Peace Love War

Сейчас только одиннадцать утра, но Джин уже устала. Она просто не понимает, почему профессор выбрал именно это в качестве наказания за ее поступок. Они прибыли чуть раньше восьми на площадь Хранителя Уиллов с Бэйзом, чтобы застать команду реставраторов уже там. Некоторое время Бэйз немного бежал, но там был не профессор Имве, как ожидала Джин, а один из его младшего помощников Кассиан Андор, чтобы представить ее команде и объяснить ее задачи. Бэйз вспоминает имя из рассказов Джин о школьной жизни, и он думает, что у Джин есть небольшая влюбленность в этого парня. Из зарумянившихся щек Джин он сделал вывод, что пришло время уйти и присоединиться к Бодхи, чтобы подготовить свою следующую работу. Первый час Джин было интересно. Правила безопасности, оборудование и процесс были объяснены ей, после чего Кассиан ее оставил. Она надела защитные очки, и работа началась. Ее задача состояла в том, чтобы тереть краску. Тереть и тереть и тереть снова. И снова тереть. Это. Скучно! Команда работает очень медленно и осторожно. Протрите немного, немного почистите, немного потрите, немного почистите с полнейшим состредоточением. -Эй, да ладно! Это просто пьедестал, а не статуя! -Произносит она вслух, но получает только холодный взгляд, поэтому закрывает рот и продолжает тереть. Они работали уже два часа, и не закончили еще даже с первой половиной послания. Это займет целую вечность, но эта мысль позволяет Джин сохранять самообладание. Во время паузы голос профессора как наждачка внезапно ударяет по ее ушам. -Это, господа, место вандализма, — объясняет он, приближаясь к статуе, в сопровождении двух человек в серой форме первого ордена. Кровь Джин застывает в ее венах, но спутники профессора начинают быстро скрываются за ее спиной. -Как вы можете видеть, наша команда реставраторов уже начала реконструировать этот ценный артефакт, — продолжает профессор, останавливаясь. -Почему бы просто не помыть? — лает один из солдат. Чиррут делает лицо профессора, которого спрашивают о его любимом предмете.  — О, невозможно просто смыть его. Вы, наверное, знаете, мой друг, лучше меня, что эта драгоценная работа, более старая, чем сам университет, одна из неповрежденных скульптур Храма холмов, вырезанная из камня… -Мы здесь не для урока истории, профессор. Активно жестикулирующие руки Чиррута падают, когда тот человек прерывает его и, кажется, он выше* их обоих. -Просто назовите того, кто написал это грязное сообщение на этом монструозном монументе, и мы вернем вас к вашим обязанностям. Джин чувствует, что кто-то хватает ее за руку, чтобы скрыть ее еще больше. Она сглатывает, а на лице Чиррута появляется выражение сожаления.  — К сожалению, преступник неизвестен, мой друг. -Я не твой друг, так что не играй со мной! — Солдат подходит ближе с угрожающим лицом, но когда он понимает, что профессор не видит этого, он просто наклоняется, так что Чирут вынужден сделать шаг назад, натыкаясь на другого солдата, стоящего позади него. -Не говорите мне, что камеры безопасности ничего не записывали. -Поверьте мне, друг мой…-Чиррут выпрямляется и выглядит более сожалеющим, чем раньше, -что мы тоже ужасно расстроены, но камеры не видят сквозь парк, и никто не сообщил, что встретил подозрительного человека. -Это, должно быть, один из учеников. Кто-то должен был что-то увидеть. Вы знаете, что мы можем закрыть здесь весь свинарник и допросить всех? — возникает злобный вопрос. Джин дергается, готовясь выпрыгнуть, крича: «Нет, ты не можешь этого сделать!», но один из реставраторов сжимает ее плечо и останавливает своим взглядом. Чиррут наклоняет голову к ним, как будто он знает чувства Джин, но через мгновение он поднимает свои бледно-голубые глаза к небу. -Я понимаю ваши проблемы, конечно, и как декан факультета истории, я могу заверить вас, чтобы вы оказали всю необходимую поддержку для проведения этого расследования по этому серьезному вопросу. Я уверен, что мы можем освободить офис для вас в ближайшие месяцы. -Зачем? — Спрашивает солдат в замешательстве. -У нас более двенадцати тысяч учеников. Я боюсь, что это расследование потребует более длительный период времени. То, как тревожное выражение распространяется на лице Чиррута, вызывает громкий смех среди команды реставраторов, и Джин тоже смеется, но с беспокойством. Второй солдат поднимает руку, чтобы схватить Чиррута. -Как ты смеешь… насмехаться над нами! -, Но другой останавливает его жестом, поэтому он отступает. -Доктор, я на этот раз могу закрыть глаза на это наглость. В то же время… Он продолжает со злобной усмешкой и сахарным голосом:… этот печальный вопрос подчеркивает, что защита Университета нуждается в подкреплении. Он, похоже, рад заметить вздрагивание на лице Чиррута. -Я лично позабочусь о перенаправлении сюда еще двух отрядов солдат. В целях сохранения безопасности, конечно.- Его тон меняется в одно мгновение до авторитетного.-Удостоверьтесь, что это недостойное сообщение быстро исчезнет. -Это мое единственное желание, — кивает Чиррут без улыбки. -Да здравствует Империя! — говорит тот же солдат. -Я желаю вам одинаково приятного дня! -Твердо отвечает Чиррут. -Я сказал, — повторяет человек, приближаясь ближе, чтобы заставить Чиррута вернуться назад.-Да здравствует Империя! После паузы Чиррут наклоняет голову к нему. -Я слепой, не глухой. Он подходит к статуе и поворачивается лицом к Хранителю, бросая на них тень. -Дамы и господа, вы слышали желание наших гостей, которое вы, вероятно, разделяете так же, как и я. Пожалуйста, реконструируйте статую как можно скорее. Спасибо за ваши усилия заранее. Он возвращается к двум мужчинам Ордена. -Господа, я уверен, что вам будет проще продолжить свой путь без моего руководства. Да пребудет с вами сила! После того, как шаги двух мужчин стихают, он слегка подбадривает Джин своей улыбкой, делает два шага вперед, затем резкий поворот, и исчезает в направлении главного здания. -Вам повезло, что проф. Имве не из нервных парней, — говорит лидер команды. Большой человек, который, кажется, не джедай. -Это правда, — утверждает Джин, добавляя. -Мой папа сказал мне, что в они были вместе в «Отряде Изгоев». -Это правда? — Возникает вопрос с удивленными вздохами, и она ощущает на себе груз внимания. Джин не знает, почему она это сказала. Слух быстро распространится. Возможно, именно этого она и хотела. -Как? -Когда? -Сколько солдат они сделали? Вопросы перегружают ее, и она не может ответить даже одному, когда Кассиан появляется, идя быстрыми шагами. -Все нормально? Я слышал, что какие-то люди ордена шпионили здесь. -Да, все в порядке. Они уже ушли, — отвечает Джин немного дрожащим голосом, но она не может решить, дрожит ли он из-за всего, что произошло, или из-за присутствия Кассиана. -Не волнуйся, мы защитим тебя, — успокаивающе опускает руку на плечо Кассиан. Он всегда успокаивает. Выглядит высоким и простым, возможно, немного тонким, с теплыми карими глазами под его волосы, который достаточно растрепаны, чтобы падать ему на лоб. Он не одевается так же хорошо, как другие учителя, рубашка — да, но вместо костюма он обычно носит легкую куртку. Джин на мгновение понимает, что только что произошло. -Я думаю, что я принесла большие проблемы, чем думала. Теперь они отправят сюда еще больше солдат, а их уже слишком много. -Хм, они бы сделали это рано или поздно. Им просто нужно было оправдание, если бы не это, они бы нашли другое. -Да, я полагаю. Но на этот раз это было так.- в ее голосе чувствуется злость. -На самом деле, я пришел спросить, слышали ли вы, что все факультеты будут представлены на миротворческом марше на следующей неделе? Она чувствует, как ее лицо краснеет, когда он приближается, и она может только надеяться, что Кассиан считает это признаком радости. -Да неужели? Вчера в списке отсутствовали вне планетная биология и космические науки, — спрашивает она. -Может быть. Сегодня утром я побеседовал с некоторыми студентами с их факультета, и они подтвердили, что они будут там. — сердце Джин бьется сильнее от теплой улыбки Кассиана. -О, это здорово. Весь университет будет стоять с нами! Надеюсь, что с нами придут и профессоры, и учителя! -Она практически сияет от счастья. -Ну, вы наверняка можете рассчитывать на некоторых из нас! — Улыбается Кассиан так, что Джин начинает таять. Поток чувств смущает ее. -Настало время перерыва. Пойдем перекусим! -Он предлагает свою протянутую руку, а Джин застенчиво цепляется за нее.

***

Чиррут устал. В тот день у него не было классов, но он был занят. Он провел утро с солдатами Первого ордена, и он должен признать, что это было очень неприятно. На мгновение ему показалось, что он может потерять контроль над ситуацией, но все прошло без проблем, кроме обещания дополнительных солдат. Но он может справиться с этим, это лучше, чем беспокоить любого из детей. Сила защищает. В полдень он пообедал с ректором, директором Кренником, объясняя, почему это привилегия — позволить молодежи осуществить свободу слова в безопасных условиях, таких, как стены университета, вместо того, чтобы выгнать всех, кто играет с их терпением. У него было ощущение, что Кренник не был убежден, но, поскольку вокруг было слишком много людей, он просто сменил тему. Было бы подозрительно, если бы ректор уделял большое внимание ученику или граффити. Ходят слухи, что Кренник близок к Ордену, правда или нет, он знает, что он не дурак, чтобы так легко сдать себя. Сила защищает. После обеда он был занят встречами, аранжировками и всякими чатами, серьезными и нет. Он собирался пойти в храм, чтобы посмотреть, как идет реставрация, хотя он уже знал ответ. Медленно. Ответ: медленно. В прошлом году они не могли пройти через большой вестибюль, поскольку они все еще борется с фиксацией опор, чтобы избежать падения всего Храма на их головы. Все так, как Сила хочет. Он собирался пойти туда, но теперь он передумал. Он знает, что он не устал от всего, что делал в течение дня. Он занят каждый день, но обычно не возражает. Он устал от Бэйза Мальбуса. С тех по как он впервые услышал его голос снова он не узнает себя. Он просто не знает, он не может определить чувство, которое его сжигает. И он ненавидит не знать. После того, как Бэйз ушел, он никогда не мог сказать, даже самому себе, что Бэйз оставил его — он много лет молился Силе, чтобы вернуть Бэйза к нему. Я един с Силой, и Сила со мной. Он молился Силе в течение многих лет, чтобы вернуть Бэйза домой, на Джеду, по крайней мере. Я един с Силой, и Сила со мной. Однажды утром он обнаружил, что молитва о возвращении Бэйза болезненна. Молиться Силе, чтобы вернуть его, означало, что его не было. Потеря была болью, которую он не хотел больше нести. Бэйз был в его сердце, всегда будет в его сердце и есть сейчас. Он никогда не изменится. Чиррут всегда жил в ощущении, всегда имел других близких в дружбе или больше, но невозможно было продолжать эту потерю. Боль, которую он должен был отпустить, чтобы иметь возможность жить. Ему потребовалось бы еще несколько лет. Не для того, чтобы его сердце билось сильнее, когда к нему подошли тяжелые шаги, чтобы не допустить надежды в его груди, когда кто-то позвонил в колокольчик на входной двери, чтобы не поднять голову, когда челнок прибыл громко над городом, чтобы не дождаться знакомых прикосновений в моменты страсти. Вчера все это рухнуло, когда он услышал голос Бэйза, его рычание, ритм его дыхания, и почувствовал запах его кожи. Он вернулся. Он вернулся домой на Джеду. Он не вернулся к Чирруту. Он не знает, он просто не может идентифицировать чувство, которое его сжигает. И он ненавидит не знать. Он устал. Возможно, он не уверен, это усталость дает ему странную идею: в течение всего дня, что он получает дополнительное внимание. Он привык к тому, что люди уходят, когда появляется трость, он получает взгляды и шепоты за спиной, но ученики приветствуют его улыбкой в ​​голосе, останавливают его, чтобы поболтать или задать какой-либо вопрос, куда бы он ни пошел, он привык к этому. Но сегодня это как-то иначе. В нем есть благоговение и дистанция, и это потрясающе, как если бы он был неприкосновенным. Он не может дождаться, когда добирается до своего кабинета он переступает через порог, он говорит: «Добрый день, мистер Со», и идет, закрывает дверь и опускается на диван. В заключение. Я един с Силой, и Сила со мной. Щелчок двери доносится до него, и он слышит длинную фигуру Кейто, которая пытается подойти незаметно, но его шумные шаги делают это невозможным. Звонок доходит до ушей, а теплый запах трав и апельсина ударяют его нос. -Доктор, я сделал ваш любимый чай, я оставил его на столе, — замечает голос Кейто. -Я становлюсь параноиком, думает он в уединении. -Благодарю вас, мистер Со. Вы меня балуете, — говорит он вслух с улыбкой. -Я также поставил рядом с ним печенье, сэр. Или, если вы голодны, я мог бы доставить бутерброды из столовой. Чиррут не может вспомнить, когда Кейто был обеспокоен, если он был голоден, но он продолжает улыбаться. -Это очень мило с твоей стороны, но мне достаточно чая. -Я должен сообщить вам, сэр, что все ваши занятия заполнены, — продолжает Кейто своим придирчивым голосом. -Некоторые из них даже переполнены. Нам пришлось отказаться от некоторых учеников. -Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что они полны? — с недоверием говорит Чиррут с его удобной позиции. В каждом семестре он имеет один или два класса, но не каждый из них в одно и то же время. -Ваш курс «История Галактики» был перенесен в самую большую аудиторию. Поэтому каждое утро вы должны отправляться в здание F с этого момента. Не волнуйся, я буду напоминать вам, как всегда. Теперь это слишком. Что происходит? -Мистер Со, не могли бы вы объяснить мне, что происходит? Я что-то пропускаю? — спрашивает он с озадаченным лицом. Что вы имеете в виду, сэр? — спрашивает Кейто. -История Галактики I обязательна только для Первого класса исторического факультета. Насколько я знаю, их не так много, чтобы заполнить самую большую аудиторию. В то же время я не думаю, что история волшебным образом стала настолько популярной, что привлекла столько студентов, если они не верят, что я дам советы для знакомств, чего я, очевидно, не буду делать. Так скажите мне, что происходит! -Мистер. Со…? — спрашивает он он. -Вы действительно были членом знаменитой группы мятежников, «Отряд Изгоев»? » — наконец говорит Кейто. Чиррут на мгновение затаил дыхание. Он ожидал услышать некоторые сплетни о получении дополнительных кредитов за посещение исторического класса или какую-то другую глупую мистификацию, которая распространяется каждый год среди студентов, но не это. Требуется некоторое время, чтобы соединить картинку. Бэйз должен был рассказать Джин, и она, вероятно, рассказала всем. Теперь он понимает. Он все еще считает, как ответить. «Да, я был одним из Отряда Изгоев». Он выбирает самый простой способ. -Это было давно, — тихо добавляет он. -Сэр, вы участвовали в войне против империи. Вы — герой! — подбегает Кейто, но Чиррут отмахивается от него. -Я не герой. Там должно было быть сделано так много, и я сделал так мало.  — Думаю, вы сделали все, что могли, не так ли, сэр? Но ответа на это утверждение нет. Кейто откашлялся. -Кстати, ректор хочет вас видеть. -Опять? Сегодня мне так везет, — он откидывается на кушетку с бисквитом. — Он просит вас предоставить всю информацию о подготовке гала по сбору средств, сэр. — О, тогда это будет долгая встреча. -Тридцать минут считаются длинной встречей? Прошу прощения? — Кейто всегда тайна. -В шестидесяти четырех процентах случаев вы проводите меньше, чем тридцать минут в своем кабинете». Спасибо Силе, надежда есть, думает Чиррут.  — А остальные случаи? -Двенадцать процентов случаев, которые вы проводите менее пятнадцати минут, а оставшиеся двадцать четыре процента не более пяти минут.- Кейто, похоже, гордится своим анализом. -Это замечательно. -Хлопает Чиррут руками в воздухе. -Пожалуйста, передай мне мой ноутбук, мистер Со, я должен принести с собой всю информацию. По пути в другое здание он дает своей рутине работать, чтобы найти дорогу и задается вопросом, почему он чувствует себя некомфортно с Кренником. Он даже не знает, как он выглядит, он никогда не представлял его лицо, и даже его кончики пальцев протестуют, чтобы попросить об этом. Кренник немного выше его, имеет голос авторитетного человека с холодным и мокрым рукопожатием. Другие говорят, что он не особенно красив, но держится хорошо. Он ничего не чувствует вокруг себя. Или, точнее, он чувствует, что все вокруг него поглощено пустотой в его центре, а иногда эта пустота имеет острые края. Теперь он движется к этому небытию. Он должен сосредоточиться. Я един с Силой, и Сила со мной. -Чиррут! — Приветствует его Кренник после того, как его секретарь позволила ему войти. -Орсон! Спасибо, что встретились со мной дважды сегодня! -Спишите это на ваши достоинства. -Кренник пожимает ему руку. -Подойди, садись! Ты найдёшь диван? -Чиррут выставляет свою самую очаровательную улыбку, которую он держит для людей, и уверенно подходит к упомянутому дивану на три шага вперед, надеясь, что он не сдвинется с последнего раза. -Что ты пьешь? -Воду, будет неплохо, — говорит Чиррут. -О, давай, я тебе налью что-то более серьезное. У меня есть хорошая новость, чтобы объявить. — Хорошие новости? Я обожаю хорошие новости. Чиррут садится, складывает трость и кладет ноутбук на стол, чтобы взять стакан, который он находит после звука кубиков льда. Он нюхает. Это солод. -Я уверен, что вам понравится это.- Он замечает, что голос Кренника звучит сверху. Он остался стоять. -Я устроил для вас аудиторию в Сенате города, чтобы разместить ваше ежегодное заявление о финансовой поддержке восстановления Храма.-«О, замечательно! — Чирруту не нужно играть на этот раз, он сияет. Положительный сюрприз. -Когда я могу предстать перед Сенатом? -Через две недели, в пятницу, говорит Кренник, выпивая глоток солода. -Через две недели? — Чиррут немного отчаялся. -Это происходит обычно после гала-сбора по сбору средств. Фу, через две недели… Я должен быстро подготовиться.  — Я думал, что ты всегда готов ко всем случайностям.- Кренник улыбается Чирруту, но он может ощутить острые края. -Не всегда, но я делаю так, как меня направляет Сила. Он кладет нетронутый солод на стол и открывает свой ноутбук. — Надеюсь, эта Сила тебя никогда не подведет, Чиррут! — Этого никогда не будет, Орсон, этого никогда не будет Он слышит, как компьютер включается, и он снова улыбается. -Мне сообщили, что вы также хотели бы услышать о мероприятиях по сбору средств для Храма. -Я бы, но я боюсь, что у меня есть другие неожиданные обязательства. Поэтому я освобождаю вас, — объявляет Кренник, когда он приближается, и Чиррут быстро выходит из его кабинета. Это не заняло и пяти минут. *(прим. Переводчика) — вероятно, имеется ввиду выше по званию.