Лита в стране тессерактов

      — Зал пятимерных измышлений, — перевела Лита ворлонскую надпись на табличке у входа. — «Измышлений»? — она засомневалась в точности своего понимания. — Может быть, «изысканий»?       — Как угодно, — прозвенел Кош, подумав мимоходом (слишком громко), что это удивительное человеческое создание не слишком-то понимает смысл даже своих английских слов, при этом почему-то предпочитает одни другим.       — Разворачивание скрытых размерностей, — под названием было что-то вроде аннотации. — Умножение сущностей в подпространстве. Трансформация пространства-времени.       Светло-серая дверь легко взлетела вверх, скрываясь в стене над притолокой, и Лита с Кошем вошли в просторный зал, подсвеченный неяркими мерцающими светильниками. В центре возвышался полупрозрачный блекло-голубой куб выше человеческого роста, по периметру на разнообразных колоннах и подставках стояли, лежали и висели причудливые фигуры — белые, золотисто-желтые, розовые.       — Пять измерений, — приступил к пояснениям Кош, — это три привычных всем нам пространственных измерения, одно временное и еще одно — скрытое пространственное. Его можно развернуть.       Лита подошла к передней грани куба, коснулась поверхности — та задрожала и расплылась, как кисель.       — Это тессеракт, — заметил Кош.       — Тессе… что? Это ворлонское слово?       — Нет, самое обычное земное. Сложено из древнегреческих корней. Ты знаешь древнегреческий?       — Нет. Кош, мне кажется, вы не самого умного человека к себе притащили? Кош не ответил, коснулся телепатически поверхности неведомого тессеракта. Объект бесшумно раздвинулся, превращаясь в восемь точно таких же по размеру кубов, составленных друг на друге крестом. Лита едва успела отскочить, так внезапно вырос над ней висящий в воздухе куб.       — Это развертка тессеракта в трех измерениях, — пояснил Кош. — А в четырех он складывается в одну фигуру.       Кош снова собрал тессеракт, пока Лита хлопала глазами: она еще даже не начала понимать, в чем тут фишка, а «четвертое измерение» звучало для нее как «магия какая-то».       — Иди, — скомандовал Кош, указывая головой на тессеракт.       Лита, поколебавшись немного, вдохнула и ступила вперед. Оперлась руками на дрожащую поверхность — и словно провалилась внутрь. Огляделась кругом. Куб как куб, кажется. Вон просвечивает фигура Коша снаружи. Под идеально прямыми углами сходятся прочерченные более ярко ребра.       Но сквозь боковые грани не просматривалось пространство зала, а сквозь верхнюю — потолок. Если вглядеться, можно было увидеть точно такие же тонкие линии, но идущие под углами, сходящиеся все вместе где-то сверху и сбоку. Словно куб вложили какие-то параллелепипеды и призмы. Лита высунулась наружу, посмотрела наверх, убедилась, что извне никаких таких конструкций не наблюдается, и, вернувшись внутрь, прошлась по кубу вперед. Один шаг за мерцающую завесу — и пространство изменилось. Лита снова стояла в идеально ровном кубе, а тот участок, откуда она только что пришла, казался теперь искривленным и чуть ли не в два раза большим по размеру. А этот, маленький куб, был словно помещен в другой куб, куда больший.       Лита посмотрела под ноги: да, там тоже был куб! Она осторожно присела, приложила ладонь к полу, сосредоточилась — и поверхность поддалась, расплылась, впуская Литу сквозь себя. Зажмурившись, пока летела, Лита подумала было, что недооценила высоту нижнего помещения, но, к счастью, поверхность, на которую она приземлилась, оказалась мягкой и пружинистой, как батут. Лита попрыгала немного вверх-вниз для своего удовольствия, а потом принялась осматриваться.       Но что тут можно было увидеть? Да, конечно же, куб! Вокруг которого тоже были едва заметные искаженные призмы. Потихоньку Лита начала кое о чем догадываться. Подошла к одной из стенок, высунулась туда наполовину — и обнаружила, что торчит из пола. Чтоб немного лучше ориентироваться, Лита сняла пиджак, забросила в соседний куб и вернулась в свой. Да, теперь было определенно видно, что пиджак лежит на внешней стенке ее куба, которая была полом для соседнего.       Лита пролезла к пиджаку, посмотрела по сторонам — и увидела за гранью Коша. Выходит, что она пришла именно из этого куба? Чтобы убедиться, что Кош не перешел просто-напросто на другое место, Лита высунула голову, посмотрела на ворлонца, увидела за его спиной дверь, залезла обратно. А затем повторила весь предыдущий поход: прошла в куб напротив, спустилась сквозь пол вниз, прошла сквозь стенку и выползла через пол в первый куб, где на полу лежал пиджак, а снаружи маячил Кош.       «Все страньше и страньше», — подумала Лита.       — Пытаться понять это воображением также сложно, как объяснить квадрату, что такое — куб, — произнес Кош, входя в тессеракт. — Мы, ворлонцы, не так давно научились разворачивать четвертое измерение, и не все из нас способны его увидеть.       — Но, кажется, это неплохой способ уместить восемь кубов в одном? — Лита подняла пиджак, повесила на плечо и деловито пошла налево, в неизведанный еще куб.       — Даа, — отозвался Кош. — Именно этот принцип используют Повелители времени в своих пространственно-временных аппаратах.       — Повелители… кто? — Лита, продвигаясь дальше по часовой стрелке. Ей показалось, что она уже осмыслила принцип строения тессеракта, и сейчас, пройдя кругом через три куба, должна вернуться к Кошу.       Не тут-то было. Почему-то, перескочив через грань четвертого куба, Лита увидела лишь пустое пространство.       — Кош?       — Да? — отозвался ворлонец откуда-то сбоку. Или сверху. Непонятно откуда, в общем.       Лита двинулась на голос, но провалилась через потолок, которым стала стенка, в еще один пустой куб. Не то чтоб ее это начало тревожить, но…       — Кош, тут бы стоило хоть указательные знаки поставить какие…       — Прямо, — прозвенел Кош.       Пройдя вперед, Лита неожиданно вышла из четырехмерного лабиринта в зал. Кош уже стоял там, покачивал головой многозначительно — Лите показалось, что, помимо всего прочего, ему еще и очень любопытно.       — Что примечательного ты увидела?       — Помимо того, что в один куб можно вместить восемь, и стенки одного оказываются полом другого, а потолок — тоже полом, одновременно, но ведь ТАК НЕ БЫВАЕТ!       — Еще?       Лита помотала головой, взглянула с надеждой на Коша — мол, ты лучше сразу сам выкладывай, если я буду гадать — это будет долго и мучительно.       Кош отвечать не спешил, смотрел и смотрел на нее взыскательным взглядом. Лита почувствовала, что мозги начинают медленно цепенеть, словно их опустили в банку с формалином.       — Что угодно? — ласково прозвенел Кош, чувствуя ее боязнь.       — Из одного куба другой кажется не кубом? — наобум ляпнула Лита, вспоминая свои ощущения.       — Да. Это проекция. В двух измерениях нельзя увидеть куб, как он есть, в трех — тессеракт. Ты ходила внутри тессеракта так же, как двумерное существо ползало бы по граням куба, не понимая, что с ним происходит. И каждый видит то, что он видит — фигуры, в которых нет ни одного прямого угла.       …У нас есть пословица: «Истина — это пятимерный тессеракт, и осознающий лишь три измерения не видит четвертой грани».       — Я слышала ее в другом варианте, — удивилась Лита. — Что-то там про трехгранный клинок?       — Да, — сказал Кош и голос его сделался совсем лукавым. — Мы перевели ее… с помощью трехмерной проекции. И поэтично. Люди лучше принимают непонятное, если оно поэтично, догадываясь, что истина и красота — близки.       — Боюсь, они поймут ее совсем по-своему.       — Да. Когда непонятное чуть-чуть больше понятного, думающий пытается понять и надумывает что-то. Когда непонятное намного больше — думающий говорит себе, это бред — и не пытается думать дальше. Все должно быть в меру.