***
Драко прибыл в «Дом Изабель» за пятнадцать минут до назначенного времени: он не любил опаздывать. Он сел на диван в наполненном холодным утренним светом коридоре и начал наблюдать за сотрудниками, проходившими мимо. Удивительно, насколько понурыми были их лица... Они шли сюда словно на каторгу, как будто миссией их было не помогать людям, а бесцельно передвигать емкости с навозом. Он усмехнулся, откинувшись на спинку малинового дивана, и подумал, что неплохо было бы провести здесь какой-нибудь корпоратив, чтобы встряхнуть этих замученных жизнью людишек... Вскоре начали подтягиваться другие волонтеры, но ощущение, что он все еще один, так и не покинуло. Все как всегда нашли общий язык и уже делились друг с другом впечатлениями о выходных, а он снова сидел в одиночестве, делая вид, что ему не интересны их истории. Может, сыграло роль то, что Драко не задерживался после пятнадцати, а покидал рабочее место сразу после того, как получал разрешение лидера группы? — На этой неделе нас ожидают трудные дни, — после короткого приветствия произнесла Хилл. — Сначала мы посетим два дома престарелых, а потом хоспис «Надежда». Думаю, все, кто был у нас в прошлом году, его помнят. Хочу сообщить для тех, кто вновь прибыл, что «Надежда» радикально отличается от домов, которые вы могли видеть до этого. — Мэри отвела взгляд от рабочей группы и выдержала паузу. — Я пока не знаю, что поручат нам там, но будьте готовы к тому, что придется выполнять самую трудную работу: беседовать с умирающими, читать им, выводить их на прогулку, менять простыни или просто переворачивать тела. Остальные манипуляции – дело колдомедиков, — сообщила она. — Сейчас в четырнадцатом кабинете на первом этаже вас проинструктируют более подробно, а в десять мы отправляемся, просьба не опаздывать. — С этими словами Мэри развернулась и покинула коридор, оставив остальных в молчаливом согласии. После того, как Драко в четырнадцатом кабинете выслушал инструктаж, стало не по себе. Как-то мрачно все им описывали, и его удивляло, как кто-то мог пойти на это добровольно. Стало страшно. Он всегда боялся смерти, но видеть, как это происходит... Увольте.***
Две недели до Рождества, а улицы уже стали заполнены суетившимися прохожими с пакетами и объемными коробками. Дети с горящими глазами прилипали к витринам в надежде получить от Санты что-то совершенно особенное, то, что невозможно ни под каким предлогом выпросить у замученных родителей. Драко наблюдал за всем этим из окна фургона, который плелся по оживленным лондонским улицам, и ему на секунду показалось, что они сейчас остановятся. Служебный фургончик «Дома Изабель» был модернизированным магловским Фиатом Дукато две тысячи пятого года выпуска, в который помещалась не только вся рабочая группа, но и свертки с подарками для двух домов престарелых. Уж в чем в чем, а в машинах Драко разбирался. После войны, оставшись в совершенной изоляции, он переосмыслил многие вещи, в частности свое отношение к маглам. Вот такой забавный и одновременно печальный факт его биографии. Больше не было ни былого предубеждения, ни враждебности по отношению к ним, ни отвращения и чувства превосходства. Конечно, взгляды не меняются в одночасье, слишком трудно однажды прийти к пониманию, что все, что тебе внушали с детства – даже не ложь, нет... Скорее, очень узкое, средневековое суждение. Так вот Драко обожал машины. Впервые покупая книгу «Всё об автомобилях» в магловском книжном центральной части Лондона, он виновато озирался по сторонам, как будто всерьез полагал, что каждый, кто увидит его за этим непристойным занятием, тут же крикнет: «Посмотрите-ка! Драко Малфой – предатель крови!». Ему было тогда девятнадцать. Нет, он не считал себя предателем сейчас, имея смелость отстаивать свои личные суждения, а не навязанные слизеринским обществом и семьей. Пусть прошлое останется в прошлом.***
Фургон остановился на улочке, занесенной утренним декабрьским снегом. Сегодня здесь практически никто не ходил, потому что следов до ворот почти не было. — Эй, не спи! — окликнул его водитель, и Драко только сейчас понял, что так и остался сидеть внутри, пока все остальные уже направлялись ко входу. Внутри здания было жарко и пахло зельями. Тошнотворный запах бундимуна он ненавидел с детства, еще когда Нарцисса давала ему обезболивающее после очередного падения с метлы. Эта выворачивающая, приторная вонь заставила его с силой выдохнуть, как будто это могло помочь избавиться от всего проникшего в легкие воздуха. Женщина, которая встретила их, была похожа на монашку. Худая, бесцветная, с потухшими глазами, с дешевой заколкой в поседевших волосах, собранных в безвкусный пучок. Она проводила их до комнаты, где их встретили такие же тусклые, не запоминающиеся люди. Сегодня не было ни тяжелых заданий, ни дурацких представлений, которые аниматоры могли бы с легкостью показать, если бы не удручающее положение вещей. Сегодня все было слишком спокойно, печально и тихо. Драко в глубине души порадовался, получив задание и с облегчением поняв, что еще пару часов ему не придется сталкиваться с больными. С десяти до обеда его ожидали работы в зимнем саду, уход за растениями. К слову, повезло не одному ему. Как минимум несколько волонтеров были с ним в команде, только вот оставалось загадкой, были ли они так же рады, как Драко. Все-таки, они присутствовали здесь исключительно по собственной воле. Сад был огромным. Наверное, такой уголок живой природы должны видеть те, кто доживает последние дни в этом богом забытом месте. Сад находился под прозрачным куполом, только вот снаружи светило весеннее солнце, как будто за окном и не было пасмурной зимы, не было суеты и вечно спешивших по своим делам прохожих. Удивительная магия. Пройдя вглубь сада, Драко обнаружил пруд, где мирно плавали карпы кои, которым уж точно не было дела ни до болезней, ни до смерти, ни до людей вообще. Он присел и провел рукой по воде. Теплая. Даже слишком. Как и все тут. — Смотрю, новых привезли? — откуда-то донесся старческий голос. Драко тут же огляделся, но далеко не сразу заметил стоявшего за причудливой пальмой старика с мольбертом. — Что?.. — Что слышал, — захихикал лысый старикашка, малюя что-то за своим мольбертом. — Спрашиваю, новых привезли? У тебя такой вид, парень, как будто ты привидение увидел. Драко во все глаза смотрел на странного человека и не знал, стоит ли вообще отвечать на нелепый вопрос. Кем был этот старик? Умирающим из хосписа? Тогда как он мог так легко оказаться здесь без посторонней помощи? — Вы... Отсюда? В смысле, вы – постоялец «Надежды» или сотрудник? — с недоверием спросил Драко, надеясь, что мужчина исчезнет. Но нет, он был вполне живым человеком, который не стремился становиться невидимым. Мужчина вновь рассмеялся. Только теперь схватился за бок и прищурил карие глаза. — Какими же, оказывается, мы были странными, когда нам было двадцать пять. — Он смочил слюной указательный палец и провел по мольберту, размазывая ненужный штрих. — Конечно, я – постоялец! — Мм. — Драко сейчас и в самом деле не знал, как реагировать на эту информацию, потому что в его рабочую инструкцию не входило знакомство со странным мужчиной, которому осталась совершенно недолгая жизнь. — Мне двадцать девять, — зачем-то уточнил он. Как будто это имеет в данном случае какое-либо значение. — Двадцать девять, двадцать пять... Какая, к Мерлину, разница... — он обмакнул кисть в краску и принялся с упоением рисовать, периодически проводя рукой по ребрам. — Мне почти запретили работу, — поделился он. — Я тут недавно попал в другой хоспис, частный. Так вот они забрали у меня краски и кисть. Как будто жизнь отняли разом, представляешь? Драко не представлял. Для него это было, если честно, каким-то слишком личным откровением. Получается, этому человеку осталось жить совершенно немного, а он все еще находил смысл в творчестве. Но разве не так должно быть? Интересно, к чему он сам бы стремился, если бы... — Ты не думай, что слишком поздно. — Мужчина с сожалением посмотрел куда-то в сторону, как будто говорил сам с собой. — Никогда не поздно. Если любишь – нужно говорить об этом, говорить как можно быстрее. Я вот дурак, — он слабо ударил себя по лбу и усмехнулся. — А теперь посмотри на меня, — мужчина провел рукой по волосам. — А ведь когда-то волосы были густыми настолько, что даже девчонки завидовали! Драко посмотрел на собеседника, испытывая смесь сострадания и неловкости. В голове беспрестанно крутился один вопрос, но он никогда не решится его задать. Что бы выбрал этот старик... Безболезненную смерть в одиночестве, которая повлечет за собой страдания близких, или мучения в обществе родных, которые не хотят отпускать? И это не было праздным любопытством, слишком долго он мучился, так и не получив этот ответ, так и не поняв до конца мотивы самого близкого человека.***
Он бежал по коридору, надеясь сдержать рвоту хотя бы до улицы. Кровавые струпья, вытекающий изо рта суп, тошнотворный запах лекарств... «Спасибо, сыночек...». Тело в холле, накрытое простыней, смех молоденьких санитарок... «Мистера Брауна стошнило, раз вы тут, помогите убрать». Судно, полное бурой мочи, сухие руки, оперевшиеся на его предплечье. «Сынок, знаешь, как умирать не хочется?». Тяжелая бабушка в заляпанной рубашке. «Переворачивайте, чтобы пролежней не было». Запах давно не мытого тела. И головная боль. Он даже не припоминал такой сильной. Драко вышел на улицу и едва успел дойти до мусорного бака, как его вырвало местным обедом, состоявшим из мерзкой соевой котлеты и холодных, слипшихся макарон. Конечно, он это не ел, лишь попробовал, но чувствовал, как будто в него запихнули несколько порций подряд. Шок и отвращение. Он бежал прочь по коридору из этого затхлого места, как только получил отметку Хилл о завершении запланированных для него на неделю работ. Ему срочно нужно выпить! Напиться и поговорить с Седым Джо, единственным, кто его поймет, потому что мыслей в его голове крутилось немерено. Сколько несправедливости, жестокости, равнодушия он увидел там. Мерлин всемогущий, как вообще возможно здесь находиться постоянно? Триста шестьдесят пять дней в году? Как люди идут сюда работать, что должно ими двигать, чтобы выносить все это и не перегореть? Выйдя на магловскую улицу, он отправился в первый попавшийся бар и заказал бокал дорогой Мадеры в надежде перебить состояние, в котором сейчас оказался. К Грейнджер он прибыл спустя сорок минут, предпочтя метро давно забытой аппарации. Он несколько минут ожидал разрешения войти, после чего уселся в кресло для посетителей напротив нее. Возможно, ему показалось, что она была какой-то удрученной, но ему не было до этого никакого дела. — Присаживайтесь, — сегодня она на секунду задержала взгляд на его нахмуренном лице. Грейнджер уже положила на стол пустой бланк. — Место отработки на этой неделе? — спросила она отстраненно. — Дома престарелых и хоспис, — ответил он, не в состоянии вспомнить, как называлось это ужасное место. — Ваши обязанности? — зачитав очередную графу, спросила Грейнджер. Этот вопрос вызвал раздражение. На секунду ему показалось, что она издевается над ним, ведь именно она составляет планы для каждой группы. Но он тут же взял себя в руки, потому что, судя по ее виду, ее вообще не заботило то, чем он занимается на исправительных работах. — Общение с постояльцами и физические работы, — после паузы ответил он, пытаясь сформулировать все то, что ему приходилось делать. — Визенгамот не удовлетворится такой формулировкой, — она вновь подняла на него свой взгляд, недовольная коротким ответом. — Им нужны подробности? — прозвучало резче, чем Драко полагал. — Ладно. Весь первый день я проторчал в компании никому не нужной старушки, слушая дурацкие истории из ее жизни! — ему тут же стало стыдно за свои слова, ведь Оливия была интересным собеседником, а сейчас в нем говорил гнев. — Два следующих дня мы двигали мебель в сарае, который того и гляди развалится, но может это так и задумано, чтобы уж разом всех этих несчастных не стало, — усмехнулся он. — А вот вчера и сегодня... — он нервно рассмеялся. — Мучительная смерть с криками от боли, слезающей кожей с неделями не мытого тела… — Он сделал паузу, и в его голове вновь возникли жуткие картины. — Я не понимаю, как вы работаете. Зачем люди вообще добровольно идут туда. Нужно быть повернутым на всю голову, чтобы туда отправиться. Достаточно? Грейнджер все еще продолжала писать, сосредоточенно склонившись над анкетой. Как в старые школьные времена. Только Поттера и Уизли рядом не хватает. Наконец, она отложила перо. — Малфой, задача нашей организации в том, чтобы помочь всем, кто в этом нуждается, вне зависимости от их достатка и физического состояния, — спокойно начала она. — Это – стандартная проблема домов престарелых и хосписов: не хватает персонала, работа тяжелая, не каждый может морально выдержать, и «Дом Изабель» всегда предупреждает волонтеров о заданиях в начале каждой недели, и любой из этих людей может отказаться или перейти на другой участок, так что комментарий о том, что люди повернуты на всю голову, неуместен, — упрекнула его Грейнджер. — Также, если человек изначально высказывает желание помогать именно в хосписе, мы никогда не отказываем, и такие люди находятся всегда. Это или кто-то, кто потерял близкого после долгой болезни и знает всю специфику, или те, кто хочет искупить свою вину за что-то, считая этот способ правильным, или просто есть такие сердобольные. Он как-то странно посмотрел на свою собеседницу, понимая, что загнал себя в тупик. — Мы не в состоянии их вылечить, но мы можем помочь облегчить их состояние, — продолжила Грейнджер. — Что вы и делали на этой неделе, вы помогли, и поверьте, постояльцы искренне оценили эту помощь, они – живые люди и они чувствуют доброе отношение к себе. — Они же никому не нужны. Ни близким, ни государству. — Эта правдивая и жестокая фраза вырвалась у него прежде, чем он смог ее обдумать. Драко поймал на себе грустный взгляд карих глаз. — Это не так. Мы делаем все, что можем, и это определенно лучше, чем бездействие. Всем не поможешь, вы должны это для себя понять. Она протянула ему отчет для подписи. Выходя из кабинета, Драко, помимо усталости, чувствовал растерянность от неожиданно завершенного разговора. «Мы делаем все, что можем, и это определенно лучше, чем бездействие». Где же вы были восемь лет назад...