Теперь была только работа, – так он решил для себя, - только футбол, брат и лучший друг, которому сейчас самому нужна была поддержка. Он словно стал членом клуба уныния, сам того не желая. «Осталось только Рину присоединиться к нам с Эваном, в общество анонимных алкоголиков, обманутых громким словом "ЛЮБОВЬ"». Конечно, это было далеко не тем, что он желал своему брату. В тот же вечер Рьюки собрал свои вещи, как минимум большую их часть, положил в гостиной часть денег, что получил за игры, и оставил записку: «Надеюсь, это окупит мой долг перед Вашей семьей. Если этого недостаточно, вышлите счет». Все втроём они поехали к Эвану, где продолжили бухать, и плевать было на то, что на утро полёт в Лос-Анджелес, и будет сильная головная боль. Всё это было уже неважно. Рьюки не знал, куда спрятать своё отчаяние, и бутылка казалась единственной подходящей ёмкостью, в этом Эван был с ним полностью согласен, и лишь Рин уже до приезда к Эвану был в зюзю пьян и дрых без задних ног. Иначе пришлось бы бегать за ним по всему городу. Утром все страдали от похмелья, это немного заглушало воспоминания. Удавиться хотелось не потому, что на душе скреблись кошки из-за Кэша, а потому что в голове поселился «звонарь», и она болела от каждого движения. Всю дорогу в Лос-Анджелес Рьюки проспал, как и Рин. И лишь Эван бодрствовал и честно считал, что так лучше, пусть проспятся. Его печальные глаза выдавали мысли, засевшие в голове. Футбол, конечно, отвлекал, но не настолько, чтобы жить захотелось вновь, он, играя, пытался забыться, но не получалось. «Рьюки наверняка тоже вскоре сломается. Это ужасно». Матч был на следующий день после прилёта, и Рьюки был собран, как никогда. За все годы, что в его жизни происходила жопа, он научился одному - уходить в работу с головой. Всегда, когда ему было больно, он начинал замыкаться в себе, пряча всякую боль внутри и замазывая это тонной работы. В детстве он вымывал квартиру и подъезд, когда чуть повзрослел - начал бегать, и бегал до тех пор, пока мышцы от усталости не начинало жечь, а тело, всячески искавшее отдыха, не отключалось прямо на улице. Возможно поэтому сейчас он был очень выносливым и быстрым, но что-что, а загнать себя до смерти он поистине умел. И для Рьюки это был единственный рабочий способ справиться с болью и неудачей. Рин отговаривал его от поездки на матч, потому что Кэш наверняка тоже приедет, и всё это будет не очень хорошо, но Рьюки не слушал брата, он не мог подставить команду. Он центровой нападающий, и не может просто так уйти на скамейку запасных. Но фраза о том, что Кэш приедет, была пророческой, перед самым матчем он появился в раздевалке. Рью оставался один, разминая мышцы. - Рью... привет, - тихо проговорил Кэш буквально в метре от него. От знакомого голоса все внутри сжалось, Рью ударил кулаком по железному шкафчику. Сердце бешенно забилось, дышать становилось всё сложнее, отвращение возрастало с невиданной силой. - Рьюки... пожалуйста, выслушай меня... То, что я сделал - ужасно. Но ты меня не так понял! Я не должен был скрывать от тебя этого... – Кэш долго репетировал то, что скажет ему при встрече, но слова словно вылетели с головы, как только он его увидел. - Заткнись! - Рьюки развернулся. - Я ни о чём с тобой разговаривать не хочу. Я думал, что просто мне не везёт, что жизнь у меня говно... Но даже такой мусор, как я, не заслуживал этого. Никто этого не заслуживает. Неужели школьные шутки стоили этого? - Он сжал кулаки, короткими ногтями впиваясь в ладони. - Их было пятеро, Кэш, и им было плевать на меня. И я не хочу с тобой ни о чём говорить. Всё я правильно понял. Твои слова отчётливо говорили за твой проступок, - он прошел мимо, толкнув его плечом, не вслушиваясь в то, что кричал ему вслед Кэш. Игра не задалась с самого начала, словно сглазили. Рьюки каким-то чудом удалось забить один гол, но после всё посыпалось. Его голова была забита совсем не тем, чем надо, по полю бегали обгоревшие тела, и газон заливался кровью. Он был потерян, но продолжал играть, хотя должен был попросить замену. В какой-то момент он увидел Кэша на трибунах и замер на пару секунд. В него влетел защитник соперников, сильно ударив по ноге. Рьюки неудачно приземлился, а стопа неестественно выгнулась, он даже не сразу понял, почему болельщики закричали. Был взят тайм-аут, и пока к ним бежали медики, Рью даже попытался встать, но болевой шок закрыл глаза и уши, и он почти не слышал ни тренера, ни гудящей толпы, ни даже участников своей команды. Боль пришла спустя несколько часов уже в больнице, после операции. Ему стоило послушаться Рина и сразу уехать к нему домой, но теперь приезд Кэша стоил ему перелома малой берцовой кости и разрыва связок. Но самое ужасное было в том, что была велика вероятность, что он выпадет из спорта как минимум на год. - Вы действительно забираете его под свою ответственность? – уточнял доктор. - Я же сказал, я не могу оставить брата в чужом городе, я забираю его домой, – настаивал Рин. - Ну хорошо, тогда осталось подписать несколько документов. Кстати, к вашему брату приходил парень, но мы его не пустили, как вы и просили, - доктор намекнул на денежное вознаграждение, и Рин тут же подогнал ему пару сотен долларов, похлопав по плечу. После того, как Рин подписал документы, он созвонился с Сэтом и предупредил о том, что собирается вернуться домой и привезёт с собой гостей. Он хотел защитить своего брата, а также увидеть своего возлюбленного, прижаться к его торсу и вдохнуть его запах. И брат, и друг сейчас в унынии, оба остались в одиночестве, и это угнетало. - Ты чего здесь забыл? – удивился Рин, заметив Кэша возле больницы. - Привет Рин, меня не пускают к Рью, хотя у него не такая травма, чтобы изолировать от людей, - намекнул Кэш. - Ну да. Я попросил тебя не впускать, чтобы не травмировать моего брата ещё больше. - Мне нужно с ним объясниться, он всё не так понял. Я не желаю ему зла. - Ты не платил тем придуркам? – с недоверием посмотрел ему в глаза Рин. – Если ты действительно не желаешь ему зла, то проваливай и помоги ему поскорее тебя забыть! - Платил, но… - Вот и всё, еще раз увижу тебя рядом с моим братом - тебе не поздоровиться, – он посмотрел на своё кольцо с драконом. – Я не шучу, - взгляд Рина был пугающим, он выглядел, словно заядлый мафиози. Рин, как и его брат, не хотел сейчас видеть Кэша, этого негодяя, который так бессовестно преследует их после того, как признался в своем деянии. Утром следующего дня он вместе с Эваном забрал брата. Рьюки казалось, что это происходит не с ним, и что это не его нога в гипсе, и не ему сейчас так больно. Осознание навалилось на плечи тяжёлой зловонной тушей, когда они уже ехали в дом Рина. Всю поездку он молчал, отходил от лекарств и слишком глубоко забрался в собственные мысли. В голове он прокручивал виноватый взгляд Кэша там на трибунах, он выцепил его из толпы неосознанно, словно хотел там увидеть. Он вспоминал все эти минуты и ночи вместе, тихий шёпот о любви и поцелуи в шею, но теперь всё было в прошлом. Он не мог заполнить свою жизнь спортом и дальше, что делать теперь? На что отвлечься, чтобы не думать?