***
— Ну ладно, не с когтевранцами, — выдохнула после матча Джинни. Сами соревнования были непредсказуемыми. Никто не ожидал, что среди игроков Пуффендуя кто-то сможет так играть. Именно в тот момент, когда разница между командами была в сорок очков и не в пользу Гриффиндора, ученики факультета Ровены Когтевран и пересмотрели своё решение. Пожалела ли команда Слизерина, что приобрела столь сильного врага? Вряд ли, они были немного дальновиднее своих сокурсников и хорошо знали, что львиному факультету просто нужна подобающая раскачка. В этот раз команды были неполными, и оттого игра оказалась несколько тяжелее. Нет, ловцы были на своих старых позициях, но в общем составе каждой из команд не хватало охотников и загонщиков. Так среди гриффиндорцев остались только Джинни, Хупер и Томас, которые просто не успевали уследить за всеми мячами, поэтому доведенному до чертиков Рону приходилось вдвойне трудно. Игра была очень напряженной и, когда очередной квоффл влетел кольцо Гриффиндора, Уизли начал кричать на команду: — Джинни! Ты можешь брать мячи слева, чтобы не врезаться в Томаса?! — Томас, а ты какого забыл у своих колец?! Ты тут загонщик или кто?! — Хупер, заткнись уже и чеши отсюда! — Я не ору на тебя, Джинни! — Твою мать, не отвлекайся, а то ещё один мяч пропустишь! — Аргх! От проигрыша со счетом 140:0 команду спас победный снитч. И Мерлин знает, каким трудом и нервами им далась в этот раз разница в десять очков. После окончания матча команды опустились на поле и встретились с другими. Малфой, как всегда безразличный ко всему, молча пожал Гарри руку и объявил: — Что ж, Поттер, бывало и похуже. По крайней мере МакЛагена в этот раз нет. — И слава Мерлину, — усмехнулся он. Остальным игрокам оставалось огорченно вздыхать и одновременно удивлённо переглядываться.***
На занятиях Гермиона ни разу не посмотрела в сторону своих друзей. Да и вообще в этот раз она решила пересесть с привычной первой парты на последнюю подальше от прожигающих дыру в спине взглядов. Казалось, все на какой-то момент решили забыть о том, что она вообще с их факультета, и объявили ей негласный байкот. Что ж, хотя бы Джинни была на её стороне и в отличие от своих сокурсников действительно не видела ничего плохого, чтобы объединиться со змеиным факультетом, ведь, они были намного сильнее когтевранцев. Да и к тому же, может это действительно поможет наладить отношения? Эту войну между красными и зелеными, начатую столетия назад, рано или поздно нужно было кончать. Но мальчишки никак не хотели мириться с этой мыслью, более того, они будто из года в год сильнее заводились от одного вида друг друга. И Вторая магическая война не стала преткновением для их недопониманий, наоборот, она послужила хорошим катализатором их распрям. И кто знает, чем закончится этот год, если не произойдёт долгожданного сближения? И сейчас Джинни считала себя просто обязанной помочь подруге, как говорил Гриндевальд, ради общего блага. Гарри тоже разделял мнение своих подруг, более того, он уже сделал первый шаг на пути к своей цели. Но скажи он это Рону, друг на долгое время перестанет с ним иметь какое-либо дело. Поэтому он решил пока промолчать, но при этом постараться косвенно помочь сокурснику пересмотреть своё отношение к змеёнышам. А пока он с грустью смотрел на отгородившуюся от них Гермиону и своего вспыльчивого друга, сидя рядом с ним. Сама же девушка углубилась в лекцию профессора Слизнорта, не обращая внимания на две пары глаз несколько озабоченных её отрешенностью людей. Как только закончился урок, девушка выскочила с места, наспех собрав вещи, и кинулась из класса. Она шла быстрыми шагами в сторону кабинета трансфигурации и размышляла о том, как быстро этот день из разряда любимых переходил в другой. На его счёту уже было три, тогда как у Гермионы по нулям. Да и вообще этот год начался совсем не так, как стоило, и девушка уже в тысячный раз пожалела о своём предложении вернуться в школу. В ее незримом списке причин, по которым этого не стоило делать, с каждым разом прибавлялось все больше, а ведь это только второй день. — Грейнджер! А вот и еще одна причина! Подумать только, как распределяющая шляпа могла быть настолько слепа, чтобы выбрать этого зазнобу? Ах, ну да, простите, у неё вообще нет глаз! Девушка обернулась к догонявшему её парню. — Чего тебе? — Ты забыла, — приблизившись, он протянул ей сложенный вдвое листок. Девушка удивлённо вскинула бровь. — Ты уверен, что это моё? — Более чем, — всунул он ей бумагу и, развернувшись на каблуках, направился на следующее занятие. Гермиона не помнила, чтобы у неё было что-то наподобие этого. Значит, Малфой решил ей что-то передать только в письменной форме! Хотя почему так? Решив больше не копаться в собственных догадках, она раскрыла бумагу и принялась читать:«Сегодня в одиннадцать вечера в Выручай-комнате. Собрание. Ваше присутствие как старосты обязательно. С уважением, С.С.»
«С. С.?! Одиннадцать вечера?! Что за идиот устраивает собрание в это время? Да и где? В Выручай-комнате! А разве она не уничтожена? Интересно, и почему Малфой сказал, что это я забыла? Почему он вообще заметил это и передал мне?! О Мерлин, когда же закончится этот день?!» Стоит ли говорить, что этот самый день закинул ещё одно очко? После занятий, она оповестила о матче учителей. Попросив Полумну прийти в будку комментатора в три часа, она вышла из замка. «Обо всем остальном Малфой и сам позаботится.» Сентябрь в том насыщенном девяносто восьмом был слишком холодным и пронизывающим насквозь. Уже прожженная местами листва начала опадать, покрывая землю. Ступая по ней, Гермиона вспомнила детство, а именно то, как они гуляли вместе с родителями в Гайд Парке: как весело догонял ее отец, а потом закидывал листьями; как они вместе собирали гербарий в подарок маме, и она, словно ребенок, радовалась ему. Да, сейчас Гермионе сильно не хватало той отчужденности и беззаботности, ощущения безопасности, когда ты рядом с близкими, но больше всего она тосковала по самим родителям. Девушка успела о многом пожалеть за свои практически девятнадцать лет, но с другой стороны понимала, как это глупо плакаться о том, чего уже не вернуть. Она пыталась оправдать себя тем, что дала матери и отцу иную жизнь, где не было всех этих переживаний о том, что их дочь не такая, как все; что ей придется самостоятельно выживать в ином мире и что они будут лишь обузой для нее. Так ли думали сами родители — теперь не узнать. Но все ее оправдания скатывались на нет перед одним словом — предательство. И каждый раз, когда в ее мыслях проносилось оно, Гермиона сглатывала очередной ком слез и куталась в свое пальтишко. Сентябрь в том насыщенном девяносто восьмом был слишком холодным и пронизывающим насквозь.***
После матча примерно в седьмом часу Малфой отправился к себе. Он без сил повалился на кровать, стараясь уснуть. Но углубиться в царство Морфея ему так и не удалось — в окно постучала сова. Сначала парень не хотел открывать, накрывая лицо подушкой и силясь приглушить стук. Но он повторился более настойчиво, и Малфой лениво встал и открыл раму. Сова влетела в комнату, обронив письмо, и также вылетела, не потребовав награды. Оно было от неизвестного С.С о собрании в Выручай-комнате в одиннадцать. Парень сильно удивился, вспоминив единственного ему знакомого с теми же инициалами. Но он посчитал, что это бред, и отбросил нелепую мысль как можно дальше в своём сознании. Невольно в голове промелькнул эпизод после Зельеварения. Как только Гермиона выбежала, он увидел на её парте листок. Нет, он, как уважающий свободу и личную жизнь другого, не стал смотреть, что находилось в том, и просто отдал его ей. Но сейчас он смутно вспомнил озадаченное лицо девушки и её удивление. Тогда он списал это на его, так скажем, внимание к ней. Однако, сейчас это убеждение было отодвинуто на задний план, и в голове поселился отчего-то важный для него вопрос: «Что было в письме Грейнджер?» Не думая о бессонной ночи и желании восполнить эти часы, он вышел из комнаты и направился к противоположной. После минуты непрерывного стука дверь отворилась, и на пороге появилась Гермиона. — Что было в том письме? — не медля выпалил парень. Девушка нахмурилась, но тут же морщинка на переносице разгладилась, а брови поползли удивленно вверх. — Какая тебе разница? — Что было в том письме? — настойчиво повторил он. — Тебя это не касается. — Грейнджер, мне абсолютно плевать на твоих недопоклонников, если это были они. — Тогда какого черта ты сейчас допытываешься до меня, что в том письме?! — Вот перед тобой я уж точно не должен отчитываться о своих действиях! — Как и я, Малфой. Так что если это все, то… — Там говорилось о собрании? — перебил он девушку, понимая, что она ему не скажет просто так. Гермиона подозрительно прищурилась. — То есть, ты сначала читаешь чужие письма, а потом ещё и спрашиваешь, о чем они? — Как грубо, Грейнджер, обвинять меня в том, чего я не совершал, — ухмыльнулся парень и показал своё. Девушка оглянулась на свой стол, но её листок лежал на том же месте. Правильно рассудив, она подытожила: — Ну что ж, пять ноль… — Что? — Я говорю, мне тоже пришло.