Падая с небес...

Бетти сидела в общей столовой колледжа и легко постукивала пальцами по столу. – Не нервничай. – Джонс скептично посмотрел девушке в лицо и продолжил поедать свой сэндвич. – Я абсолютно спокойна, только вот не могу понять, где это носит твою несносную бывшую. – последнее слово блондинка почти выплюнула, и стала вновь гипнотизировать входную дверь. Джагхед был прав, Элизабет очень нервничала, она не знала что нужно было ждать от предстоящего разговора, но очень надеялась что все пройдёт хорошо. – Может она курит где-нибудь? – блондинка ещё раз оглядела столовую и разочарованно посмотрела на свой нетронутый салат. – Ради все святого, Бетс. Ты же её не на встречу с президентом приглашаешь, найдешь её на следующей перемене. – А если она куда-нибудь уйдёт? – Тогда подойдешь завтра, не такое это уж и важное дело - говорить с ней о репетиторстве. – Бетти не сказала Джонсу о том, для чего именно ей нужна была Миллис, это слишком секретное дело, поэтому эту важную проблему она прикрыла тем, что якобы Элизабет по доброте душевной, решила закопать топор войны и заняться образованием брюнетки. Хотя, судя по выражению лица Джагхеда, он не поверил ни единому её слову, но добиваться правды не стал. – Поищи её в туалете, чаще всего курят именно там. – Джонс обреченно вздохнул, взял свой обед и направился к столу Эндрюса, одному есть не слишком хотелось. А Бетти тем временем уже стучала каблучками по плитке второго этажа, направляясь в женский туалет. Как ни странно, Джагхед, как всегда, оказался прав. За большой колонной, на краю подоконника, сидела Миллисента и курила, смотря в окно. На шум она даже не обернулась. Тёмные волосы нещадно трепал ветер. Элизабет медленно к ней подошла, не зная с чего начать разговор. Девушка обернулась, и с лёгким скептическим прищуром оглядела Бетти. – Сигаретку подкинуть? – уголки алых губ слегка приподнялись. Блондинка фыркнула, и уже более уверенно пошла в сторону окна. Быстро оглядев двери кабинок, девушка убедилась что никого нет. Но вот только о чем говорить? С чего начать? Кхм... Я хотела с тобой поговорить... О моём знакомом. – блондинка откинула с лица упавшую на лицо прядь. Ей было очень некомфортно стоять под прицелом цепкого взгляда брюнетки. Бетти надеялась на то, что каким-то чудным образом, девушка сама догадается о ком пойдёт речь, и поможет тем самым ей самой, но Миллисента лишь вопросительного подняла бровь и стряхнула пепел в окно. – Я знаю, что мы с тобой не очень ладим, но дорогой мне человек испытывает очень сильные чувства... – Ко мне, что ли? – усмехнулась брюнетка, и её глаза засветились каким-то непонятным отблеском. – Ну, получается, что так. – Бетти очень не любила такие разговоры, но нужно все делать сразу, безболезненно нужно чтобы Грей сама отвергла Кристофера. Хоть ему и будет больно, но блондинка знала по себе - лучше открыть глаза сразу, чем верить в глупые иллюзии. – И, этот несчастный, кажется - Кристофер? Как гора с плеч, все могло быть намного хуже и дольше, но нельзя же сразу раскрывать все карты. – Почему ты так думаешь, вдруг это Арчи? – блондинка смотрела на то, как дым вылетает из широко распахнутого окна, как воздух поглащает его, давит, растворяет в себе. – Бетти, тебе ли не знать, что все девушки своим десятым чувством всегда знают, и понимают, когда парень начинает на неё заглядываться. – Миллис ухмыльнулась, у неё был такой вид, будто Элизабет была пятилетней девочкой, которую она, как взрослая и всезнающая женщина, решила просвятить в тайны женской интуиции. – Но, каким бы классным не был твой дружок, это не взаимно. – Вот именно поэтому я здесь. Кристофер - мечтатель, где-то даже романтик, он может построить себе кучу розовых замков, а это опасно. Я беспокоюсь за него. Ведь лучше, чтобы он узнал все сразу - дальше может быть хуже. Он почти как ребенок. Маленький мальчишка. – Бетти взволнованно теребила ремешок сумки. Этот разговор был очень личный, а чувства Криса - самыми хрупкими, все должно быть аккуратно. На минуту в холодном помещении повисла тишина. Брюнетка сидела со стеклянным взглядом, где-то глубоко в своих мыслях. Сейчас она не казалась такой агрессивной и бесстрашной. Как-будто Бетти тронула что-то глубокое и уязвимое. Что было далеко в прошлом. – Я поговорю с ним. – эта фраза была произнесла с хрипотцой в голосе. Вообще у брюнетки сам по себе был слегка хриплый голос, но эта фраза звучала как-то по другому. Вроде как и шёпотом, а вроде и не было в ней ничего печального, по крайней мере для брюнетки. На этом разговор был закончен. Договор заключен. А вот совесть Бетти, почему-то, не унималась. *** Миллисента шла по улице, оглядывая деревья и дома, машины, цветы. Настала весна. Время, когда души расцветают. А вот в её душе не было весны и подавно. Все из-за разговора с девушкой Джагхеда. Всё-таки она реально хорошая. Беспокоится о своих друзьях, о их чувствах. Всем нужно иметь таких друзей. Но сейчас не об этом. Нужно было думать о том, как бы помягче сказать обо всем её другу. Вообще он был хорошим парнем. Отвертел её от оправдания перед директором, сказал что она помогала ему репетировать в зале, поэтому и не была на уроке. Но Миллис приняла эту помощь без задней мысли. Помог и помог. Весёлый парень. У него, кажется, родителей нет. Это ещё больше все усложняло. Жалость - страшная штука. Уличные фонари неприятно слепили глаза, пока девушка искала нужный номер дома. Её сопровождала тишина, такая близкая, окутывающая, мягкая, как руки родной матери. А вот и то, что брюнетка искала уже около часа. Маленький домишко ничем не отличался от других. Только как-то грустно поблескивали небольшие окна, и весь дом казался каким-то покинутым. Звонка не было. Поэтому, перепрыгнув маленькую деревянную ограду из стоящих в ряд досок, Миллисента поправила старый потрепанный портфель и уверенно шагнула в сторону дома. Дверь поддалась быстро - не была замкнута. И открылась без шума. Свет нигде не горел, лишь на стене еле-еле было заметно нечто похожее на свечение. В одной из комнат что-то с грохотом упало. А так во всем доме была давящая, одинокая пустота. Бледно-зелёные выцветшие обои. Пустые полки, в приоткрытых дверцах шкафа было видно минимум одежды. Старые, потрепанные кресла, просиженный диван и почти до конца стёртый ковер. Но очень много растений. Почти на каждом углу. – Э-эй. – девушка продолжала идти на еле заметный луч света, придерживаясь рукой за стену. Вот и нужная дверь. Расширив узкую щель, брюнетка прошла в комнату. Она не отличалась от других комнат в доме. Такая же пустая, с кучей цветов. На старом потрепанном ковре, возле тумбочки, что стояла в углу, сидел растрепанный парень. Никогда бы никто не сказал, что он - почти звезда театра, что при удобных и неудобных случаях шутит, не взирая на настроение других. Он что-то лихорадочно искал в полупустой тумбочке, вытаскивая одну за другой небольшие коробочки. – Кристофер? – брюнетка быстро оглядела скудный интерьер комнаты и теперь с удивлением взирала на парня. Тот вздрогнул так, будто его по голове палкой ударили. Он поднял глаза, и с нескрываемым удивлением уставился на пришедшую девушку. – Я пришла по просьбе Бетти, нужно поговорить. Крис выглядел очень взволнованным, и, как будто, напуганным. Его взгляд метался по комнате, а грудь часто вздымалась. Было похоже, будто он только что пробежал километров десять. – С тобой все хорошо? – Миллисента села на край незаправленной кровати, отмечая, что у парня заметно потряхивало руки, и она только теперь заметила, что в руке он держал пустые коробочки из под таблеток. – Да... – он сказал это так, будто сам себе мало верил. Теперь он стал просто вытряхивать вещи из тумбочки. От туда вывалилась целая гора баночек и пустых пластинок от таблеток. – Тебе нужны лекарства? – девушка смотрела на напряженную спину, теперь уже все его тело била мелкая дрожь. Быстро спрыгнув с кровати, девушка сама стала перерывать упаковки - ни одной таблетки. Брюнетка обеспокоенность мельком посмотрела на Баттона, на его лице играли желваки, а губы подрагивали. Страх холодной лапой провёл по позвоночнику. Схватив рукой свой старый портфель, Грей лихорадочно вытряхивала содержимое и искала мобильник. С тупым, почти глухим, стуком тело парня упало на ковёр, его била дрожь, а глаза смотрели то на лицо Миллис, то на кучу коробочек. Перебравшись все свои самые любимые ругательства, девушка приподняла довольно тяжелое тело парня, и что есть силы попыталась затащить его на кровать, по его лицу стала течь кровь, кажется из носа. Ещё никогда Миллисенте не было так страшно. Дикий ужас. Она чувствовала как быстро колотилось сердце светловолосого, как медленно опустошался его взгляд, как его красивое лицо заливала ярко алая кровь. Она уже знала – поздно. Телефона так и не найти, а в доме никого, кроме них нет. Тем более это не самая людная часть города. По собственному лицу стали течь слегка горьковатый слёзы. Ещё никогда брюнетка не плакала из-за малознакомого человека. Положив руку на шею парня, Миллисента нащупала сонную артерию, проверяя пульс. Кристофер смотрел ей в глаза, как будто хотел что-то сказать. Откашлявшись, из его рта тоже вытекла струйка крови, парень еле слышно спросил: – Я забыл..., кто такая Бетти? Миллисента не знала кто из них сильнее дрожит. Все в районе груди сжалось, даже ребра заболели. Перед глазами все плыло, хотелось закричать, чтобы хоть кто-то додумался зайти в этот богом забытый дом на окраине города. Не может все это сейчас происходить. Только не с ней. Только не здесь. – Все хорошо, Крис. Все хорошо... Ты её обязательно вспомнишь... – девушка не знала что нужно говорить, когда человек умирает у тебя на руках. Кристофера трясло так, будто жизнь просто соскребали из него, высасывали каплю за каплей. Его лицо покрылось испаринами, но он продолжал крепко сжимать в ладони запястье брюнетки. Как-будто думал, что она его спасательный круг в этом мире. Хватка стала спадать, голова парня обессиленно упала на подушку, а стеклянный застывший взгляд зацепился за потолок, будто он уже видел, что ничего изменить нельзя. И как же это страшно, чувствовать, как медленно холодеет тело в твоей руке, как бледнеют губы, как красивые глаза теперь уже не передают никаких эмоций, а пульс уже не чувствуется под пальцами. Казалось, будто весь дом умер вместе с ним. Стало так тихо, до жути, что по телу прошёл табун мурашек, это ведь теперь мертвое место, так тихо, как в могиле. Девушка обессиленно сползла на пол, продолжая смотреть на тело, что теперь так спокойно лежало на кровати. Было страшно даже дышать, весь воздух как будто стал намного тяжелее. Миллисента вцепилась руками в волосы, скрючилась на ковре и тихо тихо заплакала. Это ведь неправда, да?