Тень

Очередной сеанс вновь прервался. Соул, робко поглядывая на Господина, суетился возле Снейпа и девочки-эмпата. В развалинах зала повисла напряженная тишина. Никто не решался издать ни звука, пока сам Лорд не заговорит первым. Однако темный волшебник, молча и неподвижно, сидел в своем кресле-троне, рассматривая распластанное перед ним тело предателя. На змееподобном лице не осталось следов ни злости, ни гнева, только крайняя задумчивость. Волан-де-морт будто изучал, силился понять нечто, досадно ускользающее от него. Наконец, его тихий шипящий голос тишину вспорол гнетущую тишину: - Надо признать, зельевар, я совершил серьезную ошибку. Рассмотри я с самого начала в тощем сопляке, коим ты явился ко мне много лет назад, столь сильного мага, хитрого и изворотливого человека, то получил бы поистине самого великолепного соратника. Если бы твои таланты и ум изначально были направлены на помощь мне, я одержал бы победу значительно раньше. Значительно... Голос мага звучал тихо, будто он говорил сам с собой, и конечно ответом ему послужила всё та же тишина. Жизнь в измученном теле самого большого разочарования темного волшебника едва теплилась. Посидев еще с минуту, Лорд встал и молча вышел в покосившийся дверной проем. *** С каждым днем Снейпу из воспоминаний становилось все тяжелее. Лорд откровенно сходил с ума. Вновь возобновились рейды на поселения магглов, нападения на неугодных Хозяину волшебников и их семьи. К счастью к этим заданиям Снейпа Волдеморт привлекал крайне редко, все больше требуя от зельевара варить сложные яды и зелья с совершенно немыслимыми и ужасными свойствами, а так же приносить сведения из логова светлых. И зельевар выполнял требования своего Повелителя - не мог не выполнить, просто не имел права, не смел раскрыть себя, подвести Дамблдора и Орден феникса. Сменяющие друг друга вечера оргий либо же гнева лорда и, как следствие пыток, выжимали остатки сил. Силясь заглушить физическую и душевную боль, мужчина глотал собственные зелья в неисчислимых количествах, часто вместо еды, воды и сна... С другой стороны на него наседал Дамблдор, требуя практически идентичные вещи, разве что зелья директор просил не столь ужасные,.. в основном... *** Очередное четкое воспоминание вынырнуло из мелькающих вереницей размытых картинок. Кабинет директора Хогвардса. Дамблдор почти без сознания обмяк в собственном кресле. Цвет лица старика почти слился с его белоснежной бородой. Северус вливает в приоткрытые губы директора одно зелье за другим, тут же, быстро маша палочкой, бормочет заклинания, силясь остановить поразившее старика темнейшее проклятие. Но вот веки Альбуса дернулись и приоткрылись. - Зачем?! - без всяких предисловий заорал Снейп. - Вы не могли не почувствовать, что кольцо проклято! Зачем вы его надели?! - Я сделал глупость, - слишком спокойно ответил тот. - На кольцо наложено проклятие исключительной силы, - сокрушенно выдохнул зельевар. - Самое большое, что мы сможем сделать, это ограничить его действие одним участком. Пока что мне удалось запереть его в руке. - Вы прекрасно справились, Северус. Сколько мне осталось, как вы полагаете? - поинтересовался директор будничным тоном, словно интересовался прогнозом погоды. - Не могу сказать, - после недолгого колебания ответил Снейп. - Год. Может меньше. Сдержать такие чары навсегда не возможно. Постепенно оно будет распространяться, это из тех проклятий, что со временем только усиливаются. - Как мне повезло, - тепло улыбнулся Дамблдор, - как невероятно повезло, что у меня есть вы, Северус. - Если б только вы позвали меня чуть раньше, я, возможно, смог бы сделать больше, выиграть для вас больше времени, - с болью в голосе проговорил Снейп. Чувства зельевара заполнили пространство отчаянием и горечью. Он вновь обречен потерять важного для себя человека. К белобородому директору волшебной школы еще будучи одиннадцатилетним растрепанным мальчишкой Северус прикипел всей душой, как к отцу родному. И ничего он не смог сделать со своими чувствами даже когда понимал, насколько потребительски порой относится к нему «самый светлый маг современности», откровенно используя и неизменно посылая в самое пекло. - Зато эта ситуация значительно упрощает дело, - нарушил тишину директор, с интересом разглядывая свою обуглившуюся почерневшую руку. Снейп посмотрел на него в полном недоумении. А старик продолжил: - Я имею ввиду тот план, что выстроил вокруг меня Волан-де-морт. План, заставить этого бедного мальчика, Малфоя, убить меня. Снейп болезненно поморщился и ответил хмуро: - Лорд и не ждет, что Драко справится с заданием, это кара родителям - смотреть за провалом сына и его наказанием. - Короче говоря, мальчику вынесен смертный приговор, как и мне, - кивнул Дамблдор, глянув на мужчину пронзительными голубыми глазами. - А когда он не справится, полагаю, Лорд обратится с этим заданием к вам? - Думаю, таков план, - нехотя подтвердил зельевар. - Значит Волдеморт считает, что в ближайшем будущем ему не понадобится соглядатай в Хогвардсе? - Да, он думает, что школа скоро будет в его руках. - Если школа и впрямь окажется в его руках, вы дадите мне слово, Северус, что сделаете все, чтобы защитить учеников Хогвардса? Снейп медленно кивнул. - Хорошо, - старик удовлетворенно кивнул в ответ. – Теперь о Драко. Спасти младшего Малфоя от гнева Волан-де-морта, полагаю, есть только один способ. Зельевар вопросительно приподнял бровь. - Меня должны убить вы, Северус. - Мне прямо сейчас это сделать? - уточнил мужчина, некрасиво искривив губы. - Нет, нет, мальчик мой, это не так срочно, - ответил Дамблдор, улыбаясь. - Случай представится в свое время. Северус какое-то время молча сверлил старика взглядом. Виски горели огнем, мозг вскипал, а сердце покрывалось очередным слоем ледяной корки. «Нет. Нет. Всё это лишь очередной дурной сон. Он ведь не может и в самом деле просить от меня подобное?» Однако же пристальный взгляд старика говорил об обратном. - Коль уж вы не против умереть, отчего же не предоставить возможность Драко сделать это самому? - резко отрезал Снейп. - Душа мальчика еще не настолько повреждена, я бы не хотел, чтобы она раскололась из-за меня. - А моя душа, Альбус? Моя? - обреченно прошептал мужчина. - Только вам известно, Северус, потерпит ли ваша душа ущерб от того, что вы поможете старику избавится от боли и унижения, - ответил Дамблдор. - Я прошу вас об этой великой услуге, потому что моя смерть - дело решенное. Признаюсь, я предпочел бы быстрый и безболезненный конец долгим мукам, которые ожидают меня, если этим займется, к примеру, Грейбек или наша милая Беллатрисса. Мир вокруг рушился, летел в непроглядную пропасть. Дышать стало физически трудно, грудь сдавило, на плечи будто всем своим весом присел Хагрид, а и без того вечно пульсирующие болью виски теперь резко пронзило острыми иглами. Зельевар прикрыл глаза и снова медленно кивнул. Дамблдор вздохнул удовлетворенно: - Спасибо, Северус. *** Катарина вдруг поняла, что чувствует совершенно то же, что и тот затурканный, изломанный мужчина из воспоминаний: ту же боль и безысходность. Женщина не сразу заметила, что все ее тело сотрясает нервная дрожь. «Он сам просил убить его! Дамблдор сам просил Снейпа убить его! Как хитрый старик это назвал – «великая услуга»?!» Женщина судорожно втянула воздух и, все еще дрожа, перевела взгляд на полумертвого черноволосого мужчину. «Дамблдор просил его об этой «услуге», зная, в каком кошмаре после содеянного предстоит жить самому Снейпу! Сколько ненависти и презрения предстоит этому несчастному человеку вынести от тех, кого он дал слово защищать! От них всех, от нее...» *** В следующую минуту из туманной мути воспоминаний на присутствующих смотрели с мольбой заплаканные голубые глаза Нарциссы Малфой. Женщина дрожащими руками вцепилась в отвороты воротника мантии Снейпа и, роняя слезы ему на грудь, взмолилась: - Мой единственный сын! Северус, он мой единственный сын... Северус, ты поможешь ему? Позаботишься о нем, присмотришь, чтобы с ним ничего не случилось? - Я постараюсь... - вновь медленный кивок. Той ночью Снейп дал миссис Малфой Непреложный обет, что убьет Альбуса Дамблдора вместо своего крестника. *** Катарина обернулась на громкий всхлип. Нарцисса Малфой с побелевшим от страха лицом смотрела на Темного лорда. Люциус крепко сжал обеими руками ладонь жены и так же не сводил глаз с Повелителя. А Малфой младший... Драко полными ужаса глазами взирал на своего едва живого крестного. Однако эта немая сцена не имела продолжения, потому как туманные облака снейповых воспоминаний снова заворочались, обретая четкость и привлекая все внимание к себе. *** Теперь зельевар «присматривал» не только за Гарри Поттером, но и за Драко Малфоем. Впрочем, мужчина и так всегда старался прикрыть нерадивого крестника. Драко же делал ошибку за ошибкой, истерил и дергался. Снейп пытался поговорить с ним, предлагал помочь, просил довериться, но перепуганный строптивый мальчишка в ответ только зло шипел и каждый раз отворачивался. Поттер, как всегда, игнорировал правила, лез, куда не просят, а на уроках дерзил и регулярно отхватывал от преподавателя отработки и штрафы. Снейп злился. И злился не на кого-то конкретно, а от безысходности, точнее безвыходности. Он изо дня в день учил на уроках этих нерадивых детей, как выжить перед лицом смертельной опасности. А потом несся на вызов Лорда, и, глядя в кроваво-красные глаза самого опасного волшебника современности, ВРАЛ. Врал, что не в силах добраться до Поттера, потому что тот постоянно под неусыпным взором директора Хогвардса. Получал изрядную порцию пыточных проклятий в наказание от разгневанного Господина, а затем снова возвращался в школу. Возвращался для того, чтобы следующим же утром, нахлебавшись зелий, чтоб не свалиться, вновь отправиться на урок и попытаться научить этого самого Гарри Поттера и остальных мелких болванов защищаться от темной магии. Невероятно, но ни разу в уставшую, звенящую болью голову Слизеринского ублюдка не пришла блаженная мысль сдать Избранного темному Лорду. *** В следующее мгновение мужчина с тяжелым сердцем провожает взглядом стремительно удаляющуюся невысокую фигурку любимой женщины. «Кэти...» Зачем? Ну зачем он только что ей нахамил, наорал, обрушил на нее весь свой негатив, яд и желчь, накопившиеся в нем и вдруг так не к стати решившие вырваться на свободу? А затем, чтобы оттолкнуть. Как и всегда, оттолкнуть от себя подальше именно того, кто больше всех дорог, кого хотелось бы прижать к себе и не отпускать никогда. Но ей нельзя быть рядом с ... Пожирателем смерти. Он погубит ее. Как там Дамблдор назвал его? Ах да! «Корзина, большую часть времени болтающаяся на руке Волан-де-морта». *** Клубящиеся хлопья тумана вдруг окропило кровью. Грудь пронзила острая боль, будто острый клинок полоснул по беззащитной коже. Безуспешно пытаясь сморгнуть застилающие глаза красные пятна, Снейп, тяжело дыша, несется по коридорам Хогвардса. Смерть близко. Непреложный обет ведет его безошибочно вперед. «Драко, живи!» «Драко, не смей умирать!» «Не смей, глупый ты мальчишка!» Подняв на руки окровавленное, исполосованное жуткими ранами тело крестника, Северус Снейп ошалевшим взглядом уставился в лицо лохматого мальчишки в круглых очках и ощутил самое реалистичное дежавю в своей жизни. Он не мог не узнать собственное проклятие. Это он, Северус Снейп, изобрел его. Так же как и То, заставившее двадцать лет назад своего изобретателя болтаться вниз головой. И оба раза их использовал ...Поттер... ...одинаковые лица... ...одинаковые дурацкие очки... ...торчащие во все стороны лохмы... *** Изображение расплылось, чтобы вновь сложиться в воспоминания. Пронзительные голубые глаза серьезно смотрели на собеседника поверх очков-половинок. - В ту ночь, когда Лили погибла, поставив себя как щит между сыном и Темным лордом, убивающее проклятие отскочило назад в самого Лорда, и часть его души, оторвавшись от целого, проникла в единственное живое существо, оставшееся в разрушенном доме - в самого Гарри. Часть Волан-де-морта живет в Гарри Поттере. И пока эта частичка Волдеморта жива в мальчике, Лорд не может умереть. Изображение медленно покачнулось и поплыло по кругу. Приступ тошноты подступил к самому горлу. Мастер зелий застывшим взглядом смотрел на своего учителя, наставника, единственного человека, с которым мог поговорить открыто ... почти открыто... Пустота внутри в один миг стала необъятной. - Значит, мальчик... мальчик должен умереть? - неестественно спокойным, чуть хриплым голосом проговорил Снейп. - И убить его должен сам Волдеморт. Это самое важное, - безапелляционно заявил Дамблдор. На лице зельевара не проступило ни единой эмоции, в душе звенящая тишина. - Все эти годы, - бесцветным голосом проговорил Северус, глядя в пустоту, - я думал, мы оберегаем его. Я оберегал его ради Лили. - Вдруг лицо мужчины исказила гримаса болезненной ярости. - А вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент?! Дамблдор печально улыбнулся, Снейп смотрел на старика с ужасом. - Вас это так шокирует, Северус? Сколько людей погибло на ваших глазах? - В последнее время только те, кого я не смог спасти! - зло выпалил мужчина и продолжил, - Все эти годы я шпионил для вас, врал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас, а вы меня использовали! Вы не собирались спасать ее сына, вы растили мальчика, как свинью на убой! Такого масштабного предательства от этого человека зельевар откровенно не ожидал. Он много лет мирился и закрывал глаза на порой крайне жестокие поступки и задания старика, оправдывая их борьбой за пресловутое» общее благо». - Это прямо-таки трогательно, Северус, - серьезно проговорил директор, с интересом разглядывая растерявшего всю свою привычную сдержанность Мастера зелий. - Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику? - К мальчику? - взвыл зельевар. - Экспекто патронум! Из кончика его палочки выпрыгнула светящаяся серебряная лань, одним грациозным прыжком она пересекла кабинет и исчезла в открытом окне. - Столько лет, - выдохнул Дамблдор, будто вмиг еще сильнее постаревший, провожая взглядом прекрасную лань - результат самой чистой магии в мире. - Всегда, - почти простонал Снейп, без сил опускаясь обратно в кресло. Кэти первый раз видела голубые глаза директора полными слез. *** Всегда... Всегда... Кэти судорожно втянула воздух, не в силах сдержать собственные слезы. Он любил Лили. Всегда любил Лили... «А как же я?..» «Что это было? То, как этот мужчина смотрел на меня, думал обо мне, хотел меня! Что же это было?» Сейчас, пролистав почти всю жизнь этого обычно скрытного, всегда застегнутого на все пуговицы человека, ощутив его чувства своими собственными, поняв причины поступков, женщина вдруг поняла, что сама полюбила его. Она не имела понятия, когда это произошло, как это случилось? Но в своих чувствах была совершенно уверена. Из ее синих, так волновавших мрачного хогвардского зельевара глаз слезы потекли с удвоенной силой. «Да! Мантикора вас всех задери, Я ЛЮБЛЮ СЕВЕРУСА СНЕЙПА! Мерлин Великий... и прости, Господи...» А он любит Лили. Вдруг женщина замерла, затаив дыхание, слезы высохли, картинки чужой памяти вновь замелькали в мозгу, чужие чувства заполнили грудь. Накатившие вдруг волной обида и ревность так же внезапно отступили. ЕГО сердце сейчас билось в ее груди. И в этом израненном, запертом на сто замков и спрятанным под тоннами льда сердце вполне хватало места им обоим!.. Да, Северус Снейп всю жизнь любил Лили Эванс, и она никуда не делась. Эта рыжеволосая девчонка, вывернувшая на изнанку душу тощего чумазого мальчишки, на всегда останется с ним. Но сейчас рядом с ней уверенно поселилась Катарина Миллер! Невероятно, но в сознании этого странного мужчины они совершенно друг другу не мешали. Он не сравнивал двух своих любимых женщин. Для него они были совершенно разные и никак не соприкасались. Просто он любил их обоих... Только одну он потерял много лет назад, а вторую был уверен, что никогда не назовет своей. Катарина будто выпала из реальности, пытаясь понять свои чувства и чувства вдруг ставшего таким важным для нее мужчины. Она так глубоко ушла в себя, что не слышала нарастающий гул нестройных голосов, все увереннее восклицающих –«Предатель!». Не слышала вновь разразившуюся истерикой миссис Лейстрендж и надрывный рык оборотней. Не замечала задумчивого, молчаливого Волдеморта. Не видела потемневшие лица преподавателей Хогвардса, с каждым новым воспоминанием их ученика, коллеги и директора все больше понимающих масштабы несправедливости своего отношения к тому, кто взвалил на себя столь неподъемную ношу «во имя общего блага»... *** Из вновь покачнувшегося тумана проступило темное беззвездное небо, оскверненное ярким зеленоватым свечением запущенной в небо метки Волдеморта. Все голоса стихли, гул и грохот битвы остались за спиной. Мужчина в развевающейся черной мантии стоит на самой высокой башне Хогвардса лицом к лицу с тем, кого одновременно любит и ненавидит больше, чем кого бы то ни было . Северус Снейп любит Альбуса Дамблдора всем сердцем, потому что другого отца и наставника у него в жизни не случилось. Этот белобородый старик тысячу раз вытаскивал своего глупого ученика из цепких лап отчаяния и смерти, поверил в него, дал шанс. Но вместе с этим именно он, Альбус Дамблдор, много лет дергал за веревочки, будто хитроумный кукловод, исполняя порой ужасные вещи чужими руками, руками Северуса. Сейчас зельевар будто оглох. Он не слышит ничего, кроме едва различимого шепота, словно шелест ветра. Не видит ничего, кроме слабого движения непослушных потрескавшихся губ: - Пожалуйста, Северус... Мольба в уже тускнеющих голубых глазах. Безграничная пустыня в груди, потрескивая, покрывается инеем, леденеет. Глаза в глаза - черные пустые тоннели и уставшие небесно-голубые. - Авада-кедавра. Собственный голос кажется чужим. Самый сильный светлый волшебник современности, самый близкий человек для мрачного, замкнутого зельевара медленно переваливается через ограждения башни и раскинувшись, как тряпичная кукла, падает вниз. Альбус Дамблдор мертв. Хогвардс, ставший много лет назад единственным домом для одинокого мальчишки, больше никогда не примет его - убийцу. Обратного пути нет. Все кончено.