Раненый принц.

Работа спорилась, зелья действовали отлично, а гриффиндорская умница и слизеринский принц прекрасно дополняли работу друг друга. К рассвету, напорхавшись, как колибри по библиотеке и лаборатории мэнора, они смогли не только найти подходящий ритуал, но и подготовить нужные зелья с амулетами. Гермиона беспокоилась, что не найдётся нужных материалов, но Драко был абсолютно спокоен. Он точно знал, его папочка всегда умел ныкать нужные вещи. Вовремя закончив работу и выпив восстанавливающее зелье едва начало клонить в сон. Величественная библиотека все же увлекла Миону зевая она трепетно осматривая казалось бесконечные стеллажи книг буквально с интеллектуальным вожделением читая названия обещавшие необычайные открытия и новые научные свершения. Драко Малфой тихо следовал за ней смотря с вожделением уже на саму девушку. Не замечая ничего вокруг она взяла книгу с интригующим названием «Дневник Мерлина» и открыв её увидела, что на пол выпала когда-то помещённая в него открытка. Поспешив наклониться чтоб вернуть потеряшку на место, она почувствовала тёплые пальцы Драко на своих, а затем его тёплые губы и прерывистое дыхание. Было очень приятно снова его целовать будто так и нужно, а потом всё резко прекратилось. Как и обещал зельевар оба подростка неожиданно заснули и были отнесены в подготовленные спальни заботливыми домовиками.

***

Стоило Гермионе застегнуть последнюю пуговицу на школьной форме явился домовик и усердно раскланиваясь попросил её пройти с ним в малую гостиную для беседы с хозяйкой дома. В просторной светлой комнате витал аромат какого-то благовония. — Я бы хотела поговорить с тобой, Гермиона, — Нарцисса Малфой указала ей на противоположное кресло возле журнального столика удерживающего чайный сервиз и этажерку с вкусностями, аромат чая с бергамотом приятно бодрил гриффиндорку. Сев в кресло она с подозрением посмотрела на яства. — Брось. Если б я хотела убить тебя ты уже была бы мертва, да и свидетелей слишком много. Бери не стесняйся вы вчера ночью много энергии потратили. Гермиона залилась румянцем от такой двусмысленной фразы произнесённой леди Малфой. — Ты наверняка очень голодна. Мимми делает отличные бисквиты. При упоминании домового эльфа Гермиона скривилась, но быстро взяла себя в руки. Ранний завтрак выглядел весьма привлекательно. И Нарцисса говорила правду. Для убийства слишком многие знают где она и с кем. Хотя чрезмерное радушие хозяйки настораживало гостью. — Спасибо за щедрое угощение, — проговорила гриффиндорка, — делая большой глоток ароматного чая. Леди Малфой начала чаёвничать раньше и теперь наливала себе вторую чашку бодрящего напитка. — Итак. Тебе нравится мой сын? — Мы работаем над одним делом вместе, — уклонилась от прямого ответа Гермиона. — Ох. Расслабься, нельзя быть всё время такой напряжённой, война слава Мерлину кончилась. Я не имею ничего против тебя. Мне даже нравится, что мой сын выбрал себе лучшую девушку из возможных вариантов. Нарцисса торопливо взяла бисквит и увлечённо оглядела его после чего откусила большой кусок с наслаждением прикрыв глаза. — Лучшую… — переспросила Гермиона едва не подавившись чаем. — Да. Лучшую, — невозмутимо продолжила нахваливать Грейнджер Нарцисса. Приглядывая следующие пирожное, — умную, харизматичную. И чуть не забыла Героиню войны. Думаю, то, что мой сын влюбился в тебя скорее правило, чем исключение. — Какое правило? — заинтересовалась девушка. — Я всегда любила всё самое лучшее, а мой сын весь в меня! — А как же чистота крови? — С трудом выдавила Гермиона ей было противно даже думать об этом опасном предрассудке не то, что говорить вслух. — Я никогда не верила в идеи Темного Лорда. Но вся моя семья и даже муж до определённого момента боготворили его. Я знаю, что безумие Блэков явилось следствием кровосмесительным отношениям между родственниками. В юности я, как и Сириус интересовалась магглами, вернее маггловскими науками мне очень понравилось в не магическом Лондоне. Особенно в кинотеатре. Гермиона наконец решилась попробовать ближайшее к ней пухлое пирожное. Удивительный вкус, тепло расходящееся по всему телу все тревоги, отступили, умиротворение словно перед сном, но сна ни в одном глазу, бодрость и лёгкость. Какая замечательная мама у Драко, такая добрая и мудрая. — Дорогая, как ты относишься к моему сыну? — Снова поинтересовалась Нарцисса слегка наклонившись вперёд чтоб лучше слышать. — Он мне нравится, — откровенно сказала Гермиона. — Ах, зови меня Нарси мы почти родственники. Вы помолвлены? — Нет. — Странно, что он ещё не сделал тебе предложение. Фамильное кольцо я передала ему ещё две недели назад. — Драко говорил о помолвке. Я отказала. Нарси, что-то было в чае? — Спросила гриффиндорка принюхиваясь. — Веритасерум естественно, но не в чае. Как ещё я могла понять в чём дело! Почему ты отказала? — Я не могу. Это так поверхностно выйти замуж едва, окончив школу. И Драко… Драко поразил меня своими чувствами. Долгое время я презирала его, потом была безразлична к нему. В последний год до признания он вёл себя прилично. Я решила он приспосабливается к новому миру. Миру где нет Пожирателей. Но он заставил меня по-другому смотреть на него. В конце он начал мне нравиться. Я даже поверила, что его чувства искренние и всё же не хочу спешить. — Гермиона, некоторые помолвки длятся годами прежде чем люди решают пожениться. Мы с Люциусом были помолвлены с детства, а семейные обязательства взяли на себя после моего выпуска. Сейчас другое время. Вам не обязательно спешить обзаводиться детьми. И поверь тебе не о чем беспокоиться Малфои и Блэки однолюбы. Скажу тебе по секрету это из-за еле уловимого наследия вейл. Наше пламя с Люциусом сияет так же ярко как в первые дни возникновения любви. К ощущению рухнувшего мира от услышанных откровений, начали добавляться новые телесные ощущения. Ранее тщательно контролируемые и скрываемые. Однако Веритасерум вынес ещё не полностью подтверждённые догадки Мионы в разговор. — Вы споили мне что-то кроме Веритасерума? — Да. В пирожных, зелье проявления скрытых эмоций и усиления желаний. — Впервые слышу о таком. — Моё собственное изобретение, такое же не обнаружимое как веритасерум. Боюсь ты так зажата, что стоит ему выветрится ты опять будешь избегать Драко. Гермиона не в силах сдержаться кивнула. — И что же теперь ты хочешь сделать с Драко? Нарцисса всё более пугающе напоминала гриффиндорке Дамблдора казалось даже в глазах её появился тот же загадочный блеск. — Больше всего я хочу его целовать. — Гермиона чувствовала, как жар охватил всё её лицо и шею окрасив румянцем. — Так целуй, возьми его. Драко любит тебя ещё с младших курсов я знала. Люциус узнал позже, но мы лишь постарались скрыть чувства сына. В кругах пожирателей такие привязанности опасны. — Но он ведь ваш сын! Как вы можете предлагать мне такое? — Ерунда. Мы в своё время тоже не соблюдали до свадьбы целибат, а проявитель лишь показывает чувства, которые уже есть. К тому же я Блэк. Все мы немного свихнувшиеся. — весело пожала плечами, Нарцисса. — И прости меня за зелье. Я просто хочу чтоб сын был счастлив, — сказала леди Малфой исчезающей Гермионе. Переносимой верным домовиком Микки по приказу хозяйки в спальню Малфоя младшего. Гермиона стояла возле кровати слизеринца раздираемая эмоциями. Всё же гриффиндорцы слишком доверчивы, но кто знал, что мать Малфоя вместо попытки убить, даст ей перевозбуждающее и благословит на секс со своим сыном. Страшная женщина, если бы она была Тёмным Лордом уже бы весь мир завоевала. Надо сбежать из комнаты как можно скорее, что она скажет если он проснётся. Как вообще можно объяснить почему девушка пялится на спящего парня прокравшись в его спальню. Девушка покрасневшая и тяжело дышащая будто после пробежки. А у него ещё как назло одеяло сползло до самого … самого… Мерлин … непереводимый волшебный жаргон… Ну хотя бы один шажок к выходу. Хоть малюсенький. Да уж сильной дрянью её припёрло даже глаза закрыть не получается слава Мерлину, что она еще не начала его лапать пока он спит. Ох, Мордред. Зачем об этом подумала. Так левая рука держи правую. Если я не могу уйти может просто стоять неподвижно пока не отпустит. Он ведь аристократ должен долго спать понадеялась Грейнджер. — Гермиона, что-то случилось? Тебе плохо? Ты странно выглядишь. Тут же проснулась причина волнений. — Сил моих больше нет. Ты меня достал, Хорёк. — Что случилось? — Ещё раз более растерянно спросил он и взъерошил волосы. — Такие непослушные и прекрасные. Полностью белые, как свет звезды, — проговорилась. Вот тебе последствия, а ещё говорят поэзия никому не вредит. Подумала Гермиона мысленно проклиная Шекспира и закрывая рукой рот из которого уже летели новые литературные эпитеты воспевающие красоту видимую ею. — Я тебя …- сдержалась она, — и твою мать … — опять сдержалась. Может пока мы скандалим эффект пройдёт. — Да, что происходит? Ты можешь ненавидеть меня, но моя мать тебе ничего не сделала, как ты вообще здесь оказалась, — возмущённый слизеринец поднялся щёки его покраснели от гнева. — Ты… Ты… Ты спишь голым, — больше констатировала чем спрашивал огонь охвативший львицу. — Это мой дом и моя спальня. Уж прости если оскорбил твои глаза. — Я не ненавижу тебя. Я ненавижу твой гель для волос, а тебя… Тебя я люблю. Идиот. Она притянула его к себе за волосы и вцепилась требовательно целуя губы. — У тебя есть возражения? — выдохнула девушка в розовое ухо заведя за него непослушную белую прядь. — Нет, Мэм. — То то же. Продолжим урок. Она дотронулась рукой до голого торса он вздрогнул, но не отпрянул хотя и замер, боясь спугнуть прекрасное наваждение. Несколько дней назад она влепила ему пощёчину за попытку поцелуя в шею, а теперь трогает. У неё очень приятные руки такие тёплые и нежные. Она провела ладонями по его пояснице обнимая и притягивая. Прижимаясь, слушая стук его сердца. Такой ритмичный и быстрый прямо как её собственный. Она чувствовала, как её возбуждённый пульс отдаётся эхом в теле. Было приятно осознать, что он взволнован столь же сильно. Она отпрянула и провела ладонями от поджарого, слегка вздрагивающего живота вверх к грудной клетке. Обвела ореолы сосков, невесомо провела кончиками пальцев по шее и пропустила сквозь пальцы шёлк волос. Его волнение странным образом успокоило её разбушевавшиеся чувства. Она снова притянула его для более нежного поцелуя. Он отзывчивый и открытый с удовольствием целовался, но не решался найти достойное применение своим рукам. Надавив ладонью на его живот, она усадила его на кровать и тут же отстранилась любуясь. Он возбуждённо вздохнул, лег и постарался отодвинуться к центру кровати на сколько хватило терпенья. Она смотрела на него, её щеки пылали, но она смотрела. Её пронизывающий взгляд удерживал его и обдавал горячей волной усиливающегося возбуждения перемещаясь по его телу. Будто она гладит его не прикасаясь. Вот она смотрит на его длинные ровные ноги тепло расходится от его ступней вверх вместе с её блуждающим взором поднимается от стоп к икрам обволакивает взглядом колени, бёдра его мышцы напрягаются, отвечая ей молчаливым согласием и расслабляются в благоговейном ожидании. Взгляд нетерпеливо перескакивает на кончики пальцев рук расслабленно опавшие вдоль тела и жар наслажденья наполняет его кисти. Поднимаясь по предплечью вверх окружая локти подбираясь к плечам, его шея наполняется тем же теплом. Она смотрит на его лицо, смотрит в глаза, и он видит её желание любить его. От подкатившего возбуждения ему требуется больше воздуха он начинает дышать ещё глубже. Его рот слегка приоткрывается грудь вздымается в ожидании. Она смотрит на его торс и будто видит пламя страсти захлестнувшее его. Её взгляд опускается ниже в эпицентр огня. Её ласковые руки успокаивают мерными движениями его вздымающуюся грудь и опускаются ещё ниже, пройдя сквозь короткие белые кудри невесомо и крепко обхватив его естество. Он стонет, и она снова целует его манящие губы. Она гладит его уверенными движениями принося всё больше удовольствия, он выгибается на простынях запрокидывая голову в безмолвном крике. Не выдерживая пытки возбуждением Гермиона поднимается чтоб скорей избавиться от стесняющей её одежды, там на кровати её ждёт он желанный, открытый и страстный. Никогда она не чувствовала так сильно как сейчас. Она ложится рядом, прижимается к нему, и они полностью отдаются страсти поглотившей их соприкасаясь, целуясь, сливаясь в единое снова и снова. Она вбирает его, двигается на нём. Драко отдался ей весь, он весь принадлежит ей. Она берёт его, он принят и любим. От одной мысли об этом он содрогается, она сжимает его сильнее на пике, и они теряют себя переполненные наслаждением.